Глава III. Моховое святилище
Лес был тёмен, но не страшен. Он дышал. Сквозь ветви пробивался не свет — скорее, отблески памяти. А в сердце чащи, где не ступала нога человека, пряталось место, которое знали только избранные.
Здесь не было троп, только шелест листвы, запах старого дерева и легкое, как дыхание, сияние мха под лапами.
Кицунэ ступала бесшумно, словно сама была тенью леса. Её подвеска с маской мягко звенела, откликаясь на энергию, которой было наполнено это место. Она знала, что он ждёт её.
— Ты давно не приходила ко мне, — голос возник не из ниоткуда, но как будто изнутри леса, из глубины её памяти.
Старое дерево чуть колыхнуло ветвями, и под его корнями, среди древних символов, высеченных временем, возник силуэт. Он был из воздуха и света, но его глаза — тёмные, глубокие, как ночное небо — были живыми.
Арис.
Дух, наставник, первый голос этого леса. Его облик всегда немного менялся, словно отражал суть каждого времени года, каждой луны. Сейчас он был тёплым, обволакивающим, но в нём чувствовалась сила, как у корней тысячелетнего древа.
— Ты снова сбилась с пути? — мягко спросил он.
— Нет, — ответила кицунэ, подходя ближе, — я стою на пути. Просто ты, как всегда, хочешь убедиться, верный ли он.
Она села у корней, глядя на него, как на отражение самой себя в другом веке. Арис вздохнул, если дух может вздыхать.
— Ты почувствовала его.
— Да. Он нашёл меня. Ещё не зная, кто я.
— И ты хочешь ему показаться.
Она молчала. Но её хвосты мерцали мягким светом — значит, решение уже было принято.
— Он не случайный путник. Он искал легенду... А нашёл тебя.
— Именно поэтому я должна появиться. Даже если ты скажешь «нет» — я всё равно это сделаю.
Арис долго смотрел на неё. Потом слегка улыбнулся — или это просто луна прошла сквозь листву.
— Тогда... пусть это будет началом новой главы. Но помни — даже тому, кто верит, можно дать слишком много. И тогда вера превратится в страх.
Она склонила голову:
— Я знаю. Но я чувствую, он пришёл ко мне — не случайно. А в таких вещах я не ошибаюсь.
...Я смотрю сквозь листву, как сквозь память. Он идёт осторожно. Словно уже знает, что здесь нельзя врать лесу — да и себе.
Он вернётся.
Не просто уйдёт и забудет. Он останется, даже если уйдёт телом.
В нём — то, что я не могу назвать. Не страх и не жажда приключений.
Скорее... горечь. Или боль. Как будто он что-то потерял.
Или кого-то.
А может — меня?
Глупо. Я бы запомнила.
И всё же... когда он произнёс моё имя — не вслух, конечно, но внутри себя — я вздрогнула.
Как будто он уже когда-то звал меня.
В другой жизни? В другом обличии?
Он не знает, за чем пришёл. Но я знаю — это не просто любопытство.
Он ищет искупление. Может — за то, что когда-то нарушил границы.
Может — за то, что не поверил в легенду.
А может... за то, что однажды меня оставил.
Если это так... я прощу. Но не сразу.
Сначала — я посмотрю, как он поведёт себя.
Сначала — пусть докажет лесу, что достоин.
⸻
Тень кицунэ растворяется в листве. Она всё ещё наблюдает, но не как охотник.
Как та, что ждёт знак. Или зов.
Как та, чьё сердце когда-то уже узнало этот шаг на тропе...
...но теперь ей нужно быть уверенной.
Шаг за шагом он идёт вперёд, всё глубже... в лес, в себя. А я... всё ближе к границе между сдержанностью и желанием заговорить с ним.
Почему ты? Почему именно ты заставляешь меня забыть осторожность?
Ты словно часть этого леса, но давно утерянная. Как будто я вспоминаю не тебя — а часть себя, которая ушла с тобой.
Он что-то шепчет.
Не слова — чувства. Пронзительная тишина его души, в которой я слышу больше, чем в любой речи.
Я чувствую стыд. Вину. Надежду.
Он не знает, что я уже рядом.
Он не знает, что, быть может, это я тоже хочу — чтобы он меня нашёл.
"Арис... ты слышишь?"
Шёпот кицунэ обращён вглубь леса, вглубь самого старого духа.
"Скажи мне, если я ошибаюсь. Но я чувствую... он не чужой. Он когда-то уже был частью этого леса. Частью... меня."
Старая ветка хрустит под его ногой. Он останавливается, замирает — и поднимает взгляд.
В этот момент я уже стою рядом, всего в нескольких шагах, но спрятана за чарой морока.
Ещё немного.
Я хочу понять...
Он пришёл ради искупления.
Но знает ли он, кого просит простить?
Он чувствует, как меняется воздух. Лес словно задерживает дыхание. Листья замирают. Птицы молчат. Только он — и она.
И в тот миг, когда он делает ещё один шаг...
Туман расползается, оставляя перед ним образ, от которого захватывает дух.
Она стоит прямо перед ним — красивая, почти нереальная. Лисий хвост скользит за её спиной, а в глазах — та самая магия, о которой шепчут легенды.
Кицунэ.
— Ты всё-таки нашёл меня, — её голос мягок, но в нём скользит что-то... колючее, как утренний иней. — Или это я позволила тебе найти.
Она обходит его кругом, будто изучает редкий, диковинный артефакт. Он чувствует на себе её взгляд, но не может прочесть в нём ни гнева, ни милости.
— Ты ступаешь по земле, которую не каждый осмелится тревожить. И зовёшь меня, как будто уверен, что имеешь на это право...
Она прищуривается, медленно склонив голову.
— Скажи, путник... ты заблудился? Или забыл?
Её голос — будто шелест ветра и одновременно хищный оскал. Но в глубине глаз — что-то затерянное. Что-то, что хочет понять: кто он теперь... и кем он был когда-то.