Панацея

Все расплылось перед глазами, голова Рейчел закружилась, а ноги будто больше не могли удерживать ее. Последнее, что она помнила — противный свет одинокой лампочки в центре потолка и раскачивающаяся на виселице петля. А также тупая, ноющая боль в висках от удара о бетонный пол. Никаких голосов, действий. Все персонажи ее сна словно растворились в омуте сознания.

Очнулась она лишь спустя пару часов. С трудом подняв тяжелые, точно налитые свинцом веки, Рейчел огляделась по сторонам. Она была не в своей камере. Девушка это поняла в тот момент как ощутила мягкий матрас и пуховое одеяло. Она утопала в подушках и простынях, словно в облаках. Сама комната была просторной и теплой. Все было обустроено минималистично, без лишних деталей. Повернув голову вправо, Рейчел увидела большой письменный стол, стоявший у высокого окна. Откинув одеяло, девушка подошла к нему.

У нее в ту же минуту перехватило дыхание. Вид выходил на сад «Цереры», окутанный лёгким утренним туманом. Взгляд Рейчел упал прямо на ту самую скамейку, на которой она сидела в прошлый раз. По телу словно пустили разряд электричества. Девушка была на том самом месте, где она увидела странный силуэт мужчины, исчезнувший сразу же, как она отвела взгляд. Внезапно к Рейчел стали возвращаться воспоминания прошлой ночи.

Она вновь рухнула на край кровати, запустив дрожащие пальцы в волосы и с силой стянув их у корней. Девушка зажмурилась, собирая по кусочкам пазл в своей голове. Она с точностью в сто процентов была уверена, что это был сон. Предстоящая казнь, появление покойного дедушки — это было не по-настоящему, а лишь насмешка со стороны ее сознания. Люди не восстают из мертвых. Нет.

По крайней мере, так говорили все и всегда. Но то, что она увидела в следующую секунду заставило тело Рейчел оцепенеть. На прикроватной тумбочке, рядом со стаканом воды, стояла деревянная рамка с черно-белой фотографией. Краска немного выцвела, а сама бумага слегка помялась и затерлась. Казалось, что эту фотографию вытаскивали из рамки сотни, а то и тысячи раз. На ней была запечатлена темноволосая женщина в белоснежном платье, держащая в руках букет из белых маков. Она стояла полу-боком, по спине ее струился легкий шлейф фаты, усыпанный маленькими, мерцающими камнями. Глаза женщины улыбались вместо ее губ. Она была счастлива и это чувствовалось сквозь бумагу, сквозь года и расстояние.

Рейчел не могла не узнать эту женщину. Это была ее бабушка Камиль. Девушка взяла в руки рамку и провела сухой ладонью по стеклу. С возрастом она ничуть не изменилась. Возможно отчасти это потому, что она и скончалась будучи молодой. Камиль была младше Эйба на целых десять лет, однако ни один из них никогда не ощущал столь большую разницу в возрасте. Они были одним целым, дополняли друг друга, приземляли и возносили.

— В тот день она затмила собой даже солнце,— раздался мужской голос за спиной.

Рейчел тут же подскочила, кладя рамку на место. Она развернулась на сто восемьдесят градусов и медленно попятилась назад, не сводя с седовласого мужчины взгляда, в котором смешался и страх, и непонимание, и трепет. Одной рукой девушка схватилась за сердце, выпрыгивающее из груди, другую же — сжала кулак, впиваясь ногтями в кожу. Эйб же, облаченный в строгий серый костюм, был спокоен подобно скале, его лицо не выражало особых эмоций, словно это была самая обычная встреча. Он едва улыбался, глядя на внучку.

— Ты пришла в себя раньше, чем я предполагал,— сунул руки в карманы он и вошел в комнату.

— Кто вы такой?! — выпалила Рейчел.

— Неужели за десять лет ты совсем забыла своего дедушку? — с легкой ноткой грусти в голосе спросил он.

— Мой дедушка мертв! Он...

— Утонул во время шторма, а тело так и не нашли? — усмехнулся мужчина. — Красивая, а главное убедительная легенда.

Рейчел оцепенела. Она вперила в него изучающий взгляд, словно впервые видела перед собой экзотическую зверушку. Девушка опустила глаза и, хмурясь, помотала головой. С каждой секундой, видя перед собой дедушку, вера в то, что он жив все больше и больше укреплялась в ее голове. В груди вспыхнуло чувство благоговения, ведь она была рядом с частичкой ее семьи. Она слегка подалась вперед и с трудом совладала с желанием кинуться в объятия. Это чувство погасло в тот же момент, как только она вновь вернулась в реальность, где царствует «Церера». Краски, которыми мир наполнился мгновение назад, тут же померкли, заливая все лишь темными цветами.

— Ты... ты был жив все эти годы? — прошептала Рейчел.

— Да. Мне жаль, что я не мог быть рядом с тобой. Но теперь все изменится.

— Грёбаные десять лет мы думали, что ты погиб! — Дрожащий голос девушки сорвался на крик, глаза налились кровью от подступающих слез.

— Так было нужно. Это трудно принять, но я надеюсь, что ты сможешь понять меня. Я сделал это не ради себя, а ради всех. В том числе и ради тебя.

— Что сделал?! Это... ты создал все? «Цереру», штаб... Это все твоих рук дело?!

— Да. Главная фигура во всем — я.

— А как же Аллен?

— Розали мое прикрытие. И, должен сказать, она фантастически выполняет свою роль. Истинные правители всегда остаются в тени.

— Ты хоть понимаешь, что она чуть было не убила меня?!

