• Глава 26.
Выпрыгнув из машины Грувера, Стейси тряхнула плечами, всем телом ощутив колючее дуновение ветра, который трепал её непослушные чёрные волосы. Она вдохнула запах сырости, жареных сосисок из школьного киоска и едва уловимый аромат дождя, пропитавший асфальт. Над парковкой висели низкие тучи, готовые прорваться ливнем. Жак и Джинджер стояли у его машины, их силуэты выделялись на фоне серости: он, как всегда был собран до последней пуговицы на рубашке, а она, в мешковатом лимонном свитере, напоминала взрыв лета посреди осени.
-...и я ему сказала: «Если ты принц, то где твоё зеркало?» - Джинджер засмеялась, запрокинув голову так, что капюшон кутки съехал, обнажив коричневые пряди.
-Зеркало? - Жак фыркнул, допивая остатки газировки. - Ты бы лучше спросила, где его мозг.
Он ловко подбросил пустую банку, целясь в урну. Джинджер закатила глаза, скрестив руки на груди, отчего свитер съехал, обнажив полоску живота с едва заметным шрамом от детской шалости:
-Ты хоть раз промажешь специально? А то скучно смотреть на твой цирк.
Банка со звоном угодила в цель. Жак повернулся к ней с театральным поклоном, словно рыцарь перед дамой сердца:
-Твоя очередь, принцесса, - он игриво поднял бровь, но глаза сощурились, будто ждал удара.
Жак намеренно использовал это прозвище - так начиналась их дружба. Когда он только начал встречаться с Шани, Джинджер язвила: «Ты ведёшь себя как принц из диснеевского мультика». Но именно она, вопреки своей саркастичности, стала тем, кто выслушивал его сомнения и подбадривал, когда Шани снова исчезала в бурях. Теперь «принцесса» звучало как код их тайного союза - двух людей, научившихся доверять друг другу, когда весь мир казался маскарадом.
-Я не танцую под дудку нарциссов, - Джинджер швырнула смятый фантик. Тот застрял в его воротнике, как позорный значок. Она отвернулась, но уголки губ дрогнули, выдав улыбку.
-А тебе нравится, когда я так стараюсь? - Он кивнул на идеально брошенную банку.
-Стараешься? Ты же родился с мячом в руках, - Джинджер фыркнула, но рука машинально потянула ткань, пытаясь скрыть джинсы, врезавшиеся в живот.
Жак заметил это движение - жест, оставшийся с тех пор, как она впервые разревелась перед ним из-за насмешек над её весом. Он, будто невзначай, шагнул ближе, ботинок наступил на её кроссовку, пригвоздив к месту:
-Эй, не прячься, - он дёрнул её за капюшон, и волосы рассыпались по плечам, как осенние листья. - В этом уродском свитере ты всё равно ярче всех.
-Уродском? - Джинджер фальшиво ахнула, отпрыгнув назад, но спина упёрлась в холодный металл машины. - Это шедевр бабушкиного вязания! Она два месяца пыхтела над ним, пока смотрела сериалы.
Их смех слился в унисон, но оборвался, когда Жак вдруг схватил её в охапку, покрутив на месте. Её кроссовки взметнулись над землёй, выписывая невидимую окружность. Джинджер попыталась вывернуться, вцепившись в его предплечья так, что на рубашке остались складки.
-Прекрати, идиот! Ты же знаешь, я...
-Боишься щекотки? - Жак поднял брови, пальцы игриво задвигались в воздухе.
-Боюсь за твою репутацию, - она вдохнула, и воздух смешался с запахом его одеколона - сладким, с нотками цитруса. Джини ненавидела, как его прикосновения заставляли сердце биться чаще - это нарушало все её правила. На миг ей показалось, что Жак тоже затаил дыхание... но затем он рассмеялся, будто ничего не произошло.
