Демон на привязи | 18+

— Спериус, все в порядке? — осторожно осведомляется девушка, притрагиваясь к напряженному плечу юноши.

— Я в полном порядке, — шепчет он, улыбаясь, и открывает глаза. Радужка снова приобрела темно-коричневый оттенок, а склера вернула себе светлые, человеческие тона. Презрительно поморщившись, парень убирает пальцы от обездвиженного тела ректора. — Хоть какой-то прок от этого... Человека.

Он говорит с неприкрытым отвращением в голосе. Потому что испытывает истинную неприязнь к таким людям.

София заглядывает за спину Спериуса, видя за рабочим местом тело профессора. Она раскрывает в удивлении рот, издавая ахающий звук, и в то же мгновение закрывает его ладонью. К горлу приступил вязкий ком, ощутились рвотные позывы. На стуле расположилась развалившаяся фигура, неестественно выгнувшая шею. Рот мужчины был искажен гримасой страха смерти и ужаса. На желтушной коже оставались пока еще красные следы от пальцев демона.

— С-спериус... — бормочет девушка, ошарашено глядя на бездыханное тело ректора. — М-мне слегка... — она сглотнула и не смогла договорить.

— Что именно тебя беспокоит? — вместо предположений просто интересуется парень.

 — Мы... Мы убили человека, Спериус.

Тогда парень закатывает глаза, втягивая через нос со странным сипением воздух. Он предполагал, что все закончится именно этими словами и несчетными мольбами Господу о прощении. Но демон, не дожидаясь раскаяний Софии, цыкает и, быстро преодолев небольшое расстояние между ними, хватает ее за хрупкие плечи.

 — Если тебя беспокоит только это, то ты можешь всю вину возложить на меня, — заявляет он, говоря быстро и четко. — Если тебя беспокоит, что нас найдут, то будь уверена, что не найдут. Демоны не оставляют следов. Старик погиб от сердечного приступа.

Девушка перевела ничего не значащий взгляд на Спериуса. На ее душе стало только на самую малость легче. Их не найдут, она не виновата. Но погиб человек...

 — София, черт возьми, ты чрезвычайно невыносима, — он не выдерживает и прикладывает к глазам ладонь. С силой трет, пытаясь успокоиться, и через зубы говорит: — Альтруизм погубит тебя, понимаешь?

 — Никого еще не погубил, — шепотом в ответ.

 — Как же, — надменно бормочет Спериус.

Все святые человеческого рода — типичные представители альтруистов. Погибли, пожертвовав собой ради людей, которые их и убили. Наивно и глупо. Спериус имел слишком категоричное мнение ко всему, что касалось любой доли гуманности или милосердия. Доброта — слабость.

И внезапно он вспоминает про свою видимость для людей. Хвалит себя за то, что вовремя спохватился, что не успел встрять в разного рода неприятные ситуации. Спериус незаметно для девушки произносит «retrieve de puncto invisibilitatem» и вновь приобретает для всех людей, кроме своей Носительницы оболочку пустоты.

 — Я выполнил твое желание, — заявляет демон, погладив верного Слугу по боковой части шеи. София восстановлена в получении Второго Ранга. — Теперь мы отправляемся искать «Чертополох».

Девушка отворачивается от трупа ректора и стоит полу боком к Спериусу. Тот ждет какого-нибудь ответа от Софии, ведь переместиться в пространстве без ее согласия будет немного тяжеловато.

 — Мне нужно заглянуть в Тысячники, в свой дом.

Демон вздыхает.

 — К чему тебе туда возвращаться? — он вновь устало трет левый глаз и искоса поглядывает на девушку. — Хочется посмотреть на пепелище?

Он тоже шагает к выходу из кабинета ректора, галантно придерживая Софию за спину и чуть подталкивая ее. Переступив через порог, демон, в силу своей чрезмерной воспитанности, прикрывает за собой и Фиделисом дверь. А затем следует за девушкой, которая интуитивно направилась к выходу из академии.

 — Нет, я хочу просто попрощаться с местом, в котором так долго жила, — робко признается София, когда парень оказывается рядом с ней.

Спериус ничего не отвечает. Он против этой затеи: уж слишком невыгодной она ему кажется. Сейчас он имеет достаточно много демонических сил, чтобы перемещаться в пространстве в любые уголки здешнего мира, но даже это с ограниченным количеством раз. Прерогатива попусту растрачивать свои силы ради слов прощания с горсткой углей больше подходит для человеческой расы, нежели для демонической.

