Демон на привязи | 18+

Клетес прислоняет медный кубок к засохшим и облезлым губам демона, пытаясь влить немного воды ему в рот. Но губы, которые прежде казались безжизненными, плотно смыкаются до белизны и искажаются в усмешке.

 — Хватит, — вздыхает Клетес, хотя все равно убирает руку, поняв, что предлагать ему что-либо бесполезно. — От того, что ты выпьешь воды, ничего хуже не станет.

В ответ Низший Демон слышит хриплый, измученный смех и обреченное: «Потому что хуже быть уже не может?»

Кубок со звонким звуком ставят на пол. По тронному залу проносится грустный вздох Клетеса, когда тот садится на грязную, запятнанную кровью поверхность кафеля. Его взгляд осторожно, с опаской проходится по лицу Спериуса. Тот, прикрыв глаза и сомкнув губы, сидел спиной к стене и старался не делать глубокие вдохи, боясь травмировать осколками ребер регенерирующие легкие.

 — Тебе тяжело восстанавливаться, когда неоткуда брать силы, — шепчет Клетес, поднимая бокал и предпринимая очередную попытку дать ему выпить.

Он подносит край к его губам, насильно пропихивая его через сжатые губы, и наклоняет кубок. Вода стекает по лицу Спериуса, смывая с подбородка и челюстей кровавые следы. В рот не попадает ни единая капля.

 — Ты сдохнуть хочешь что ли, я не понимаю? — возмущенно возглашает Клетес, ставя полупустой кубок обратно.

Спериус приоткрывает веки, глядя на демона через узкий прищур глаз. В моменты, когда ему доводилось остаться наедине с собой, без сестры, вечно нуждающейся в причинении ему боли, приходил он. И пытался либо накормить, либо напоить. Но Спериус, невзирая на гордость, отказался бы из простых размышлений здравого ума, который пока сохранялся в его истощенном теле.

 — Разве не ты хочешь, чтобы я сдох? — сглотнув вязкую слюну, с трудом проходящую через горло, пробормотал Спериус.

 — В каком смысле? — Клетес занервничал, заговорил быстро и невнятно. — Я помогаю тебе.

Спериус с трудом улыбнулся и кинул взгляд на оставшуюся в кубке воду. Еще раз сглотнув от жажды, он сказал, приподняв брови:

 — Отпей первым, — черные глаза Высшего Демона в упор посмотрели на замявшегося Клетеса.

 — Зачем? — скрывая в голосе панику, уверенно, с улыбкой, которая должна была вселить доверие, поинтересовался демон.

Тогда Спериус окончательно убедился в своих догадках.

 — Ты травишь всю пищу и воду, которую приносишь мне, — произнес он. — И сейчас пытаешься убить меня, пользуясь тем, что я ослаблен.

 — Это не так, — Клетес виновато закусил губу, понимая, что скрывать собственные намерения не имеет смысла, если его план раскрыли. — Частично так, но... Ты все равно ждет гибель. Но я предлагаю тебе более гуманную смерть, нежели Густа, — парень притрагивается к зажившему глазу, который теперь не прикрыт повязкой, и вспоминает, на что способна эта демонесса. — Если ты понял, что я пытаюсь отравить тебя, почему ты не принял все как есть? Ты мог выпить воды и... И все.

Спериус улыбнулся, обнажив зубы. Волчьи клыки неизменно оставались такими же острыми, какими и были прежде. Спериус, хоть и был незаконнорожденным, но имел все задатки и права на роль полноценного властителя. Сдаваться и умирать, когда до победы остается несколько шагов, было глупо.

Его тело регенерировало медленно, постепенно восстанавливались самые важные органы — сердце и легкие, а кожа и ногти почти не изменяли своего плачевного состояния. Спериус знал, откуда черпать силы — у него был хороший источник грехопадения. Ведь договор с Софией до сих пор был действителен. Благодаря ей Спериус мог держаться.

 — Ты подумал о том, что с тобой сделает Густа, когда увидит меня мертвого и поймет, в чем причина моей гибели? — усмехается демон.

 — Мне все равно, — серьезно заверил Клетес, сведя брови к переносице. — Я не могу видеть, как ты беспричинно страдаешь.

 — Не беспричинно, — Спериус улыбнулся. — Не ври, что не знаешь про украденную мною Скрижаль, — и прикрыл глаза. — Кража семейной реликвии — страшное дело, ты знал? — демон посмеивается, сипло выдыхая через зубы. — По секрету тебе скажу, — облизывается. — Скрижаль Густы — подделка. Настоящая у меня.

Клетес не выявляет удивления на своем лице. Хотя в душе ломаются все его представления, все мысли и вероятности исхода событий. Ломается мировоззрение, меняется отношение к двум героям — Спериусу и Густе — одновременно.

 — Это ложь или бредни? — спрашивает он.

