Эксперимент

Если бы всё произошедшее со мной было сюжетом книги, я бы очень хотела узнать о жизни монстра подробнее. Может, даже подумала бы, что жизнь монстра лёгкая и интересная. Какое же глупое заблуждение, никому не пожелала бы пройти через это! Первая сложность — не сойти с ума от происходящего в центре. Привычный мир разрушился, розовые очки слетели, и ты чувствуешь себя крохотной птичкой посреди урагана. Вторая сложность — привыкнуть к новой части себя, разобраться в поведении рыси, научиться управлять ушами и хвостом. Я пока так и не поняла, как это сделать: чувствую уши и хвост, но пошевелить ими не могу, хоть и напрягаюсь изо всех сил. Они живут своей жизнью, шевелятся в случайный момент и нервируют меня. Рысь имеет своё понимание ситуации и выражает недовольство непонятными мне реакциями. Я совсем не понимаю, чего она хочет от меня и расстраиваюсь от того, что она живёт внутри меня. Третья же сложность — одежда. С этой проблемой я столкнулась ещё в первый день, когда переодевалась. Хвост ощущался лишней частью тела, убирать его под одежду было невероятно неудобно. Он ощутимо мешал ходить, и спать на спине стало невозможно. Кэтти сказала, что мне ещё повезло иметь маленький хвост, собственный длинный и пушистый хвост раздражал её больше.

На тренировке я заметила, что у всех монстров хвосты находятся снаружи, но не смогла понять, как они сделали отверстия в одежде. Ничего острого и режущего у меня не было, в столовой имелись только вилки и ложки, и вряд ли здесь открылся швейный кружок. Однако на следующее утро во всей моей одежде появились ровные отверстия под размер моего хвоста. При мысли о том, что это постарались сотрудники центра, я залилась краской. "Наверняка Эммелина измеряла мой хвост для этого. Только как они поменяли одежду? Пока я спала?" Рысь бы услышала вторжение в камеру, почему-то я была в этом уверена. После тщательного осмотра шкафа и совещания с Кэтти я убедилась, что у полок есть подвижность, которая позволяет отвезти одежду куда-то вниз и поднять оттуда же новые вещи. После этого открытия сердце сдавило нехорошее ощущение. Я кинулась к кровати и подняла матрас. Под ним лежала моя старая одежда, никем не тронутая, с засохшими пятнами грязи. "Обязательно постираю её сегодня в душе" — твердо пообещала я себе. Хорошо, что у меня не забрали кусочек моей прошлой жизни. Плохо, что надежды на спасение уже не было, и джинсы с туникой останутся просто памятью о свободе.

Я поняла, что в нормальной жизни мне больше не было места. Началось существование монстра: взаперти, среди строгих правил, странных вещей и таких же, как я, полузверей. Довольно забавно, что адаптация прошла так быстро. Ещё пару дней назад я плакала и билась об стены, пытаясь найти выход, а сейчас ничем не отличаюсь от остальных заключённых.

Я с нетерпением ждала, когда придёт время завтрака и Эммелина выпустит меня. Едва раздался писк двери, я быстро шагнула наружу.

— Доброе утро! — улыбнулась встретившей меня Эммелине. Она вскинула бровь, словно не ожидала от меня вежливости. Её губы едва заметно дрогнули, но улыбка не появилась.

— Доброе, Сабрина. Иди на завтрак.

Эммелина на этот раз только проследила, что все идут в нужном направлении, и после ушла.

В столовой, как и в первый раз, было много народу. Глазами я быстро отыскала Кэтти и удивилась, когда увидела, с кем она сидит. Тайрон и Рэй с интересом слушали, а подруга втолковывала им что-то. На губах парней сияли одинаковые озорные ухмылки, видимо, Кэтти рассказывала истории из своей жизни. Все трое вели себя так, словно знакомы уже пару лет, а не один день. Поборов смущение, появившееся при виде Тайрона, я направилась к столику в углу, за которым мы познакомились с парнями, и где теперь сидели эти трое.

─ Сабрина! ─ Кэтти бросилась обниматься. Я улыбнулась, вдохнув цитрусовый запах, который всегда окутывал девушку. Тут же на ушах и хвосте вздыбилась шерсть, рысь словно сжалась и хотела увести меня от Кэтти. Я неловко разорвала объятия и нервно отряхнула ладонью уши.