Демон прикрывает глаза. Пытается вспомнить расположение карт Ада и соотнесение земель, занимаемых людьми. Дается тяжело. Если Преисподнюю он мог как-то знать по памяти, воспроизвести кусочки рельефа и иерархии там, то о поверхности не знал ничего.

 — Не сегодня, — наконец, говорит он и открывает глаза.

Тишина, на мгновение воцарившая между ними, прервалась вопросом Спериуса:

 — Где я могу найти картографа здешних мест?

И вновь из-за некоторого недопонимания возникают секунды молчания между Софией и Спериусом.

 — Тебе ведь карта нужна, да? — тактично интересуется София, не совсем понимая, что необходимо Спериусу.

 — Да, но мне нужно знать все, вплоть до расположения зданий, построенных там, и организаций, имеющих эти земли во владении. Мне нужен картограф. Составитель карт, если ты не понимаешь, о чем я.

София легонько улыбнулась, чтобы Спериус не заметил.

 — Это можно узнать и без участия третьих лиц, — поясняет она.

Парень закатывает глаза и, ощутив ужаснейший гнев бессилия, произносит негромкое:

 — Ты представить себе не можешь, как это важно для меня, София. Шутки сейчас неуместны, понимаешь? Если не найду «Чертополох» в ближайший месяц, то меня с вероятностью в сто процентов отыщут в этом мире и прикончат.

Агрессивно фыркнув, чтобы скрыть горечь в голосе, парень ускорился. Его шаги эхом загуляли по пустующему коридору. А София только и могла смотреть вслед удаляющемуся демону, взглядом провожая его затылок с выбритыми снизу волосами. Ноги отказывались двигаться. Она просто не могла шевельнуться.

Девушка распахнула глаза, забегала глазами из стороны в сторону, пытаясь понять, что удерживает ее на месте. Губы приоткрылись, проговаривая тихое: «Спериус, подожди...»

Но демон не услышал. Или сделал вид, что не услышал зов своей Носительницы. Звуки шагов все удалялись, пока совсем не исчезли. Девушку охватила паника. Здесь, буквально в нескольких десятках метров от нее, находится труп ректора. А тело отказывается подчиняться –и она вынуждена стоять на месте.

 — С-спериус, — едва шевелящимися губами шепчет София, все так же судорожно ища глазами причину всего происходящего.

Хотя проблема была именно в том, что она не понимала, что происходит и что может служить причиной. Из-за этого ей становилось хуже: на душе скреблось неприятное чувство отчуждения, ведь ее бросили одну в не самой приятной ситуации; и мозг посылал сигналы близкой опасности.

Если бы внутри Софии жил кот, он бы сейчас агрессивно шипел и скалился в пустоту. Потому что пустота — не всегда то, что мы понимаем под этим словом.

 — Спериус! — уже громче воскликнула София, когда ощутила холод, будто прикоснувшийся к ладони.

На этот раз она не слышала приближающихся шагов. Слуховые галлюцинации затмили ей сознание. Вместо настороженного и быстрого топота Спериуса и едва поспевающего за ним Фиделиса она слышала крики и вопли. Они пробирали до дрожи, до судорожного стука зубов. София закусила губу, но это ничем ей не помогло — она только прокусила ее, ощутив тянущую боль на месте укуса.

Перед глазами поплыло; кажется, галлюцинации настигли не только слух, но и зрение. Она видела не светлые тона академии, а бордово-желтые оттенки заляпанных грязью стен. Вокруг ходили безликие, неразличимые люди, практически не похожие на учащихся. София попыталась повернуться, чтобы осмотреться, но даже не шелохнулась. Моргая и сбивая ресницами туман с глаз, девушка начинала различать очертания своей академии.

Она все еще была в ней, она никуда не выходила. Обезумевший взгляд пытался найти, за что можно зацепиться, чтобы сознание не поплыло окончательно. И София решила смотреть вперед — на студентов, вяло опустивших головы. Они ходили вперемешку, но не сталкивались и не встречались взглядами.

Они были словно безжизненные.

Вдруг София почувствовала неприятную щекотку в горле. Прокашлялась. Но это мало чем улучшило ситуацию; девушка начала не переставая кашлять. Она стала задыхаться. Воздух был насыщен не привычным для легких кислородом, а углекислым газом от вечно горящих костров Преисподней. Глаза начинали слезиться. Становилось труднее различать силуэты бесцельно бродячих людей.

