4
На один короткий момент Рунако позволил своему сердцу биться. Его окутывали прохлада и кофейный аромат, он ощутил свои руки и ноги, тяжелые веки. Рунако чувствовал себя мальчишкой, которому ни от кого не нужно бежать, не нужно вскакивать с кровати, не позволяя себе забыться в мягком тепле, ласково обнимающим его плечи.
Но затем боль, словно молния, вспыхнула на его ладони и шее. Рунако резко открыл глаза и осмотрел свою руку, на которой не нашел ничего, кроме белесого шрама, тянущегося через всю кисть. Резко крутанувшись, в зеркале он увидел чистые бинты, окутывавшие шею. Но все тело ныло так, будто его только что избили.
Зажмурившись, Рунако заставил мысли, крутившиеся в его голове, будто торнадо, замолчать. Шум словно засосало в омут, жжение в ранах, старых и новых, прекратилось.
Рунако встал, попытавшись разгладить безнадежно помятую одежду, и направился в кухню, откуда доносилось бурление кипящей воды. Азоро сидел за столом и изучал документы, на его переносице были покосившиеся очки, которые парень то и дело поправлял. Маро, казалось, не заметил появления Рунако, но, когда тот медленно сел на стул рядом, совершенно не удивился.
– Дикеледи, – сказал он, поднимая глаза, и перестал хмуриться, – Ну вот, другое дело. Теперь я тебя узнаю.
– Прости за это, – выдохнул Рунако, поднимая уголок рта, – Этого не повторится.
– Жаль. Было даже приятно увидеть в твоих глазах что-то помимо зрачков.
Рунако пожал плечами и сложил руки на столе. В комнате тихо жужжал холодильник, а чайник с щелчком выключился, извергая из носика клубы пара.
Маро Азоро, как обычно, выглядел так, словно прошел все круги ада. Его волосы были взъерошены, потому что их никогда не оставляли в покое, глаза были усталые и опухшие, хранившие в себе постоянную внутреннюю борьбу. Азоро работал в Службе по борьбе с наркотрафиком, и свое место в ней ему пришлось выгрызать ценой своей гордости, а порой даже и совести. Его дед был террористом, принимавшем участие в покушении на кого-то из членов ближайшего окружения Касариаса. Несмотря на то, что политика собственноручно расстрелял президент пару лет спустя, в крови Азоро на всегда осталась память о том, что среди них когда-то был преступник. У Маро не было шансов, но он выцарапал их из воздуха, его взяли на должность. Во многом потому, что Служба существовала лишь для вида – Касариас, на самом деле, был только рад получать деньги, идущие от наркоторговли, и держать народ в непрекращающемся опиатном забытие. Азоро же выбрал Службу по убеждению, поэтому несмотря на постоянные отказы и препятствия со стороны власти, ему удавалось иногда протолкнуть какую-нибудь действительную идею, которая на пару атомов меняла ситуацию в стране. Но Маро оказался меж двух огней: с одной стороны, его сторонились его товарищи по несчастью, жители трущоб, так как нередко они были замешаны в деле, с другой – его коллеги, для которых Служба была только способом получать деньги со взяток, чему деятельность Азоро препятствовала. Так уж вышло, что Рунако Дикеледи, избегавший любого контакта и с теми, и с другими, и со всеми прочими, стал его единственным другом.
– Спасибо, – неожиданно для себя почти прошептал Рунако, уставившись в точку перед собой. Парню было неприятно, что Азоро застал такой редкий момент его эмоциональной уязвимости, но лучше уж он, чем кто-нибудь другой.
Маро задумчиво посмотрел на него и кивнул. Затем он встал, вылил остатки кофе и начал заваривать чай в двух чашках.
– По поводу твоего побега с Острова, – серьезно начал Азоро, не отворачиваясь от кухонного гарнитура, – Пока ты бредил в моем кресле, я немного подумал. Ничего путного. Твое вчерашнее рандеву с господином Кросилем уже облетело весь город, Кросиль об этом позаботился. Ни на один корабль тебя не пустят, это уж точно. Есть вариант с самолетом, но все рейсы осуществляются только с такими же дряными режимами, которые вряд ли примут тебя с твоей мутной историей. Возможно, если к нам когда-нибудь все же попадет ООН, ты сможешь уехать. Но пока – нет.
