В сердце тьмы

только с некоторыми людьми можно говорить о том, что думаешь. с остальными - надо думать, о чём говоришь.

Селена-Катрин Блейк Санчес

Вечер в Чикаго дышал майской прохладой, и этот город вновь раскрыл объятия для меня. Я ступала по асфальту легко, почти скользя - будто тень, будто призрак, что вернулся туда, где ему суждено играть чужую роль. Город не изменился: стеклянные башни возвышались над улицами, машины рвали тишину сигналами, а запах кофе и бензина вплетался в воздух, как вечный аромат мегаполиса. Но внутри меня всё было другим.

Я поймала такси, и его двери мягко хлопнули за спиной. В зеркале водитель мельком взглянул на меня - молодую женщину с холодными глазами и слишком ровной осанкой, чтобы быть просто студенткой. Я держалась грациозно, словно актриса, которая давно привыкла к взглядам публики. Так и было: теперь каждый мой шаг - это сцена, каждый взгляд - тщательно отточенное движение.

Машина доставила меня к общежитию. Я выдохнула, прежде чем подняться по ступеням, - в груди всё сжалось. Я несколько дней не писала девочкам, не отвечала на звонки, и я знала, что они волнуются. Когда дверь знакомой комнаты наконец скрипнула, и я переступила порог, мир вдруг окрасился ярче.

- Селена! - воскликнула Джейн, и её кудри подпрыгнули вместе с ней, когда она бросилась обнимать меня.

- Господи, где ты шаталась? - Мей, всегда строгая, но с добрым сердцем, нахмурилась и тут же улыбнулась, подхватывая меня за руку.

- Мы думали, тебя похитили инопланетяне! - засмеялась Джейн, и комната взорвалась теплом.

Я прижала их обеих к себе. В горле комок, но я проглотила его, подарив им улыбку.

- Жива, цела. Просто были... дела. - Я пожала плечами, будто всё это - мелочь.

Они не верили, но не стали давить. Вместо этого засыпали меня вопросами: что ела, где была, почему молчала. Я уворачивалась шутками, и смех снова оживал между нами. Джейн подкалывала меня, Мей вспоминала смешные истории из занятий. Мы смеялись до слёз, и на миг мне показалось, что весь кошмар остался позади.

К вечеру подруги предложили:

- Давай отметим твоё возвращение! В клуб, как раньше.

Я сначала колебалась, но под их напором сдалась. Согласилась. Душа требовала хоть капли беззаботности, даже если только на одну ночь. Мы наметили встречу позже, а я вышла в хорошем настроении, чтобы успеть домой и немного прийти в себя.

Небо темнело, улицы зажигали огни. Я вышла на крыльцо общежития, и всё мгновенно изменилось. На обочине стояла чёрная машина, сверкая лакированными боками. Cadillac Escalade - блеск власти, запах денег и глухой намёк на опасность. Дверь распахнулась, и из машины вышел он.

Александр.

На нём был тёмный костюм, сидящий как влитой, белоснежная рубашка, запонки, сверкающие в уличном свете. Словно сошёл с подиума или из кабинета, где решают судьбы. Его шаги были спокойны, но в каждом слышался приказ. Его взгляд - холодный, тяжёлый, властный.

Я застыла, но внутри вспыхнула ненависть, как пламя, от которого невозможно отвести глаз.

- Ты что, следишь за мной? - мой голос был острым, как бритва.

Алекс приподнял уголок губ в своей вечной усмешке.

- Я не обязан следить. Твои шаги и так слышно на весь город. - Его слова прозвучали мягко, но под ними таилась угроза.

Я шагнула ближе, кулаки дрожали.

- Отвали. Я не твоя собственность.

- Не моя? - Его голос стал ниже. - Ты даже не понимаешь, в каком мире живёшь, девочка.

- Пошёл ты, - процедила я, почти крича. - Ты думаешь, что раз у тебя костюмы от Армани и машины за сотни тысяч, то можешь решать судьбы? Ты - ничтожество, которое прячется за деньгами и властью.

