Метка ворона

    - Нет! — Громко сказал Кристофер, стоя в дверном проеме. И этим своим "нет" заставил нас троих обратить на него внимание.
    - Так в чём проблема, кто-нибудь может мне объяснить? Эллиа?

Кристофер явно был раздражен.

    - Идея, которую предложил Джексон... — начал было Эллиа, но его прервали.
    - Опасна! Непонятно, как твоё тело может отреагировать, потому что ты не местная. И ещё никто из людей этого не делал. — Кристофер говорил таким решительным тоном, что мне не хотелось ни прерывать, ни уж тем более спорить с ним. — Еще много разных "но" и других причин тебе этого не делать.

Он взглянул на меня с выражением, которое я не могла расшифровать. Он не хотел, чтобы я рисковала?

    - Ты забываешь, она не просто человек, — сказал Эллиа.
    - Но это не значит, что её жизнь нужно подвергать опасности! — Резко возразил Кристофер, перевел взгляд с Эллиа на Джексона и шагнул к нему. — Как тебе вообще такое пришло в голову?
    - Я то что, я просто предложил? — Ответил тот, немного отступив.

Тишина повисла в воздухе, Кристофер с яростью смотрел на Джексона и мне пришлось вмешаться. Я резко встала с кресла, и для большей выразительности ударила по столу рукой. Обстановка уже и так была накалена до предела, но мне нужно было что-то сделать, чтобы вернуть контроль над ситуацией. Все сразу обратили внимание на меня.

   - Дайте мне самой принять это решение! — Вырвалось у меня, и хотя я не ожидала такой силы в своих словах, почувствовала, как напряжение в комнате ослабевает, а по моей коже побежали мурашки.

Заметив, как все присутствующие молча смотрели на меня, я перевела дух, за спиной потерла занывшую от удара руку и продолжила:

    - А для этого...
    - Ты не понимаешь, — перебил меня Кристофер более настойчиво.
    - Так позволь мне разобраться в этом, Кристофер. — Я постаралась сказать это спокойнее, чтобы как-то смягчить его, при этом не потеряв твёрдость в голосе.

Он долго смотрел на меня, решая, стоит ли продолжать спор, и, наконец, поднял руки вверх, сдаваясь. Он отошёл в сторону, встал возле Эллиа и оперся поясницей о край стола.

    - Спасибо, - тихо произнесла я, заметив, как тяжело ему далось это решение отступить.

    - Пожалуйста. — Сказал он с сарказмом, но в голосе был явный след раздражения.

    - Я внимательно тебя слушаю, - я повернулась к Эллиа, и хотя понимала, что мне нужно было быть спокойной, внутри всё бурлило.

    - Тогда я начну сначала, — ответил он. Ненадолго закрыл глаза, собрался с мыслями, и ответил, подбирая каждое слово. — Как я тебе уже рассказывал, лес - это граница между мирами и большинство деревьев  в нем — это души, энергия которых питает его. Проходя очищение, истязаемая душа скидывает с себя боль испытанную при жизни. Впоследствии она обретает спокойствие. Души же совершившие при жизни злодеяния приходят сюда как тени, чтобы искупить свои грехи. Их задача — либо переродиться, либо остаться здесь, чтобы в конечном итоге быть уничтоженными кланами, которые черпают их энергию.

Эллиа замолчал. Он явно не спешил с объяснениями, давая мне время переосмыслить сказанное.

Все, что он говорил, я уже прекрасно знала, но в этот момент мне не захотелось прерывать его и просить быстрее перейти к сути. Я просто молча слушала.

    - Всё это — баланс, — продолжил он, — который поддерживается этим лесом. Эти души, в сущности, становятся частью его жизненной силы. А это место хранит в себе боль и страх, но также и надежды, потому что только те, кто готов искупить свои грехи, смогут освободиться.

    - Всего есть три испытания, — сказал Эллиа размеренно,  словно рассказывая старинную сказку, передающуюся из поколения в поколение. — Ни одно из них невозможно пройти без изменения самой сути человека.

Первое испытание - Зеркальный лес. Тень оказывается в лесу, где её окружают зеркальные деревья. Эти деревья показывают не только сам момент злодеяния, но и его последствия для жертв: страдания, потерю, слёзы, разрушенные жизни. Они показывают весь тот ужас, который тень причинила своим поступком. Испытание считается пройденным только тогда, когда тень испытывает раскаяние. Суть - увидеть, как действия отразились на окружающем мире, осознать боль и разрушение, и лишь после этого двигаться дальше к следующему испытанию. В случае если лес не почувствует даже толику раскаяния, испытание закончится, тень станет нейром и змеи придут его уничтожить.