Девушка раскрыла рот и жадно хватала им разгоряченный воздух, который не могла надышаться. Внезапно к ее руке снова прикоснулось что-то прохладное. Она перевела заплаканные глаза вниз. Размытые очертания невысокой фигуры напоминали ей человека. Пытаясь рассмотреть лучше, она задержала дыхание и сощурилась. Тогда ее с силой схватили за руку и наклонили к полу.

София приложила все усилия, чтобы обхватить пальцами чужую ладонь. Глаза все еще слепили слезы, она не видела, кто стоит перед ней. Горло болело от горячего воздуха, а слизистая в носоглотке пересохла и неприятно саднила. Надежду дарил лишь этот человек, который сейчас с силой сжимал ее руку.

Она хотела прошептать что-то в знак благодарности, хотела попросить помощи, попросить вывести ее отсюда. Но внезапно над ее ухом прозвучал знакомый, хриплый голос:

 — Твой друг оказался не таким хорошим, как ты ожидала?

Девушка не могла отвечать. Ее словно затягивал своими липкими лапами страх. Атмосфера вокруг накалилась, количество кислорода стремилось к нулю — в горле запершило сильнее. Ответить София не смогла. Она стояла, рассматривая посеревшее лицо ректора и иссохшую шею. На тех участках тела, которые могла рассмотреть девушка, кожа натянулась на кости. Взгляд с легкостью мог различить кости и сухожилия.

Девушка вдыхает разгоряченный воздух и закрывает глаза, которые снова начинают слезиться. Ресницы подрагивают и смаргивают проступившую влагу. Однако костлявые пальцы без предупреждения хватают ее за волосы и насильно поворачивают ее голову.

 — Смотри, что он сделал, смотри, ну же! — восклицает он на грани безумия и смеется. — Он сделал это же с тобой, глупая девица! Только поглядите!

София приоткрывает глаза, потому что она физически не может поднять отяжелевшие веки. Перед ней все тот же ректор академии, только с заметными вмятинами на шее и жилистыми конечностями. Пальцы профессора сильнее вплетаются в девичьи волосы и дергают на себя. И она вынуждена поддаваться, безвольно падая на пол. Девушка опирается руками о горячий пол; ладони жжет паркетная доска, раскаленная словно угли. Спешно натягивая рукава толстовки на кожу ладоней, она пытается отползти в сторону. Колени, которые жестко столкнулись с полом, начинают кровоточить. Кровь припекается к пораненной коже и прилипшей ткани штанов.

Из груди рвутся хрипы. Сердце продолжает биться в сумасшедшем ритме, а лишённая кислорода кровь расходится по всему телу. Мозг, пока еще имеющий способность мыслить здраво, пытается найти выход из положения. Тогда она раскрывает покрывшиеся белыми корочками губы и пытается вдохнуть полной грудью. Но выходит нелепо: она глотает пустоту, душный воздух, жар, исходящий от тлеющих досок.

Девушку радует лишь то, что чувства постепенно притупляются. В ней все еще присутствует надежда на потерю сознания и безболезненную смерть.

— Глупая, глупая София! — хохочет старый профессор и, сжав спутавшиеся волосы в кулак, поднимает ее голову. Смотрит на закатывающиеся глаза, на раскрытый рот и улыбается маниакальной улыбкой. — Ты будешь искупать свои грехи вместе со мной! Глупая девица!..

Затем следует тишина. Мертвое молчание; пальцы ректора слабеют, а сам он перестает что-либо говорить. Это настораживает девушку, ведь незнание гораздо более страшно, нежели осознание того, что произойдет с ней. И пока она старательно ищет повод появившейся тишины, ее внезапно утыкают лицом в горячий деревянный пол. Падая щекой на паркетную доску, София, успевает услышать топот шагов и незнакомый голос:

«Если еще не сдохла, выживешь».

В глаза словно насыпали песка. Девушка не контролирует слезы — они просто стекают тонкими полосками из-под ресниц. Сознание было готово отправиться в небытие уже довольно давно, но сердце еще билось, а мозг отказывался умирать. Картинка перед глазами прыгала. Понятия «лево» и «право» уже не имели никакого веса.

Она почувствовала облегчение, когда ее подхватили под животом и подняли с пола. На щеке остался красный след от поверхностного ожога. Но рыжеватые волосы быстро прикрыли лицо, пряча его. Прикосновения холодных пальцев не ощущались то ли из-за их невесомости, то ли из-за отключающегося сознания девушки.