 — А за правду ты это не считаешь? — Спериус растягивает губы и незаметно озирается и начинает говорить увереннее, когда убеждается, что никого нет. — Когда я украл Скрижаль, она не прекратила иметь все полномочия нашего почившего отца. Странно, да? Она должна была потерять силы, но, как видишь... Никто не обратил на это внимание. Скрижаль, которую я украл — настоящая, а та, что в Хранителе — подделка. Стала бы она тогда так рьяно желать возвращения Скрижали обратно, если бы она была чиста на руку?

Клетес молчит. И почему-то верит его словам. Густа никогда не оправдывала причину своих поступков, не объясняла, зачем именно ей необходимо вернуть Скрижаль, если она все равно остается сильнейшей в этих землях. Демон нахмурился. Он действительно был склонен верить Спериусу, а не своей Госпоже.

И тут он почти неуместно вспоминает про рассказ Густы. Про ее планы касательно возвращения Скрижали обратно в Преисподнюю путем запугивания Спериуса до грани смерти и отказа от связи с Фиде. Демон нервно облизывает губы.

Демон обеспокоенно оглядывает тронный зал, убеждаясь в отсутствии лишних глаз и ушей, а затем наклоняется к Спериусу ближе. Хватает его за шею, не давая отодвинуться, и почти прижимается губами к его уху, когда шепчет:

 — Я расскажу тебе кое-что, но мне нужно обещание, что ты сохранишь это в тайне.

Спериус, давно понявший, что терять ему нечего, кивает. Пальцы Клетеса, сжимавшие его шею, перемещаются на плечо, чтобы прижать поближе к себе. Спериус сжимает зубы и сдавленно шипит, потому что плечевая кость была вывихнута и не может восстановиться до сих пор. Но, заинтересованный секретом Густы, демон вынужден терпеть и молча слушать.

 — Она хочет, чтобы ты убрал метку с Фиде, и тот вернулся со Скрижалью в Преисподнюю как бродячий демон, — бормочет он. — Скрижаль будет у нее, Фиделиса убьют, а тебя... Я понятия не имею, что будет с тобой.

Спериус, выслушав, полностью забыл о боли в плече и во всем теле в целом, потому что информация, которую он сейчас получил, погрела сердце. Его сестра не настолько глупа, как он полагал, раз сумела додуматься до такого.

Но, видимо, она все равно не умнее Спериуса.

 — Спасибо, — счастливо улыбается демон.

Клетес понятливо кивнул. Для него было честью восполнить свой долг перед Высшим Демоном. В голове вспыли те обрывки, которые остались после их сражения в мире людей. Тогда Спериус сказал, что ему жаль — и слова его были искренними. Он не хотел жертвовать демоном, который ему нравился по этическим и моральным меркам. Сейчас Клетесом двигало то же чувство.

И когда он поднялся, забрал кубок и собрался уходить, Спериус, усмехнувшись и воодушевившись всеобщей любовью к себе, вдруг спросил:

 — Ты предал свою Госпожу ради меня?

Клетес окинул его долгим, неморгающим взглядом. Ответ невозможно было знать наверняка, потому что в парне скопом кружились совершенно противоположные мысли. С одной стороны, он презирал Густу за непомерную жестокость и человеконенавистничество, а с другой — его переполняла верность и преданность ей, потому что они все еще были объединены связью Слуга-Хозяин.

И тогда он холодным тоном отчеканил:

 — Я сохранил твой секрет, теперь ты сохрани мой.

 — Погоди, — окликает его Спериус, поднимая голову выше. Затекшие шейные позвонки негромко хрустнули.

Клетес оборачивается и вопросительно глядит на него.

 — Слышал о «Чертополохе»? — загадочно улыбнувшись, поинтересовался Высший Демон. Он надеялся, что его намек воспримут именно как намек, а не как обычный и глупый вопрос.

Клетес кивнул. И тогда Спериус продолжил:

 — Nemo me impune lacessit...

Клетес плохо понимал латынь, но он все равно постарался запомнить сказанные ему слова. Повторяя в мыслях раз за разом эту фразу, значение которой ему было совсем не понятно, он заучивал ее.

 — Я тебя понял, — одними губами проговорил демон, мысленно бормочущий четыре слова на повторе, и поспешил уйти.

Спериус проводил его спину довольным взглядом иссиня-черных глаз. Вечер обещал быть веселым.

***

София сосредоточенно смотрит на дорогу, безуспешно прикрывая одной рукой очередной зевок. Мотор машины гулко порыкивает, когда педаль газа вдавливается в пол, вынуждая автомобиль поднимать скорость.

Город давно позади. Впереди начинается поле, а за ним — пограничный район, все меньше зданий, все больше зелени и все больше родных дорог и троп. Изученные вдоль и поперек перекрестки и улицы мелькают в зеркале дальнего вида, пока девушка стремительно движется по карте. Им прошлось миновать главную трассу, ведущую вглубь района, открывающую мир новых дорог для сумасшедших ночных заездов из-за частого присутствия там полицейских.

