Пари

"Это всего лишь пари"

Всего лишь пари. Глупое пари. Глупая игрушка. Глупая Маргарита. Не сразу ведь догадалась, или догадалась, но верить почему-то не хотела. Сколько прошло дней? Три? Или два? А, может, четыре? Маргарита давно сбилась со счёту, хотя и не считала особо, потому что за эти дни случилось столько, сколько не случалось за пять лет её "отпуска". Почему сейчас, а не когда-нибудь потом? Или вообще никогда? Хотелось бы никогда, но что теперь поделать, если это "никогда" уже невозможно, а есть только сейчас. И это "сейчас" убивает до невозможного.

Маргарита сидит под холодными струями воды, потому что горячую воду отключили, да и плевать, если честно, ледяной душ бодрит в конце концов. Сигарета идёт за сигаретой, потому что нервы-нервы-нервы, хотя это всего лишь оправдание зависимости. 

— Ах, жизнь моя жестянка, — драматично вздыхает Маргарита и усмехается, потому что вдруг вспоминает, что хандрить, вообще-то, не в её стиле. Она сильная и независимая взрослая тридцатилетняя женщина и пошло оно всё. Она справится. Всю жизнь справлялась со всяким дерьмом и сейчас справится. 

Девушка выходит из ванной комнаты, одетая в свою привычную одежду, потому что другой у неё нет, и вытирает волосы первым попавшимся под руку полотенцем. Гнетущая тишина в квартире настораживает. Маргарита проходит в комнату и видит одиноко сидящего на диване Герцога. 

— А где...

— Я выгнал его на улицу, — лучезарно улыбается Бафомет, подняв голову на Риту. — Сядь, сестрица, поговорить надо.

— Знаю я, о чём ты поговорить со мной хочешь, — недовольно фыркает Марго, но рядом с Герцогом всё-таки садится. — Мой ответ — нет.

— Я ещё даже ничего не сказал! — возмущённо восклицает Бафомет и недовольно качает головой. — Я знаю, что ты всё слышала. И я по-прежнему не хочу, чтобы ты пострадала, но давай-ка лучше поговорим о...Асмодее. 

— А чего о нём разговаривать? — при упоминании Князя у Риты задёргался глаз.

— Ты расстроена?

— Нет.

— Марго.

— Я в ярости, Бафомет, — девушка резко выпрямилась. — И не надо пытаться доказать мне, что он на самом деле хороший че... — Маргарита запнулась и тут же помрачнела. — Ах, да. Он демон. А я и забыла, — и поднялась со своего места, чтобы направиться к выходу. — Идём. Проверим заброшенные дома на окраине города. Их там не особо много. 

Адский Герцог тяжело вздохнул.

***

Старый, обветшалый дом на отшибе встретил своих новых гостей гнетущей, мрачной атмосферой, с чёрными тучами и накрапывающим дождём. Не хватало только сверкающих над ним молний и предостерегающего "путников" грома. Некомфортно — вот, каким словом можно было описать этот дом. 

Он был похож на какие-то старые развалины, с протекающий крышей, отвалившимися от пола досками и сырым, могильным смрадом. Маргарита не знала, кто здесь раньше жил, да и знать особо не хотела, но знала одно — едва ли в этих развалинах было место, где они могли держать Бафомета. И ни единого намёка на подвал, о котором говорил Герцог, здесь не было. Ни снаружи, ни внутри.

— Вряд ли это то место, — предположила Марго, но, по какой-то непонятной причине, что-то удерживало её здесь, заставляя остаться и проверить всё. — Но давайте лучше осмотримся. 

— Тоже думаю, что стоит осмотреться, — поддержал её идею Герцог. — Даже если это не то место, нужно рассмотреть все варианты.

— Мхм. — невнятно промычал что-то Асмодей, выглядевший мрачнее обычного. Он почти не говорил, потерявшись где-то в своих мыслях, и ждать хорошего от этих мыслей явно не следовало. Маргариту всё подмывало поинтересоваться, о чём он думает, и кольнуть побольнее, но она сдерживалась просто потому, что было не время. Не сейчас. Потом. Потом, когда всё образумится.

А образумится ли? А будет ли это потом?

Так много вопросов и так мало ответов, что убивает до невозможного, и лучше говорить обо всём прямо и обсуждать проблемы вместе, чтобы потом их решить, но что тут вообще можно решать? Ничего. Потому что ничего и нет. А то, что казалось бы было, — всего лишь глупая фикция. Всего лишь глупое пари. И она повторит это ещё сотню раз лишь для того, чтобы убедить себя, что это ничего. Что это не задевает. И что это пройдёт.