— Не знаю, что с ней не так, — тихо извинилась перед подругой. Та улыбнулась и перевела тему:

─ А я как раз рассказывала ребятам историю с охранником и ночной вылазкой в школу.

─ Да, это было весело, ─ согласилась я, вспоминая, как мы бродили по школе с фонарями и в масках. Нашей целью было вытащить скелет из кабинета биологии в коридор и нарядить его. В результате мы его уронили, на грохот прибежал охранник, увидел распростёртый на полу скелет и позвонил в полицию. Нам чудом удалось выбраться из школы через окно в туалете первого этажа.

─ Держи, ─ Кэтти пододвинула мне завтрак. Я с аппетитом накинулась на жареные тосты с сыром, про себя жалея о вкусных маминых панкейках. Подруга закончила свою историю:

— Ну и вот так вместо слухов о призраке-скелете все сплетни были о ворах, которые ограбили директрису и стащили с её стола что-то страшно важное. Пока все гадали, что это могло быть, мы с Сабриной долго смеялись над этим.

Я тем временем утолила голод и поинтересовалась:

─ Как я оказалась в лазарете?

─ Ну, когда ты упала, я не сразу поняла, что произошло. Эммелина тут же остановила тренировку, я огляделась, а ты лежишь на земле. Было столько крови! Тайрон донёс тебя до лазарета, мне не разрешили к тебе пойти. Я так испугалась!

Последнюю фразу подруги я не услышала. "Тайрон донес меня до лазарета? На руках? Какой стыд!" — я почувствовала, как запылали щеки.

─ О, Тайрон, не стоило, правда...

─ Да брось, было не тяжело, ─ отмахнулся тот, ─ к тому же ты вкусно пахнешь. Шоколадом и мятой.

После этого заявления я мучительно желала провалиться под землю и ниже, потому что покраснела до самых корней волос. Рэй удивленно поднял брови, Кэтти улыбнулась, а Тайрон даже глазом не моргнул. Я взглядом выразила ему весь мой гнев, а парень лишь рассмеялся на это.

Замечание Тайрона вызвало тоску по дому. Мятный шоколад, моя любимая сладость, всегда лежал в шкафчике на кухне, и ни один день не проходил без заветной плитки. На выходных и каникулах всё свободное время я проводила у мамы в кондитерской. Она учила меня готовить, давала дегустировать новые сочетания и ждала моего вердикта. Мамины сладости пользовались успехом у всего Города, а я мечтала вырасти и по-настоящему работать вместе с ней. Как же я любила прижаться к маме и вдыхать родной запах корицы, кофе и молока! А теперь я никогда не зайду в кондитерскую, не помогу с готовкой, не обниму её...

─ Сабрина, всё в порядке? ─ будто издалека донесся обеспокоенный голос Рэя. Я моргнула и натянуто улыбнулась.

─ Да, конечно, просто задумалась.

─ У тебя был несчастный вид.

─ Давайте разойдёмся пока, надо отдохнуть перед тренировкой, ─ предложила Кэтти, избавляя меня от необходимости пояснить парням хоть что-нибудь. Я была благодарна ей за чуткость.

Мы направились к выходу, мальчики остались за столом. Возле дверей меня остановила Хлоя и настороженно оглядела с ног до головы.

─ Привет, надо поговорить, ─ заявила она.

Кэтти открыто улыбнулась:

— Конечно! Мы будем рады знакомству с тобой.

Она взяла меня за руку, как всегда делала в школе. У неё было много знакомых, которые подходили к ней обмениваться новостями, и я часто чувствовала себя ненужной в такие моменты. С того дня, когда Кэтти случайно об этом узнала, не было ни раза так, чтобы она не проявляла ко мне повышенную заботу при разговоре с другими.

Хлоя же, увидев этот жест, среагировала странно: по её лицу пробежало сильное удивление, мимолётная радость и следом грусть. Я только сейчас заметила, какого цвета у неё глаза. Один был насыщенно-карим, темнее, чем у Тайрона, а второй голубым, холодного оттенка, как небо морозным утром. Так необычно, так красиво. И очень подходит Хлое, как мне показалось. "Вот бы нарисовать её..." Я моргнула, отвлекаясь от своих мыслей, но к счастью, девушка не заметила, что я задумалась. Её что-то тревожило, но я не понимала, что.