Фиделис улыбается, откидывая голову на сидение и прикрывая глаза. На кочках его мелко потряхивает, но укачивает не так, как в том автобусе, в котором довелось ехать вместе с Софией. Он вздыхает, кидая на Софию взгляд.

— Мы скоро приедем? — жалобно тянет он.

— Скоро, — монотонно говорит София. Дорога утомляет.

— Я устал.

— Я тоже.

И спустя пару минут она вдруг выключает фары. Фиделис удивленно подскакивает, принимая сидячее положение, и активно крутит головой, когда они оказываются в пределах торговых центров. Неоновые вывески слепят глаза, отчего все остальное меркнет и блекнет на фоне яркого разноцветного света.

— Как красиво, — заворожено шепчет демон, раскрыв рот. — Господину тоже понравилось бы, — улыбается он.

Люди, встречающиеся на улице, озадаченно обходят служебную машину, и оборачиваются, продолжая распускать слухи. София приподнимается, чтобы лучше видеть дорогу, и старается выкручивать руль, когда на пути встречаются ямы. Парковка вдоль дороги забита спорткарами всех видов, а между дворов смиренно покоятся более дешевые автомобили, старенькие и разваливающиеся. София улыбается уголком губ, чувствуя себя яркой и выделяющейся на полицейской машине.

Уикенд — самое время для того, чтобы полностью отдаться любимому делу, чтобы отдохнуть, побродить по сотням магазинов или отыграться в казино. Ночные улицы, алкоголь, карманы, забитые деньгами, и полная свобода — больше ничего не нужно.

— Куда нам дальше? — девушка прижалась к рулю, чтобы заглянуть вперед и осмотреться по бокам. — Фиде, — она протянула ему развернутую карту, продолжая медленно ехать по забитой людьми улице. — Посмотри, где поворачивать.

Юноша склонил голову вбок, дернул пару раз ушами и покрутил бумагу в руках. Облизнув губы, он потянулся к карте Преисподней, чтобы сравнить положение вещей в двух мирах. Делать умный и мудрый вид в состоянии полного непонимания Фиделис не умел, и поэтому София, вздохнув, молча свернула во двор и затормозила.

— Давай посмотрю, — попросила она, принимая в руки карты двух миров.

София нахмурилась, переходя взглядом с одного места на другое. Она попыталась наложить одну карту на другую, но оказалось, что их масштабы отличаются. Пришлось мерить на глаз, приблизительно присматриваясь к окружению.

«Почему я ничего не понимаю? Я ведь не глупая».

Вдруг Фиделис навострил уши и прислонил палец к губам, тихо прошептав: «Т-с-с». Он осторожно, пытаясь не скрипнуть сиденьем, приподнялся и уставился в боковое стекло. Глаза начинали слезиться, но демон игнорировал влагу в глаза и продолжал смотреть в одну точку, не моргая. Спустя десяток секунд его уши снова опустились.

— Поверни направо, — сказал он.

София переключила скорость и поставила ногу на педаль, поворачивая руль в правую сторону. Там, куда сказал ехать Фиделис, была узкая, односторонняя полоса, усыпанная гравием. Вдоль дороги не было видно света фонарей; где-то оставались яркие отблески вывесок и объявлений, но кроме них — ничего. София включает фары обратно, освещая себе путь, и тут же слышит шипение Фиде.

 — Убери! — прикрикивает он, вновь заглядывая вперед. Девушка резко следует его просьбе и вопросительно смотрит на него. — Я видел адского пса, — объясняет Фиде, продолжая крутить головой и бегать по округе взглядом. — Ты напугала его.

Девушка вздыхает и сворачивает на дорогу, хрустя гравием под колесами. Она не имела ни малейшего понятия, что в темноте, куда безостановочно пялился демон, мог оказаться другой демон.

— Он наверняка охраняет «Чертополох», — возбужденно проговаривает Фиде и снова указывает, куда Софии ехать. Он принюхивается и вслушивается в дыхание адского сородича, предполагая, в какой стороне он окажется.

Фиделис опускает веки и продолжает говорить направление. Но когда машина тормозит и София аккуратно толкает его в плечо, юноша распахивает глаза и озирается.

Они подъехали к небольшому двухэтажному зданию на окраине района, в тихом и не особо людном месте в сравнении с началом торговой зоны. Перед зданием стоят автомобили в разной степени нуждающиеся в ремонте. Совсем проржавевшие и слегка помятые, полуразобранные и вовсе лишенные внутренностей. Вместо входной двери — темно-серые массивные гаражные ворота.

