Демон на привязи | 18+

Наивно и глупо полагать, что у демона имеется хоть крупица того, чем люди любят друг друга — так бы ответил на все притязания девушки Спериус.

Демон ни чуть не чурался того, что оставляет после себя грязные следы от ботинок на вымытом деревянном полу. Его порядком забавляло, что в Тысячнике, в котором ему волей судьбы довелось провести несколько дней, кругом был бетон — и стены, и полы были выполнены из него. А академия, полы которой гладко выполированы и намыты, служит символом богатства?

— Вы, люди, не понимаете, что мир вокруг вас иллюзорен? — наконец спрашивает он, попутно поглядывая на небольшой стенд с расписанием и номерами кабинетов. Если он правильно понял эти надписи и знаки, то ректор должен быть на этом этаже.

— Наш мир настоящий, Спериус. Не говори при мне заумными фразами, я не всегда понимаю тебя, — вздыхает девушка.

— Если я перестану так говорить, то не перестану так думать.

София вновь не находит ответа лучшего, чем молчание. Спорить с демоном она не хотела лишь по одной причине: у нее не хватило бы аргументов и стороннего мнения. В любом споре София заранее была обречена на проигрыш.

Она останавливается возле кабинета без номера, вместо которого красовалась табличка «РЕКТОРАТ». Последний раз эту дверь ей доводилось увидеть полгода назад, когда ее вызвали и заявили не самую утешительную весть об исключении. Это было связи с тем, что бюджетное место, занимаемое Софией, кто-то купил. И нужно было делать выбор между настоящим умом и деньгами. Вопрос решился практически сразу. И Софии вручили документы и справки с учебы.

— Я не особо разбираюсь в эмоциях, которые ты сейчас испытываешь, — тихо произносит парень, бросая незаметный взгляд на обеспокоенное лицо девушки. — Поэтому будь добра, используй свои безграничные речевые способности и скажи словами, что тебя тревожит.

— Мне просто немного страшно, — София сжимает края кофты и мнет ткань между пальцев. — Я понятия не имею, что мне говорить.

Спериус в своей привычной манере вздыхает, потому что земные проблемы с его точки зрения слишком наигранны и демонстративны. Люди сами портят себе жизнь, надумывая проблем. Он направляется к двери и берется за ручку, самовольно, без стука входя в помещение. За ним, быстро перебирая лапами по скользкому линолеуму, побежал Фиделис. Не обращая никакого внимания на возмущенно-изумленное лицо ректора, сидящего за рабочим столом, Спериус чуть кивает головой в сторону Софии и обращается к мужчине:

— Девушку эту помните?

— Помню, — отвечает пожилой человек.

И София, уперев взгляд в пол, начинает делать несмелые шаги назад. Будучи не совсем уверенной в правильности своих действий, она обдумывает все, пытаясь отговорить себя от затеи вернуться на учебу. Может быть она недостаточно умна, чтобы занимать чье-то место? Или тот человек больше нуждался в образовании, чем она? Почему ее вообще должен кто-то слушать?

Но этот беспрерывный поток мыслей прерывает Спериус, нахмуривший брови и прошагавший к ней ближе. Он наклонил голову, чтобы быть на одном уровне с девушкой, и взял ее лицо в руки, сжав пальцами углы нижней челюсти. София, в который раз наплевав на предостережения собственного внутреннего голоса, подняла взгляд и уже не смогла его отвести от темных глаз демона.

— София, когда ты находишься в обществе, необходимо следовать манерам, — парень почти шипя выговаривает слова и ослабляет хватку на ее лице.

И шепотом добавляет:

— Подними голову. Больше уверенности.

Девушка слушается; и в который раз ощущает себя ведомой марионеткой. Хотя на деле она не марионетка, она просто не может самостоятельно управлять своей жизнью так, как ей хочется. Не хватает смелости и наглости. Но, к счастью, все это в избытке найдется в Спериусе.

— По некоторым сведениям, Вы отчислили девушку, не имея на то никакой веской причины. Дисциплину не нарушала. Зачеты стоят. Опозданий не было.

Девушка старалась не показывать, что удивлена словами демона. Тот говорил то, чего сам не знал. София правда не нарушала правил и преуспевала в учебе, но Спериусу об этом никогда не говорила.