Рунако закусил губу и опустил голову. Перед ним на столе появилась чашка горячего чая, в которую Азоро опустил дольку лимона. Дикеледи нахмурился – лимоны он не видел уже несколько лет.
– И даже секретные поставки продукции для органов? – спросил парень, обводя каемку чашки коником пальца. Маро поморщился и тяжело упал на стул.
– Послежу за этим. Буду держать тебя в курсе. Но скорее всего Кросиль прикончит тебя раньше, чем что-то найдется.
– Я нужен ему живым, – сказал Рунако, отхлебывая с неприятным звуком, за что получил угрожающий взгляд от Азоро. – Ему требуется колдун, и почему-то он решил сразу перейти к принуждению, даже не попытавшись заключить сделку. Не могу себе представить, что у него на уме.
Маро кивнул и начал барабанить пальцами по столу.
– Кросиль – сплошная заноза в заднице. Он пользуется почти безграничным кредитом Касариаса на бесчинства. Считает, что ему все позволено.
– Возможно, здесь так и есть. Но я вылезал из мест и похуже. Он меня недооценивает.
– Слушай, Дикеледи, – будто даже покраснев сказал Маро, рассматривая свои руки, – Не думаешь, что тебе нужно перебраться сюда на какое-то время?
Рунако удивленно поднял глаза. Азоро избегал его взгляда.
Дом Маро вполне мог претендовать на самое безопасное место в городе. Во-первых, он спрятан в закоулках трущоб, куда и пираты стараются не заходить без особой надобности. Во-вторых, так как это был дом сотрудника силовых органов, спрятанный в закоулках трущоб, он был опутан охранной системой вдоль и поперек и защищен подобно противоядерному бункеру. В-третьих, никто и не подозревал о том, что Дикеледи и Азоро вообще когда-либо виделись. Рунако помогал Маро возвращать скрывающихся наркоторговцев, но их сотрудничество было большой тайной. Если ты проводишь языческие ритуалы в личных целях и особо не отсвечиваешь, то сохраняешь голову на плечах. Но если вскроется, что Азоро обратился к какому-то фокуснику для официальных дел, проводящихся от имени Касариаса – Маро будет мертв в лучшем случае через два дня. В худшем – через две недели. Поэтому предполагаемое присутствие Рунако в доме ставило его хозяина в очень опасное положение. Он озвучил эту мысль.
– Я понимаю все это, – тихо сказал Маро и прокашлялся. – Просто... Не знаю, могу ли я назвать себя твоим другом, но ты... Я определенно не хотел бы вытаскивать твой раздувшийся труп из моря.
Рунако почувствовал ветер, пробежавшийся по его щекам.
***
В баре было... Как всегда. Как только Рунако открыл дверь, он очутился в ворохе громких развязных речей, стучащих бокалов и скрипящих стульев. На самом деле, эти звуки были для него белым шумом, приносящим некий покой, он привык к тому, что даже в своей комнате мог различить обрывки какого-нибудь особо пламенного тоста. Возможно, город таким образом затянул и его в свою пучину, а теперь словно изучал, ощупывал в поиске слабых сторон. Рунако пока считал, что у него достаточно сил, чтобы не поддаться ему.
– Где ты был, черт тебя подери! – загрохотал Барон, грубо вытащив его из толпы. – Думаешь, можешь шляться где угодно в такое время?
– Могу, – равнодушно бросил Рунако, отряхивая рукав. – Сегодня не моя смена. Почему Вас волнует, где я провожу свободное от работы время?
Барон смутился и зашевелил губами.
– Знаешь, ты прав, – сказал он, наконец найдя слова, но в его глазах заискрилась ярость. – Вот только когда сюда ворвутся ублюдки Кросиля, вместо тебя они вышибут мозги моей семье. И тогда я лично оторву твою тупую заносчивую башку, где бы ты, сука, не был!
Один из посетителей разбил стакан, и Рунако скосил глаза на звук. В его мыслях крутились строки письма, которое он нашел у Барона на столе.
– Рискните, – зловеще ухмыльнулся Рунако, и мужчина дернулся в сторону, когда парень прошел мимо него к лестнице. Деревянные перила были словно раскаленные, и шрам на левой руке, сжимавшей их до побелевших костяшек, начал гореть.
