• Глава 43
Стин Бриенн влетел в полупустой элитный ресторан, сметая утреннюю сонливость зала, как свежий ветер. Он был весь в движении - спортивный костюм чуть промок от пробежки, щетина на подбородке придавала лицу слегка небрежный, но обаятельный вид, а в широкой улыбке, брошенной администратору, светилась искренняя энергия.
-Каспер, старина! - голос Стина гулко отозвался под сводами. Он потрепал себя по животу. - Прости за антураж. Зацепили на пробежке - не успел переодеться. Надеюсь, не смущаю? - Его голубые глаза искрились добродушным смущением, но без тени подобострастия. Он был здесь своим, уверенным в своем праве на комфорт, даже в спортивном костюме.
Каспер ответил профессиональной улыбкой, скрывающей легкое недоумение:
-Мистер Бриенн. Рады видеть. Ваши гости уже ждут.
Стин кивнул и уверенно направился к столику у окна, где сидели Мередит и Себастьян Вайтвуд. Мередит выпрямилась, ее пальцы автоматически поправили безупречный пучок. Себастьян выглядел бледным и подавленным, легкий толчок локтем жены заставил его поднять голову.
-Мередит! Себастьян! - Стин широко улыбнулся, его рука сама собой потянулась для рукопожатия, но он сдержался, видя их скованность. - Простите великодушно за внешний вид. Ваш звонок застал меня врасплох в лучшем смысле слова! Надеюсь, новости хорошие? - Он легко опустился на стул, жестом подозвал официантку. - Двойной эспрессо, пожалуйста, моя спасительница! И что-нибудь вкусненькое к нему - вы уж сами знаете что. - Он обернулся к Вайтвудам, его улыбка была открытой, приглашающей к диалогу. - Вам что-нибудь? За мой счёт!
Официантка заулыбалась в ответ на его непринужденность. Мередит лишь холодно кивнула, отказываясь. Себастьян пробормотал: «Два чая, пожалуйста». Стин почувствовал ледяной барьер и немного сник, его бодрость слегка померкла под их тяжелым молчанием. Он сцепил руки на столе, ожидая.
-Благодарим, что приехали, Стин, - начала Мередит. Голос ее был ровным, но безжизненным. - Особенно столь оперативно. Мы понимаем, ваше время ценно. Но дело... требует немедленного обсуждения. Оно касается вашего сына.
Стин наклонил голову, искренне удивленный, брови поползли вверх.
-Арчи? - Он откинулся на спинку стула, пытаясь сохранить небрежность, но волнение уже клубилось где-то под ребрами. - Интригуете. Неужели мой сын умудрился потревожить ваш покой? - Попытка шутки прозвучала плоско, эхом затерявшись в напряженной тишине. Его улыбка замерла, не встретив отклика. Тревожная искорка мелькнула в глазах. - Серьезно, что-то случилось?
Мередит не спешила. Она наблюдала, как официантка ставит перед мужем чашку, как пар стелется над поверхностью чая, пока его пальцы теребили край скатерти.
-Представь себе, Стин, - тон Мередит внезапно стал жестче, в нем зазвенела сталь. Себастьян бросил на нее быстрый взгляд. Она вдохнула, потом продолжила уже ровнее, но не мягче: - Разговор не только об Арчи.
-Касается его и нашей дочери, - тихо, но отчетливо вставил Себастьян. - Стейси.
Стин резко кашлянул, чуть не поперхнувшись несуществующим глотком кофе. Улыбка сползла с его лица. Он посмотрел на Себастьяна, потом на Мередит, его взгляд стал острым, пронзительным.
-Стейси? - переспросил он, шутливый тон исчез без следа. - Вы говорите о... вашей дочери? Той, что была в Лондоне? - он медленно покачал головой, в глазах читалось полное непонимание и нарастающее беспокойство. - Арчи и... Стейси? Вы меня озадачили. Они... общаются сейчас? - интонация в последнем вопросе показывала, что для него это новая, шокирующая информация. - Он не связан опять с той... историей? Что-то не то сказал? Говорите, я слушаю. Если Арчи виноват - он ответит.
