19
— Какие правила игры?
Я завершаю сборку вещей. Чемодан закрыт, и я надеюсь, что этого будет достаточно. Мне не хотелось бы перевозить всю свою комнату, ведь всё ещё надеюсь, что это скоро закончится.
Гарри Стайлс не раз заявлял, что всегда держит своё слово. Если у "игры" есть правила, значит, он будет их соблюдать. Узнав их, я смогу понять, чего ожидать.
— Правила? — он стоит надо мной, скрестив руки на груди. — Играем по твоим, — уверенно продолжает мой мучитель.
Очевидно, его озадачил вопрос, ведь в его мире нет правил. Хорошо, что в моём из полно.
— Мы должны отвечать честно, не уклоняться от вопросов и не изменять их. — Пытаюсь скорее принести ему свитер, чтобы он перестал порочить мою комнату своим голым торсом. — Ах да, и самое важное правило — не хитрить.
— Ну, последнее явно лишнее, — хриплый смешок сопровождает его слова, пока он следит за мной до ванной комнаты. — Тем более, что на вопросы будешь отвечать и ты.
— У меня с этим проблем не возникнет, — отвечаю решительно, хотя в этот раз я ничего не подписывала, и значит, не обязана следовать правилам. — К тому же, ты сам согласился играть по моим условиям.
Протягивая ему свитер, я намеренно встречаю его взгляд. Мысли о том, что он может не быть до конца честен со мной, не покидают меня. Глупо надеяться, что "Игра в вопросы" заставит Гарри раскрыть все свои намерения относительно меня и Луи.
Но мне так хочется увидеть искорку искренности в его глазах.
Увы, мои надежды разрушаются о реальности. Он легко обведет меня вокруг пальца, тогда как мою ложь и недосказанность он раскусит в два счета.
Соглашаясь на эту игру, я рискую безвозвратно и добровольно предоставить Стайлсу информацию о себе.
Если он начнет первым, я смогу немного уменьшить риск, поскольку это даст мне возможность понять, как мне действовать дальше. Продолжить или завершить игру — устный договор легко расторгнуть. К счастью, я не хвалюсь тем, что всегда держу свое слово. Сейчас самое время переступить через свои принципы.
— Пожалуй, я начну, — говорю я, убирая все улики нашего присутствия, чтобы не причинить Роуз лишних хлопот. — Чего ты добиваешься? Что именно тебе нужно от Луи?
Не верится, что я могу получить ответ на этот вопрос от зачинщика всего этого хаоса. Мне одновременно волнительно и страшно. Правда может оказаться более жуткой, чем незнание. Истина никогда не бывает простой.
— Ключевое слово здесь — конкуренция, — отвечает он с ровным голосом, не спеша переходя к сути, словно издевается. — Конкуренция ведет к увеличению затрат на товар для потребителя, снижению лояльности целевой аудитории и другим, невыгодным для меня последствиям. Ты сама все это знаешь, ведь этому вас учат на экономическом факультете.
— А еще конкуренция способствует оптимизации рыночных отношений, внедрению инновационных технологий и росту эффективности производства, — замечаю я. — Но это не имеет никакое отношение к моему вопросу.
— Я предпочитаю монополию, — продолжает Гарри, не обращая внимания на мой намёк. — Инновации в моей сфере лишь усугубляют ситуацию. На этот раз всё оказалось не так просто, и я решил действовать иначе. Мне был нужен кто-то, кто сможет заслужить доверие Малика.
Он замечает мой озадаченный взгляд и поясняет:
— Наш главный, а также единственный конкурент. Мы были партнёрами некоторое время, поэтому он знает всех, кто когда-либо работал на меня. Если бы я подослал нового человека, Малик что-то заподозрил бы. Он изучил бы его историю и в конце концов дошёл бы до истинного отправителя. Не зря он всё ещё остаётся моим конкурентом.
Мы уже вышли из квартиры, и я, погружённая в свои мысли, совершенно забыла взглянуть на своё прежнее жильё в последний раз. Я упустила возможность ностальгически вздохнуть, вспоминая о былых временах. Грустный вздох об утрате персиковых обоев, сменённых на темно-зелёную краску, наполняет моё сердце.
Гарри, не спеша, продолжает свой рассказ, словно без всей предыстории его слова не имеют смысла. Он делает это специально, а я и не против, ведь так время проходит быстрее. Пытаюсь разгадать ответ, прежде чем он до него дойдёт.
