• Глава 40.
Стейси резко открыла глаза, словно невидимая нить выдернула её из глубин сна. Несколько секунд она просто лежала, прислушиваясь к тишине. Дыхание сбивалось, сердце колотилось, будто ускользало что-то важное.
Солнце пробивалось сквозь щель в шторах, разрезая комнату длинными полосами света. Воздух был сырым и холодным - окно оставалось приоткрытым, створку аккуратно подпирала толстая книга в кожаном переплёте. Повернув голову, она вдохнула бергамот и лёгкие древесные ноты - его шампунь. Запах витал в воздухе, как призрак, напоминая о пальцах на её плечах, о шёпоте губ.
Она приподнялась на локте, не сразу осознавая, что ищет. Простыни, скомканные в беспорядке, хранили отпечатки двух тел, но место рядом уже остыло. Глаза метнулись по полу, вычисляя хотя бы намёк на его присутствие - упавший браслет, забытую толстовку, следы грязи от кроссовок. Но Арчи исчез бесследно, будто растворился в утреннем тумане. Только полукруг у ковра, где он, видимо, вытирал подошвы, напоминал, что ночь не приснилась. Стейси провела ладонью по смятой подушке. Шершавая ткань холодила кожу, но в складках ещё теплился его запах.
Резкий стук в дверь заставил вздрогнуть.
-Стейси, ты ещё спишь? - Голос Мередит прозвучал ровно, без интонаций, как голосовое сообщение автоответчика. Ручка дёрнулась, но щеколда, задвинутая накануне, не поддалась.
-Нет, мам, уже встаю! - Выдохнула она, слишком громко, сжимая край одеяла в побелевших пальцах.
В ванной Стейси стояла под душем до тех пор, пока горячие струи не смыли остатки сна и тревоги. Поток стекал по коже, стирая грань между прошлой ночью и наступившим утром. Отражение в зеркале казалось обычным: бледные щёки, тени под глазами. Но взгляд стал ярче, а движения - легче, будто тело, наконец проснулось после долгой спячки. На ключице выделялось розовое пятнышко - крошечное, но жгучее, как напоминание. Она провела по нему пальцем, и губы сами собой растянулись в улыбку. «Он был здесь. Это не сон».
Спускаясь по лестнице, Стейси сжимала перила, будто хотела заземлить себя. Каждая ступенька - это шаг в реальность, от «нас» к «я». Рука машинально потянулась к горловине свитера, проверяя: скрыта ли улика.
В кухне пахло омлетом и спокойствием, которое казалось чужим. Себастьян отложил газету, впервые за долгое время задержав взгляд на дочери.
-Ты сегодня... сияешь, - произнёс он, тщательно подбирая слова, будто «счастлива» было термином, неуместным в их доме.
-Просто выспалась, - солгала, пряча улыбку в чашке.
Пар поднимался лёгкой вуалью, и ей на миг показалось, что напротив сидит Арчи - ухмыляется, крутит вилку в пальцах и нагло накладывает себе второй кусок бекона, бросив в сторону матери: «Да вы просто богиня кухни, миссис Вайтвуд». Даже мысль об этом была настолько абсурдной, что Стейси едва не поперхнулась чаем.
Мередит провела алым маникюром по краю блюдца:
-Не забудь прибраться в комнате.
Слова повисли в воздухе, как привычная обязанность, не требующая ответа. Стейси кивнула. Под столом её ногти впились в колени. «Они ничего не знают. Не должны...».
Перед глазами вспыхнула картинка, как мать замечает след на шее, и голос её превращается в лезвие: «Ты что, совсем забыла, чему мы тебя учили?». С тех пор все выходные Стейси ловила себя на том, что машинально касается этого места - то ли чтобы убедиться, что пятно исчезло, то ли наоборот, чтобы почувствовать, что оно всё ещё с ней. Каждый раз румянец выступал до самых ушей. Она то натягивала водолазку до подбородка, то снова выбирала обычную футболку - так и не найдя баланс между виной и восторгом.