Девушка посигналила, подъехав к воротам вплотную. А Фиделис насторожился, нахмурив брови и расставив уши для внимательной слежки со всех сторон. София надавила на середину руля вновь, сигналя активнее. Ворота раскрылись только через полминуты. Металлические двери разъехались, пропуская автомобиль внутрь.

София останавливается, глушит мотор и замирает, недолго обдумывая дальнейшее. Задумавшись, она тянет руку к бардачку и щелкает кнопку для его открытия. Металл пистолета непривычно холодит кожу, и на секунду девушка хочет отказаться от этой затеи и собирается положить его обратно. Однако, глянув на решительно настроенного Фиде, девушка уверено улыбается, пряча пистолет в кармане толстовки, и вытаскивает ключ.

— Вылезай, — говорит она, когда дергает ручку автомобильной двери на себя, и легким движением выскальзывает наружу. Фиделис следует ее примеру, хотя делает все немного неловко из-за обычного неумения и непривычки.

Когда они оказываются внутри, за воротами, они топчутся на месте несколько секунд. София по привычке ерошит свои светло-каштановые волосы с едва заметным рыжеватым оттенком, приводя их в порядок, и делает шаг вперед. Ворота сразу же закрываются, оставляя этих двух смельчаков в руках судьбы, вкус которой особенно сладок.

Спертый воздух совсем не позволял дышать, неприятно обжигая легкие. Осколки стекла громко захрустели под ботинком, заставляя Софию испуганно покоситься на Фиделиса. Сейчас ее единственным источником спокойствия и уверенности в собственной выживаемости служил Фиде. София сощурилась и закусила губу, медленно шагая вперед и стараясь ступать как можно тише. В небольшом помещении стоял полумрак.

— Ну и темень, — прозвучал знакомый, странно знакомый голос. Он не вызывал никаких ассоциаций или образов, но девушка была уверена, что когда-то давно уже слышала его.

София обернулась, широко распахнув глаза, но ничего не увидела. Где-то на подкорке мозгового вещества зародилась самонадеянная мысль о Спериусе. Однако когда девушка перевела взгляд на Фиде, то поняла — дело явно не в нем.

— Фиде, что ты видишь?

— Нашего старого друга.

Фиделис прижал уши и неровно задышал. В ночной мгле он четко прослеживал силуэт не одной, а уже нескольких адских псов — они ходили кругами, слизывая с губ слюну и изредка клацая зубами для устрашения. Гончие не бродят одни — они всегда привязаны к своему Хозяину.

А единственным демоном, способным вызвать адских псов и заинтересованным в поимке Софии и Фиде, был Клетес.

— Включите свет, а то че как неродные стоите? — усмехается все тот же голос.

София все еще смотрит на Фиде, который не предпринимает никаких действий и молчит, бездумно глядя в темноту перед собой. Когда впереди послышалось шарканье подошвы по полу, девушка резко повернула голову на звук. Перед глазами стояла та же непроглядная тьма.

— Если ты попытаешься убить меня, я буду защищаться, — хмуро произносит София.

Закусив нижнюю губу и нахмурившись, она одним движением пихнула руку в карман, затем вынула оружие и направила его в пустоту. Стрелять по тому, кого не видишь, было глупо и безрассудно, но София все равно нажала на спусковой крючок.

Выстрела не было.

 — Если я попытаюсь убить тебя, ты будешь мертва.

Затвор не передергивался, пока девушка не догадалась снять оружие с предохранителя. Она снова возвела его на невидимого врага и попыталась предугадать место, где находится цель.

 — Я понял проблему всех ваших бед, — смеется Клетес, наблюдающий за бесцельными попытками девушки. И, окинув угрюмое и уверенное лицо Софии, усмехнулся и сказал: — Главная проблема в том, что она — ее решение.

 — Фиде, я ничего не вижу, — пробормотала девушка, сглатывая. Слышать голос, понимать речь, но не видеть говорящего — волнительно и страшно. Словно смотреть в бездну и говорить с эхом.

 — А хочешь увидеть? — издевательски спрашивает Клетес, обнажив ряд незаостренных зубов.

Время на обдумывание ответа заняло лишь пару секунд.

 — Хочу, — решительно заявила София, проигнорировав удивленный взгляд Фиделиса.

 — Оculis meis, — хлопнув в ладоши для создания эффекта волшебной наигранности, Клетес улыбнулся и посмотрел на девушку.

Реакция человека была интересна. Но, вопреки ожиданиям, София сохранила лицо, полное решимости и храбрости. В ее глазах лишь на мгновение мелькнула некоторая доля удивления, а после — ничего, кроме холодного равнодушия. Клетес ожидал чего-то иного.

И в ожидания явно не входила возможность агрессии на него. Воспользовавшись внезапностью, девушка вздернула курок и надавила на спусковой крючок. Выстрел прошел мимо, не задев ни самого демона, ни его псов.