— Из-за ухода Луи, о котором знали все, кроме меня, он бы не заподозрил подвоха. Луи больше не стал бы сотрудничать с тобой, а значит, он абсолютно чист, — делаю я логичный вывод, почти уверенная, что это и есть истина.
— Бинго, Бруна! — восклицает Гарри, отмечая мою маленькую победу. — Мне всего лишь нужно было довести Томлинсона до Малика. Признаюсь, это оказалось проще, чем я думал. Сейчас он работает на Малика, и, зная Томлинсона, он быстро поднимется по карьерной лестнице. Тогда я раскрою перед ним все карты. Он сделает всё, чтобы ты была свободна. А мне нужно совсем немного — всего лишь пара документов.
— Но они же не оставят Луи в покое, зная, что это он их предал. Ему будет угрожать опасность в любом случае. И в чём тогда смысл?
— Либо Малик будет работать на нас, либо проведёт свои годы за решёткой. В обоих случаях Томлинсон будет в безопасности.
— Мне кажется, было бы проще договориться с Луи. Знаешь, ты мог бы угрожать ему тем, что сделаешь что-то со мной, если он не согласится на твои условия.
Я предполагала, что мои слова удивят его и заставят задуматься. Это же так элементарно, а он всё усложнил. Но ни одна мышца не дрогнула на его лице. Он будто ожидал этих слов.
- Вероятно, ты ещё не осознаешь кто возле тебя стоит, раз ты думаешь что не все варианты были проработаны.
–В таком случае был риск того, что он всё же дойдет до меня. Даже маленькая вероятность смогла бы разрушить мой план. Я не люблю рисковать, – он обещал не лукавить, но у меня такое ощущение, что мне никогда не переставали лгать, – О тебе никто не знал. Томлинсон оберегал тебя как зеницу ока, и для нас было большой удачей узнать о тебе. Череда счастливых событий, и вот, Томлинсон уже делает то, что мне нужно.
Двери лифта открываются, и я вздыхаю с облегчением. Возможно, это связано с тем, что я наконец узнала ответ на свой вопрос. А может, это всего лишь запах озона.
— Теперь моя очередь, — лучики солнца играли с его кольцами на пальцах, создавая солнечных зайчиков. Природа как никто другой умеет сочетать тьму со светом.
— Почему ты бросила футбол, раз это было твоим желанием?
– Ты затеял эту игру лишь бы узнать ответ на этот вопрос?
– Возможно, – пожимает плечами и я замечаю как он сдерживает улыбку.
Если я просто скажу, что мне стало неинтересно, что появились новые увлечения, он, вероятно, не поверит в искренность моих слов. Мне бы не хотелось делиться с ним ничем, но у меня всё ещё есть вопросы.
– Мой папа всю свою жизнь горел футболом. Поэтому и отдал Винни, моего брата, в академию и не прогадал. Он будто родился для того, чтобы играть. Винни жил этим. Я всегда восхищалась им, он был для меня примером. Лучший брат, о котором я могла мечтать. Я пыталась во всём его копировать, так получилось и с футболом.
Гарри поставил мою сумку в машину, завёл автомобиль, поправил волосы, урегулировал сиденье и руль. Казалось, я должна почувствовать, что это ему не интересно. Ведь он отвлекается на всё, что можно, когда я так подробно отвечаю на его вопрос. Но этого не происходит. Появляется совсем противоположное чувство. Будто бы до него никто и никогда меня так внимательно не слушал. Наши мимолётные встречи глазами дают мне это понять. Он меня слышит, понимает, и меня ожидает ещё куча вопросов после того, как я закончу отвечать.
– Я не признавалась маме, почему так рьяно хочу заниматься футболом, но она и не настаивала, – говорю я, глядя в окно машины. – Вначале у меня очень хорошо получалось, я быстро привлекла внимание тренера, и он увидел во мне потенциал. Папа и Винни приходили на мои игры, всегда хвалили, а брат говорил, что не знает футболиста лучше меня. Они всегда сидели в первом ряду, в футболке с моим номером, который я тоже выбрала, чтобы быть как Винни.
С каждым словом мои руки всё больше сжимают ремень безопасности.
– Мне нравилось заниматься футболом, но тело никак не могло к этому приспособиться. После каждой игры у меня обострялась ангина, моё тело было покрыто синяками, и стабильно раз в полгода у меня ломался палец на руке, – я вздыхаю и хмурюсь, вспоминая те времена. – Папа даже называл меня бабочкой, ведь я казалась такой хрупкой, – это сравнение вызвало у Гарри улыбку.