Стейси наблюдала за ними, замерев в нескольких футах. Она заметила, как Жак слишком быстро отступил, а Джинджер поправила чёлку, скрывая румянец. Ветер сорвал с дерева горсть листьев, и один из них застрял в её волосах. Он, не глядя, смахнул его, пальцы на миг коснулись её уха. Его взгляд задержался на ней на мгновение, но Джинджер уже отступала, делая вид, что поправляет джинсы.
-Привет, - Стейси приблизилась, плотнее кутаясь в куртку. - Где Шани?
-Проспала, - Жак потупил взгляд, внезапно заинтересовавшись шнурками.
Джинджер фальшиво зевнула, отходя в сторону. Её смех прозвучал слишком громко, когда она заговорила с подошедшей незнакомой девочкой, но Стейси заметила, как та нервно перебирала рукава, будто пытаясь найти опору.
***
В кабинете математики пахло мелом, старыми книгами и едва уловимым ароматом лаванды - Эрнест всегда держал на столе палочковый диффузор. Лучи утреннего солнца пробивались сквозь жалюзи, рисуя на партах полосатые узоры. Шани сидела на учительском столе, её алые ногти барабанили по дереву в такт тиканью часов. Несмотря на бессонную ночь, она пришла в школу на час раньше, продрогнув под дождём, пока охранник не впустил её, бурча что-то о «современной молодёжи».
Перед ней лежал листок с надписью: «Стипендия для учащихся в трудной ситуации», и нарисованным на нём дурацким котом, который Эрнест подсунул ей неделю назад. Золотая обёртка шоколадки с карамелью, лежащей рядом, была разорвана по шву, словно кто-то пытался вскрыть его зубами.
Дверь скрипнула. Эрнест вошёл, неся в руках папку с тестами и два стаканчика капучино. Пена на одном была украшена сердечком, на другом - крошечным котом, чей хвост закручивался в вопросительный знак.
-Ты могла бы сесть на стул, как человек, - он поставил кофе перед ней, пальцы на миг задержались на столешнице, оставив влажный след. Рукав зелёного свитера приподнялся, обнажив бледную полоску шрама.
-А ты мог бы перестать подкармливать меня, как бездомную кошку, - Шани сорвала фантик, но не стала есть шоколад, зажав его в кулаке, как миниатюрную гранату.
Эрнест сел за стол, медленно потягивая кофе. Звук глотков смешивался со скрипом ручки, выводившей что-то в ежедневнике. Он вёл себя непринуждённо, будто её здесь нет, но линия челюсти была напряжена.
-Почему ты просто не можешь оставить меня в покое? - Её резкий выдох разнёсся эхом по пустому классу.
-Во-первых, ты сама приходишь ко мне, - он откинулся на спинку стула, мельком взглянув на неё. Взгляд скользнул по её маникюру, остановившись на сколотом лаке на мизинце.
Шанель выглядела так, словно сошла с обложки журнала: идеальные волны волос, маникюр цвета крови. Но Эрни видел другое - тени под глазами, скрытые тональным кремом, дрожь в уголках губ, которую не могла замаскировать помада. Её красота была доспехами, а не украшением.
-А что во-вторых? - Шани фыркнула и закинула ногу на ногу. Осанка оставалась прямой, как натянутая струна, но плечи дрогнули, выдавая волнение.
-Мне не всё равно.
Его голос прозвучал ровно, но пальцы сжали ручку так, что пластмасса треснула. Шани облизала пересохшие губы, смазав помаду, и приказала рукам не дрожать.
-Это ложь, всем плевать на меня, - слова утонули в всхлипе. Она упрямо зажмурилась, но сквозь ресницы просочились две предательские капли, оставившие чёрные дорожки туши.
Когда она открыла глаза, Эрнест уже стоял напротив. Запах кофе смешался с ароматом его парфюма - кедр и мята, напоминающие лес после дождя. Его ладонь, шершавая, но тёплая, легла на её руку, прижимая к своей груди, где сердце билось, как птица в клетке.
-Похоже, что мне плевать?