А Спериус, в свою очередь, не ощущал того стыда, каким была переполнена в этот момент София. Он знал, что и морально, и физически стоит на ступени выше, чем этот псевдопрофессор. Пожилой и продажный человек демону не ровня. Именно это и служит поводом для хамства, для неуважения со стороны Спериуса.

Когда ректор нахмурился, снял с себя очки и стал пристальнее всматриваться в лицо юноши перед ним, демон позволил себе усмехнуться уголком губ. Потом, наверняка, профессору придется много лет вспоминать подобное к нему обращение.

— Что Вам предложили, раз Вы пришли к решению, что рейтинг академии не столь важен, как деньги? — продолжал он все ехиднее.

Мужчина поставил локти на стол, сжав пальцы в замок, и поглядел из-под нависших век на демона. Но тот молчал, уже не удостаивая собеседника взглядом. Спериус гладил подошедшего Фиделиса по шее, вплетая пальцы в его запутавшуюся шерсть. Поняв, что парень не представляет сейчас угрозы, мужчина посмотрел на тихую, хрупкую девушку, которая стояла за спиной юноши.

Это и есть София? Она сбросила вес, но пухлые щечки все еще оставались на лице. Длинные волосы, за которыми она трепетно ухаживала и считала их своей гордостью, были обрезаны по плечи. Нельзя было назвать ее красавицей, но девушка заметно похорошела с их последней встречи.

Ректор хотел обратиться к Софии, но его прервал голос Спериуса:

— Мне следует повторить вопрос?

Он демонстративно наклонил голову, разглядывая безэмоциональное лицо профессора. Тот поморщился от неподобающей грубости, когда парень продолжил:

— Я не учел его возраст... Эй, Цветочек, возможно ли, что он лишился здравости ума из-за старческих болезней?

Спериус приблизился к чужому столу, поставив руки на столешницу, и постарался заглянуть в глубину глаз мужчины. Но вместо стыда, вины или раскаяния, свойственным людям в ситуациях с обличением настоящей их сущности, он увидел безразличие. Улыбка тронула губы Спериуса. Поразительно мерзкий человек. София в сравнении с ним могла бы считаться прекрасным, честным и невинным ангелом.

— И чего Вы всем этим добиваетесь, молодой человек? — совершенно спокойно спрашивает ректор.

Глаза Спериуса блеснули адским огоньком.

— Человек, говорите?

Спериус перестал давить из себя улыбку и создавать приятный образ. Называть Высшее Существо человеком — просто непозволительно. Раз к нему столь смело обращаются, значит, Спериус волен испытать прочность этой «смелости».

Он растянул губы, обнажив темные десна, и показал свой истинный, демонический оскал. Отказать в удовольствии облизать заостренные клыки, видоизмененные под волчьи, Спериус не мог: и он прошелся влажным языком по белой эмали зубов, агрессивно сощурив глаза. В суженых глазах плескалось неприкрытое ехидство, притворство и ненависть к низшим, падшим формам — к людям.

«Смелость» тоже оказывается иллюзорной.

Мужчина, увидев это перед собой, с силой оттолкнулся руками от боковой части столешницы и отъехал на стуле подальше от рабочего места. Сердце забилось чаще, давление поднялось на несколько показателей. Нижнее веко задергалось.

— Похож ли я на человека? — гневно шепчет Спериус.

Ректор сглатывает и тянется рукой к галстуку. Схватившись пальцами за узелок, он пытается расслабить его и расстегнуть верхнюю пуговку на рубашке. Пожилой мужчина старается не сводить глаз со странного юноши перед собой, и хрипло, изнывая от страха, осведомляется:

— Что ты такое?

Спериус поднял бровь и миротворно улыбнулся, не оскаливая зубов.

— Я справедливость, — не перестает тянуть уголки губ вверх. — Я кара небес, — смотрит по сторонам и думает дальше. — Я все то, о чем вы могли подумать, только увидев меня.

Спериус не стал предпринимать чего-то еще, потому что не было ни малейшей необходимости в подобных действиях. Стол ректора стоял прямо у окна — то есть сейчас у него единственным спасительным выходом был прыжок из него. Но пожилой человек не мог решиться на такой побег, даже несмотря на то, что падение с первого этажа не принесло бы ему серьезных травм.

Демон выпрямляется. Ищет взглядом Фиделиса и, когда находит, подмигивает ему и плавным движением ладони указывает на запаниковавшего ректора. Пес клацает пастью.