─ Белочка, ты тут новенькая, не так ли? ─ начала Хлоя. На Кэтти она даже не смотрела.

─ Я рысь. Но да, мы с Кэтти всего несколько дней здесь. А ты?

─ Достаточно. Хочу сказать только одно — не сближайся с близнецами, ладно?

─ С какой стати? ─ удивилась я.

— Спасибо за совет, но мы сами решим, — Кэтти встала между мной и Хлоей. Та рассерженно рыкнула:

─ Держитесь от них подальше.

Она резко развернулась и ушла к ожидающей её компании. "Ого, да это ревность. Интересно, она просто не переносит, что она не единственная девушка, с которой общаются, или я ей чем-то насолила? Хотя чем, мы ведь даже не пересекались до этого момента?"

— Это было очень странно, — подытожила Кэтти, когда мы вышли из столовой.

— И не говори. Чем я её задела, не могу понять?

В своей камере я обдумывала эту стычку. "Молодец, Сабрина, на третий день в центре ты уже заработала себе врагиню. Класс! И почему она решила, будто может указывать мне, как себя вести? Ревнует ко мне кого-то из близнецов? Это же смешно: я не харизматичная, вечно смущаюсь и не умею заводить диалог. Кому такая понравится? То ли дело яркая и задорная Кэтти или уверенная и заметная Хлоя. Тайрону я могу быть только подругой, это очевидно. Мы так быстро подружились с мальчиками, всего за два дня. Это очень здорово, я не хочу ничего испортить".

Пропищала панель. Я открыла новое сообщение и тут же поняла, от кого оно.

«Сабрина, срочно сделай прозрачные стены, мы должны поговорить!»

Да, такие импульсивные сообщения могли прийти только от моей взбалмошной подруги. "Интересно, как она научилась писать сообщения?" У меня вчера не вышло найти эту функцию. Я переключила цвет стен и уселась на пол. Подруга ходила туда-сюда по камере, держась за голову. Лёгкая бледность выдавала её волнение.

─ Кэтти, я вся внимание.

Она упала на кровать, потом сползла на пол и села рядом со мной. На миг показалось, что между нами нет невидимой преграды.

─ Ты не поверишь, но я, кажется, влюбилась, ─ Кэтти спрятала лицо в ладонях. Для меня это не было неожиданностью ─ она весьма влюбчива, так что я могла предположить такое развитие событий. Но, чтобы не разочаровать подругу, я изобразила удивление и поинтересовалась:

─ В кого?

─ В Рэя. Он такой умный, но не скучный, у него классное чувство юмора, он красивый, а главное, он понимает меня! ─ Кэтти перечисляла достоинства парня, пока я не остановила её.

─ Подожди, ты уверена в своих чувствах?

─ На все сто! Как думаешь, я ему нравлюсь? — Кэтти мечтательно смотрела на меня, но её мысли витали где-то далеко.

─ Может, лучше не показывать ему пока чувств и посмотреть, как он будет себя вести? А то получится, как тогда с Брендоном.

─ Не напоминай даже! И как я могла влюбиться в него, мы совершенно не подходили друг другу!

Я подавила смешок и выразила надежду, что чувства подруги в этот раз будут взаимны.

─ Конечно, он ведь не такой, как все остальные, ─ с жаром ответила Кэтти. "Сколько раз я это слышала, интересно?"

Вечером я лежала на кровати и думала о Тайроне. Может, он влюблен в Хлою или в кого-то другого? Может, у него уже есть девушка за пределами ИНЖ? Какие ему нравятся? В любом случае, шанс, что он влюбится в меня, мал. А я бы хотела, чтобы он испытывал ко мне чувства? Сон еще долго не шёл ко мне. Утром я встала в плохом настроении, не выспавшаяся, и отметила пятый день моего пребывания в этом чёртовом месте. Целый день я только наблюдала за новыми друзьями, пытаясь как можно лучше их узнать и понять.

Тайрон, младший из братьев, был более активным и шебутным, а Рэй — более спокойным и рассудительным, но тоже весельчак и сорвиголова. Парни всё обращали в шутку, подхватывая мысль друг друга на лету. При этом любили блеснуть умом, с ними было интересно разговаривать — именно такими я видела идеал парней. Рядом с ними я почувствовала тепло и трепет: неужели у меня есть новые друзья? Они искренне интересовались не только Кэтти, но и мной, и благодаря этому я перестала чувствовать себя зажато рядом с ними.

