Аламейк: Стрела Судьбы

– Теа, вставай! Очнись же, дочка!

Я ощущаю покалывание в чём-то, что когда-то было моими конечностями. Чувствительность потихоньку возвращается к кончикам пальцев. Кто-то крепко сжимает мои бесчувственные ладони, кто-то...

Я вдыхаю новый энигматический воздух полной грудью, в ту же секунду открываю глаза и судорожно кашляю, не имея никакой возможности остановиться. Глаза не различают совершенно ничего, кроме ослепляющих белых полос.

– Держи, выпей! – Слышится страшно знакомый голос, и я различаю во всём этом свете какой-то тёмный объект.

– Что... что... – Только и получается вымолвить у меня сквозь приступ кашля. Вдруг это яд? Или какое-то неизвестное мне лекарство, с сотней побочных эффектов?
– Это обычная вода, пей же!

Я большими глотками опустошаю стакан, первый раз прикасаясь к предмету этого мира. Он немного шершавый на ощупь, но очень лёгкий. Какая-то порода дерева? Странно, ведь я и сама была деревом, совсем недавно, или давно...

Белые полосы сменяются размытыми очертаниями, я лежу на какой-то мягкой подстилке на полу... Кашель отступает, но сразу же на меня накидывается новая неожиданность.

– Теа, ты меня так напугала! Ты такая глупая! Глупая! У-у-у-у-жас! – Выл мне прямо в ухо всхлипывающий детский голос, а его обладатель двумя руками обвил мою шею, не давая пошевелиться. Руки всё ещё меня не слушались, и ответить на объятия я не могла. Что-то тёплое и мокрое коснулось моей левой ладони, словно влажная кисть художника, словно папина щётка для бритья...

– Ти... Тигра. Прости.

– Никогда тебя не прощу! Слышишь? – Плакал брат не ослабляя хватки.

– Давай же, Тигра, пойдём. Сестре надо отдохнуть.

– Но...я ей не всё рассказал!

Я сильно потёрла оттаявшими ладонями, словно запотевшие глаза, и через какое-то время уже могла разглядеть лица, усевшихся рядом со мной людей. Растрёпанная кудрявая шевелюра отца казалась была путаннее, чем когда-либо. Мамины глаза на осунувшемся лице с острыми скулами опухли от непрекращающихся слёз. Лицо не так давно знакомой мне Марии, как обычно, совершенно ничего не выражало, а лицо стоящего чуть поодаль Капитана Тиона...

– Что?! Что он тут делает?! – Попыталась закричать я, но из горла вырвалась лишь сиплая пародия на крик. Я резко попятилась назад, сминая под собой тонкий матрац странного вида.

– Дочка, успокойся. Всё в порядке! – Успокаивали меня загипнотизированные родители.

– Ти, всё хорошо! Ты в безопасности! – Наклонился надо мной всё такой же здоровый и воодушевлённый Скала.

– Что ты тут делаешь?! Что я тут делаю?! Что ОН тут делает? Вам нужно бежать, он – преступник!

В ушах зазвенело, и я уже было подумала, что в этом устроенном моим воспалённым сознанием театральном представлении открылась оркестровая яма.

– Ну, я же говорил, что нужно ей всё рассказать! – Где-то вдалеке не унимался младший брат.

– Скала, помогите поднять Алатею. Нужно усадить её на диван в одной из комнат лазарета. Следуйте за мной.

Всё ещё слыша разрывающие барабанные перепонки трели скрипок, я со спокойной душой обвила руками шею Скалы и позволила отнести меня куда бы то ни было. По дороге я осмотрела помещение – без сомнения мы были в Аламейке, только «лазарет» выглядел травяным лабиринтом, если меня не обдуривало зрение – на стенах здесь росла самая настоящая трава. Скала завернул в одну из комнат – просторное помещение с несколькими белыми диванами, белыми столами и полками-нишами в травяных стенах. Друг опустил меня на самый ближний диван, а Мария что-то старательно печатала на панели-клавиатуре в одной из ниш. Моментально свет в палате стал менее ярким, что пришлось моим уставшим глазам очень по вкусу. Я осмотрела себя и с удивлением поняла, что вся одежда на мне высохла, а следов переохлаждения, если оно и было совершенно точно не было.