Собираясь в школу в понедельник утром, Стейси трижды меняла причёску. Чёрный свитер, обычно успокаивающий своей привычностью, сегодня давил, как броня. В последний момент накинула шарф - бордовый, в тон следу от его губ. Она завязала его крепче, чем нужно, будто хотела задушить тревогу.
В коридоре Грувер стоял у двери, сгорбившись, словно пиджак, в который он всегда облачён, сегодня особенно тянул к полу. Прокашлявшись, он выпрямился и склонил голову в приветствии. Почти неуловимо - жест из прошлого, когда она ещё верила, что он просто охранник, а не человек, на которого можно опереться. Его руки дрогнули, будто он хотел сказать что-то, но не решился. И в этом молчании Стейси услышала больше, чем в любом объяснении.
Она шагнула вперёд и без слов кинулась ему на шею. Грувер замер растерянный - прикосновение выбило из него остатки самоконтроля. Потом обнял в ответ: осторожно, как будто боялся раздавить. Её пальцы вцепились в лацкан пиджака, нос уткнулся в грудь, пахнущую неожиданно приятно - кофе и пончиками.
-Прости меня, - выдохнул он. - Я не смог... Тогда... - голос сорвался, и мужчина отвернулся, упрямо глядя куда-то поверх её макушки. - Я пытался.
-Ты не должен просить прощения, - Стейси отстранилась, поправляя шарф. - Это не ты посадил меня в клетку.
Грувер стиснул челюсть, затем, с трудом подобравшись к привычному нейтральному тону, пробормотал:
-Похоже, кто-то решил, что осень наступила только на шее.
Стейси улыбнулась, но это была грустная, выдохшаяся улыбка.
-Просто... будь осторожна, - добавил Грувер, и взгляд его стал особенно тяжёлым. Он знал. Не спрашивал, не осуждал - знал. В отличии от родителей.
Она кивнула и быстро вышла, прежде чем слова или слёзы успели разрушить хрупкое перемирие между ними. У ворот уже ждал Рик - гора в чёрной куртке с капюшоном, тень от которого падала на дорожку, как от горгульи. Его руки были скрещены на груди, как у статуи. Он не пошевелился, когда она села в машину, только включил зажигание, и машина мягко тронулась.
Дорога слилась в один длинный, бессмысленный пейзаж. Фонари мигали, как осколки сна. Пальцы Рика глухо постукивали по рулю. Он, кажется, даже не пытался скрывать раздражение - будто охранял не девушку, а потенциального преступника. Стейси смотрела в окно, словно в другом мире: там, где нет ни запретов, ни родителей, ни напряжённых разговоров на грани.
Школа приближалась как неизбежность - старая, холодная, всё такая же. Но сегодня она не боялась её. Сегодня Стейси знала, что с ней есть часть чего-то большего - даже если это чувство пряталось в кармане в виде шершавого камня и в тени алого пятнышка под шарфом.
В коридоре всё, как обычно: скрип линолеума, гул голосов, запах дешёвого кофе из автоматов. У входа стояли Шани и Джинджер - как два полюса одного магнита: одна - шумная, взрывная, в куче браслетов, со стаканчиком в руках, другая - сдержанная, в капюшоне, с выбивающимися из-под него каштановыми кудрями, но с глазами, в которых вспыхивали искры. Шани первой заметила Стейси и замолкла на полуслове, склонив голову.
-Крошка, ты выглядишь так, будто тебя облизал кот-хулиган, - протянула она, цепляя подругу за локоть и увлекая подальше от Рика, застывшего неподалёку. - Признавайся, это новый хайлайтер или твой футбольный принц вернул моду на метки в стиле «Это будет наш маленький секрет»? - Шанель ловко подцепила край шарфа, и тот сполз, обнажая след. - Ой-ой... Кажется, у нас есть автограф!
-Может, это просто аллергия на твои шутки, - съязвила Стейси.
-Нашёл время для творчества. Мог бы хоть смайлик нарисовать или знак бесконечности, - Джини вклинилась, разглядывая метку. - Хотя размером с укус голодного хомяка - скромненько.