 — Да ты че делаешь-то? — возмущенно завопил Клетес и нахмурил брови. — Я же не сказал тебе еще ни слова! Может, я с дружескими намерениями прибыл?

 — А вены режут тоже по дружбе? Лгун, — зашипел Фиделис, щелкнув костяшками разминаемых пальцев. — Как ты узнал, что мы будем здесь?

Клетес перестал давить из себя улыбку; взглядом окинув воинственно настроенную девушку, сжимающую в руках оружие, он посерьезнел. Приказав Гончим отойти, чтобы не стеснять Софию, которая слегка боязливо поглядывала на них, Клетес заговорил:

 — Спериус рассказал, — и, чтобы недоверие Фиделиса уменьшилось, демон продолжил: — Я знаю про подделанную Скрижаль. И про то, что настоящая сейчас при тебе.

София вопросительно посмотрела на Фиде, ожидая разъяснений по поводу происходящего. Она все еще не до конца понимала истинную цель Спериуса и причину его «игры в прятки» в человеческом мире. Однако ответа она не дождалась, и потому разочарованно выдохнула. Руки начинали подрагивать от тяжести пистолета. София, перестав принимать Клетеса и призванных им демонов за угрозу, вернула предохранитель и убрала в карман.

 — Откуда ты знаешь? — Фиделис не мог окончательно поверить словам совершенно незнакомого ему демона.

 — Спериус рассказал, я же уже говорил, — Клетес закатил глаза и вздохнул, поражаясь невнимательности собеседника.

Фиделис неверующе осмотрел его с ног до головы. Этот парень был такого же ранга, как и он сам — Низший Демон. Но процесс его перерождения оказался несхожим с имеющимися представлениями Фиде, и потому внешний вид Клетеса вызывал сомнения.

Тело — человеческое; но душа — демоническая, прогнившая вплоть до самой глубины. Смуглая кожа и хищный взгляд разноцветных глаз не шли в сравнение делали из него демона, больше похожего на дикаря. Спериус в своей истинной форме напоминал чудовищно сильного и огромного волка, который, несмотря на присущую дикость, не шел ни в какое сравнение с Клетесом. Спериус — Высший Демон — и его формы были в десятки Рангов выше, чем чьи-либо еще.

— Чем ты можешь доказать? — поинтересовалась София, прищурившись.

— Тем, что я сейчас здесь? — подняв бровь, произнес Клетес. — Иначе как я смог бы найти вас? Он сам сказал мне про «Чертополох».

— Зачем? — задумчиво пробормотал Фиделис, удивленно оглянув Софию и Клетеса. Он перестал сомневаться в правоте слов незваного гостя, но не понимал причину, по которой Спериус решил его сюда отправить. К тому же, Клетес служит другой Госпоже.

И вдруг тело Фиделиса пробила крупная дрожь.

В Преисподней всегда горят костры. Костры огненного пламени, костры лютой и непреходящей ненависти ко всему живому, костры, где томятся человеческие грехи и где возрадуются черти.

Цепь натирала горло, когда шея двигалась хоть немного вперед — поэтому приходилось держать голову ровно, а подбородок вздергивать, чтобы убеждать самого себя в собственной устойчивости. Спериус наиграно злостно усмехался и скалил окровавленные зубы. За многие годы совместного времяпровождения было легко научиться раздражать сестру собственным неподчинением и гордостью.

— Вечный бег по кругу... — вздыхала Густа, стирая со щеки капли демонической крови. — Мне нужно выпотрошить тебя еще раз, чтобы ты, наконец, отказался от Фиделиса?

— А когда ты всерьез старалась заставить меня отказаться от него? — Спериус сплюнул на кафель выбитый зуб, окутанный сгустками крови. — Плохо потрошишь, раз я все еще Хозяин своего Слуги.

Смешок Густы был полон ехидства. Сколько можно кормить плотоядных зерном? Больше она не собиралась сдерживаться: раз уж сам братец соизволил пренебречь ее стараниями, то пришло время показать ему настоящую жестокость.

Насилие, страдание и непрекращающаяся боль ломали и без того гнилую сердцевину демона. Понимая, что терпеть больше не получится, Спериус, выхаркивая кровь, кричал: «conteram nexum».

Метка на позвонках зачесалась, словно от щекочущих прикосновений, а затем начала нагреваться. Фиделис стиснул зубы и упал на колени, когда обычная метка, не приносившая никогда боли, стала превращаться в кровавое клеймо. Он прижался ближе к полу и попытался руками достать до спины, когтистыми пальцами расчесывая позвонки у лопаток. Кожа краснела, наливалась багряным цветом и ужасно саднила. Фиделис завопил и прикусил губу, когда на глаза от жгучей боли стали наворачиваться слезы.

— Не трогай, подожди, ты сделаешь только хуже, — София беспокойно присела рядом с юношей и приложила ладонь к его воротнику, чтобы оттянуть пониже и посмотреть на то место, которое он активно расчесывает.

