Люби меня молча

Утро выдалось тревожным. После того как Хатидже обнаружила следы у заднего входа, в доме никто больше не чувствовал себя в безопасности. Даже птицы на деревьях казались сегодня беспокойными.

Камиль-бей выпил крепкий кофе, сел в машину и поехал в участок. Участковый Али Рыза оказался немолодым, но внимательным человеком. Он был знаком с семьёй Камиля много лет.

— Следы? У самого дома? — переспросил он, глядя на Камиля серьёзным взглядом. — Ты уверен, что это не дети?

— Дети не ходят по дворам в три ночи. Это был взрослый мужчина. А моя дочь… она уверена, что это её муж. Он её ищет.

Али Рыза кивнул. Он хорошо помнил случай, когда Мине появилась в деревне — бледная, подавленная. И не раз уже слышал от местных шёпот: «У неё тяжёлое прошлое».

— Хорошо. Я приеду сегодня вечером. Осмотрим всё. Но, Камиль, ты должен знать — если он решит действовать… у нас сдержанных методов не останется.

— Пусть хоть вся Турция узнает. Я  свою дочь в обиду не дам.

К обеду в деревне уже ходили слухи.

— Там, говорят, кто-то в дом к Камилю пробрался! — шепталась бабушка Фатма на базаре.

— Да уж, я вчера видела тёмную машину у леса. Без номеров. Это точно не местный, — добавляла соседка.

Мине чувствовала на себе взгляды, когда выходила на крыльцо. Но Мустафа шёл рядом — прямо, спокойно, будто говорил всем: не смейте её трогать.

Хатидже старалась держаться бодро, но в глубине души боялась — не за себя, за семью которая встала на её защиту.

Под вечер Мустафа заметил у ворот старого знакомого — Эмира, соседа, который держал пчёл неподалёку. Он что-то подметал, но всё время посматривал в сторону их двора. Мустафа решил выйти, махнул рукой, подошёл.

Эмир сдержанно улыбнулся:

— Ты ведь Мине охраняешь, да?

Мустафа кивнул.

— Хочешь знать, что я видел вчера? — Эмир понизил голос. — Ночью, около двух, я вышел полить кусты. И видел, как мужчина перелез через изгородь и скрылся в сторону вашего дома. Не подошёл сразу — боялся, что ошибся. Но теперь понимаю — это был не сон.

Мустафа побледнел. Поблагодарил соседа, вернулся в дом, быстро написал в блокноте для Камиля:

«Эмир видел его. Он точно был здесь. Нужно усилить охрану.»

Камиль побарабанил пальцами по столу, затем сказал вслух, как отрезал:

— Сегодня никто не спит. Будем ждать. Пусть придёт. Теперь мы знаем, что он рядом.

Но Фарид был на шаг впереди. Он уже знал, что в дом едет полиция. И знал, что времени у него почти не осталось. Вечером он сел в машину и достал телефон. В набранных — только один номер. Он долго смотрел на него. Потом нажал.

Гудок. Один. Второй.

— Мине, — сказал он, когда она ответила, — у тебя есть один вечер, чтобы попрощаться с этим домом. Завтра я приду за тобой. И на этот раз ты не убежишь.

И трубка упала.

Мине стояла посреди комнаты, сжав телефон в руке. Лицо побелело. Губы задрожали.

— Он… он придёт завтра, — прошептала она. — Он сам сказал это.

Мустафа подошёл, взял её за руку. Камиль молча вышел в коридор и открыл сейф. Вынул оттуда ключи и маленький пистолет. Он не собирался проигрывать.

— Пусть приходит, — сказал он тихо. — Мы готовы.

Телефонный звонок от Фарида оставил в душе Мине леденящую пустоту. После слов Фарида всё в ней замерло. Мустафа видел, как она сжалась в кресле, уставилась в одну точку. Ни слёз, ни истерики — только тишина и дрожь.

Мустафа хотел взять её за руку, но она резко встала и прошла в свою комнату. Он не стал идти за ней — дал ей время.

А Мине села на пол, уткнувшись в колени. Из памяти всплывали картины, которые она так долго гнала прочь. Но теперь — не могла остановить.

Это был всего лишь год назад.

Свадьба прошла быстро — родители настаивали. Фарид был старше на восемь лет, уверенный, состоятельный. Все твердили: "тебе повезло". Она тогда молчала. Не соглашалась, но и не сопротивлялась. Как будто внутри неё кто-то выключил свет.

Сначала всё было спокойно. Но это длилось недолго.

— Ты не должна выходить из дома без моего разрешения, — сказал он ей однажды, закрывая дверь на ключ.

— Почему? — испуганно спросила она.

— Потому что ты моя жена. А моя жена — значит, моя собственность.

Он начал с мелочей. Запирал телефон, забирал деньги, контролировал каждый шаг. Потом — начались крики. Потом — удары. Не часто, но метко. Чтобы боялась.

Он бил так, чтобы не оставалось следов. Научился этому быстро.

Она сбегала дважды. Оба раза он находил её. Один раз даже ударил при людях — прямо на улице. И никто не вмешался. Потому что «муж и жена — сами разберутся».

А потом однажды ночью он сказал:

— Если ты сбежишь снова — я найду твоих родителей. Ты же не хочешь, чтобы они пострадали из-за тебя?

Тогда она всё поняла. И уехала в тайне, сменив сим-карту, имя в объявлениях, и устроилась няней, лишь бы исчезнуть.Но теперь...

Теперь он снова был рядом.

Мустафа тихо вошёл в её комнату. Он чувствовал, что она снова сломалась внутри. Он присел рядом, и, не говоря ни слова, просто обнял её. Осторожно, деликатно, будто давал понять: тебе можно бояться. Но теперь ты не одна.

Мине не сдержалась. Она уткнулась лицом в его плечо и заплакала. Беззвучно, мелко, но всё-таки впервые — не одна.

Тем временем Камиль-бей сидел на кухне с Хатидже и дочерью. Он рассказал всё — о звонке, о её муже, о прошлых угрозах. В доме снова повисла тревожная тишина.

— Мы должны быть готовы, — сказал он. — Он может напасть. И он не будет играть по-честному.

— У нас есть Мустафа, — сказала Хатидже. — Он не даст её в обиду.

Камиль кивнул. Впервые за долгое время он посмотрел на сына иначе — не как на слабого или немого, а как на мужчину, который уже начал говорить громче, чем словами.