— Потерпи немного, — снова слышится неизвестный голос.

София не реагирует, вяло свисая с чужих рук. Отсчитав пару секунд, она погрузилась в темноту. Без кислорода эта среда была убийственна для нее. Для обычного человека.

— Господин, — спохватился ее спаситель. — Она умирает.

«Убедись, что никто из Них не видит, и возвращайся, — приказывают ему по ментальной связи».

— Конечно, — он покорно склонил голову, выражая свое уважение.

Его светлые, почти седые волосы с вкраплениями рыжих прядей упали на лицо. Парень дернул головой, убирая мешающиеся пряди, и небольшие крученые рога по случайности задели край шторы. В ситуации, когда счет идет на секунды до гибели, бешенство овладевает демонами мгновенно. Он чертыхнулся и дернул сильнее, разрывая ткань окончательно. Глаза, окрасившиеся в черный на одно мгновение, вернули привычный серый цвет.

Парень поглядел вокруг и не заметил никого, кроме душ страдальцев-грешников, вернул взгляд на Софию. Выглядела она чуть лучше остальных бродячих здесь пропащих.

 — Господин, прошу разрешения вернуться в наземный мир, — произносит он, прижимая уши и по привычке наклоняя голову. — Хвоста нет, девушка еще жива.

«Разрешаю, Фиделис».

И Низший Демон бормочет заученное заклинание, прижимая Софию к себе теснее, чтобы по какой-то ошибке не прервать физического контакта. Фиде закрывает глаза, когда вокруг него начинает сгущаться материя, а тепло родной Преисподней разбавляется прохладой человеческого мира.

Демон вдыхает пропахший гарью воздух Преисподней и улыбается, вспоминая прекрасные времена, проведенные здесь. Ему хочется остаться. Вернуться вместе с Хозяином и продолжить вести обычную жизнь, какую они вели прежде.

Но оставаться нельзя.

Пока нельзя.

***

Действительность поменялась. Фиде вновь оказался на ненавистной ему человеческой земле, вновь дышал ароматами цветочных духов. Он с грустью вздохнул. Но когда открыл глаза и увидел Спериуса, засиял в улыбке и склонил голову, не переставая радоваться встрече после недолгого расставания.

 — Господин, — Фиделис опустился на одно колено, придерживая девушку на руках. — Я выполнил Ваше поручение.

 — Спасибо, Фиде, — произнес парень, хмуро присаживаясь напротив Низшего Демона. — Я очень благодарен тебе за этот поступок.

Щеки молодого юноши зардели, он наклонил голову еще ниже и незаметно потряс головой, чтобы волосами прикрыть смущение на своем лице. Фиделис от наслаждения прикусил губу, услышав от Хозяина слова благодарности. И сейчас, вспоминая сказанное им, он вновь сдерживает в себе радостный скулеж.

Но больше Спериус не обращал внимания на Слугу. Он обеспокоенно приложил к ее шее пальцы, прощупывая пульс на сонной артерии. Сердце билось. Нахмурившись, он прислушался к дыханию, боясь не обнаружить его совсем. Но вскоре на душу пришло успокоение: София едва слышно сопела.

 — Положи ее, — произнес Спериус и устало протер глаза. — Перемещаться сейчас я не настроен. Придется идти самостоятельно. А она... Ей нужно набраться сил.

Юноша ответил кивком и с непривычной бережностью опустил тело девушки на пол. И чтобы она не проглотила язык, под голову подложил набитый продуктами и вещами рюкзак. Присев рядом со Спериусом, он принялся оценивать ее. Нужно было сделать это не с собачьего ракурса, не с уровня ее колен и бедер, а с того, с которого смотрит Спериус.

 — Люди такие слабые, — задумчиво склонил голову Фиделис. Оценить внешность он затруднялся из-за спутавшихся волос и красноватого ожога на половину лица.

Высший Демон скосил на него свой взгляд и поднял уголок губ в усмешке. Фиде робко ответил на его улыбку и снова набросил челку на глаза.

За три дня пребывания в мире людей Фиде успел забыть, как же это приятно — общаться с прекраснейшим, великолепнейшим, самым лучшим существом во всей созидаемой Вселенной. Ведь для Слуги его Господин — истинное Божество.

Но, несмотря на такую природную преданность Слуг, не всем доставались хорошие Господа. На памяти Фиде было много Низших, кому не очень повезло: их владельцы были жестоки и грубы не только с окружающими, но и с ними.