Рэй, к моему облегчению, тоже обратил внимание на Кэтти — подруга явно была ему симпатична. Тайрон пару раз подкалывал брата этим и тут же заговорщицки улыбался мне, будто говоря: "Тебе кажется это забавным, Рыська?". Кэтти смеялась и отмахивалась от него, а Рэй выглядел так, будто не понимал, о чём мы.

Следующие дни в ИНЖ потекли размеренно: по утрам встреча в столовой, потом тренировка, а вечером всё в той же столовой Кэтти и ребята учили меня обходить ограничения на панели, чтобы свободно переписываться. Вскоре я освоила этот способ, и мы частенько переписывались ночами. Единственное, что меня волновало в такие бессонные часы — моя симпатия к Тайрону становилась всё сильнее, и прятать её было мучительно. Но я была счастлива, насколько это возможно, получив величайший дар на свете — друзей. Конечно, воспоминания о прошлом не отпускали ни на минуту, но тоска поутихла. Вспоминались строки одного древнего поэта:

"Привычка свыше нам дана,

Замена счастию она".

Прочитав их давно на экскурсии в музее "Время До", я не смогла понять, как привычка может заменить счастье. Теперь же пришло осознание. Жестокая и печальная истина: привыкнув к заключению, я перестала мечтать о возвращении. К тому же мы были вместе, это придавало сил и смелости.

Тайрон и Рэй всё нам показывали и рассказывали, помогали освоиться. В один из вечеров они пришли на ужин с одинаковыми нетерпеливым ухмылками. Тайрон держал руки за спиной. Кэтти с любопытством протянула:

— Ну и ну, вы хотите сделать сюрприз?

Тайрон положил передо мной длинную плоскую коробочку и сказал:

— Мы не смогли удержаться, так что это тебе.

— Видеть, как ты хандришь, очень грустно. Поэтому мы надеемся...

— Нет, мы рассчитываем, что ты вскоре нас порадуешь результатом.

Кэтти положила подбородок мне на плечо, глядя, как я открываю подарок. На глаза навернулись слёзы. В коробочке лежали десять цветных карандашей, разных по длине, но остро заточенных. "Я же один раз обмолвилась о своём хобби! Они запомнили?" Близкие считали, что у меня талант к рисованию, да и мне нравилось передавать на бумаге увиденное. Парни, увидев мои первые рисунки в ИНЖ, пришли к такому же выводу. Это было очень приятно. Перед отбоем я зарисовывала всё, что под руку попалось. В ящике стола накопилась куча рисунков, и я часто их пересматривала, снабжая пояснениями. В моём «альбоме» были зарисовки помещений ИНЖ с простыми сюжетами на них, герань, стоящая на окне в коридоре, портреты Тайрона, Кэтти и Рэя. Все рисунки я показывала друзьям, кроме одного. В дальнем углу ящика лежал портрет по памяти — МакВизард со шприцом. Не знаю зачем я нарисовала его, просто чувствовала, что важно выплеснуть страх перед этим чудовищем на бумагу.

Заслужить поощрение от Эммелины оказалось не так то просто. Но я поняла, что принцип такой же, как в школе — чем больше инициатива и активность, тем дружелюбнее к тебе взрослые. Я вызывалась убираться в столовой и разгружать поставку еды; прибирала тренировочный зал после какой-то разрушительной тренировки; один раз даже помогла Миранде сортировать лекарственные травы. Благодаря этому я не только больше времени проводила вне камеры, но и зарабатывала возможность выйти на улицу. Кэтти показывала хорошие результаты на тренировке, поэтому ей так же разрешали гулять со мной. Рэй и Тайрон никогда не выходили из центра, и это было странно. При желании они могли бы иметь кучу поощрений. Мы с Кэтти поняли, что у них есть какая-то личная причина не искать прогулок, и не задавали вопросов.