— Вряд ли с Вами случится что-то страшнее перелома, если Вы решите выйти через окно, — усмехаясь, произносит Спериус.

По кабинету проносится размеренный звук шага собачьих лап. Фиделис медленно приближался к столу мужчины.

— Но если все же решите остаться, то и перелом Вам грозить не будет. Возможно.

Мужчина нахмурился, создавая видимость внутреннего спокойствия. Но Спериус буквально видел его насквозь: лихорадочно бьющееся сердце, выбрасываемый в кровь адреналин и беспрепятственную работу нейронов головного мозга. Он очень боялся потерять свою жизнь (или положение в обществе) — и потому его нервная система пыталась найти способ избавиться от раздражителя, коим и был Спериус.

— Мы можем поговорить, — демон тактично постучал пальцами по столу. — А можем подождать, пока вы решитесь прыгнуть из окна, и поговорим уже в госпитале.

Ректор сглотнул, когда боковым зрением сумел заприметить сбоку от стола острую собачью морду в рыжих пятнах. Губы пса приподнялись, Фиде издал утробное рычание и обнажил клыки. Мужчина медленно, едва вздрогнув от страха, взглянул на Спериуса, который до сего момента по-звериному улыбался.

И все-таки набрался смелости, чтобы посмотреть на Софию. На ту, кем он пожертвовал ради собственного достатка, на ту, кого сделал во всем крайней и исключил, освободив место для более «достойного» кандидата.

Девушка и правда изменилась. Теперь она не опускала голову и не боялась случайно пересечься взглядами с ним. Хотя и стояла поодаль от юноши, София все равно не казалась отдаленной от него. Они вместе? Неспроста же он вступился за нее? В голове ректора не укладывалась мысль, как из всей массы людей мужского пола она умудрилась остановить выбор именно на нем. Пока дать точное определение этого создания мужчина затруднялся.

— Так что Вы предпочтете? — осведомляется демон.

— Может, обговорим? — тут же отвечает профессор, надеясь на мирную сделку.

Спериус вернул себе более приемлемую для людей улыбку.

— Может и обговорим, — ответил он.

Затем, слегка отвернувшись от ректора, на выдохе пробормотал, но так, чтобы не услышал мужчина: «Я собираюсь забрать его грешную душу после того, как он выполнит свою функцию. Ты — мой Носитель, и сейчас ты можешь разрешить или запретить мне сделать это».

Демоны — лживые создания, и странно, что София так наивно верит всем словам Спериуса.

Ему не требовалось разрешенияе от Софии. Если говорить по правде, то демон лишь хотел убедиться в намерениях девушки. Он не мог понять мотивы ее поступков: ей хотелось мести или возвращения всего на круги своя? Да и корыстный умысел в этом был. София возьмет на себя вину за смерть мужчины, а Спериус пополнит свои силы грешной, человеческой душой.

Для Высшего Демона убить человека ради восполнения жизненных сил — привычное дело. В решении вопросов с убийством греховных и слабых существ он непоколебим.

София не так долго, как ожидал демон, размышляла над ответом. Она сама понимала, что собирается дать положительный ответ. Но ради сохранения образа гуманной девушки она почти равнодушно спросила:

— Ты можешь видеть, сколько грехов он совершил?

— Много, — Спериус лжет, но говорит вполне уверенным и правдивым голосом, и потому в честности его слов София не сомневается.

Несмотря на то, что демон не видит количество плохих поступков, он видит, как прогнила чья-либо душа. Чувствует энергию, исходящую от гнусного, морально противного человека. Если София пахнет как распустившийся пион, то от этого мужчины порядком несет гнилью и болотной вонью.

— Я... Я хочу разрешить тебе, но...

— Если хочешь, значит, я сделаю это, — перебивает демон. А ведь говорил, что теперь не станет в середине ее реплики вставлять свои.

Ректор, понимая, что между молодыми людьми идет беседа, в суть которой его не посвятили, кашляет. Пытается привлечь внимание к себе и произносит:

— Итак, я могу... Я могу восстановить Софию на обучении со следующего года, — перебирая папки с бумагами, говорит ректор подрагивающим голосом.

— Тебя это устроит, Цветочек? — интересуется Спериус, не поворачиваясь к девушке.

— Конечно, я буду рада.