У Фиделиса же был Спериус — добрый, внимательный и все еще самый лучший. И, в тот момент, когда Господин принял решение пойти на преступление, у Фиде были причины пойти за своим Господином. Он не один раз выявлял признательность, верность, преданность и готовность пожертвовать собственной жизнью ради Спериуса. Этим заслужил доверие, разрешение последовать в мир людей за ним и клеймо изгнанника.

Юношу вырвал из мыслей голос Хозяина:

— Меня беспокоит твой облик, — тихо пробормотал Спериус, надеясь не разбудить Софию. — Если твои уши можно было списать на воздействие мутагенов, — он протянул руку к его ушной раковине, оттопыренной вбок. Прикоснулся к пушистой и мягкой шерстке на ней и неощутимо погладил.

Фиделис вжал голову в плечи и заулыбался. Ластясь как звереныш, он повернул голову и позволил гладить чувствительные уши. Еще при первой встрече с тем пока еще необузданным Низшим Демоном Спериус обратил внимание на уши, чем-то напоминающие козьи. При гневе и смущении он прижимал их к голове, а когда был чем-то удивлен или заинтересован — прямостоящие уши дергались и прислушивались.

 — Тебя могут увидеть другие люди, и они могут среагировать не так, как София. Если я смогу оправдать твои ушки, — он вздохнул и посмотрел на его небольшие темные рога. — То это я вряд ли смогу объяснить.

Фиде прикоснулся к неровной роговой поверхности. Каждая впадинка и вмятина была знакома подушечкам пальцев. После любого сражения, в которое приходилось вступать, Фиделис не удивлялся, когда обнаруживал новые отметины на рогах. Ничуть не расстраивался, потому что верил в то, что шрамы украшают. Но Спериус не позволял ему вступать в серьезный бой, который мог бы закончиться кровопролитием. На теле Слуги не было ни единой серьезной раны, которой он мог бы похвастаться собратьям. И поэтому шрамы приходилось оставлять на рогах. Направленные в стороны массивные спирально завитые рога были поводом для гордости.

— Господин, — он поднял голову, ладонью убрав седую челку с глаз, и воскликнул: — Я постараюсь скрыть их! Я могу найти что-нибудь! Могу надеть накидку!

— Говори тише.

Несколько дней подряд Фиде находился в теле обычного пса и не имел возможности поговорить с Господином. Сейчас же в нем заиграла непередаваемая любовь, которая скопилась за долгое время молчания. Набравшись уверенности, Фиделис поднимает голову, прикусывает в нетерпении нижнюю губу и выпаливает:

 — Можно я останусь в этом облике, Хозяин? — он смотрит горящими глазками на парня и буквально умоляет о разрешении. — Пожалуйста, Хозяин!

Спериус многозначительно вздохнул и приложил ладонь к лицу. Пока этот демон находится в обличье пса, было куда удобнее и спокойнее. Сейчас он одолжил ему свой плащ, чтобы тот не пугал людей наготой, но ему понадобится еще одежда. Это отдельные траты.

Но если оставить Фиделиса в демонической форме, то это позволит Спериусу сэкономить энергию. Ему не нужно будет поддерживать своими силами превращение в собаку.

 — Хозяин, я буду уважать Софию! Я не стану ругаться с ней! — он вцепился в запястье Спериуса.

Шероховатые пальцы сжали кожу Высшего Демона. Уши неосознанно опустились, а глаза заблестели от набегающих слез. Пятнистая от веснушек кожа лица покрылась румянцем. Блестящая и гладкая шерсть на висках и скулах, идущая от самых ушей, приподнялась от набежавших мурашек.

 — Пожалуйста, — шепнул Фиделис. — Прошу Вас, Господин.

 — Ты со мной уже несколько десятилетий, а ты все еще не повзрослел, — устало сказал Спериус, поглядел на возмущенное и вопрошающее лицо Слуги и спросил. — А куда ты планируешь прятать хвост?

Парнишка залился краской и постарался незаметно отодвинуть небольшой лысый хвост с роговой чешуей. Скрыв его за спиной, он поднял глаза сероватого оттенка на демона и виновато улыбнулся.

 — Я не могу оставить тебя в таком виде, Фиделис.

 — Прошу, используйте на мне заклинание на невидимость для людей, Господин. Пока я был в облике пса, я ужасно соскучился по Вам и хотел вести с Вами беседы, — он прикусил губу и приподнял брови, ожидая ответа от Спериуса. — Я понимаю, насколько Вам тяжело было поддерживать жизнеспособность тела собаки! И поэтому прошу возложить заботу о моей незаметности для людей на Вашу Носительцу.