Стейси закатила глаза, но предательская краснота поползла от щёк к ушам. Шанель мгновенно уловила реакцию и прикрыла рот рукой, изображая шок:
-Джин! Это же святое, - она возвела руки, словно обращаясь к невидимой аудитории. - Разве ты не видишь? Это бессмертная страсть. Прямо как в «Дневниках вампира», когда...
-Ещё слово - вызову священника, - проворчала Джинджер, закатив глаза. - Твои отсылки к сериалам работают только на тебя, - она перевела взгляд на Стейси, и в голосе вдруг зазвучало тепло подруги, умеющей различать серьёзность за маской: - Главное, чтобы твой Дракула не забыл про вампирский этикет. И про безопасность. Обязательно про безопасность.
Шани приподняла бровь, изогнув губы в довольной ухмылке. Она встала в позу, откинув голову так, что золотые серёжки закачались.
-Ладно, раскрывай карты: он из тех, кто следует инструкциям... или импровизирует? - Она наклонилась ближе. - Хотя, по твоей блаженной улыбке вижу - знает, где искать потайные двери.
-Что вы вообще несёте... - попыталась возразить Стейси, но Джин уже подхватила:
-Вампиры обожают романтизировать вечность, но если он заговорит про судьбу, - она метнула жвачку в урну с убийственной точностью, - мы проведём экспресс-курс по реализму. Святую воду припасём на потом.
-А если серьёзно... - Шани вдруг сбросила клоунский антураж. Её пальцы бережно поправили шарф на шее Стейси. - Ты светишься, как будто украла у неба пару звёзд. Надеюсь, хотя бы одну из них он действительно заслужил.
Она на секунду задержала взгляд, и в нём уже не было хохота - только искренняя тревога и готовность подставить плечо.
-Но если вдруг окажется, что это дешёвка, - снова включилась её фирменная улыбка, - мы устроим распродажу его трофеев. «Чемпионские медали Арчи - на удачу и на сдачу!»
-Вы обе - психопатки, - выдохнула Стейси, с полуулыбкой. - Если не замолчите, уйду в монастырь. Серьёзно.
-Только отдай нам футболиста, - хмыкнула Шани. - Мы ему напишем инструкцию «Как вести себя после поцелуев». Глава первая: прикрывать следы лучше.
Стейси рассмеялась - тихо, с каким-то новым оттенком в голосе. Как будто внутри неё сдвинулся заевший механизм. Смех не был защитой - он был облегчением. Внезапно спину пронзили мурашки, словно кто-то провёл по позвоночнику кончиком пера. Она обернулась, и сердце пропустило удар.
В конце коридора, прислонившись к шкафчикам, стоял Арчи. Он лениво подбрасывал яблоко, словно сцена происходила не в школе, а в замедленном кадре из старого фильма. На долю секунды он показался ей нереальным - как персонаж из книги, которую она когда-то прятала под подушкой. Тот, от кого не ждёшь спасения, но он всё равно появляется: с тенью на скулах, насмешкой в глазах и яблоком вместо меча. Тогда она мечтала о принце. А теперь он был здесь. Живой. Настоящий. И вдруг стало ясно: не он стал героем книги - это она наконец перестала быть просто читателем.
Их взгляды встретились, и Арчи едва заметно кивнул в сторону туалета - жест, настолько естественный, что лишь она могла распознать в нём приглашение.
-Мне... нужно поправить макияж, - пробормотала Стейси и шагнула прочь, ощущая за спиной, как Шани застыла, словно кошка, учуявшая мышь.
-Макияж? - Переспросила Джинджер, фыркнув. - Ты сегодня даже стрелки не нарисовала.
-Джин, не мешай охоте, - Шанель подмигнула и, наклонившись к подруге, шепнула чуть громче, чем следовало: - Кажется, наш Дэймон Сальваторе ищет жертву для утреннего перекуса.
Стейси не ответила. Подойдя к двери, она сделала вид, что поправляет прическу, и краем глаза следила за Риком, стоящим у стены. Он ковырял заусенец, бормоча что-то о «нынешней молодёжи», и казалось, не обращал внимания. Но Стейси знала: он не Грувер - у него слежка не даёт сбоев никогда. Ну, разве что в грозу. Когда в доме исчезают подростки, а в окна залетает поцелуй с привкусом мяты.