София улыбается, внутренним голосом посылая демону множество благодарностей. Если бы не его смелый, несгибаемый характер, то вряд ли она смогла бы заявиться в академию и потребовать возобновления учебы. У него есть то, чего нет у нее. А именно любовь к себе, уверенность и демонические силы.

Она не решается пройти ближе к столу ректора, потому что ощущает неловкость и неуместность ее присутствия. Казалось бы — незаконно исключает людей старый профессор, а стыдно ей.

— Вот же черт, — себе под нос кряхтит ректор, открывая крышку ноутбука и вбивая туда данные Софии, сохранившиеся еще с прошлых лет обучения.

— Нашлись же... Умники, черт возьми... Теперь из-за этих обалдуев правки вносить... — он старается бубнить как можно тише, боясь оказаться услышанным, однако его голос улавливает чуткий слух Фиделиса.

Уши беспородного пса приподнялись, прислушиваясь и убеждаясь в значении слов, произносимых человеком. Он агрессивно зарычал, подкравшись на согнутых лапах к ректору, когда вскоре услышал неприемлемые слова в адрес своего Хозяина.

Но ректор мгновенно заметил, что собака стала постепенно приближаться к его стулу, скалясь и глухо порыкивая. Поддавшись панике, мужчина возмутился, обращаясь к Спериусу:

— Что Ваше животное себе позволяет? Уберите эту псину от меня!

Спериус хмыкнул и, усмехнувшись, произнес:

— Опять говорите, не подумав... Разве я разрешал называть Фиделиса животным? — он склонил голову вбок и оскалился. — Все человечество является прямым потомком приматов, а животное здесь — мой Слуга? Глупец.

Поступки людей часто необдуманны. Часто люди не способны даже просчитать, что повлекут за собой их действия. Именно такую ошибку и совершил полоумный, по всему видимому, профессор. Человек в здравом уме никогда не стал бы повышать тон на демона: ни на Высшего, ни на Низшего.

Спериус закусил внутреннюю сторону щеки, сдерживая гнев внутри. Принимать истинный облик в мире, не способном отделить его от вымысла и реальности, было нельзя. Чревато многими бедами. Но выругаться, вновь показав нечеловеческую пасть с заостренными зубами, не запрещено ни в какой статье.

Демон делает шаг ближе к столу, за которым скромно сидит ректор, хватает его за воротник рубашки. И тут же, поморщившись от отвращения, отпускает из-за ощущения суховатой консистенции крахмала на пальцах.

— Вы омерзительны и с духовной точки зрения, и с материальной, — шипит Спериус, вытирая подушечки пальцев о серый пиджак мужчины. — И такому прогнившему человеку, как Вы, непозволительно обращаться ко мне, Высшему Демону, и к моему верному Слуге подобным образом.

Он пронзительно оглядел глаза старого ректора. В тех плескался страх потерять свое влияние в узких профессорских кругах, перестать получать материальную выгоду со студентов, по случайности проколоться жене о молодой любовнице...

— Вы куда хуже, чем я ожидал, — усмехается Спериус. — Я искренне удивлен степени Вашей греховности, — демон с интересом наклоняет голову к левому плечу и не сводит взгляда с окаменевшего человека. — Как там говорится? — взгляд глаза в глаза настораживает, пугает, доводит до степени отчаяния. — «Ад пуст — все бесы здесь», да? Теперь я понимаю истинное значение этих слов.

Парень расслабляет пальцы, отпуская края чужого пиджака. И вдруг совершенно спокойным голосом задает вопрос, переводя тему:

— Вы закончили то, что от Вас требовалось?

— Да, — пробурчал ректор, искоса поглядывая на Софию. Она была здесь как сторонний наблюдатель разыгрываемого перед ней зрелища. Ни к чему не причастная и правильная.

«Всю грязную работу решила перекинуть на этого обезумевшего пацаненка? — пронеслось в голове пожилого мужчины». Он скривился. Умная она все-таки девица, не поспоришь.

— София, — внезапно окликнул девушку Спериус. Та нервно дернулась, услышав свои имя, и несколько раз моргнула, приходя в себя. Демон более тихо договорил: --Твое решение осталось прежним?