Он сделал паузу...

    - Второе испытание — Ледяная река. Тень должна войти в эту реку, где она сталкивается с призраками погибших и, если она готова принять ответственность за свои поступки, она должна спасти хотя бы одного из них. Спасти, не отстраняясь, не избегая. Погрузиться в ледяные воды, взять на себя всю тяжесть (совершенного злодеяния) ответственности за смерть и страдания. Спасение этого призрака станет вторым этапом искупления. Но если тень не способна понять и принять свою вину, не может найти в себе силы для спасения, если она боится столкнуться с последствиями своих действий, испытание проваливается, и она не продвигается дальше.

Эллиа чуть наклонился вперёд.

    - И, наконец, третье испытание — Хребет. Это пещера, где не только тело, но и душа подвергаются пытке. Тень оказывается в пещере под ментальным давлением, где каждое её движение отзывается болью всех тех, кому она когда-либо вредила. Внутри ощущается не просто тяжесть прошлого, а сама сущность каждого страха и страдания, которые она когда-то причинила. Тень истязают, души всех кому она причинила вред проходят сквозь нее снова и снова. В этом последнем заключительном испытании тень должна освободиться от своих темных сторон. Пройти внутреннее очищение: когда ты можешь пережить все, что причинял, и освободиться от этого, отказавшись от темных частей своей личности.

Эллиа слегка задумался, взгляд его затуманился, как если бы он видел все это сам, ощущал всю силу этих испытаний на себе.

    - Когда все три испытания завершены, тень выходит на свет.  Перерожденной. Но на теле при следующей жизни появляется шрам — след, напоминание о том, что свет и тьма всегда будут рядом. Этот шрам — вечный символ того, что искупление возможно, но для этого нужно принять каждую свою ошибку. Это напоминание, что, несмотря на возможность вернуться к свету, важно помнить о своей тёмной стороне и никогда не забывать, что каждый шаг к свету требует изменений.

Эллиа закончил свой рассказ. Казалось, что его слова объясняли этот мир, но и пытались передать всю его тяжесть, важность. Он посмотрел на меня, ожидая, что я осознаю насколько всё серьёзно.

    - Я видела упоминание об этом в книгах, но как это относится ко мне? – я задала вопрос вслух.

    - На самом деле мы точно не можем знать, — ответил Эллиа, его голос стал чуть мягче, но в нем ощущалась серьезность. — Эти испытания могут работать и в обратную сторону. Каждая измученная душа, проходившая через пограничье, становилась частью леса, превращалась в дерево, чья энергия питала этот мир. И их души успокаивались, обретая покой.

    - То есть, опасность в том, чтобы не стать деревом? — Я пыталась связать все эти новые знания в своей голове.

Джексон нервно усмехнулся, но Кристофер, не меняя серьезного выражения лица, молча отрицательно покачал головой. Видимо, он думал, что я воспринимаю все это слишком легкомысленно, и, честно говоря, я сама начинала сомневаться в своем здравомыслии.

    - Нет, — продолжил Эллиа, — не в этом. Опасность в том, что мы не знаем, как все может сложиться. Всё зависит от того, как твое тело и душа воспримут это. В лучшем случае, это может стать мощным толчком, который разрушит твою печать и мы доберемся до правды. Но... — его голос замер, и он бросил быстрый взгляд на нас, не решаясь произнести вслух страшную мысль. — Или всё может пойти по другому пути, в котором ты окажешься потеряешь себя. Это просто теория. Ты первая, кто проходит через это.

Молчание стало гнетущим, а слова Эллиа висели на мне тяжелыми цепями. Постепенно я начала осознавать всю серьезность ситуации.

    - Я могу погибнуть, — выдохнула я. Этого не решался сказать вслух никто из присутствующих, понимая, что каждый мой шаг, каждое решение теперь будет иметь цену.
    - Мы в любом случае надеемся, что всё пройдет так, как нам нужно, — продолжил Эллиа. — Но пока это наш единственный вариант.

Я чувствовала, как слова Эллиа проникают в моё сознание, но не могла избавиться от ощущения чего-то очень опасного.

    - Ты не объективна, — сказал Кристофер, и был в его глазах не только огонь, но и сожаление. — И как бы я не винил себя за то, что случилось с твоим отцом, я не могу наблюдать как ты пытаешься сделать абсолютную глупость.

    - Что? — Я частично знала, что произошло, но думала, он расскажет мне это более подробно, чтобы я сама сделала свои выводы. Не так резко, не так открыто, не при всех.

    - Не об этом сейчас, — отрезал Кристофер. — Ты должна подумать.

Я не могла больше ждать.