Вдвоём мы бились об силовое поле и искали выход, но безрезультатно. Вход и выход с территории ИНЖ был один, его постоянно охраняли. Открытием стало то, что в центре было много других монстров, про них я ничего не знала. А вот ребят с нашего этажа я начала узнавать ближе с подачи Кэтти. Самая неудачная попытка пообщаться у нас вышла с полугиеной Зарой. Она была немой и избегала контактов со всеми, кроме Молли. Никто не знал её фамилии и как она сюда попала, а самое грустное — не хотел знать. Я с печалью наблюдала, как Зара беззвучно шевелит пухлыми губами, складывает тёмными пальцами непонятные жесты и досадливо теребит короткие мелкие косички, подбирая способ выразить слова. Мы не смогли построить диалог с ней, и она оскалилась, прогоняя нас.

Молли Айрен была её полной противоположностью от внешности до характера. Гиена у Зары выдавала себя светлыми пятнами по тёмной коже, широкими круглыми ушами, обрубленным хвостом и белоснежными маленькими клыками. Антилопа Молли практически не изменила её внешность, на виду были только витые серые рога. Позже я узнала, что за каштановыми волосами прятались маленькие белые ушки. На фарфорово-бледном лице с россыпью блеклых веснушек единственным акцентом были печальные чёрные глаза. Молли более дружелюбно отнеслась к нашей попытке познакомиться, представила своему парню и извинилась за Зару. Ей единственной в центре удалось подружиться с полугиеной, она понимала её жесты и могла переговариваться с ней часами. А ещё она предложила свою поддержку на случай, если нам с Кэтти будет тяжело привыкнуть к заключению.

Джеральд О'Нил, парень Молли, был единственным представителем птичьих, наполовину коршуном. В первую встречу встречу с ним меня напугал пронзительный взгляд глаз медового цвета. Казалось, этот парень ненавидит всех и вся. Чёрные, как дёготь, волосы, крючковатый нос и складка на лбу вызвали неприятное впечатление. Рыси очень не понравились большие крылья за спиной Джеральда: запах тёмных перьев щекотал нос. Сама не знаю, отчего, но этого парня я сторонилась больше всех остальных.

Эндрю Скотт оказался именно таким, каким я его увидела на первой тренировке — маленьким и боящимся собственной тени. Жидкие серые волосы, маленький хвост-помпон и длинные уши на голове — на нём будто не существовало ни одной части тела, которая могла быть в покое. Он много извинялся за всё подряд и оглядывался в поисках поддержки на Молли и Хлою. Мне было его очень жаль. Хотя тот факт, что девочки приняли его в свою компанию и не давали в обиду, о чём-то да говорил. Эндрю рассказал мне, что Хлоя была не просто собакой, а такой, какую в древности называли породистой и специально выводили — кокер-спаниэль. В его глазах это возводило её на пьедестал, и я не могла с ним не согласиться. Загадочное словосочетание как нельзя лучше подходило любящей выделяться Хлое. Я была заворожена тем, как она двигалась, говорила и вела себя. Печально то, что Хлоя не хотела со мной контактировать и недолюбливала. Часто я ловила на себе её взгляд, но не могла расшифровать, что в нём за эмоции.

На третьей прогулке мы случайно познакомились с Пайпер Грейс. Она была не полузверем, но тоже пленницей. Девушка умела управлять водой и с радостью создала на наших ладонях холодные фонтанчики, рассыпавшиеся хрустальными брызгами. Мы с Кэтти восторженно ахнули и попросили показать что-нибудь еще. Пайпер согласилась, начала жонглировать водяными шарами и устроила целое представление. На нас косились другие монстры, но нам было не до них. После этой встречи я поняла, что ничего не знаю о других монстрах. Как устроен этот центр? Почему мы отличаемся от других? Зачем МакВизарду столько разных видов?

Когда мы вернулись с этой прогулки, я попросила Тайрона и Рэя рассказать нам обо всём. Мы договорились задержаться в столовой после ужина, зная, что вечером там будет пусто. Кэтти налила всем горячего кофе и приготовила бутерброды. Безвкусный растворимый напиток, впрочем, не мог называться так гордо, и я про себя обозвала его бурдой. Тайрон голосом заправского гида начал рассказ:

— Вы находитесь в центре ИНЖ, что означает «Институт Новой Жизни». Здесь сумасшедший ученый пытается создать армию монстров, и это ему неплохо удаётся. Ладно, ладно, теперь серьёзно, — произнес он под наш дружный смех.