— Да. — Лицо дедушки помрачнело. — Как только я узнал об ее намерениях, я тут же поспешил все остановить. Мне рассказали всю твою историю с момента, как ты вернулась в маяк. Когда мне доложили, что в том самом доме на берегу озера схватили подростков, я тут же понял, что это была ты. Только моя маленькая Рейчел могла вспомнить про это место.

— Маяк больше мне не дом,— процедила Рейчел.— Я видела кассеты и знаю все.

— Что ж,— пожал плечами Эйб,— ты должна была увидеть их в один день. Из всей семьи ты была единственной, в кого я искренне верил и надеялся, что ты продолжишь мое дело. Ты не похожа ни на мать, ни на отца. Ты вылитая Камиль, телом и душой.

— Бабушка не поступила бы так, как поступил ты. Она никогда не была такой жестокой. — Мужчина дёрнулся, будто от пощёчины. — Зачем ты сделал это? Зачем отнял у детей их родителей?!

— Я отвечу на любой твой вопрос, но не сейчас. Ты не готова понять меня. Ступай к себе.

Дедушки Эйб повернулся к ней спиной и скрестил руки в замок. Рейчел недоуменно поморгала, после чего рванула к двери, не желая оставаться с ним больше ни секунды. На выходе ее встретил дежурный, который безмолвно повел девушку по коридору.

* * *

Рейчел повели через сад. Холодный утренний воздух немного остудил пыл девушки. Зимний мороз привел ее в чувства. Однако кипящие чувство гнева, раздражения и обиды не давал ритму ее сердца замедлиться. Единственное, чего хотела Рейчел в тот момент — пойти в зал и выплеснуть все эмоции, выпустить пар. Ей отчаянно хотелось что-то разбить, сломать, разрушить. Руки то сжимались в кулак, то снова разжимались.

Она представила себя, стоящую в зале рядом с Дереком, который обучает ее новым приёмам. Мысль о парне заставила сердце заныть от боли. Рейчел не знала, что было уготовлено ему. Ее спасли от казни благодаря родственной связи, но повезло ли ему так же, как и ей? Какое наказание должен был понести он, будучи невиновным в случившемся? Девушка болезненно сжалась от мрачных мыслей. Она пальцами обвила свою шею, чувствуя как к горлу подкатил ком. Надвигалась буря. Буря эмоций, и ей надо было это остановить, иначе девушка не смогла бы ступить дальше и шагу.

Рейчел посмотрела высоко в небо, где птицы рассекали облака своими крыльями. Им было все ни по чем, в небе царила другая жизнь. Девушка прокрутила в голове последнюю ночь, проведённую с Дереком в ее камере. Словно физически, она вновь ощутила жар его тела, его властные и грубые движения, то удовольствие, которое он подарил ей. Вспомнила каждое его слово, тяжелое, прерывистое дыхание, закатывающиеся от наслаждения глаза. Ему тоже было хорошо в ту ночь. Пожалуй, в лучшую ночь из всех. Все, что могла сделать Рейчел — надеяться, что Дерек в порядке и верить, что он цел и невредим.

Думая о Дереке, она даже не заметила, что они прошли мимо штаба, где находились комнаты подростков. Они шли дальше, мимо него. Дежурный отворил ворота сада и повел девушку к маленькой стеклянной постройке.

— Куда мы идем? — обратилась Рейчел к нему, но ответа так и не получила.

Он открыл дверь собственным ключом, похожим на пластиковую карту, и пропустил девушку вперёд. Однако та застыла на пороге, как только подняла глаза. Она замерла в изумлении, думая, что усталость и стресс вызвали у нее галлюцинации. Внезапно Рейчел почувствовала резкий прилив энергии, словно по венам пустили жизнь. Все стало ощущаться гораздо острее: звуки, запахи, голоса. Внутри будто все оборвалось и сердце пропустило один удар. Голова закружилась от переполняющих ее эмоций, которые уже распирали грудную клетку.

— Сильвия... Ребята...— тихим голосом выдохнула она.

Сильвия, Майкл, Джонатан и Леон обернулись на девушку. Рейчел подорвалась с места и, не замечая препятствий на своем пути, буквально побежала к ним. Во рту пересохло от волнения. Глаза уже застилала пелена слез. Когда она обхватила руками шею Сильвии, у нее словно прорвало дамбу, которая сдерживала весь тот поток слез, накопившейся в ней. Тело девушек содрогалось от горького плача. Они сжимали друг друга с такой силой, что казалось они вот-вот сломают себе кости. То, что они могли наконец увидеться, поговорить, убедиться что другие живы казалось настолько нереальным, что больше походило на сон. Рейчел чуть отстранилась, чтобы внимательно взглянуть на подругу. В ней ничего не изменилось. Лишь волосы, которые раньше пахли шампунем, теперь впитали в себя больничный запах препаратов.

— Наконец мы вместе,— утирая слезы с щек, сказала Сильвия.

— Теперь я вас никуда не отпущу,— заверила Рейчел.

Она по-очереди обняла каждого: сначала Леона, который поднял ее за талию и закружил вокруг себя, потом Джонатана, обросшего щетиной еще больше, и наконец Майкла. Сама не понимая почему, девушка ощущала чувство вины перед ним. Тем не менее, она взаимно улыбнулась парню самой лучезарной улыбкой. Глядя в его голубые глаза она осознавала, что отныне все будет совершенно иначе. Они вместе, а это значит, что теперь они в пять раз сильнее, чем раньше. Теперь Рейчел не чувствовала себя одинокой и покинутой. За ее спиной выросли крылья, и этими крыльями были ее друзья, за которых она чуть было не распрощалась с жизнью.

— Больше друг от друга ни на шаг,— хохотнул Джонатан и заключил всех в общие объятия.