Часть вторая: Обречённая. Дом, милый дом. Часть первая
Собрав все вещи и отдав ключи девушке на рецепции, я вызвала такси и стала ожидать отчаливания из этой тихой и надоедливой, но всё же пятизвездочной гавани. Такси подъехало всего через пару минут, консьерж помог загрузить чемоданы в багажник, и я отправилась на автовокзал. Проезжая по улицам этого веселого и сумбурного городка, я еще больше стала понимать, как мне хочется вернуться в свой уютный, спокойный и ничем не примечательный родной дом. Вечно спешащие люди с фальшивыми улыбками, словно бильярдные шары сталкивались друг с другом, не удостаивая никого даже толикой понимающего взгляда. Мне всегда виделось странным то, что все на свете взаимосвязано – каждое движение, каждое слово и, конечно, люди. Да даже не столько странным, сколько непонятным, загадочным. И я в это наивно верила. Я верила в огромное значение вселенной и даже допускала существование Бога, но он мне почему-то казался пришельцем с другой вселенной. Я верила в потусторонние миры, в черные дыры, в жизни на других планетах, в существование души и ее бессмертие. В то, что можно управлять снами и даже пыталась какое-то время сама проникнуть вглубь своего разума во время сна. Меня всегда восхищало осознание того, что на земле живет столько людей, существует столько предметов, и ведь раз у всего есть начало... кто-то или что-то создало все это? Пусть эти верования были поверхностными и не глубокими, но теперь моя вера, как скомканная бумажка валялась на дне мусорной корзины моего внутреннего мира.
Приехав на вокзал, я получила бумажную версию билета и место в конце салона у окна. Автобус ехал через многие города, поэтому остановок на этом маршруте оказалось много, как и занятых мест. Рецепционистка, признав во мне «новенькую», обмолвилась парой слов о том, что люди здесь любят долгие дороги за возможность пообщаться. Никто никуда не спешит, а за опоздания строго не наказывают. Я загрузила чемоданы в багажный отсек, села и морально подготовилась к восьмичасовой тряске, хотя заранее знала, что никакого дискомфорта не ощутит ни один пассажир. «Почему они придумали межпространственные телепорты, а межгородские нет? Иногда, а теперь все чаще и чаще, мне хочется вообще ни о чем не думать. Но при данных обстоятельствах это получается только, когда я сплю. Да, я посвящу все эти восемь часов прослушиванию музыки и какой-никакой дрёме». Я быстро провалилась в сон и не ощутила ничего, кроме далекого звучания музыки, хило пробивающегося в мое подсознание.
– Что ты слушаешь? – мой сон прервал глубокий голос человека, беспардонно оставившего меня только с одним наушником.
– Скиллет. И что это за манеры такие, вырывать наушник, когда человек слушает музыку и, возможно, спит? – Ответила я, не глядя на незнакомца.
– Скиллет, значит. Хм. – Парень, взял свой рюкзак с соседнего сиденья и выбежал сразу же, как автобус остановился.
«Чудила, одетый во все черное!». Я даже не смогла разглядеть его лица, ведь на улице уже стемнело, а свет в автобусе едва горел.
«Следующая остановка – Аинсвут. Приблизительное время в пути – двадцать минут» – послышался из динамиков голос водителя. «Еще час, и я буду дома!».
Двадцать минут, за которые водитель пообещал доставить меня в Аинсвут, показались целой вечностью, ведь пустовал целый автобус. Почти все попутчики вышли на прошлой остановке, названия которой я так и не услышала. Казалось, какое же расстояние может проехать машина за двадцать минут? Но не тут-то было, мне почудилось, что мы проехали целую сотню километров, так быстро менялась вечерняя картинка за окном.
Как всегда, чтобы отвлечься от тяжести неумолимо медленно проходящего времени, я стала в двухсотый раз разбирать всевозможные событийные линии: что же мне все-таки скажет Элла, и что ей скажу я? После этого я стала думать о неизбежном, о том, что совсем скоро мне придется пойти в школу. «Не то чтобы я разгильдяйка и совсем не хочу учиться, я очень даже хочу узнать что-то новое, а в особенности об этом мире (хотя вряд ли здесь есть такой предмет), но за прошедшие два месяца мне настолько часто приходилось быть одной, что я ненароком привыкла. Я никогда не была одинока, меня всегда окружали любящая семья и друзья. Да, может они и не всегда меня понимали, не понимали моего желания уединиться и побыть наедине с музыкой, или того, почему во время вечеринок я обособленно сижу с нотной тетрадью, но они заботились обо мне. Я казалась, одинока во всей этой массе, но никогда не была. И серьезно, школа? Какой садист придумал школу в раю?».
Мои глубокомысленные раздумья прервал водитель автобуса: «Эй, это конечная, ты выходишь?». Я что-то буркнула в ответ, вышла, и взяла поудобнее чемоданы, которые подал мне мужчина, оказавшийся лысоватым худеньким азиатом очень высокого роста. «Спасибо» – только бросила я и осмотрелась. Пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь уже по-настоящему осеннюю мглу, я открыла на телефоне карту и ввела конечный адрес. Каково же было мое удивление, когда я узнала, что до дома идти пешком около получаса по незнакомым мне переулкам! Как всегда, задумываясь о ерундовых вопросах типа, что же мне скажет бабуля, и почему здесь не предусмотрен вечный солнечный день, я даже не удосужилась разобраться, как добраться до дома!
– Черт! – Выругалась я, похоже, что вслух, потому что на это мне ответил водитель, чистивший автобус после длительного рейса (в руках он держал небольшой пульт управления с десятком разных кнопок, отвечавших, видимо, за разные виды уборки).