Она открыла дверь. Скрип, как предупреждение. Холодный воздух с запахом хлорки ударил в лицо - и всё, что было мгновение назад, будто стёрлось.
Арчи стоял, облокотившись о подоконник, руки в карманах, плечи непривычно расслаблены, будто с него сняли вес, который он носил слишком долго. В зеркале поймал её отражение и обернулся. Уголок губ дрогнул, сдерживая улыбку, а в глазах вспыхнула искра - та самая, что мерцала в полумраке дождливой ночи. Он не торопился заговорить - просто смотрел. И в этой тишине было столько уверенности, что у Стейси перехватило дыхание.
-Ты в порядке? - Голос хрипел, как будто Арчи репетировал эту фразу все выходные и всё равно не был уверен, как она прозвучит.
Стейси прислонилась к стене, холод кафеля просочился сквозь свитер. Она провела языком по губам, вспоминая его прикосновения - нежные, но уверенные, как будто он читал её тело по едва заметным подсказкам.
-Лучше, чем обычно,- Стейси опустила глаза. Рукава его серой толстовки были закатаны до локтей, обнажая знакомые предплечья, где когда-то прятался браслет. Теперь там осталась лишь бледная полоска и несколько царапин от её ногтей. - Не ожидала, что ты мастер побегов.
-Пришлось импровизировать. Подумал, что родители не простят тебе ночного гостя. Особенно, если он взъерошенный и с грязными кроссовками. Отправят к психоаналитику, - он усмехнулся, кивнув на свою обувь, оставившую след на плитке. - Пожертвовал толстовкой, чтобы скрыть улики. Хотя, - он наклонил голову вбок, и на лице появилась знакомая хитринка, - если бы знал, что твои глаза будут светиться как маяк для сыщиков-родителей, унёс бы тебя вместо толстовки. Но тогда утренние новости пестрели бы заголовками: «Наследницу похитили из спальни. Подозреваемый - парень в чёрном, с криминальной улыбкой, как у кота, крадущего сливки».
Стейси прыснула, но смех застрял в горле, когда заметила, как его взгляд опустился к её шее. Она инстинктивно сжала шарф, сердце заколотилось сильнее.
-Значит, пожалел репутацию? - Шутливо покачала головой.
Кончики пальцев скользнули по тыльной стороне его ладони - короткое прикосновение, от которого мурашки побежали вверх. Он хмыкнул, уголок рта дёрнулся.
-Пожалел твою подушку. Она бы заскучала без твоего храпа, - он подхватил прядь, выбившуюся из хвоста, и накрутил на палец. - А если серьёзно... - глаза потемнели, как лес перед дождём. - Не хочу, чтобы тебя наказывали из-за меня.
Стейси откинула голову, ударившись о холодный кафель. Слабая боль пронзила затылок, но она проигнорировала её, щипнув его за плечо:
-Врёшь! Я не храплю, - ноготь впился в ткань толстовки, оставляя крошечную складку.
Низкий смех Арчи заполнил пространство, смешиваясь с монотонным стуком капель из крана. Он отступил на шаг, подняв руки в шутливой клятве, но взгляд оставался прикованным к её губам:
-Фыркаешь, как ёжик в приступе эпилепсии. Мило, но громко, - коснулся её носа, вынуждая моргнуть. - Пришлось подушку прижимать к уху.
Она фыркнула, пытаясь сохранить серьёзность, но уголки губ уже дрожали, а в груди клокотал смех:
-Потом ты, наверное, спас мир от моего ужасающего сна?
Арчи наклонился так близко, что их лбы почти соприкоснулись. Шёпотом, словно делился запретной тайной, произнёс:
-Именно, - он достал телефон из кармана. - Записал на диктофон как доказательство. Хочешь, включу? Очень убаюкивающе...
-Ты же не посмеешь! - Она перехватила его запястье, но в голосе прозвучал вызов.