Спериус посмотрел на своего верного Слугу. Он все еще оставался тем молодым юношей с веснушками, со светлыми, седыми волосами, с прямостоячими длинными ушами и плаксивым взглядом, каким и был прежде. Рука по привычке легла на голову парнишки; Спериус потрепал его волосы и прикоснулся к жесткой поверхности рогов.

— У нас и без того много проблем, Фиде.

— Господин! — воскликнул юноша, приоткрыв по-детски пухлые губы.

Спериус оскалился, сжал пальцы в кулак и потянул захваченные пряди на себя. Низший Демон закусил губу, вдохнул полной грудью и зажмурился. Осознание ошибки пришло к нему лишь после того, как Хозяин через стиснутые зубы проскрежетал:

— Я же говорил тебе, что ты не имеешь права на непослушание, — он провел свободной рукой по щеке парнишки и скользнул к ушной раковине. Отпустив седые волосы, он погладил гладкую шерстку за ухом и уже спокойнее сказал: — Когда София придет в себя, я поговорю с ней насчет случившегося. И потом я приму решение, касающееся тебя.

Со взглядом провинившегося пса Фиделис кивнул. А Спериус, не обращая внимания на подавленность своего Слуги, посмотрел на пострадавшую девушку и перевел тему разговора.

— Она вернулась в свой мир примерно три минуты назад, — задумчиво пробормотал Высший Демон. — Ее тело за это время должно было насытиться кислородом, а жизненно важные функции восстановиться. Думаю, ей пора очнуться, а то мы сильно здесь задержались.

Парень приблизился к девушке, оглядел ее пораненное лицо и пришел к утешительному заключению. Во время пожара в Тысячнике она пострадала куда больше, чем в Преисподней. Усмешка скользнула по губам, но он поспешил спрятать ее. Прижав прохладные ладони к ее щекам, Спериус наклонился и прошептал: «Подъем, Цветочек».

София обреченно вздыхает. Поднимает тяжелые веки, смаргивает слезы с ресниц и щурится от светлых тонов, окружающих ее. С ее щек пропадают руки Спериуса, а вместе с ними пропал и ожог, оставшийся от посещения Преисподней. Если он рассчитывал, что, убрав следы на теле, он уберет и следы в памяти, то он сильно ошибся. София даже в этот момент ощущает сухость во рту. И помнит чувство всепоглощающего страха и обездвиженности.

Пока она приходила в себя, пока жадно вдыхала воздух, обогащенный живительным кислородом, пока облизывала лопнувшие губы, Фиделис удивленно наблюдал за ней. Когда она привстала на локтях, размяв затекшие лопатки, то встретилась взглядом с серыми глазами, полу прикрытыми светлой челкой.

София сглотнула, осторожно осмотрев незнакомого юношу перед ней, и раскрыла рот, не имея воли крикнуть, но не сумев сдержать недоумение. Озадаченно приподняв брови, она постаралась не пялиться на массивные рога, так сильно напоминающие ей бараньи. София не могла определиться с возрастом этого демона — а это определенно был демон, потому что никого другого с чешуйчатым хвостом, ушами и рогами в человеческом мире раньше не встречала.

По влажной спине между лопатками, неприятно щекоча, стекали капли пота. София сжала губы, сдерживая рвущийся наружу звук испуга и удивления. Перед ней, удобно сложив ноги, сидел подросток в демоническом обличье. Лицо было испещрено темными пятнышками веснушек, ресницы и брови имели светлый русый оттенок. Округлые черты, открытый взгляд, чистая кожа — все выдавало в нем молодого, не до конца сформировавшегося юношу.

Но его волосы были седыми; это сбивало с мысли. София успела приметить, что где-то виднелись рыжие пряди, но они смешивались с серебристыми и почти не выделялись среди них. Она не сразу заметила, что ее тоже не без интереса разглядывают серые глаза юноши-демона.

 — Привет, — сказал он и попытался улыбнуться, как его учил Спериус. Вышло наигранно и нелепо — уголки рта поднялись, обнажив клыки.

Софии не составило труда соотнести услышанный сейчас голос с тем, который она слышала, теряя сознание. Ее спас этот подросток? Она несколько раз вдохнула, набрав в легкие слишком много воздуха, и раскрыла глаза шире. Искоса глянув на Спериуса, который не выражал никаких эмоций, девушка неуверенно и хрипло ответила:

 — Привет.