П р о й д ё т.

Пробираясь сквозь развалины обветшалого дома, пытаясь найти хоть что-нибудь, указывающее на подвал или хотя бы потайной ход, Маргарита, потерявшись в собственных мыслях и сосредоточенности только на одной единственной вещи, не заметила торчащую из пола доску и, запнувшись, уже готовилась встретиться лицом с полом, но...

— Аккуратнее. — рука в чёрной перчатке сомкнулась на локте, удерживая девушку от неминуемого столкновения с полом. Рита подняла взгляд, чтобы встретиться глазами с Асмодеем. Карие против тёмных. Не контраст совсем, но что-то в этом есть.

— Ох, спа... — Маргарита собиралась поблагодарить Князя за вовремя протянутую руку помощи, но Асмодей, видимо, недооценил собственные возможности и, пытаясь принять более устойчивую позицию для удержания веса девушки, оступился сам. 

И они дуэтом полетели на пол, подняв огромное облако пыли. Вот только Марго успела вовремя подставить руки, а Князь, грациозно до невозможного, впечатался лицом в пол. Секунда. Другая. Третья, десятая. И Маргарита смеётся. Смеётся громко и сильно, совсем не женственно, задыхается от смеха и в уголках глаз даже проступают слёзы. 

— Ой не могу! — выдаёт девушка, отсмеявшись, да и то не до конца. — Сам ты аккуратнее, Княже!

— Ох... — Рита поворачивает голову и натыкается на удивлённый взгляд Князя. Хочет спросить, что так сильно его удивило, а потом вспоминает, что за всё время их знакомства ещё ни разу не смеялась так сильно. И это как ещё один тревожный звоночек, одна из тех вещей, которые признавать не хочется. Она посмеялась из-за него. 

— Хей! — к ним подбегает взволнованный Бафомет, но, увидев такую странную картину, как-то слишком уж хитро улыбается. — Я услышал шум и забеспокоился, что что-то случилось, но, как я вижу, вам, ребятки, весело. Хе-хе. 

— Что ещё за "хе-хе"? — недовольно рыкает Асмодей, поднимаясь с пола и отряхиваясь. А затем замечает нахмуренную Марго, которая так и не встала с пола. — Что с тобой? Ногу подвернула, неуклюжая корова? — оскорбление выходит нервное и Князь собирается извиниться, что вообще звучит как бред, но Рита, кажется, вообще не обратила на это внимания.

— Тихо. — шикает она и ползком пробирается вперёд, чтобы потом, не особо боясь заноз, отодвинуть несколько досок и выудить оттуда грязный, мятый, местами порванный листок бумаги. Но, несмотря на все эти обстоятельства, рисунок на бумаге вполне различим. Портрет. Ритин портрет. — Чёрт...нет...подождите... — девушка роняет листок обратно на пол и прикладывает руку ко лбу. — Да быть не может...ты же...ты же умер ещё до...Господи...

— Эй, что там? — к девушке подходит Бафомет, уставившись туда же, куда смотрит и она. — О, как красиво. А чей это...подожди, твой? — и они с подошедшим только что Асмодеем переглядываются. А Маргарита хмурится.

— Это здесь. Он...подсказку оставил. 

— Кто, Рита? Ты что-то знаешь? — нервно спрашивает Герцог, сильно-сильно хмуря брови. 

— Один...хороший знакомый. Который умер ещё до моих родителей. Или это я так думала, — девушка цыкает, собираясь сказать что-то ещё, но в кармане очень не вовремя звонит телефон, заставляя Маргариту вздрогнуть от неожиданности. Она дрожащей рукой подносит телефон к уху. — Алло?

— Сазонова, быстро в штаб. 

Голос Палыча из трубки был как никогда жесток.

***

Весь путь до штаба Маргарита молчит. Асмодей и Бафомет тоже предпочитают помалкивать, лишь изредка перекидываясь взглядами, потому что где-то на периферии сознания ощущают нависшие над девушкой грозовые тучи. 

— "Не верю." — проносится в голове у Маргариты из раза в раз. — "Этого...этого быть не может, чёрт возьми! Я же...я же видела его бездыханное тело в гробу...я же столько раз после этого навещала его могилу...он не мог. Не мог просто взять и ожить! Это бред. Но...что теперь?"

А что теперь? Что теперь, моя дорогая героиня? Ты не знаешь. Не знаешь, потому что не хочешь верить. Осознание, что твой дорогой, единственный друг, который у тебя когда-либо был за всю твою жизнь, мало того, что не умер, так ещё и, видимо, перешёл на сторону зла. Хотя, зло — понятие растяжимое. Ведь демоны, как оказалось, вовсе и не зло. А внутренний голос душит, да? Это похоже на бред сумасшедшего, но все люди безумны, ты да я — тоже, но мы ведь сейчас не об этом?