А когда увидела ярко красные следы от содранной кожи и медленно пропадающую круглую метку, ошарашено раскрыла рот. Ее голос, тихий и робкий, донесся до Клетеса:

— Это... Что это такое?

Но демон, к удивлению, был спокоен.

— Метка исчезает, когда Хозяин отказывается от своего Слуги, — пояснил Клетес, не без интереса разглядывая, как корчится Фиделис.

— Спериус отказался от меня? — через стиснутые зубы пробормотал он, вопросительно сводя брови к переносице. — Отказался?

Клетес осторожно прошагал к нему, оттянул ворот, хмыкнул и ответил: «Да, метки больше нет, связь между вами разрушена».

Фиделис, пришедший в норму, тяжело осознавал потерю своей метки, потерю связи с Господином. Связи не было — но верность и преданность все еще давили на горло, словно цепному псу. Демон нервно забегал глазами, задыхаясь в подкатывающей истерике. Он перестал чувствовать Хозяина, перестал видеть и ощущать Спериуса. Спустя несколько секунд жгучей боли, пока след от метки окончательно не исчез с позвонков, его жизнь буквально потеряла всякий смысл.

Бродячие демоны, вышедшие без хозяев или потерявшие их по какой-либо причине, засасываются обратно в Ад. Существа, не принадлежащие человеческому миру, преследуются в нём и отправляются в Преисподнюю.

Фиде, являющийся с этого момента именно таким бродячим, приготовился к открытию воронки в Преисподнюю. Он закрыл глаза и задержал дыхание. Но жары, которой его всегда опаляло про возвращении в Ад, он не ощутил ни в первые две секунды, ни в последующие пять, ни через минуту. Фиде медленно начал открывать глаза. И когда в маленькую щелку увидел неизменный склад вокруг него, когда увидел Софию и Клетеса, то удивленно поднял брови.

— У демонов, заключивших контракт с человеком, есть все права оставаться в мире своего человека, — дождавшись, пока Фиделис придет в себя после увиденного, объясняет Клетес.

Фиде раскрывает рот, и вскоре расплывается в довольной улыбке. Он не вернулся в Преисподнюю — это не может не радовать. Ведь тогда Густа совершенно точно скормила бы его Церберу.

 — Ну разве я мог сразу рассказать, а? Какой дурак сам себя лишит удовольствия понаблюдать за душевными терзаниями другого дурака? — посмеиваясь, не умолкал Клетес.

— Откуда ты узнал про наш договор с Софией?

— Я Призыватель, — усмехается Клетес. — У меня чуйка на контракты, — признается не без излишней гордости.

— Так зачем Спериус послал тебя? — спрашивает София, тревожась за состояние Высшего Демона. Беспричинно отказаться от своего верного Слуги Спериус не мог.

— Он просил передать кое-что, — Клетес порылся в карманах, шурша бумагой, и достал небольшой отрывок пергамента. Осмотрел его, чтобы понять, что дает нужный лист, и протянул Софии. — Я боялся забыть слова, — хрипло посмеивается. — Пришлось записать.

София осмотрела листок, нахмурилась и сузила глаза, пытаясь прочесть написанные слова. Но язык был непонятен — и она, виновато улыбнувшись, протянула его Фиделису, который стоял рядом. Тот перевел и прочитал на понятном всем языке:

— Никто не тронет меня безнаказанно? Не понимаю... — пробормотал юноша.

«Господин хочет сказать этим, что всем его истязателям воздадутся их грехи? — подумал Фиде, повторно читая фразу на листе и пытаясь понять ее значение, ее потаенный смысл. Но, сколько бы стараний не прилагал, не понимал. А затем демон возбужденно поднял голову и оглядел округу.

— Мы нашли «Чертополох»? Мы в нем? — спросил он у всех одновременно.

И София, и Клетес кивнули.

Тогда Фиделис поднял уши. В местах, подобных Чертополоху, дестабилизируется грань миров, и эта нестабильность сохраняется на длительное время. Искусственно созданные порталы для перемещений недолговременны и неустойчивы. Но этот портал между человечеством и демонами сохраняется независимо от воздействия извне: виной тому воздействие сильной энергии архива с хранящимися там святынями.

— Почему ничего не происходит? — заворожено пробормотал Фиде, облизнув пересыхающие от волнения губы. — Сейчас мы буквально стоим над Хранителем...

— Вряд ли этот факт тебе что-то дает, — хмыкает Клетес.

Гончие смирно садятся рядом со своим хозяином и принимаются исследовать взглядом небольшое помещение вокруг. В темноте едва различаются полки на стенах и заваленные посторонними вещами стеллажи. Не было ничего, что напоминало бы святыню демонического рода. Клетес разочарованно вздохнул и протер заслезившийся уголок глаза.