И в тот же миг, когда она поприветствовала юношу, тот заискрился настоящей улыбкой. Его глаза превратились в узкие щелочки; он засмеялся и посмотрел на Спериуса.

 — Она пришла в себя, Господин, — радостно сообщил он.

 — Я вижу, — ответил демон и встал с пола, отряхнув колени. — Ты можешь подняться? — обратился он к девушке и чуть погодя добавил. — Даже если не можешь — вставай. Ты на моем плаще лежишь.

София, несмотря на грубость по отношению к ней, улыбнулась. Протерев глаза тыльной стороной ладони, она поднялась и подала кожаную вещь Спериусу. Тот сморщился, получив помятую одежду, но из-за приличия процедил сухое «Спасибо».

Девушка с радостью осознала, что вернулась в свою реальность: вот она, академия во всех красках, вот он, Спериус с его едкими смешками, вот и...

 — Спериус, а это... Это твой друг? — обеспокоенно спросила она, шепотом обращаясь к демону.

 — Я Фиделис, — вмешался юноша, до сих пор улыбающийся, и гордо заявил ей: — Я не друг, я — Слуга.

Спериус похлопал девушку по плечу, когда та ошеломленно перевела на него взгляд и вопросительно посмотрела, ожидая услышать вразумительный ответ. София помнила Фиде как милого пестрого пса с порванным ухом, который всегда семенил следом за Хозяином и выполнял приказы.

 — Это его истинная демоническая форма, — начал Спериус. — То, что ты до этого видела — лишь созданная мной оболочка. Согласись, люди не смогли бы воспринять его как что-то нормальное, будь он в этой демонической форме. А на поддержание двух форм, похожих на человеческую, я не мог из-за банальной нехватки на то энергии. Поэтому выбор пал на собачье тело.

София понятливо кивала. Но понимала далеко не все.

 — Господин, — вдруг подал голос Фиде, неловко почесав за ухом, и продолжил шепотом: — Попросите ее, пожалуйста...

Демон закатил глаза и ответил категоричное: «Нет».

 — Господин...

 — Фиделис, еще слово и я не пожалею сил на то, чтобы вернуть тебе облик пса, — Спериус угрожающе посмотрел на него.

И парнишке ничего не оставалось, кроме как сложить руки на груди и обиженно дуть губы. София, до сих пор гадавшая о примерном возрасте этого существа, остановилась на четырнадцати-пятнадцати годах.

Ей хотелось задать так много вопросов, но она попросту не понимала, с чего начать спрашивать. Как связать смысловую цепочку, чтобы она не выглядела обезумевшей? Как передать словами то, что она увидела?

Но вдруг Спериус сам затронул тему, которая сейчас так интересна была Софии. Демон бархатистым голосом, полным гордости, поинтересовался:

«Теперь ты знаешь, куда деваются все безумства?»

София грустно улыбнулась ему.

 — Можешь объяснить мне все?

 — Тебя зацепила иная душа, потащив за собой в Преисподнюю, а Фиделис  вытащил обратно.

Девушка в душе была благодарна на хотя бы такое краткое описание произошедшего, но надеялась на более подробное объяснение. Она повернулась к молодому парнишке и губами прошептала ему «спасибо». Тот молча принял ее слова и никак не среагировал; всеми силами изображая обиженного, он не мог выйти из образа, но ему была приятна благодарность.

 — Почему меня... Затянуло? — вернув взгляд к Спериусу, спросила девушка.

Высший Демон растерялся на мгновение. На его лице мелькнула смятенная полуулыбка, но он быстро сориентировался и вернул себе непредвзятый, равнодушный вид. Хотелось соврать ей, что произошло это по случайности, но он не знал, как бы ему пришлось связать все события, чтобы его ложь выглядела правдоподобной. И поэтому, вздохнув, он решил говорить начистоту.

Облизнув губы, он собрался с силами. И протянул руки к Софии. Девушка свела брови к переносице, непонятливо глядя на демона.

 — Я покажу тебе, — пояснил он. — Это будет тяжело объяснить словами.

София сомневалась пару секунд, но в итоге предпочла знать наверняка, чем жить в догадках. Когда она сделала шаг ближе к Спериусу и оказалась напротив, демон притронулся к ее вискам и попросил закрыть глаза. Она послушно выполнила просьбу.