Шани замерла. Она хотела ответить что-нибудь саркастичное, но слова застряли в горле. Пальцы впились в шерсть свитера, цепляясь за неё, как за спасательный круг. Голова сама потянулась вперёд, но он отстранился, оставив между ними невидимую стену. Его взгляд смягчился. Рука дрогнула у её виска, смахнув прядь, но тут же убралась, будто пойманная на на чём-то запретном.
-Я... - начала Шани, но дверь распахнулась, и в проёме застыла Стейси, её пальцы вцепились в косяк, будто пытаясь удержать рухнувший мир.
Эрнест отпрянул от Шанель, как ужаленный, и она почувствовала, как пустота вновь наполняет сердце.
-Стейси, - он сделал шаг вперёд, но его нога запнулась о ножку стола. Эрни пошатнулся, и этот момент слабости больнее всего ранил Шани.
Шанель спрыгнула со стола, юбка взметнулась, обнажив царапины на коленях - старые следы ночного побега от материнских криков. Шаги гулко отдавались в висках, пока она не оказалась лицом к лицу с подругой. Стейси подняла ладонь - барьер из пальцев и недоверия.
-Как ты можешь? - Шёпот Стейси прорезал пространство, как лезвие. Шанель почувствовала, как холодок пробежал по спине. - Ты же знаешь, что у Жака...
-Я всё объясню ему, - перебила Шани, её голос звучал хрипло. - Просто не сейчас.
-Не сейчас? - Стейси засмеялась горько. - А когда? Когда он сам увидит, как ты смотришь на Эрни?
Шани сжала кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Ей хотелось кричать, что Эрнест единственный, кто видит её настоящую, а не маску «королевы школы». Но слова застряли в горле.
Резко развернувшись, Стейси поспешила покинуть кабинет. Шанель рванула следом, хватая подругу за рукав у туалетов. Запах освежителя воздуха и старой краски ударил в нос. Голоса эхом донеслись до них, смешиваясь с учащенным дыханием.
-Ты ведь не расскажешь никому... - Шани выдавила из себя, но фраза повисла в воздухе, незаконченная, как их отношения с Жаком.
Стейси вырвалась, её глаза метали молнии. Под этим взглядом Шанель хотела рассыпаться вдребезги. Ноги стали ватными, но она заставляла себя стоять ровно.
-Ты совсем сдурела, Кемприл? - Стейси бросила через плечо, уже отворачиваясь. Её тень скользнула по стене, удлинившись до неузнаваемости.
Несколько учеников, проходящих мимо, обернулись. Шани сжалась от любопытных взглядов и прижала палец к губам.
-Ты... ты, - Стейси не могла подобрать подходящих слов. Её голос напоминал удары хлыстом. - Как же Жак?
Воспоминания о сегодняшней ночи прилетели в голову, отчего Шанель почувствовала укол вины. Жак действительно был близким для неё человеком. С ним было легко - он любил её яркой, смелой, неуязвимой. Но Эрни... Эрни видел трещины. И в его глазах она не боялась быть разбитой
-Я все расскажу Жаку, обещаю, - она коснулась её плеча, но Стейси дёрнулась, как от удара током. - Я сделаю это сама, только позже.
-Зачем тебе это, Шани? - Стейси кивнула на дверь кабинета. В её голосе звучало не осуждение, а растерянность ребёнка, обнаружившего, что мир не чёрно-белый.
Шанель сжала кулаки в карманах, ногти впились в шоколадку. Карамель прилипла к пальцам, липкая и назойливая, как тогда, когда Эрни впервые сказал: «Иногда нужно побыть слабой».
-А ты вообще думаешь о ком-то кроме себя? - Выпалила она, и тут же пожалела. Стейси замерла, её спина неестественно выпрямилась. В этом молчании Шани услышала всё: годы дружбы, ночные разговоры, сотни обменянных взглядов. Но было поздно.
Она прошла мимо, толкнув Стейси плечом. В кармане шуршал смятый фантик - единственный свидетель её слабости.