    - Тут нечего думать, я приняла решение! — Сказала, чувствуя, как внутри всё закипает. Противоборство с Кристофером раздувало во мне адреналин — Эллиа, когда я смогу попасть в это... чистилище?

Тот вздохнул.

    - Сейчас тебе нужно будет полностью восстановиться. Через три дня начнется празднование Ночи Луны. На второй день праздника, когда она окажется в зените, я проведу тебя туда. Это природное явление должно усилить твою внутреннюю энергию и, возможно, дать тебе больше силы. Сейчас мы будем рассчитывать на всё, что есть.

Я постаралась улыбнуться и не выдать нарастающего внутри волнения. Пять дней, чтобы восстановиться, чтобы пожить... это было мало, но больше у меня не было.

    - Хорошо, — сказала я, пытаясь скрыть растерянность, страх, неуверенность.

И тут, как гром среди ясного неба, раздался голос Кристофера. Обстановка вокруг снова стала накаляться.

    - Не хочу участвовать в этом самоубийстве, — заявил он и, не дождавшись ответа, пулей вылетел из дома.

Дверь хлопнула так сильно, что меня ошеломило. Его поведение, холод и отчужденность... я не могла понять, что именно заставляет  его так реагировать, какими именно чувствами он движим. Поведение Кристофера по отношению ко мне менялось со скоростью света. Я видела в его глазах такую теплоту, беспокойство и защиту... В последнее время, когда мы находились рядом, он был готов поддержать и помочь. Но потом вдруг передо мной возводилась стена холода и отстраненности. Он будто прятался за этим барьером, и я не могла понять, что происходило. Почему его поведение стало таким непредсказуемым? Было ли это отражением его внутренней борьбы, или что-то изменилось в нашем общении?

Информация, которую мне рассказала Флоренс, не выходила из моей головы. Все те моменты, когда он вдруг начинал вести себя так, словно я была важна ему, а затем снова отстранялся, обостряли мои сомнения. Я хотела дать ему время, чтобы он сам пришел и рассказал, что происходит, что за игры в приближение и отдаление он устроил. Я искренне надеялась, что он решит рассказать мне всё сам, без необходимости выведывать правду.

Но теперь, когда всё становилось более опасным, и я осознавала, что есть шанс не пережить испытания, у меня не было времени на выжидание. Я не любила играть грязно, не давила на людей, но, кажется, Кристофер мое первое исключение из правил. Единственный выход, который я видела — прижать его к стенке и потребовать объяснений. Я должна была узнать, что скрывает его душа, и почему он играет в эти игры. Возможно, у меня не так много времени, чтобы разобраться со всем тем, что происходит в его голове, но я не могла оставлять без ответа свои сомнения и страхи.

Попрощавшись с Эллиа, я уже сделала шаг к двери, когда вдруг почувствовала, как меня мягко, но решительно схватили за руку. Обернувшись, я глазами встретилась с Джексоном. В его взгляде было беспокойство, и я заметила, что его обычно уверенное лицо сейчас выражало нечто иное — сожаление.

    - Эйва, я правда не знал, что моё предложение может стоить тебе жизни, — сказал он хрипло, сдерживая эмоции. — Может, Кристофер прав, и тебе стоит подумать еще раз?

Внутри меня при одном упоминании этого имени что-то встрепенулось. Я быстро взяла себя в руки и постаралась сохранить спокойствие. Это было сложно, но я не собиралась показывать сомнений.

    - Ты ни в чем не виноват, — произнесла я уверенно. Постаралась чтобы в голосе не прозвучала ни малейшей неуверенности. — Ты же не знал. И я правда благодарна тебе за всё, что ты делаешь. Ты и Эллиа столько времени потратили, чтобы понять, как разрушить печать... это колоссальная работа. Я обещаю тебе, что сделаю всё, чтобы вернуть нас домой.

Джексон вздохнул, я смогла уловить едва заметную досадную усмешку на его губах.

    - Брось, Эйва, — сказал он с лёгким сарказмом. — Если уж говорить о спасении, то ты спасла мою жизнь. Поэтому я тебе обязан. Но постарайся не переусердствовать в своем стремлении спасать всех и вся.

Я лишь пожала плечами, хотя внутри ощутила странное спокойствие. Мысли меняли ход — я уговаривала себя смириться и принять всё то, что последует за моим решением. Надежда на лучшее есть, но нельзя было отрицать -  шанс того, что все может закончиться совсем не так, как мы рассчитывали, выше. Да, все это звучит, как записки суицидника, но если итог будет печальным, единственное на что я надеюсь, - это чтобы риск оправдал себя. А что будет потом, пусть решают те, кто останется. Уверена, в крайнем случае они смогут разобраться уже без меня.