Рунако распахнул дверь так, что она влетела в стену с громким треском. Парень собирался захлопнуть ее с такой же силой, однако замер на пороге, увидев Шанти, которая, скрестив ноги, сидела на его столе. За ее спиной заливался пламенем закат, и его лучи обволакивали плечи девушки, словно принимая, как родную. Рунако выдохнул и поморщился, пока бережно тянул ручку на себя. Мельком взглянув в зеркало и убедившись, что его лицо – образец античной статуи, парень посмотрел на Шанти с поднятой бровью. Он остался стоять у входа, запустив руки в карманы брюк.
– Барон чуть с ума не сошел, – укоризненно улыбаясь, сказала девушка, ничуть не смущенная тем, что сидит на чужом столе в чужой комнате. – Как за сына метался.
Рунако сглотнул, вслушиваясь в оживление бара двумя этажами ниже.
– У тебя ко мне дело? – спросил он, не меняя позы. – Для справки, голубь, влетевший в мое окно, почти лишился крыла.
Шанти тихо рассмеялась и спрыгнула на пол, делая шаг вперед.
– Не знаю почему, но я рада, что ты цел, – сказала она без улыбки, но мягкость в ее глазах вполне походила на нее.
– Не говори того, в чем не уверена, – понизив голос, сказал Рунако, хотя понимал, о чем она говорит – его гнев, как только он увидел Шанти, испарился. В ее присутствии затылок холодел, как от чего-то паранормального, словно он общался с духом, и тот своими призрачными пальцами копался в его душе.
– Хорошо. Мне нужна твоя помощь. Как колдуна.
– Насколько ты осведомлена в том, что значит «колдун»? – снисходительно ухмыльнулся Рунако.
– Достаточно. Мне нужно связаться с Бароном Самеди. Организуешь?
Рунако присвистнул. Несмотря на то, как сдержанно выглядела Шанти, окруженная этим невесомым шармом христианской доброты, скромности у нее не было никакой.
– Весьма смелая просьба. Надеюсь, ты понимаешь, что это не уютная беседа за чашечкой чая?
– Конечно, – склонила голову девушка. – Это очень важно для меня. Если ты согласишься, моя благодарность припишет нолик к твоему банковскому счету.
Рунако задумчиво посмотрел в потолок, просчитывая варианты. То, чего просила девушка, не было невозможно, однако с какой легкостью она высказала эти слова, немного настораживало. Не похоже было, что она до конца понимает того, с чем хочет столкнуться.
– Деньги мне не нужны, – сказал парень. – Но ваша с Феланом помощь мне пригодится.
Шанти слегка свела брови, изучая узоры на обоях.
– Не уверена, что мы хотим снова ввязываться в бандитские разборки, – глухо и отстраненно протянула она.
– Быть мне полезными в ваших же интересах, – пожал плечами Рунако. – Кросиль должен думать, что вы важны для меня, и тогда я смогу вновь угрожать ему самоубийством, если пираты захотят всадить в вас пулю. А они захотят, вы – нелегальные иммигранты. Так что, по рукам?
Девушка повернулась так, что большая часть ее лица оказалась в тени. Рунако заметил пару седых прядей, поблескивающих в ее волосах.
– По рукам, – вполголоса ответила Шанти и подошла, протягивая левую ладонь. Рунако пожал ее, всматриваясь в глаза девушки, немного затуманенные непонятной ему печалью, и в то же время сияющие уверенностью. Бар где-то внизу будто замолк, Рунако словно только что проснулся, и его сознание все еще находилось в полусне.
Затем они обменялись встревоженными вглядами, отдернули руки, и Шанти проскользнула мимо, выходя из комнаты. Рунако все еще чувствовал ее тепло на плече. Он попытался вытолкнуть в дальний угол тень того, кем он был десять лет назад, начавшую проникать сквозь стены в его разуме.
Постояв еще немного на том же месте, Рунако повернулся и открыл дверь только для того, чтобы столкнуться с улыбающимся во весь рот Феланом. Парень приготовился пропустить то, что скажет Ли, мимо ушей.
– Знакомы один день, а уже... – захихикал он, растягивая мерзкую ухмылочку еще шире, – Я впечатлен.