Его глаза сузились, и сталь прорезала голос:

- Осторожней с языком.

- А что ты сделаешь? Убьёшь? - я рассмеялась хрипло. - Ты же привык так решать свои проблемы, да? Кровью.

Он шагнул ко мне так близко, что я почувствовала запах его одеколона - резкий, тяжёлый, давящий.

- Ты ничего не знаешь, - сказал он, но в голосе уже дрожала злость.

- Я знаю достаточно! - выкрикнула я. - Ты чудовище. Убийца. Тварь, которой нет места среди людей.

Его лицо дёрнулось, и впервые я заметила - он сдерживается. Словно слова мои пробили броню.

- Следи за собой, Катрин, - произнёс он медленно, каждое слово словно приговор. - Мир очень быстро ломает тех, кто слишком много орёт.

- Да пошёл ты нахрен со своим миром! - крикнула я, и люди на улице начали оборачиваться. - Ты думаешь, я боюсь тебя? Да мне плевать на твои деньги, на твои связи. Для меня ты - пустое место, понял?!

Александр резко развернулся, будто боялся, что сорвётся прямо здесь. Но на прощание бросил, не оборачиваясь:

- Бедная маленькая девчонка, Катрин. Я тебя предупреждал, и предупреждаю последний раз, не суй свой миленький носик во взрослые дела - он взял моё лицо на одну ладонь и посмотрел в глаза, а я встряхнула его как можно сильно как смогла. - Ты думаешь жива, потому что удачливая? Нет....это я позволяю тебе жить. И пока я разрешаю, живи и не делай глупых вещей, а то кто знает, в Чикаго, далеко от своего брата, маленькая девочка ночью, переулке, и БАЦ ... её больше нет

Его шепот у моего ухо звучал громче чем на чертовом микрофоне. Он угрожал. Он знает? Мои глаза разбежались, сердце начала быстро двигаться.

Эти слова ударили сильнее кулака. Они пронзили меня, обожгли. Я едва не заплакала, но стояла гордо, подбородок высоко, глаза сухие. Он сел в машину, двери хлопнули, и Escalade сорвался с места, оставив за собой запах бензина и пустоту.

Я выдохнула, дрожь прошла по телу. Глаза защипало, но я не позволила себе ни слезы. Только быстрым шагом пошла к себе.

---

Клуб встретил нас огнями и музыкой. The Underground Chicago жил ночной жизнью, гул басов пробивал стены, толпа колыхалась, словно море. Джейн, сияя в коротком серебристом платье, крутилась перед зеркалом. Мей выбрала красное, с высоким разрезом, её волосы блестели, как чёрное стекло.

- За твоё возвращение! - Джейн подняла бокал, когда мы вошли внутрь.

Мы смеялись, танцевали, пили. Вино, потом коктейли, потом ещё. Свет мигал, музыка качала нас, и на миг я позволила себе забыться. Джейн заигрывала с парнями, Мей спорила с барменом о вкусе текилы. Я кружилась в танце, волосы разлетались, каблуки стучали по полу.

Клуб был полон: дым, алкоголь, крики, смех. Ночь рвалась в сердце, как огонь.

И вдруг.

Сквозь толпу я заметила взгляд. Холодный, режущий.

У стойки бара стоял мужчина в тёмном костюме, слишком элегантный для этого места. Его глаза - два клинка, устремлённые прямо на меня. Я знала его. Человек Картера. Я видела его раньше, рядом с ним. Он не подходил, не говорил ни слова. Только стоял и смотрел, с лёгкой усмешкой, играя бокалом виски в руке.

У меня похолодели руки. Сердце пропустило удар. Всё внутри закричало: беги.

Но я лишь сильнее выпрямилась, натянула улыбку и сделала вид, что не узнала его.

А внутри я знала: игра только начинается. Или продолжается?