-Прекрасно, - Мередит поставила свою чашку с резким стуком. Вся ее фигура излучала холодную решимость. - Тогда будем откровенны. Ваш сын ведет себя по отношению к моей дочери абсолютно неприемлемо. Он нарушает все границы. Пользуется её уязвимостью.
Лицо Стина стало серьезным. Веселость исчезла без следа, сменившись сосредоточенным вниманием и нарастающей тревогой. Он отодвинул кофе.
-Пользуется? - переспросил он тихо. - Мередит, вы меня пугаете. Объясните, что вы имеете в виду? Что конкретно произошло?
-Он использует её, Стин, - Мередит наклонилась вперед, ее слова падали, как ледяные осколки. - Эмоционально. Возможно, и физически. Он - избалованный юнец, привыкший получать желаемое. Она - ранимая девушка, не оправившаяся от прошлой травмы. Он окутал её навязчивым вниманием, втерся в доверие, играет в понимание и... исключительность, - голос ее дрогнул от сдерживаемой ярости. - А на деле - методично разрушает её защиту. Действует, как охотник. И если вы не в курсе его методов - теперь вы знаете. Ваш сын - искусный манипулятор.
-Погодите... - попытался вставить Стин, лицо его стало суровым. - Это серьезные обвинения, Мередит. У вас есть... доказательства? Факты?
-Факты? - Мередит усмехнулась коротко и безрадостно. - Его поведение - факт. Его вторжение в её жизнь - факт. Его действия - не ребячество. Не невинный флирт. Это спланированная атака на психику моей дочери! На девушку, которая только училась жить снова! Он ослепил её! Сломал волю! Эмоционально подчинил! - Она почти задыхалась. - А вы... - ее взгляд, полный презрения, скользнул по нему, - либо поощряете этот его... стиль, либо предпочитаете не замечать, чем занимается ваш наследник!
Она замолчала, её грудь высоко поднималась и опадала. А через несколько секунд продолжила с леденящей четкостью:
-Если это ваш принцип воспитания - научить сына, что женщину можно просто взять, запутать, разрушить и выбросить - то он усвоил урок на отлично. Превзошел отца.
Стин слушал. Сначала с нарастающим шоком и недоверием, потом с глубокой обидой и, наконец, с холодной яростью, которая заставила его сжать кулаки под столом. Но когда Мередит произнесла последние слова, его лицо исказилось не от гнева, а от настоящей боли. Он встал. Не резко, а медленно, будто поднимая тяжесть.
-Довольно, - сказал тихо, но так, что слово прозвучало, как хлопок. В его голосе не было крика, там была глубокая усталость и горечь. - Вы говорите о манипуляциях? О нарушении границ? О жизни с тем, кто видит в тебе только объект? - он посмотрел на Мередит, и в его обычно ясных, веселых глазах стояла непроглядная печаль. - Вы понятия не имеете, что значит быть этой границей. Быть щитом для того, кто без тебя не устоит. Кто каждую ночь цепляется за тебя, как за спасительную веревку, боясь, что ты растворишься в темноте. Кто кричит во сне и просыпается в слезах, пока не убедится, что ты рядом! Никуда не делся! Живой!
Мередит отпрянула, будто от удара. В её глазах мелькнуло непонимание, быстро сменившееся ледяной догадкой.
-Вы хотите сказать, у него... есть кто-то? - её голос сорвался на высокой ноте.