Джексон замолчал, но потом продолжил, его голос стал серьёзным:

    - Еще я хотел бы дать тебе своё кольцо. Как талисман. Когда ты пойдешь в это место... как там его... не помню название.
    - Чистилище, — подсказала я, уже догадываясь, к чему он ведёт.
    - Да, вот. Возьми его, — сказал он, снимая кольцо с пальца. Оно было крупным и тяжелым, больше походило на печатку, и на первый взгляд выглядело немного странно на моей руке. Оно казалось слишком большим для моих тонких пальцев. Но когда я надела его, оказалось, что оно сидит как влитое, будто было создано специально для меня.

В тот момент, как я надела кольцо, мои мысли внезапно унесли меня в другой отрезок времени.

Я оказалась в воспоминаниях, которые словно вспыхнули перед глазами. Мы с Джексоном сидели возле костра в загородном доме. В воздухе витал запах дыма и свежести ночи. Он как всегда был спокоен и сосредоточен, а я, прислонившись к деревянному столу, наблюдала за языками пламени танцующими в темноте.

Тогда я впервые заметила серебряное кольцо на его руке. Оно сверкало в свете костра, играя тенями и привлекая внимание причудливым узором. Это был не просто рисунок, а целая система переплетенных линий, образующих сложный и замысловатый лабиринт. Каждая линия была плавной и изящной, сливаясь с другими в единое целое. Казалось, что узор бесконечен, и если присмотреться внимательнее, то можно разглядеть в нем все больше новых деталей. Он напоминал одновременно и запутанный клубок ниток, и звездное небо, и морские волны. Он был прекрасен и загадочен и я не могла не задаться вопросом.

    - Что это за кольцо?

Джексон повернулся ко мне, но я не смогла разглядеть его лицо в полумраке. Он откашлялся и ответил:

    - Это кольцо моего друга, его уже давно нет. — Голос был тихим, как если бы он не хотел, чтобы кто-то слышал эти слова. Он приподнял кольцо, погладил его пальцем и продолжил, будто это было самое тяжёлое его воспоминание. — Это первая смерть... — прокашлялся он. Слова давались ему с трудом. — Первая смерть, которую я видел. Он был близок мне как брат. И с того самого дня, как он ушел, я не снимал это кольцо.

Я молчала, осмысливала сказанное. В его голосе не было ни горечи, ни боли — только пустота.

    - Узор на этом кольце, - провел он по нему пальцем, - кельтский узел. Все эти линии не имеют ни начала, ни конца и считаются оберегами и символами вечности.

    - Он верил в силу этого кольца, — продолжил Джексон, словно отвечая на невысказанный вопрос. — Он носил его как талисман. Считал, что оно приносит удачу. Говорил, что когда он терялся, кольцо всегда помогало ему найти путь. Я... я тоже начал верить в его силу. Возможно, это наивно, но я не снимаю его. Может быть, оно как-то помогает мне помнить, кем я был, и что потерял.

Тяжесть этих слов.... Я смотрела на него не произнося ничего, просто была рядом, чтобы он смог открыться.

    - Если ты веришь в перерождение, — продолжил он, — я бы брал его с собой в каждый мир, не расставался бы ни на минуту, - он сделал паузу, бросил последний взгляд на кольцо. - Потому что это память, которая не должна исчезнуть.

Кольцо для него было чем-то гораздо большим, чем просто памятью. Оно было связующим звеном между тем, что было, и тем, что стало. Сколько бы времени ни прошло. Оно было символом, что поддерживал его в самые темные моменты. Кольцо было его защитой от всего, что могло бы попытаться забрать у него душу.

    - Но ты же никогда не снимаешь его, — удивилась я. Кольцо было важной частью его самого, и я думала, что он никогда не отдаст его ни мне, ни кому-либо другому.

Он встретился со мной взглядом, едва заметная тень эмоций промелькнула на его лице.

    - В этот раз удача нужна тебе больше, чем мне, — сказал Джексон, словно отдавая часть себя. Его слова разрядом тока прошли по всему моему телу, заставляя сердце биться чаще. Мы оба знали, что это кольцо - нечто важное для него. Личное.
    - Спасибо.

Это кольцо стало негласным символом связи между нами. Во мне всё ещё было слишком много мыслей, но я почувствовала, что этот момент стал особенным.

Странно было произносить это вслух. Я была так рада, что он тоже оказался со мной, в этом месте. Его поддержка... Я была так благодарна ему.

В тот момент, стоя там и смотря ему в глаза, я прокручивала на пальце столь ценное для него кольцо. Этот поступок очень многое для меня значил.

От счастья хотелось плакать.