— Фиде, — осторожно начинает София. — И что дальше?

— Я не знаю, — предельно честно отвечает тот и прижимает уши. — Господин говорил лишь про то, как нам следует добиться до «Чертополоха». Я... — он вцепился пальцами в собственные волосы и сжал их между пальцев. — Черт, я даже не чувствую Господина, не могу связаться с ним, я...

На его плечо ложится рука девушки.

— Давай попробуем разобраться вместе, — шепчет София. — Но тебе придется объяснить мне все.

Клетес закатывает глаза и цыкает, наблюдая за попытками человеческой девицы успокоить и подбодрить демона. Опять всплывает невольное сравнение Фиделиса с собой; Клетес никогда не позволял себе разочаровываться и опускать руки раньше времени, а Фиде — позволил. Но он не берет в учет моральное потрясение, которое пришлось пережить Фиделису, пока тот изнывал от боли, теряя метку.

Клетес просто был уверен: он лучше, чем Фиделис. Чувство уверенности в себе смешалось с самолюбием –и демон не постеснялся усмехнуться, когда Фиде начал рассказ об их со Спериусом целях и планах. Однако Клетес, тщательно скрывая свою искреннюю заинтересованность, делал вид, что занят другим делом. Подозвав Гончую, он поглаживал ее по костлявой морде, по жесткой шерсти на голове, трепал оборванные уши и вслушивался в каждое слово, проговариваемое Фиделисом.

— Хранитель и «Чертополох» это словно обозначения двух концов одной воронки, — объяснял Фиде. — Это — естественный портал между мирами, — демон зашуршал тканью одежды, засунул руку в нагрудный карман и вытянул Скрижаль.

Клетес замер, перестав двигать рукой по истощавшим ребрам адского пса, и сглотнул. Он своими глазами видел настоящую святыню. Значит, Спериус был прав; Густа занимает свое место незаконно.

— Мы должны были вернуть ее в Хранитель обходным путем, — демон положил Скрижаль перед собой и грустно поглядел на нее. — Мы хотели сделать это через «Чертополох». Но...

— Ты не знаешь, как это сделать, — закончила за него София.

Сейчас, выслушав Фиделиса от начала и до конца, она стала осознавать причины поступков Спериуса, его мотивы и цели. Контракт с ней был необходим для того, чтобы скрыться от взглядов демонов. Возвращение в Академию требовалось для убеждения Софии в демонической природе и незыблемости сил Спериуса. Некоторые моменты шли не по плану — особенно внезапные всплески похотливости и греховности. Однако переломным моментом стало начало охоты и последовавшее неудачное перемещение прямиком в руки врага.

Когда они настигли «Чертополох», София сумела убедить себя в том, что ее вина за возвращение Спериуса в Преисподнюю искуплена, что Фиделис завершит план своего Господина и тот станет свободен. Что все вернется на изначальные места.

Однако сейчас София понимала, что все ее предположения смешиваются с грязью и становятся невыполнимы.

— Как демоны открывают порталы? — интересуется она, перебросив взгляд на Клетеса.

Девушка рефлекторно притронулась к шрамам на запястье. Ответ Софии не требовался — она и сама понимала, что следует сделать, чтобы Клетес или Фиде сумели создать воронку.

— Когда призывают кого-то из Преисподней, — усмехнувшись, говорит Клетес. Он тоже понял, к чему ведет эта человеческая особа. — И когда забирают души.

— Ты можешь использовать первый способ? — интересуется Фиделис.

— Могу, — на губах Клетеса мелькнула улыбка. — Но такой портал способен только выпускать из Преисподней.

Оба демона медленно перевели на Софию взгляд. Девушка не выражала гнева или злости; она вздохнула и закатила рукава толстовки. Ее голос был переполнен смелости и отчаяния, когда она обратилась к Фиделису:

— Не вытаскивай меня оттуда, пока не вернешь Скрижаль на место, хорошо?

Фиде удрученно кивнул. А Клетес фыркнул, закатывая глаза.

— Твоя жертвенность никому не нужна, — пробубнил он. — Я так-то тоже могу вернуть тебя из Преисподней. Ты даже не спросила меня!

— А может я хочу умереть героиней? — посмеявшись, отвечает София.

— Если смерти можно было избежать, а ты умираешь, то ты не героиня, а идиотка, — хмуро отвечает ей Клетес.

К венам прислоняются острые когти. Привыкнуть к боли невозможно — и девушка закусывает губы, сипло дышит через нос и поднимает глаза вверх, чтобы скрыть слезы. Нервные волокна, разрываемые под натиском Фиделиса, посылают в мозг болевые сигналы один за другим, и девушка надеется поскорее потерять сознание.