Стин не ответил сразу. Он отвернулся, взгляд упал на холодную поверхность стола. Когда он заговорил снова, в голосе пробивалось что-то неуловимо теплое, но твердое, как сталь:
-Я хочу сказать, что Арчи - порядочный парень. У него есть человек, о котором он думает прежде всего. Всегда. С малых лет. Которая засыпала с его голосом. Которая держалась за него так, словно за ним - край. Которая научила его быть сильным. Вы называете это манипуляцией? Я называю это - связью. Которую вы, возможно, не поймёте.
Тишина повисла густая, неловкая. Мередит смотрела на него, пытаясь разглядеть ложь, но видя только искренность и усталую боль. Себастьян опустил голову.
-Кто она? - повторила Мередит, уже без прежней ярости, но с настойчивостью.
Стин смотрел прямо перед собой. Лицо его было печальным, но спокойным. И тогда, будто сама судьба решила вставить реплику, на столе резко загудел его телефон. Вибрация заставила подпрыгнуть чашки. Мередит, движимая холодным любопытством, невольно бросила взгляд на экран.
Имя: Лия. И фотография. Мгновение - и картинка впечаталась в память. Арчи стоял. Тени под глазами были глубже, чем она помнила по школьным снимкам, лицо - замкнутым, почти отрешенным. А рядом, прижавшись к нему так близко, что исчезло любое пространство между ними, - девушка. Рыжеволосая, бледная до прозрачности. Ее огромные серые глаза были прикованы не к камере, а к его профилю, с такой интенсивностью, будто боялись отвести взгляд даже на секунду. Обе её ладони впились в его руку ниже локтя, пальцы сжаты так, что выступали белые костяшки. Она казалась хрупкой веткой, приросшей к скале. Арчи не обнимал ее в ответ. Его рука висела вдоль тела, покорно принимая ее хватку, а во всей его позе, в опущенных плечах и слегка поднятых уголках рта, читалась непривычная для его возраста усталость и... что-то еще. Что-то тяжелое и неизбывное. Он выглядел так, будто устал быть нужным. Или знал, что всё равно не уйдёт.
Мередит отвела взгляд, но образ врезался в сознание. Внутри что-то ёкнуло, резкий спазм сжал желудок. Холодный вывод все равно сформировался, но теперь был окрашен не только гневом, а леденящим ужасом иной реальности: «Он... привязан. Намертво. И этот груз... он не по силам мальчишке. А моя дочь... Что она в этой картине? Инородное пятно? Опасная иллюзия?».
-Она - не ваша забота, - Стин произнес после тяжелой паузы, его голос был низким, как гул подземного толчка.
Он поднял телефон, пальцы сжали корпус так, что побелели суставы, прежде чем сбросить вызов. Его движения были медленными, словно каждое давалось с нечеловеческим усилием. Голос потерял всю теплоту, став усталым и обезличенным, но несущим в себе скрытую сталь.
-Мередит, Себастьян, - Стин положил на стол несколько купюр, аккуратно, без лишних движений. - Я сделаю вид, что не слышал сегодняшних слов. Забуду их, - он посмотрел на них, и в его взгляде, обычно столь открытом, теперь читалась только глубокая пропасть разочарования и усталости от несправедливости. - Но. Моя семья... мои дети... - с трудом подбирал слова, будто каждое обжигало язык. - Они - мой храм. Моя крепость. Моя единственная непоколебимая истина. Потому... прошу вас. Забудьте имя моего сына. Навсегда. Не произносите его. Не думайте о нем, - он сделал шаг назад от стола, его взгляд, тяжелый и неумолимый, скользнул по ним, задерживаясь на бледном, потерянном лице Себастьяна. - В противном случае... я сотру всякое напоминание о вашем вмешательстве с лица этой земли. Без сожалений. Без предупреждений.
Он развернулся и ушел стремительно и бесшумно, как тень, растворяющаяся в свете дня. Порыв ветра от распахнутой им двери взметнул салфетки со столиков. Холодный воздух с улицы ворвался в ресторан, смешавшись с запахом дорогого кофе, несъеденных десертов и витавшей в воздухе пылью разбитых иллюзий и неназванных угроз.