— По нашим скромным наблюдениям всего в центре восемь надземных этажей и два подземных. Под землей находятся лаборатории, где МакВизард проводит эксперименты. На надземных этажах камеры монстров, столовые, спортзал, комнаты персонала и кабинеты МакВизарда, Гринграсс и Миранды.

— Сколько тут сотрудников? — поинтересовалась Кэтти.

— Кто знает. Охрана точно в большом количестве, кто-то занимается уборкой и стиркой, ещё нужно брать в расчёт похитителей и тех, кто привозит сюда еду.

— Я не понимаю, как все эти люди могут молчать о том, что мы здесь незаконно! — рука дрогнула от гнева, и перца на моём бутерброде стало больше, чем нужно. Я поморщилась, а Рэй, сидящий рядом, чихнул. Тайрон машинально похлопал его по спине, прежде чем продолжить:

— Самое интересное не это. Вы уже видели монстров с других этажей и поняли, что они другие. Мы разговаривали с Мирандой об этом. Конечно, она не может разглашать тайну, но мы узнали самое ключевое. Монстры делятся на четыре категории: "ТОНС" — титаны, обладающие немалой силой. Редкостные уроды внешне и вроде бы морально тоже. Сабрина, не хмурься, это научное заключение, а не оскорбление.

"СОВЗ" — существа, обращающиеся в зверей. Это мы, даже добавить нечего.

"ЛИЭС" — люминисцентные и энергетические существа. Энергетические обладают силой природных элементов. Люминисценты — те, чьи способности связаны со светом. Я бы хотел на них посмотреть.

"СНВ" — существа неопределенного вида. Это те, чьи способности не относятся ни к одной группе. Но таких, насколько я знаю, всего пара-тройка монстров.

Тайрон умолк, отпил из кружки и положил голову Рэю на плечо с театральным вздохом.

— Утомился?

— Внеси свой вклад в наше исследование, брат.

Рэй усмехнулся, но принял эстафету:

— Мы выяснили, что каждая категория монстров живёт обособленно, им выделяют два этажа. "СНВ" располагаются только на втором, потому что их мало. "ЛИЭС" на третьем и четвертом, а "ТОНС" на седьмом и восьмом. Мы с вами тоже в меньшинстве, поэтому у нас только пятый этаж. Мы с Тайроном предполагаем, что чем выше категория монстров, тем они опаснее.

Я поёжилась. В голове вновь пронеслась мысль, что безобидной Сабрины Эванс больше нет, есть только опасная полурысь с пятого этажа. Тайрон, который до этого притворялся спящим у Рэя на плече, открыл один глаз и внимательно посмотрел на меня. Мысли тут же куда-то испарились, я улыбнулась ему и отвела взгляд. Рэй уже сменил тему:

— Кстати, что важно. Через день после операции у человека проявляются признаки монстра, но все особенности закрепляются через месяц. У нас, полузверей, на второй день меняется внешность. В первый месяц одно за другим открываются животные инстинкты, обоняние, скорость и другие характерные черты зверя. А по прошествии времени монстр научится управлять собой и контролировать животное внутри себя. Тогда он может стать очень сильным и опасным, — задумчиво закончил Рэй.

— А сколько всего живут полузвери, не знаешь? Наверное, долго, — предположила Кэтти. Парни сразу же помрачнели, словно вспомнили что-то неприятное.

— Что с вами? — спросили мы с Кэтти хором.

— В центре нет никого, кто жил бы в обличье полузверя более полутора лет.

— С ними что-то случается? — осторожно уточнила я.

— Что-то необъяснимое. А потом их забирают сотрудники, и они не возвращаются, — тихо ответил Тайрон и переглянулся с братом. Если честно, я ждала, что они сейчас улыбнутся и воскликнут: "Эй, это шутка! Видели бы вы свои лица!". Но ребята оставались мрачными. Я испуганно посмотрела на Кэтти — Тайрон и Рэй жили здесь чуть больше года. Подруга подумала о том же, и её глаза расширились от страха за друзей.

"Я не могу их потерять, не могу!", — билась в сознании одна единственная мысль. За эту неделю, которую я провела здесь, ребята стали моими самыми близкими друзьями, наравне с Кэтти. А Тайрон значил для меня больше — я поняла, что он мне нравится. И потерять их обоих было бы немыслимо, словно потерять часть себя.