Маргарита теряется в своих мыслях и совершенно не замечает, как доходит до штаба, как заходит внутрь особняка, поднимается по лестнице в одиночестве, потому что охранники куда-то подевались и это, вообще-то, должно насторожить, но не настораживает. Она стучится в дверь, не дожидается ответа и проходит внутрь, потому что как-то плевать, что там этот старый маразматик ей скажет. И, вообще-то, зря.

— Сядь. — без какого-либо приветствия говорит Палыч приказным тоном, таким, который Маргарита ещё ни разу в жизни не слышала, и это заставляет её встрепенутся и придти в себя. 

— Спокойно, старый, — фыркает она, плюхаясь в кресло. — В чём дело?

— Это я должен спрашивать, — Палыч поджимает губы в тонкую полоску и хмурит густые седые брови. — В чём дело, Маргарита? Я знаю тебя с пелёнок, я видел, как ты росла, и ты всегда была лучшей, а что сейчас?

— А что сейчас? — Маргарита в недоумении выгибает бровь, сложив руки на груди. 

— С каких пор лучшие экзорцисты якшаются с демонами? — и этот вопрос встаёт как штык в горле. Как гром среди ясного неба, пусть небо уже давно не ясное. Рита садится ровно и хмурит брови. 

— Откуда ты знаешь?

— Твоё поведение казалось мне странным и я приставил к тебе людей, чтобы они немного последили за тобой. И представь, какого было моё удивление, когда мне доложили о твоих "хороводах" с этими отродьями. 

— Ты сделал что?! — Маргарита подрывается с места и хватает своего некогда босса за грудки. В глазах плескается ярость. С каких пор он ей не доверяет?

— Пусти. — и Глава Ордена грубо сбрасывает тонкие руки Марго со своей рубашки, от чего девушка отшатывается чуть назад. — Такое поведение непростительно. Я вынужден выгнать тебя отсюда и...стереть метку. Ты более не экзорцист, Сазонова Маргарита. Ты — предатель. — у девушки руки опускаются от такого заявления. Что? Что он, чёрт возьми, только что сказал? 

— Ты не имеешь права.

— Ещё как имею, Маргарита. Парни, сотрите ей метку, — старик чуть повышает голос и в кабинет тут же входят двое мужчин в рясах, явно не с добрыми намерениями. Но рефлексы Риты срабатывают быстрее.

— Только через мой труп. Или твой, — девушка резко огибает стол, точно зная, в каком из ящиков у старика всегда лежит заряженный пистолет. Евгений Павлович даже не пошевелился, позволив девушке приставить дуло пистолета к его виску. — Ах, не заряжен значит, — хмыкает Марго, но мужчины в рясах всё равно настороженно замерли в дверях. 

— Не заряжен, Рита. И давай без глупостей, я бы не хотел причинять тебе вред.

— А меня, уж извини, чего-то бес попутал, — и Маргарита со всей силы ударила своего бывшего начальника по затылку. Старик, не ожидавший такого от своей названной внучки, повалился на пол вместе со стулом, потеряв сознание. 

Мужчины в рясах собирались схватить Маргариту, но, к их удивлению, она просто выпрыгнула в раскрытое окно, зацепившись руками за ветку. Но девушка отнюдь не была гимнасткой, а ветка была слишком тонкой, чтобы удержать вес Маргариты, поэтому она, взвизгнув от неожиданности, полетела вниз. Но вместо холодной сырой земли она приземлилась в чьи-то сильные руки, которые на этот раз держали её крепко и устойчиво.

— Ты слишком часто ловишь меня сегодня, — хмыкает Марго, а Асмодей слабо улыбается на это вполне справедливое замечание.

— Я просто твой ангел-хранитель.

— Очень надеюсь, что нет, — Князь опускает девушку на землю и она кивает головой в сторону сада. — Там дыра в заборе. Безопаснее будет.

— Что случилось? — спрашивает Асмодей, пробираясь с девушкой сквозь кусты в саду. 

— Ох, меня всего лишь выгнали из Ордена, — угрюмо отвечает Маргарита, пролезая через дыру в заборе. — Потом обсудим. Или нет. Где ты оставил Бафомета? — Маргарита огляделась по сторонам, но улица выглядела чересчур пустынно для самого разгара дня. Асмодей, остановившись рядом, в недоумении огляделся по сторонам.

— Я нигде его не оставлял. Он был у ворот. 