– Что-то случилось?
– Эх, вообще-то да. Видите ли, чтобы добраться до дома мне нужно пройти через западный мост, обогнуть парк и выйти к озеру. А я совершенно не подумала, как это можно сделать в такое время!
– В таких случаях, а особенно в такой поздний час, нужно просить родственников, чтобы они тебя встретили, – оадарил меня нравоучением мужчина. – Почему ты никому не позвонила? Тогда можно вызвать такси, городские маршруты уже как час не ходят.
– Конечно можно, только у меня с собой совсем нет наличных.
«Какая же я безнадежная! Живя столько времени в отеле, где за меня все делала горничная, которая еще и еду приносила, я совсем разучилась быть самостоятельной!»
– Что за дети нынче пошли, совсем безответственные! Я сейчас еду домой на своей машине, живу за мостом, не доезжая до озера, конечно, но тебя подкину, лады? – водитель казался крайне дружелюбным.
«Лады? Лады?! Я же не совсем спятила, чтобы садиться в машину к незнакомцу!».
– Простите, но я с вами даже не знакома. Как бы...приличным девушкам не подобает ездить с незнакомцами, – я старалась отвечать максимально вежливо.
– А то, что ты ехала со мной от самого побережья это ничего? – усмехнулся мужчина. – Ну, как знаешь. – Бросил он и поплелся в сторону близ стоящей заправки.
– Стойте, подождите, я согласна, спасибо! – Крикнула я, сама не зная, зачем я это делаю. Хотя ясно зачем: перспектива идти ночью с двумя огромными чемоданами, думая, что все маньяки планеты вышли на охоту, меня не особо радовала.
Мужчина обернулся, подбежал и ответил:
– Надо же, одолженьице! Я сейчас забегу на заправку за сигаретами, а ты стой у того серого минивена, поняла?
– Да-да, конечно. – Ответила я и поволокла чемоданы к машине, думая, зачем же в таком идеальном мире продают сигареты и почему нужно платить за такси. Вскоре мужчина вернулся, загрузил вещи в багажник и начал рассказывать мне о себе. Казалось бы, зачем, я же не спрашивала.
– Меня зовут Виктор, я всегда был водителем. В том году усыновил трех ребятишек, купил им на побережье кучу игрушек. У нас тут таких нет!
Ну и все в таком духе. Ни слова о прошлой жизни. Только расписание его привычных маршрутов и прочее. В общем-то, я поняла, что он безобидный работяга. «Хотя вдруг он маньяк-педофил раз с ним живут три мальчика? Так, отключай свое воображение, сейчас же!». Когда мы пересекали мост, Виктор рассказал мне странную легенду, которую он слышал от здешних старожилов. Якобы некий Пророк, попав сюда после смерти, нашел способ вернуться обратно, после чего на земле начали восставать мертвые. Старейшины решили наказать вероломников и отправили их гнить в забвение. Согласитесь, странно слышать такое от водителя автобуса?
Следуя моим наводкам, минут через десять Виктор подвез меня к сонному тихому дому и даже помог выгрузить чемоданы обратно.
– Ну что ж, надеюсь, дома кто-нибудь есть. Я имею в виду из взрослых? – «Словно у меня на лице написано, что я несовершеннолетняя школьница! Мне тут до двадцати-то подождать!».
– Естественно! Ба...Элла. И наш пес, пес – Одуванчик.
– Ну, тогда хорошо. Всего доброго, девочка! – Бросил Виктор и отправился домой.
«Что? Какой еще Одуванчик? Зачем я это сказала? Инстинкт самосохранения. Видимо я никогда не научусь доверять людям. Здесь так уж точно».
В левом окошке над верандой загорелся свет. Вот я и вернулась;
***
Шестичасовой полет в самолете бизнес класса, но с полным салоном на тридцать посадочных мест показался Лауре Стивенсон несправедливым наказанием. Ну почему же нельзя закончить отдых также беззаботно, как начать? Сидящая справа Карла сопела, слушая альбом новой группы «Нор», а Марианна внимала аудио книге по выбору профессии. Что же делала Лаура? Думала об уже ненавистной непонятной книге сотый раз за день.
Приземлившись, девочки уселись в лимузин Стива, ожидающий их у выхода из аэропорта, в полном молчании. Тишина, царившая в салоне автомобиля никому уже не казалась странной. Это было обычным состоянием девушек, знакомых более девяти лет. Когда живущим рядышком Карле и Марианне пришло время выходить, Лаура собрала всю волю и попросила:
– Отдохнем завтра друг от друга. Ладно? А послезавтра созвонимся по видео чату.
– Конечно, отдыхай! Спасибо, что подвезли! – Рыженькая присела на мраморную лавочку у подъездной дорожки.
Лаура так устала за время отдыха, что первым делом решила выспаться забыть хоть на часок об этой глупой книге! Сладких снов, Лаура. О чём же шепчутся твои подружки?
***
– Тебе не кажется, что нам надо предупредить Стива? Ведь его внучка похоже спятила? – марианна передевала свой чемодан двоюродному брату, который никак не хотел вмешиваться в их "пустословые сплетни".
– Мари! Ей просто надо отдохнуть, она не спятила!
– Отдыхать после отдыха. Очень по - стивенски. – Прыснула девушка.
– Ладно, по правде говоря, я и тебя уже видеть не могу, хочу домой к своему пушистому коту! Чао-какао. – Бросила Карли и поплелась к дому, таща за собой пару дорожных сумок.
– Никто так давно не говорит. Хм. Чао-какао.