И перед глазами начали возникать картинки из смутного прошлого. Она видела себя со стороны, видела то, что видел Спериус. Сначала всплыли неприятные, пробирающие до дрожи воспоминания демона о встрече с Дэмиэнусом. София испуганно дернулась и почти прервала контакт со Спериусом. В размытых кадрах памяти демона мелькали будто бы фотокарточки с кадрами ее смерти. Отрезанная голова, лужа крови, заклинание на перемотку времени... И она вновь живая — разговаривает со Спериусом, а после пропадает из поля зрения.

Демон пытается убрать подушечки пальцев от соприкосновения с кожей девушки, но она перехватывает его запястья и не позволяет этого сделать. Через толщу сознания она слышит голос, который предупреждает: «София, отпусти». Но она не опускает. Перед ней — монстр, настоящее чудовище, которое Спериус называет по имени «Дэмиэнус». Она словно ставит себя на его место, ощущает страх и ужас, которые также ощущал сам Спериус при встрече с ним.

Ее руки крепче сжимают запястья демона. София хочет увидеть, что будет дальше, ей хочется узнать, на что способен Спериус. Она все глубже погружается в его память, слышит разговор, который был между ними. Чувствует запахи и тепло... Пока ее грубо не дергают за руки и не отталкивают от Высшего Демона.

 — Господин, она посмела удерживать Вас, — возмутился Фиделис, кланяясь Спериусу. — Я не мог смотреть, как она...

 — Молодец, Фиде, спасибо, — вздыхает парень и угрюмо обращается к девушке, ресницы которой все еще мелко подрагивают. — Увидела?

София сглотнула комок в горле, кивнула и ощутила, как к глазам подкатили слезы. Сознание пока отказывалось верить в смерть, но и в жизнь оно не сильно верило. 

Девушка прошлась языком по губам и робко подала голос.

 — Я мертва?

 — Ты что надо мной издеваешься? — возмущенно спросил Спериус. — Будь ты мертва, сейчас ты вряд ли стояла здесь.

 — Я... Я не совсем понимаю.

Фиделис дернул ухом и сморщил нос, когда девушка вдруг закрыла лицо ладонями. Обоняние учуяло солоноватый запах слез, стекающих по щекам. Фиде выжидающе поднял взгляд на Хозяина, но тот не собирался утешать ее. Но Фиделис не мог просто промолчать, и потому улыбнулся и решил обратиться к Софии.

 — Ты жива, — утешительно сказал он. — Просто ты дважды видела смерть, а это уже звоночки, — Фиде сдержал смешок. — Господин говорит, что людей, видевших ее, всегда засасывает в воронки.

Спериус сложил руки на груди. Он слышал внутренние крики и вопли Софии, чувствовал ее душевную боль и апатию. Смертные грехи и София, кажется, совсем скоро станут неразличимыми понятиями. А после слов Фиде демон просто вынужден пояснить его слова, чтобы девушка совсем не впала в отчаяние.

 — Ты уверена, что можешь позволить такую роскошь как жалость к себе? — он задал вопрос, не дав времени на него ответить, и продолжил говорить. — От первой смерти тебя спас контракт со мной, от второй заклинание на время. Третья должна была случиться сейчас, но, как ты успела заметить, тебя снова спасли.

София вытерла слезы с покрасневших щек и попыталась что-то спросить, но ей не дали возможности вообще что-либо произнести.

 — Молчи и слушай, — приказал Спериус. — Мне нужно было открыть воронку в Преисподнюю, чтобы забрать душу в свои имения, — он цыкнул, вспомнив, что София навряд ли поймет его. — Представь себе счет, на который поступают мои накопления. Душа приравнивается к валюте. Поняла?

Девушка кивнула.

 — Когда открываешь воронку, она почти мгновенно фильтрует окружающую действительность, а потом засасывает в себя все души людей-грешников, сталкивавшихся со смертью, — парень виновато продолжил: — Я не думал, что ты тоже туда попадешь. Мне жаль, что так вышло и что тебе пришлось пережить такое.

 — А если я умру? По-настоящему умру в этом мире, — задумчиво проговаривает девушка. — Меня можно будет спасти?

 — Да, если вовремя вытащить твою душу из Преисподней, — как-то беззаботно отвечает Спериус и отворачивается от девушки.

Фиделис, не умея перебарывать желание вступать во все разговоры, добавляет и свои пару слов, чтобы закончить разговор на красивой ноте:

— Если ты видишь Преисподнюю, то и местные обитатели видят тебя.