Она кивнула и прикусила губу. Ненависти она не испытывала к ректору; она чувствовала лишь досаду, горечь и обиду. Мстить, отбирая душу и жизнь, София не собиралась. Но Спериус был убежден в том, что профессор — гнилой человек, что на его счете грехов больше, чем добрых дел. И девушке не оставалось другого выхода, кроме как согласиться на предложение демона. София не хотела мстить, она хотела справедливости.

Когда Спериус зашелестел плащом, девушка заинтересовалась и подняла взгляд на него. Тот просто ради красоты или эстетичности зрелища, которое было специально для Софии, стянул с себя верхнюю одежду и остался в футболке. Положил его ровной стопкой на преподавательский стол, оперся руками на столешницу и усмехнулся.

София не видела, как его глаза приобрели знакомый ей устрашающий вид с полностью заплывшей черным цветом склерой, а зубы вновь видоизменились на звериные. Ноздри демона раздувались, втягивая в себя запах, ощутимый лишь демонами. Запах грехопадения, внутреннего разложения души.

— Я не святой, — шепчет Спериус, облизывая в предвкушении полопавшиеся губы. — И поэтому вряд ли тебе стоит ожидать от меня благосклонности и милосердия.

Осознав плачевность положения дел, пожилой человек пытается подняться со своего рабочего стула и надеется предпринять попытку бегства через окно. Однако клацнувшая рядом с его ногой собачья пасть вынудила его с осторожностью замереть. Ректор сглотнул, поглядел на Софию, ища в ней помощь или поддержку. И когда пересекся с ней взглядом, улыбнулся и моляще произнес:

— София, милая, как я рад снова тебя...

Девушка в отвращении отвела взгляд. Человек, которого она долгое время уважала (даже после исключения она не переставала считать его поступок правильным и нужным), сейчас опустился до унижений. Она догадывалась, что к ней предвзято относятся, что ее, как поступившую на бюджетные места, считают зазнайкой. Она знала, что точно также считал и ректор.

София поморщилась и, стараясь говорить уверенным тоном, произнесла: «Спериус, не тяни время; делай то, что должен».

Профессор от неожиданности хмуро посмотрел на девушку: разве она не должна была?.. И вдруг демон, стоящий перед ним, расплывается в более безумной улыбке, отчего ректор испуганно отшатывается назад. Нервные импульсы посылают в мозг сигналы о нехватке кислорода: мужчина начинает аритмично дышать, то открывая, то закрывая рот.

Спериус тянется руками к его шее с обвислой, дряблой кожей и сжимает ее, пальцами надавливая на артерию. Его запястья обхватываются костлявые ладони мужчины, который тщетно цепляется за жизнь. Но когда он понимает бесполезность подобной попытки освобождения, он хватает Спериуса за волосы и, хрипя, из последних сил тянет в сторону.

— Фиделис, прими меры, — шипит демон, ощущая болезненные покалывания у корней волос.

Пес послушно следует приказу Хозяина и моментально реагирует: впивается клыками в лодыжку мужчины. Не расслабляя челюсти, он тянет его ногу на себя. Ректор вскрикивает, отпускает волосы юноши и пытается освободившейся рукой отогнать собаку. Но излишняя физическая активность выбивает из него остатки необходимого кислорода — и вскоре он перестает сопротивляться. С уголка бледно-серых губ стекает слюна, веки наполовину прикрыли глаза, оставив белые склеры с полопавшимися сосудиками на обозрении. Фиделис разжал зубы и легкой походкой вернулся ближе к Хозяину, присев рядом.

Спериус расслабил пальцы и вновь протер их о пиджак мужчины, чтобы прикоснуться к безжизненному телу вновь. Уместив указательные и средние пальцы обеих рук на висках погибшего, он глубоко вдохнул и закрыл глаза.

— Peccata non remitti possin — sed non colligunt (грехи нельзя простить — можно забрать), — бормочет себе под нос демон.

И в следующие пару секунд, пока длится соединение его демонической сущности и человеческой грешности, он ощущает постепенный прилив сил. Это приносит куда больше жизненной энергии, чем поцелуи с Софией. Спериус ловит себя на мысли, что убивать и забирать души гораздо удобнее и экономичнее с точки зрения получения сил, чем иметь контракт и жить за счет своего Носителя. Но практически тут же демон отсылает мысли о том, чтобы расторгнуть контракт, и приписывает этим мыслям название «дурные».

Ведь если не будет Софии, то кто будет его «прикрытием»? Кто будет его пропуском обратно в Преисподнюю?