Тишина, наступившая после его ухода, была гулкой и давящей, как в склепе. Даже официанты за барной стойкой притихли. Звук захлопнувшейся двери еще долго вибрировал в костях. Мередит не дрогнула, но кровь отхлынула от ее лица, оставив кожу мертвенно-белой под слоем тонального крема. Ее безупречный пучок казался теперь слишком тугой короной, впивающейся в виски. Пальцы, сведенные судорогой, все еще лежали на краю стола. Перед ней стояла остывшая чашка чая и нетронутый эспрессо Стина. На столе лежали купюры - молчаливое напоминание об оплаченном счете и разорванных связях.
Себастьян первым нарушил тишину. Он втянул воздух со свистом, как человек, вынырнувший из-под воды. Его рука дрожала, когда он потянулся к чашке, но не поднял ее, лишь обхватил ладонями, ища тепла, которого уже не было.
-Мередит... - его голос был хриплым шепотом.
Она медленно повернула к нему голову. В ее глазах бушевала буря - ледяной ураган переосмысления, смешанный с яростью от собственной ошибки и новой, еще более жуткой тревогой. Образ рыжеволосой девушки, вцепившейся в Арчи, стоял перед ней ярче фотографии. Отчаяние. Ответственность Арчи, похожая на каторгу. И её Стейси... вплетенная в эту мрачную картину.
-Предлагаешь забыть, Себастьян? - ее голос прозвучал странно ровно, почти механически. - Отступить и позволить ей... что? Продолжать витать в облаках рядом с ним? Не зная... не зная, что он принадлежит не ей? Что рядом с ней он - лишь тень, а его сердце и долг прикованы к другой? - она резко встала, стул скрипнул по полу. - Нет, Себастьян. Отступать поздно. Мы уже в эпицентре. Он показал нам свою ахиллесову пяту. Эту... Лию. Его «храм». Его «крепость».
Она произнесла слова Стина с ледяной иронией.
-Но он ошибся. Страшная правда - лучше сладкой лжи, в которой тонет наша дочь. Пусть ненавидит нас. Пусть разрушит свою комнату. Пусть кричит, что мы разрушили ее мир, - Мередит выпрямилась, ее фигура в строгом костюме казалась теперь не просто собранной, а выкованной из камня решимости. - Но она должна знать. Знать, в какую бездну смотрит, думая, что это - любовь. Знать, что ее «спаситель» - сам утопающий, цепляющийся за первую соломинку. Знать, что он несет на себе груз, который рано или поздно раздавит и ее. Эту правду она получит. Сегодня же. Без прикрас и безжалостную. Как скальпель.
Она схватила свою сумку, движения были резкими, отрывистыми. Ее взгляд, брошенный на бледного, потерянного Себастьяна, не требовал согласия. Он констатировал факт.
-Идем. Пусть ненавидит, но она будет знать.
Мередит Вайтвуд пошла к выходу, не оглядываясь, ее каблуки отстукивали по полу ровный, неумолимый ритм приговора. За ней, как тень, последовал Себастьян, его плечи были ссутулены под тяжестью неизбежного. Холодный ветер с улицы встретил их, словно выдворив из теплого мира иллюзий в суровую реальность, где правда резала, как лезвие, но была единственным оружием против надвигающейся катастрофы.
_________________________
Хочу сообщить, что до конца книги осталось совсем немного. А если быть точнее, то ещё как минимум две главы (если мне удастся вместить в них все, что я задумала), эпилог и, возможно, ещё один небольшой бонус от меня.
Попрошу вас отозваться, если вы все ещё читаете мою книгу и ждёте продолжения. Это важно, так как я заметила, что потеряла большое количество своей аудитории.
И обязательно напишите свое мнение о новой главе, так как именно она является одной из кульминационных и важных.✨⤵️
По-прежнему ваша Настя ❤️