— Я отсюда вижу, что его здесь нет, — осознание приходит внезапно и одновременно у обоих. Пропал. Не по своей инициативе. — Чёрт! — Рита со злости топнула ногой по асфальту. — Что ещё сегодня пойдёт не так?! Господи! Иди в ту сторону, а я — в ту. Встретимся вечером у меня. Нужно осмотреть всё по периметру, они не могли уйти далеко.

— Стой! — Князь остановил девушку за руку прежде, чем она успела побежать в противоположную от него сторону. — Это слишком опасно, я не могу отпустить тебя одну. 

— Я похожа на маленького ребёнка? — Маргарита отдёрнула руку, сделала глубокий вдох и одарила Асмодея серьёзным взглядом. — Не надо беспокоится обо мне. Это не поможет тебе выиграть уже проигранное пари, Асмодей. 

— Чт...

— Нужно найти Бафомета. — бросает девушка и убегает прежде, чем Князь успевает что-то сказать. А на сердце всё равно кошки скребут. 

Б о л ь н о.

Больно произносить эти слова. Больно думать. Больно чувствовать. Больно даже, чёрт возьми, видеть. Ему-то наверняка плевать, это ведь всего лишь пари. Или Маргарита хочет так думать. Она, вообще-то, видит, что ему далеко не плевать уже, но признать это — проиграть. Ей бы вообще не стоило об этом думать, но она думает. Девушки ведь всегда слишком много думают о том, о чём не следует, верно? Лучше бы вообще не думать, но она почему-то не может. Или не хочет. И не почему-то, а потому что дура и привязалась. Привязалась и дура. Или просто дура.

Она сильная. Она справится.

Бред. Полный чёртов бред. Не сильная и не справится. Не справится и не сильная. Её такому не учили. К такому не готовили. Она не знает, что ей делать в этой ситуации, и на неё свалилось слишком много всего, чтобы со всем этим справится. Голова кругом идёт от всей этой ситуации и вообще от всего, что случилось за эти пару дней. Так ведь не бывает. Это за гранью возможного и хочется проснуться, выдохнуть, собраться на работу и никогда больше не влезать во все эти паранормальные вещи. 

Маргарита думала, что это для неё. Что это её призвание. Её жизнь. Наследие родителей и прочее-прочее. Прочий бесполезный бред. Она сама это выбрала когда-то, а сейчас хочется всё бросить, но она уже не может, потому что слишком поздно. 

Можно было бы уже и не стараться и оставить эту ситуацию, как и говорил Бафомет. Её всё равно выгнали из Ордена. А такое чувство, что из дома. И именно потому, что выгнали, хочется стараться дальше. Хочется довести дело до конца. Герцога спасти тоже хочется, потому что он не заслужил. Да и оставят ли Маргариту в покое? А может ли она сама себя оставить в покое?

Нет и нет.

Поэтому она до самого вечера бегает по кварталу, шерстит все углы и усиленно думает, куда же, чёрт возьми, они забрали Бафомета. Бегает до самого вечера и ночь бы пробегала, если бы в глазах не потемнело до такой степени, что ей пришлось остановиться и отдышаться. Она ведь не ела все эти дни. И не спала почти. И чёрт. Просто чёрт. 

Маргарита плохо помнит, как добралась до собственного дома, как завалилась в квартиру и, не доходя до кровати, отрубилась прямо в коридоре. Асмодей должен был придти. Но Рите почему-то казалось, что не придёт. А зачем ему? Какой смысл? То, что она сказала ему на улице, уже практически означает конец. Хотя где-то в глубине души этого совсем не хочется. Им лучше доработать вместе, прекратить всю эту вакханалию с возможным концом света, и разойтись. Мирно или нет — уже не столь важно. 

Главное разойтись. Насовсем. С концами и точкой в конце предложения.

А на утро Маргарита всё равно просыпается на диване, бережно укрытая одеялом. Не плащом — уже радует. А в квартире тишина. Такая, что удавиться хочется. И сразу всё становится понятно. Она встаёт, держась за голову, потому что боль невозможная, в глазах темнеет, но она всё равно, чуть ли не ползком, добирается до кухни и опускает голову под холодные струи воды из-под крана. Возможность думать, видеть и передвигаться возвращается со стаканом воды. 

А потом Рита видит аккуратно сложенный лист бумаги и лежащую поверх него белую ленту. У Князя такая. Точнее, это его и есть. А разворачивать бумагу не хочется и не нужно было бы вообще-то. Но девушка разворачивает.

"Тебе не стоит вмешиваться. Это больше не твоя забота.
Прощай."

Маргарита отрывисто вздыхает.