Рунако сомневался, что парень не соврал о своем возрасте. Он холодно посмотрел на Ли и сделал широкий шаг в сторону, обходя его.
– Хорошо, что ты сам пришел, – невозмутимо сказал Рунако. – В кабинете Барона через десять минут. Арью захвати.
Веселье пропало с лица Фелана, только сейчас Рунако заметил щетину, выступившую на его подбородке. Парень мрачно кивнул и ушел в дальний конец коридора. Должно быть, он думает, что их все-таки хотят вышвырнуть из-под крыла Барона.
Рунако постучался, выждал вежливую секунду и зашел в кабинет, в котором было гораздо чище, чем обычно. Коричневый ковер, оказывается, все это время был красным, парень даже моргнул пару раз, чтобы убедится, что ему не показалось. Лампа на столе, наконец, светила в полную силу, но в таком ярком свете Барон выглядел старее и строже, можно было разглядеть каждый маленький шрам, оставленный жизнью в море. Мужчина что-то читал, не обращая внимание на вошедшего.
– Барон, – позвал Рунако, заводя руки за спину, – Вам нужно собрать устойчивый костяк и усилить охрану бара. Вскоре я пойду на переговоры с Кросилем, однако мы не знаем, что он может предпринять до этого момента. Вам придется обозначить себя в этом городе и набрать силу, иначе Вы и Ваша семья окажетесь в прямой опасности.
Барон взглянул на парня исподлобья и отложил бумагу.
– Дикеледи, – мрачно заговорил он, – Ты не можешь просто взять и пойти на переговоры с этим куском дерьма.
– Знаю, – ответил Рунако, подходя к столу, – У меня есть план. Мы с Феланом и Арьей переезжаем.
Мужчина подавился воздухом и ошарашенно подскочил на кресле.
– Что? Куда? Что ты, черт возьми, задумал?
– Мне нужно немного времени разобраться с деталями, – покачал головой парень, показывая, что не намерен раскрывать все тонкости. – Думаю, мне потребуется Ваша помощь, точнее одолжить ребят, чтобы они прикрыли мне спину. Я сообщу, как все будет решено.
Барон усмехнулся, проводя рукой по волосам. Он начал нервно открывать и закрывать портсигар, отвернувшись к окну.
– Знаешь, Дикеледи, ты прости меня за...
Дверь открылась, и в кабинете появились Шанти и Фелан. Движения последнего были быстрые и твердые, он встал в центре комнаты, словно взойдя на боксерский ринг.
– Мы, конечно, пока ничего не сделали, – громко заявил парень, – Но вам не кажется, что было бы поспешно выставлять нас так...
Рунако поднял руку, останавливая браваду Фелана, заметив, как подергивается его челюсть.
– Никто не собирается выгонять вас, – ухмыльнулся он, поворачиваясь к Ли. – Арья тебя еще не просветила?
Девушка озадаченно подняла брови, внимательно всматриваясь в глаза Рунако.
– Ты мне толком ничего не сказал.
– Точно, – бесстрастно сказал парень, отводя взгляд, но он чувствовал, как кровь прилила к щекам. Кажется, лихорадка возвращалась. – Вы со мной поживете немного в другом месте.
Фелан вопросительно посмотрел на Шанти, и та понуро кивнула ему. Черты лица Ли еще больше исказились в недоумении.
Рунако вновь посмотрел на Барона, ожидая подтверждения.
– Ладно. Хорошо, – печально выдохнул мужчина, – Надеюсь ты знаешь, что делаешь.
Парень кивнул ему и последовал к выходу, задержав взгляд на новообретенных союзниках. Фелан начал осыпать Шанти вопросами, но та только отмахивалась, уверяя парня в том, что позже объяснит ему, что происходит. Рунако объявил время сбора и направился в свою комнату, чтобы собрать вещи.
День, когда Рунако впервые оказался здесь, был крайне сумбурным. Тогда он бесцельно шатался по городу, изучая его и пытаясь найти себе пристанище, и, кажется, тогда температура побила все возможные климатические рекорды. Улицы выталкивали в переулки, дома грозно нависали со всех сторон, асфальт был слишком твердый, а люди недоверчиво косились, обходя стороной. Когда Рунако совсем выбился из сил, он зашел в первый попавшийся паб, чтобы утолить жажду.