Вдруг к ее запястью прикасается влажный и мягкий язык. София, зажмурившись и скинув с глаз размытую пелену, открывает глаза и опускает взгляд. Темно бардовая кровь, вытекающая медленной струей, слизывается адским псом, который смачно проходится языком по всей ране.

— Либо ты умираешь героем, либо переходишь на сторону зла, — пробормотал Клетес.

— Я не собираюсь умирать сегодня, — тихо договаривает девушка, улыбнувшись, и теряет сознание.

И все вокруг поглощает тишина. Слышно только хлюпанье во рту Гончей, когда та слизывает еще бегущую по жилам кровь. Клетес прислушивается к внутренним ощущениям и не наблюдает никакой активности демонических сил. Портал не открывается.

Фиделис чувствует то же самое.

 — Нужно вытаскивать ее, — прошептал он, обеспокоенно оглянув побледневшее лицо девушки.

Но только он предпринял попытку притронуться к ее запястьям и заживить рану, его руку перехватил Клетес.

 — Подожди, — хмуро произнес он, отпустив руку демона.

 — Воронка не открывается, — воскликнул Фиде. — Нужно вытаскивать Софию.

Клетес не верил, что душа, душа грешника, не отравится в Ад. Портал не реагировал на гибель человека. Этому должно было существовать объяснение, до которого Клетес догадаться пока не мог. Словно что-то не позволяет воронке раскрыться.

Клетес приложил палец к шее девушки — кожа пока сохраняла свою теплоту. Под подушечками пальцев не ощущалось даже тихого, неразличимого биения. София стремительно близилась к завершению жизни. На спасение было три минуты — и отсчет пошел уже пять секунд назад.

— В принципе, да, — сказал Клетес, убирая руки от девушки. — Ее пора вытаскивать, — виновато улыбнулся. — Промашка вышла.

Фиделис возмущенно посмотрел на него и стиснул зубы. Желание бросить ему вызов и сразиться в бою преумножалось на двое с каждой минутой, проведенной рядом.

Демон потянулся к девушке, надеясь помочь ей и зарастить раны. Он притронулся к ранам, прикрыл глаза и постарался стянуть порванные кровеносные сосуды. Однако его снова перехватили, не дав сделать этого до конца. На этот раз Клетес сжал обе его руки и куда более серьезным, будоражащим тоном быстро и важно проговорил:

— Нужен шифр, заклинание, я не знаю, как это правильно называется, — он потряс руки Фиде. — Те слова на латыни, — его взгляд стал неистово искать нужную бумажку. — Тебе нужно прочесть их.

Фиде непонимающе смотрел на обезумевшего демона, но когда тот впихнул ему в руки листок с буквами, то решил послушно прочесть и отвязаться от навязчивого парня. Демон закивал, соглашаясь с догадкой Клетеса, и выразительно прочел:

«nemo me impune lacessit»

И в следующий миг оба демона ощутили знакомый жар Преисподней.

Фиделис схватил Скрижаль, прижимая ее теснее к себе. Полое внутри сердце забилось чаще, пульс стал зашкаливать, а беспокойство переросло в волнение. Под ногами захрустели брошенные наземь свитки. Но оба демона игнорировали шелест бумаги, сминаемой подошвами. Они подняли головы, разглядывая сотни толстых книг, пожелтевших папирусных бумаг и табличек... Адские псы шли почти бесшумно. Под их лапами лишь изредка хрустело сгнивающее дерево. Завихрения пыли в тусклом свете плавно оседали на поверхность полок, столов и стеллажей.

Воцарившуюся тишину первым нарушил Клетес:

 — Твою мать, знал бы, что окажусь в Хранителе, оделся бы поприличнее.

 — Помоги найти Скрижаль, подделанную Густой, — тихо попросил Фиде, озираясь по сторонам.

 — Это... Это будет слегка проблемно.

Семейный архив хранил в себе множество разнообразных Скрижалей. Поиск определенной дощечки в месте, где первая книга не отличается от второй ничем, кроме содержания, был заведомо обречен на провал. Но Гончие со вложенным природой инстинктом «искать» помогали с этим трудным делом. Запах Густы оставался на одежде, на коже Клетеса — ведь Госпожа часто позволяла себе прикасаться к собственным Слугам. Гончим нужен был только след.

Прошло полминуты — и адские псы, радостно виляя хвостом и ожидая похвалы от Хозяина, залаяли на одну из полок со Скрижалями. Клетес потрепал каждую из собак по голове и подозвал Фиделиса. Они окинули взглядом хорошо выполненную подделку; Клетес улыбнулся — и его настрой подхватил Фиде, подняв уголки губ.

— Господин будет всенепременно рад, — прошептал Фиделис, вытаскивая дощечку с места, которое та занимает не по праву.

 «nemo me impune lacessit» - никто не тронет меня безнаказанно.

 «conteram nexum» - разорвать связь.

 «oculis meis» – взгляд чужими глазами.