Арчи рассмеялся, и ямочка на щеке углубилась.
-Согласен на сделку, - склонился к её уху, и губы едва коснулись мочки. - В следующий раз принесу беруши. И научу тебя дышать тише.
За дверью гулко прозвучали шаги, и они оба замолчали. Арчи прислушался, как хищник, уловивший шорох. Его зрачки сузились, а ладонь инстинктивно легла на её талию, притягивая к себе резко, уверенно. Молния рюкзака царапнула стену, но Стейси слышала только его дыхание - частое, горячее, как будто он бежал несколько этажей, а не стоял здесь, прижатый к ней всем телом.
-Не жалеешь? - Сорвалось у него внезапно, словно против воли, когда шаги удалились.
Она встала на цыпочки, оставив алый след помады на его щеке - метку, которую он даже не попытался стереть.
-Только о том, что Рик за дверью считает секунды, - вцепилась в предплечья, словно боясь, что он растворится в воздухе. - А ты?
Он приподнял её подбородок, в глаза танцевали блики - зелёные, как разбитое бутылочное стекло на солнце.
-Если бы жалел, меня бы здесь не было. Но спросить... обязан.
Он наклонился, и губы едва коснулись её рта. Но Стейси не дала ему отступить, ладони запутались в его волосах, притянули ближе, и в этот миг всё исчезло. Поцелуй вспыхнул, как спичка - не резкий, а медленный, наполненный чем-то знакомым и давно выстраданным. Он был не про страсть. Про тишину между сердечными ударами. Про «Я нашёл тебя». Про «Не отпускай». Кран всё ещё капал где-то сбоку, отмеряя секунды. Но они стояли, как будто времени не существовало вовсе.
Рука поползла вдоль её спины, медленно, будто ища подтверждение: она здесь. Она - не сон. Каждый позвонок отзывался дрожью под кожей. Пальцы сплелись в капкан - не захват, а просьба: «Останься».
Два дня тишины вырвались наружу. Губы Арчи проскользнули к её подбородку, уху, шее. Он не требовал, не метил, просто оставлял невидимый след - живой, нужный. Стейси ответила укусом - сильнее, с извинением за тоску.
Они целовались не как в кино - не идеально, прерывисто, с оглядкой на дверь. Но в этом было больше правды, чем во всех признаниях. Будто через каждый поцелуй просили друг друга: «Пока мир ещё держится - будь рядом».
-Боялся... что ты передумаешь, - он прижал её ладонь к своей груди. Сердце билось, как в тот дождливый вечер - в унисон с её.
-Не исчезай без предупреждения, - сказала она. Не умоляла - приказывала. Но пальцы дрожали, когда провела по его губе, стирая разводы помады.
Он отвёл взгляд. Только на секунду, словно искал силы не в себе, а в стенах, в свете за окном... А потом наклонился и уткнулся лбом в её плечо, будто только в ней находил опору. Они стояли так, пока по ту сторону двери кипела жизнь - обычное утро, суета, шаги. А здесь - другой мир. Чужой, неположенный. Их мир.
-Я буду рядом. Но если однажды захочешь уйти ты... просто скажи, - прошептал он в изгиб шеи, и Стейси впервые за всё время захотелось закрыть уши. Только бы не слышать, как звучит это «ты уйдёшь». Но она не перебила. Потому что знала: в этом признании - всё, что он пока мог дать. - Мне не нужно держать тебя, чтобы остаться на твоей стороне. Я выдержу всё, кроме тишины.
Звонок разорвал момент, словно лезвием по стеклу. Арчи нехотя отступил, поправляя рюкзак с преувеличенной небрежностью:
-Не опаздывай на математику, - подмигнул, кивнув на дверь. Взгляд упал на её шарф - и в его усмешке снова промелькнул тот парень с вызовом в глазах. - А то дракон съест тебя, если заметит следы.
Стейси задержалась на секунду, запоминая его черты. Потом вышла, поправляя растрепавшиеся волосы. Рик уставился на неё, но промолчал, лишь щёлкнул языком с прищуром - многозначительно.