Это явно было лишним. Не знаю зачем упомянула о моём прозвище. Мне нужно быть аккуратнее со словами, ведь возле меня сидит тот, который может их использовать против меня.
– Дошло это до того, что врачи запретили мне им заниматься. Сначала я отнекивалась, не хотела, но меня переубедил Винни. Он сказал, что я и так лучше во всём и попросил оставит футбол для него, – невольно улыбаюсь вспоминая наш разговор. Он всегда очень трепетно ко мне относился, – Поэтому я и оставила большой спорт в прошлом, – заканчиваю свой рассказ.
– Виннисиус Альварес, номер 10, – задумчива всматривается в окно, – Я тоже одно время хотел быть как он, У меня даже была его футбольная форма.
Гарри увлекается футболом и был подростком когда Винни играл в Европе. Было очевидно, что он его знает.
– Из уважения к нему мог бы меня не похищать, – прикусываю нижнюю губу, пытаясь вспомнить нарушаю ли я контракт, указывая ему на это.
– Из уважения к нему я отгородил тебя от Луи. И когда это всё закончится, я надеюсь ты пересмотришь свой круг потенциальных любовников.
– Это не твоё дело, – недовольна фыркнула я.
Он всем своим действиям найдет оправдание. Не понимаю на что я надеюсь когда вступаю с ним в полемику. В конце же я в любом случае проиграю.
– Ну, бабочка, твоя очередь, – его ехидное выражение лица заставляет жалеть меня о всех рассказанных деталях.
Почему я решила, что он заслуживает столь детального рассказа? Даже если бы он не поверил в искренность моих слов, он никак бы это не доказал. Жалеть о том, что совершил, — калечащее чувство. Коришь себя за то, что сто раз не подумал, прежде чем открыть рот.
Возможно, это лишь маскировка. Ведь за ней скрывается что-то более пугающее. Мне нравилось ловить его заинтересованные взгляды. Ссылаюсь на недостаток общения, ведь только так можно это объяснить.
– Почему Луи перестал с тобой работать? Что между вами произошло? – этот вопрос интересует меня не меньше, чем предыдущий.
– Я не буду вдаваться в подробности, ведь они тебе ни к чему, – начинает он, бросая масло в огонь моего сожаления. – Томлинсон был драгоценным камнем в моей команде. Его бесстрашие и безумство затмевали для меня остальные качества. Но с каждым разом последствия становились более затратными, и результат терялся. У Томлинсона редко всё идёт по плану. Этот парень слишком импульсивен. На меня не могут работать люди упрямее меня. И у этого были плохие последствия.
– Почему же он решил тебе мстить?
– Он стремительно рос по карьерной лестнице, если так можно сказать, – его губы сомкнулись в ровную линию,– Очевидно, он был недоволен тем, что с ним попрощались. Вероятно, его амбициозность обещала ему занять моё место.
– Могу ли я предположить, что ты просто боялся, что его амбиции станут реальностью? – мои губы кривятся в ехидной ухмылке.
– Можешь, – он совсем не кажется расколотым орешком. – Но это не соответствует действительности. В моей команде работают те, кому я полностью доверяю. Невозможно иметь в чём-то успех, если тебе постоянно нужно отвлекаться на то, чтобы указывать Томлинсону его место. К тому же, он не может управлять людьми, у которых он не вызывает никакой симпатии.
Не могу быть уверена в искренности его слов, ведь передо мной сидит Гарри Стайлс. Он отвечает так, будто знал вопросы заранее, написал ответы и теперь читает их с бумажки. Как будто это не по его приказу избили Луи, и совсем не он предложил мне подписать договор, цена которого — жизнь человека.
– Почему ты уехала из Бразилии?
От его вопроса я немного поджимаю губы и отвожу взгляд. Неловкость и неудобство словно сковали меня. Вспоминать об этом не хочется, ведь это еще открытая рана. Не хочу отвечать.
– Ты ведь знаешь почему, – я удивлюсь, если он чего-то обо мне не знает. Вероятно, историю моей жизни Гарри знает лучше, чем я сама.
– Знаю, – подтверждает мои догадки. – Но я хочу услышать твою версию.
– Если не вдаваться в подробности, меня просто подставили.
– Мой ответ был понятен и без подробностей, но в твоём случае тебе не удастся их избежать, – тяжело вздыхаю, вновь осознавая его правоту.