– Держи. – Мария протянула мне большую кружку в виде перевёрнутой пирамиды.

– Лунный напиток?

– Поможет восстановить силы. Чего вы там стоите? Проходите и объясните всё бедняжке Алатее. Мы как минимум обязаны ей этим. – Обратилась женщина в белом халате к небольшой толпе, образовавшейся у дверной арки.

Скала уже присел на ближний к моему диван, рядом с ним сели отец, Прим и Нелла, которых я раньше не заметила. В дверном проёме всё также стоял Чужак. А, нет. Капитан Алактион. Ко мне присоединилась мама, а на пол рядом с моими уставшими ногами уселся Тигра в обнимку со своим новым другом – Собачкой.

– Можно я, можно я расскажу, мам, можно?

– Конечно, сынок, ведь это полностью твоя заслуга. Если что, мы поможем. Начинай.

– Не полностью. Мне помогла Собачка. Слушай внимательно, Теа, это очень важный рассказ о том, как мы вычислили преступника.

Я отставила кружку и недоумевающим взглядом осмотрела присутствующих.

– Теа! Пей чай и не перебивай! – Скомандовал брат, и мне не оставалось ничего другого, как повиноваться. Хотя рассмеяться от его тона хотелось больше.

Теплота расплылась по всему телу, вкусовые рецепторы словно ожили вместе со мной, но я искренне не могла представить, что же приключилось в Аламейке, пока меня здесь не было. Тигриус Гал с самым серьёзным выражением лица чесал лабрадору за ухом и принялся вести свой рассказ так, как до этого раза не рассказывал ни один старожил поселения – с артистизмом, с богатым словарным запасом, с положенной в основу правдой.

Что случилось в Аламейке

Рассказ Тигриуса Гала

После ухода Алатеи в поселение, обстановка в Аламейке, до этого будучи совсем не радостной, ухудшилась в несколько раз. Все – от лаборантов до Хранителей, от мелких сошек до крупных собак чувствовали напряжение, были по-настоящему напуганы. Температура в поселении продолжала падать, а напасть на след предателя не представилось возможным, так как умелый преступник, не оставлял после себя никаких улик. Одна надежда была на ужасного поселенца, который, в порыве гнева мог выдать подельника. Но для этого ещё нужно было заставить Флору Ив признаться в содеянном.

Положение ухудшал и использованный зачинщиком бед голосовой фильтр, который не давал Наблюдателям услышать и пятнадцати процентов сказанного жителями поселения. Поначалу в их необъятных размеров операционную комнату с диковинным оборудованием разрешили войти самому младшему человеческому члену семьи Гал, но вскоре, устав от постоянного озвучивания происходящего, его отправили составлять подробную карту Аламейка. Наблюдателям нужно было сосредоточиться на работе, а надрывать животы от хохота не входило в их ежедневные обязанности.

Приступив к созданию карты бесконечного здания, Тигриус Гал, вооружившись самым настоящим ментальным пергаментом и многофункциональной кистью, очень скоро охладел к этой затее. После зарисованных пяти этажей с комнатами-цветниками у него пропало малейшее желание быть картографом.

Он обратился к одному из работников оранжереи с просьбой выполнить их с лабрадором по кличке Собачка давнюю мечту – показать, как устроена железная повозка. Не совсем поняв желание мальчика, садовник номер 568 обратился в вышестоящую инстанцию, точнее в наивысшую инстанцию, до которой ему было позволено обратиться: к Марии.

– Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду под «железной повозкой», Тигра. – Ответила женщина в белоснежной накидке с воротником стойкой и жемчужными пуговицами.

– В одной такой повозке мы приехали сюда, а ещё несколько приехали за нами, а десятки таких повозок стояли в вашей серой комнате ещё вчера. – Ответил умный не по годам мальчик.

– Ты имеешь в виду машины! Грузовики, если точнее? Пойдём же, я попрошу кого-нибудь рассказать тебе всё о машинах.

– Только можно мне наш грузовик? – Не унимался умный не по годам мальчик.

– «Наш»? – Переспросила Мария.