Она двинулась к кабинету, и мир снова зашумел: коридор, шаги, голоса. Всё было на месте. Кроме него рядом. Стейси обернулась в последний раз. Арчи стоял в дверях, подбрасывая яблоко и ловя его за спиной, как циркач. Солнечный луч выхватил его улыбку - лёгкую, словно он забыл, что должен её контролировать.
На губах ещё горел его вкус, когда из-за угла вылетел Седрик. Она не успела свернуть, и врезалась прямо в него. Учебники грохнулись на пол, страницы разлетелись, карандаш откатился к её ногам.
-Чёрт! - Пробормотал он и присел на корточки, собирая бумаги со схемами о построении кадра, которые чертил на факультативе. Каштановые волосы упали на лоб, скрывая выражение, но голос был хриплым и натянутым - как после бессонной ночи. - Ты как торнадо...
Стейси задержала дыхание, затем тоже опустилась, помогая собрать листы. Их руки встретились - её дрогнула, но не отпрянула. Просто задержалась на его пальцах на секунду дольше, чем нужно.
-Я хотел... - начал он, но осёкся.
-Сейчас не время, - тихо ответила она, взгляд метнулся к Рику, стоящему в тени, как строгий фонарный столб. Он внимательно наблюдал за ними.
Седрик сжал конспекты, оставляя на них морщины, будто хотел выговорить всё, но знал, что не должен. Он молча взял тетради и встал, выпрямляя плечи, но не поднимая взгляда.
-Я... всё равно извиняюсь. За то, как... тогда.
Стейси поднялась медленно. Протянула последнюю тетрадь, и впервые встретила его глаза. Там всё ещё был тот же огонь - неуверенный, сбитый с толку, но настоящий.
-Я знаю, - голос был ровным, почти спокойным, но внутри царапалось эхо разбитого доверия.
Он кивнул. Хотел что-то добавить, но не стал. И Стейси пошла прочь, не оборачиваясь. Она не злилась. Просто устала надеяться, что всё можно исправить. И грусть по тому, кем они могли быть, скреблась под рёбрами, как заноза под ногтями - незаметная, но въевшаяся.
Седрик остался в одиночестве, сжимая челюсть до хруста. Он даже не сразу заметил, как стиснул ремешок рюкзака до побелевших костяшек. Бумаги из тетради торчали в разные стороны, но он не стал их поправлять. В груди ворочалась что-то липкое - не чувство вины, а пустота, которая остаётся, когда надежда умирает с тишиной. Он снова проиграл. Не Арчи. Не Стейси. А себе. Потому что знал, что был услышан, и всё равно этого оказалось недостаточно. Седрик хотел сказать ей больше. Рассказать всё. Но знал: теперь любые слова будут звучать, как оправдание. А он устал оправдываться - даже перед собой. Поэтому просто молчал. Потому что, может быть, это был последний способ сохранить хотя бы каплю честности.
Шаги прозвучали как гром. Медленные, тяжёлые. Арчи поднимался по лестнице, неспешно, но каждый звук отдавался эхом. Он остановился, когда их взгляды столкнулись. Холодные изумруды - против расплавленного золота. Тишина повисла между ними, натянутая, как струна.
Но ничего не произошло. Арчи не напрягся. Не сжал кулаки. Не приблизился. В его взгляде была тяжесть. Не та, что хочется выместить. А та, которую несут молча, потому что другого выбора нет.
Седрик едва заметно качнул головой - словно говорил: «Да. Это я». В глазах застыло не раскаяние и не вызов - просто понимание. Без борьбы. Без защиты. Без просьбы. Арчи не отвернулся. Его брови чуть дрогнули, но он кивнул. Настолько мимолётно, что это движение можно было принять за игру света. Но Седрик понял.
Это не было прощением. И уж точно не дружбой. Это было: «Я знаю». А потом: «И всё равно - не ударю. Она - не твоя битва. И не моя больше тоже».
Когда Арчи пошёл дальше, его шаги стали чуть тише. А Седрик остался - с дрожью в пальцах и чувством, будто только что потерял не Стейси. А себя.