Это всего лишь история о плохом человеке, который думает, что имеет права разрушать жизни.
– Несколько лет назад я была довольно перспективной молодой актрисой в Бразилии. Но там я достигла всего, что могла. Мне хотелось большего, и я постоянно мечтала о Голливуде. – Я впервые рассказываю эту историю кому-то.
Говорить об этом даже с близкими людьми было нелегко, а сейчас, мне приходится делиться этим с человеком, который добивается всего кровью и угрозами.
– Чтобы пробиться в Голливуд, мне нужен был человек с опытом и связями в Америке. Все попытки найти такого человека оканчивались неудачей. И вот, к моему сожалению, американский агент сам вышел на меня. – Тогда это казалось началом новой жизни и осуществлением моей давней мечты. Но на самом деле это было только началом конца.
– Мне приходилось закрывать глаза на домогательства со стороны моего нового продюсера. Сначала это были мерзкие, пошлые шутки, случайные прикосновения и попытки остаться со мной наедине, – Мой нос невольно сморщивается вспоминая об этом, – Я невольно позволяла это, ведь мне казалось что другого шанса не будет. Со временем это становилось невыносимо и моё "нет" воспринималось как "да". Все наши рабочие дела он любил обсуждать в клубах. Это было странно, но он был тем кто придумывал правила.
И вот, – сжимаю ремень безопасности, – На последней нашей встрече мой продюсер попытался меня изнасиловать.
Мельком смотрю на Гарри. Его брови опущены и сведены, кожа лба стянута, образуя на переносице небольшое утолщение. Не понимаю на что он так реагирует, ведь с насилием он на "ты".
– Мой телохранитель услышал крики и вывел меня оттуда. Даже если ему угрожали расправой его люди. Я никому в жизни не была так благодарна как ему. Не уверена, что смогла бы когда либо смыть весь ужас с себя, если бы он закончил начатое, – перед глазами всплыли события той ночи, и моя кожа покрылась мурашками.
Я годилась ему в дочери, а он лишь воспринимал меня как сексуальный объект на котором и заработать можно.
– В конце концов, это просочилось в сеть, и на следующий день вся лента новостей была в фотографиях из клуба. Мой телефон горел от звонков, ведь журналисты жаждали получить первыми комментарии от той кто на них был запечатлен.
– Почему ты об этом не говорила? - мне казалось, что в его глазах читалось сожаление. Но я больше поверю в то, что у меня появилась дислексия.
- Это было после гибели брата. Мне не хотелось расстраивать родителей, – нервно сглатываю, – К тому же, мой успех всегда скидывали на то, что мой брат Виннисиус Альварес. Мне хотелось всем доказать, что это не так
– Я написала на него заявление, но в итоге, суд выиграл он, ведь у меня не было достаточно доказательств и свидетелей. Он подкупил всех прежде чем мы смогли что-то предпринять.
– Но на суде всё не закончилось. Мне начали приходить штрафы на баснословные суммы, – возмущение во мне возрастало, поэтому я начала более активно жестикулировать, – Всё это произошло из-за того, что мой продюсер, имея право подписывать контракты вместо меня, соглашался на сомнительные сделки. Я об этом не знала. Очевидно, когда я не являлась на съемки, мне приходили штрафы. Второй суд также оказался для меня неудачным, и все свои заработанные деньги я потратила на то, чтобы расплатиться с ними.
– Конец моей карьеры наступил, когда в сети появилась информация о том, что я подписала контракт со студией фильмов для взрослых. Все поверили, что именно таким способом я пыталась пробиться в Голливуд. Пиарщики преступника прекрасно справлялись со своей задачей, а моя команда не успевала всё опровергать. Я до сих пор нахожу в почтовом ящике свои фотографии с выколотыми глазами, – это было жутко по началу, но даже к такому привыкаешь.
– Мне хотелось залечь на дно, изменить свою жизнь, заняться чем-то другим. Поэтому я и оказалась здесь.
Несмотря на то, что у меня к нему ещё уйма вопросов, на этом мы пожалуй остановимся. Не хочу копать ещё глубже. А я уверена, он будет настаивать.
– Я и секунды не сомневался в том, что та версия которую знал я — чушь, – он нервно постукивает пальцами по рулю. На нашем пути все светофоры красные.
– Почему ты уверен, что я не лгу?
– Потому что знаю, что ты не лжешь, Бруна.