Яблочный пирог, или всё проясняется. Часть третья
Подушки с разноцветными чехлами так и манили, но мне совсем не хотелось сидеть и предаваться мечтаниям. По правую сторону от двери стоял туалетный столик, обычно с кучей косметики, которую клала туда Саманта только потому что было жалко выкинуть. В правом углу находилось электронное пианино, подаренное папой на прошлый новый год. О, как мне хотелось сесть и заиграть, но я даже и думать не могла о музыке после случая с радио в машине! Рядом находились две двери, покрытые мной когда-то блестящей флуоресцентной краской. О чем только может мечтать девочка? Вероятно, о такой комнате как у меня. Но я никогда не мечтала, я могла делать здесь всё, что хочу. И только сейчас я поняла, что действительно благодарна своим родителям за всё, что имею.
К сожалению, одержимой оцепляющим страхом, мне пришлось признать, что моя комната – с мятными рифлёными обоями, паркетным полом, блестящими светящимися дверями, пушистой мебелью и звездным потолком тоже не была такой, как прежде. «Боже, я не могу узнать здесь ничего! Ноутбука на столе нет, как и фото, учебников и записок. На стене не висят плакаты, на туалетном столике нет косметики, а вид в сад совсем иной». Я поспешила забежать в ванную, здесь всё осталось прежним, лишь свет показался мне ярче. Мой шкаф! Второй дверью был мой небольшой шкаф с комодом и полками для обуви. Шкаф на первый взгляд оказался пустым, но, присмотревшись, я заприметила внутри джинсовую куртку, джинсы, леггинсы и простое синее худи. Внизу валялась старая большая сумка и кеды Converse. Остались мои самые любимые вещи! Я вышла из шкафа и почувствовала себя жутко опустошенной и обессиленной. Словно меня обокрали, но позвонить в полицию я не могу.
Бабушка всё это время стояла у входной двери и смотрела на меня полным сожаления и тревоги взглядом. Я хотела было сказать: «Ба, ты чего, ты же не виновата!», но передумала. «В чем она не виновата? ЧТО здесь произошло?».
Элла не решительно заговорила:
– Я понимаю, здесь кое-что поменялось, но мы можем купить тебе другие вещи! Я имею в виду одежду, косметику, телефон и остальное. Ты же не против?
– Бабушка, объясни мне еще раз все с того момента, как ты сказала, что я умерла. – Мой голос прозвучал так, будто я была готова расплакаться.
– О, зайчик, давай присядем. – Элла села на кровать, я последовала ее примеру. – Я расскажу тебе небольшую предысторию. – Тут я приготовилась услышать одну из добрых детских сказок, которые Элла рассказывала мне в детстве, но вспомнив, что разговор пойдет вовсе не об этом, а о чем-то траурном и мрачном, я натянула футболку на коленки и приготовилась слушать. – Никто не знает, что есть жизнь после смерти, такая же жизнь, как и в том мире. Все люди после смерти появляются тут. Наш мир точно такой же, но многое здесь отличается. Ты, наверное, заметила. Небо, вещи...здесь все иное, даже яблоки! Но со временем ты привыкнешь. Все привыкают.
– Стой, стой, стой! Ведь много людей умирает! Каждую секунду! Как такое может быть? На планете не могут ужиться все...мертвецы.
– Хм, оно и верно. Когда-то давно, никто не знает, когда, мудрые старейшины Орея потратили все свои силы на создание этого мира. Они создали также и другой мир, куда попадают люди со всех временных пространств. Но я советую тебе не забивать голову ерундой, тебе же не хочется увидеться с Гитлером? – Бабушка засмеялась.
– Бабуль, кончай шутить, – недовольно отозвалась я.
– Прости. В общем, этот мир точно такой же, уверяю тебя. Чем-то лучше, чем-то хуже. Просто доступ туда тебе закрыт, как и всем нам. Но ты не волнуйся, ведь здесь ты жива. Чудесно, что ты можешь продолжить здесь свою жизнь, правда?
– Да, бабушка, это очень классно. Наверное. – Я не знала, что ещё можно спросить. Всё в моей голове настолько запуталось, что любой вопрос прозвучал бы лишь какой-то жалкой пародией на вопрос. Но нужно было с чего-то начать. – Ба, а сколько здесь живут? Когда здесь умирают? Так будет продолжаться до бесконечности? Если мне это поднадоест, то я могу умереть насовсем или как?
– Эх, нет, нет, нет, нет. Тут не умирают. Все дети и подростки растут тут до двадцати лет, а потом живут, как все остальные. Такие как я, умирающие уже в зрелом возрасте, могут выбрать себе облик. Я выбрала себе самые сочные лета, Мне сейчас тридцать пять! Тридцать пять мне будет всегда! – Элла просияла. Видимо она была очень рада этому обстоятельству. Но я не очень.
– Могу рассказать об ещё одном очень радостном обстоятельстве нашего пребывания здесь. В этом мире нет совершенно никакой физиологии! Если ты понимаешь, о чем я. – Элла подмигнула и несколько фальшиво захохотала.
Я хотела спросить бабушку, отчего она рассказывает мне весь этот бред: сами посудите, услышать такое от кого-либо очень странно, словно поговорить с умалишенным. А услышать такое от очень близкого человека еще более странно.
– Ну, конечно, и здесь пропадают люди. Многие говорят, что они возвращаются туда, в мир живых. Как это называется? А да, клиническая смерть. Будто потом они оживают там. Но это выдумка, тебе не стоит думать об этом! И еще одно: из того мира ты можешь продублировать любые три вещи. Они появятся тут, и ты сможешь ими пользоваться. Запомни: это любые три вещи! Хочешь сделать это сейчас?
– Я правильно поняла, волшебник из страны Оз отдаст мне любые три мои вещи? Любые три? Что за шутки?! Значит, я и вернуться смогу да? Теоретически, жизнь – это тоже вещь. – Я даже подпрыгнула на кровати от удивления.
– Нет, прости, этого ты сделать никогда не сможешь. Старейшины совсем не дураки. Поверь, тебе здесь понравится! В августе, мы возможно даже съездим на Кубу! Хочешь?
Я не спешила отвечать ей.
– Ладно, завтра с утра мы сходим в Улсерг, там ты сможешь забрать свои вещи. А пока, осваивайся в комнате.
Элла встала, поцеловала меня в макушку и ушла, мягко захлопнув дверь.
«Боже, это просто нелепо! Это состояние комы выводит меня из себя! Когда очнусь, обещаю – все будет по-другому! Или я уже никогда не очнусь?».