Бар почти ослепил его. Еще неделю назад Рунако был окружен серыми, промозглыми бесконечными сумерками, где на каждом лице пролегли тени, оставленные тяжелой тоской по тому, что они никогда не смогут иметь. Но здесь люди, кажется, имели все, что им нужно было – солнце и выпивка, они своими раскрасневшимися щеками освещали все помещение, которое сотрясалось от шума. Рунако еле протиснулся к стойке и попросил воды со льдом.
– Одну секунду, сеньор, – заговорщицки щурясь ответил ему бармен, и парень уставился на свои руки, чувствуя, как его собственные мысли начинают блуждать и теряться среди этого праздника без повода. Голову с непривычки сжимало от духоты, Рунако расстегнул верхнюю пуговицу в попытке поймать больше воздуха.
– Жарко сегодня, да? – спросил бармен, с энтузиазмом опуская перед парнем стакан. Рунако кивнул и залпом опустошил его.
Следующее, что помнил Рунако – он проснулся в комнате с раскалывающимися висками и ведром рядом с кроватью. Около него на стуле храпел мужчина в годах, положив массивные руки себе на грудь.
– Простите? – недоуменно спросил Рунако, но ему пришлось повторить еще несколько раз, прежде чем мужчина захлопал глазами и подскочил.
– Вот засранец, проснулся! Думал, уже не очухаешься.
Рунако моргнул и взял стакан со стола. Он вовремя спохватился и, прежде чем сделать глоток, принюхался к жидкости.
– На этот раз вода. Клянусь, – улыбнулся мужчина и протянул руку. – Напомню, меня звать Барон. Внимание, Ба-арон, на «а».
Парень пожал руку и уже было открыл рот, чтобы спросить, что произошло, но Барон прервал его.
– Сначала я. Вчера произошел неприятный инцидент, наш бармен разволновался от всей той суматохи и решил, что будет неплохо плеснуть тебе водки вместо воды.
Рунако вытаращил глаза и закашлялся.
– Так вот, – продолжал мужчина, похлопав его по спине, – Ввожу тебя в курс дела. Тебя чуть не избили мужики за то, что ты выиграл у них быка в карты, пытался завалить девушку одного из них и победил в распитии абсента на скорость. Поздравляю, ты пережил эту ночь. Мне пришлось немного помочь тебе с этим, Дикеледи.
Рунако не мог пошевелиться. То есть, в первый же день в городе он нарушил весь свой список правил, которые соблюдал на протяжении десяти лет? Его привычный образ был начисто разрушен, придется постараться, чтобы вернуть себе статус инкогнито. Но для начала нужно было понять, что и кому он вчера наговорил.
– Признаюсь, меня задела твоя душещипательная история скитальца, – сказал Барон, присаживаясь на край кровати.
– Вот черт, – пробормотал Рунако. – Прошу прощения, и спасибо за вашу помощь. Мне нужно идти. Забудьте, пожалуйста, мое имя.
– Вчера ты был дружелюбнее, – рассмеялся мужчина и положил руку на его плечо, – Послушай. Ты этого не помнишь, но вчера тебе очень нужна была помощь с тем, чтобы устроится на Острове. Мы тут как раз увольняем одного бармена. Оставайся если хочешь.
Рунако равнодушно посмотрел на Барона и медленно убрал его ладонь со своей руки.
– Могу я прочитать договор?
– Да уж, – протянул Барон, поднимаясь, – Трезвый ты тот еще камень. Приводи себя в порядок и в мой кабинет – такая большая пафосная дверь, никак не пропустишь. Все, давай, удачи, засранец.
И так получилось, что Барон с самого их знакомства воспринимал Рунако, как человека. В своих путешествиях парень никогда не общался ни с кем, помимо рабочих моментов, люди боялись его холодности, бесчувственности и беспрекословной рациональности. Но благодаря случаю, Рунако выбило из собственной жесткой хватки, а рядом оказался Барон. Парень до сих пор не знал, насколько много рассказал ему в ту самую первую ночь.
Но все же, Барон был готов отдать парня на растерзание кросилевским псам.
Рунако выгреб всю одежду из шкафа и бросил на пол. Комната еще никогда не выглядела такой беспорядочной.