Вария Ажур

Глава 19. Когда-то, в отчаянных попытках схватиться за надежду.

Ева сидела на скамейке и смотрела в телефон, склоня голову к земле. Ярко-малиновые локоны скрывали её лицо под толщей густых волос. Искать по всему парку Еву долго не пришлось. Только Стас надел капюшон по приходу в людное место (для Агурзк-Йай пять человек в радиусе тридцати метров – это достаточно людно), как Ева уже оказалась в поле зрения.

Чтобы заставить её отлипнуть от чёрного экрана выключенного телефона, пришлось пошатнуть Еву за плечо. Она подняла на ребят ужасно пустой для Нозырский взгляд. Тушь потекла и размазалась так, что грязные пятна проглядывались даже на подбородке. Ажур пальцем попыталась оттереть их, склоняясь над подругой, но та, придя в себя, грубо и в тоже время испуганно отпрянула назад.

– Идём, – сказала Ажур, хватая её за запястье и пытаясь поднять девушку на ноги. Ева, будто игрушечная, растеклась на лавочке и даже не попыталась помочь ей в этом. – Ева! Идём!

– Куда? – как-то пьяно промямлила она.

– Туда, где тебе станет легче.

– Надеюсь, в бар? – еле заметна ухмыльнулась Нозырская. Даже такое малозначительное проявление жизнь уже немного успокоило Ажур.

– Нет, в Коронное место, – обескуражила Еву та, на что глаза Нозырской округлились. На этот раз Ева послушно встала и последовала за ребятами.

На выходе из парка Ажур позвонила Артёму и сказала идти им на встречу. В итоге пришёл он в Коронное место через пол часа после ребят. Ева охватила руками тёплый столб и уткнулась носом в белый бетон. Стас остался сидеть на корточках поодаль, на самой границе поляны. Артём, придя, чуть не споткнулся об неприметного Советского и с вполне натуральной злостью выругался, глядя куда-то в небо.

– И что вы планируете делать? По серьёзке решили чела завалить? Ну, если что, я за. Можно из винтовки...

– Заткнись, – перебила Ажур Сворова, начиная выходить из себя. – Просто. Заткнись.

– Марка Клопчатого нет в городе. Ничего не получится, – повысил голос Стас, чтобы его услышали из далека. – А если это не он? Думаете, сможете скрыть сам факт убийства от полиции? Зачем вам это? Ради чего?

Надо сказать, что вопросы Стаса были вполне логичными в данной ситуации, однако сейчас для Ажур они и его мнение имели малое значения.

– Ради Евы. Ради моего брата. Ради другой жизни. Ради тебя.

– А он тебе на кой хер? – не понял Артём, но Ажур пропустила его слова мимо ушей.

– Ради жизни, которую пожелала нам судьба.

– Ажур, ты говоришь как одержимая! – разозлился Стас. Настала тишина. Никто из подонков, за всё время их короткого знакомства, не видел агрессии со стороны Стаса. Хоть эта злость и была еле приглядной и праведной, но ощущалась как удар под дых.

Немного придя в себя, запинаясь, Ажур проговорила:

– Я не... я просто волнуюсь за Еву.

– Так пусть скажет, что случилось, – спокойно вымолвил Своров и перевёл взгляд на подругу: – Ну же, Нозырская. Чего ты молчишь? Открой нам свою душу. Мы же Подонки. Одно целое, помнишь? Или как ты там говорила?

Послышался шорох со стороны Стаса. Он мотал ногой туда-сюда, шурша осенним листьями на земле

– Взаимовыгода, – только и сказала Ева равнодушным тоном, елозя щекой по бетону беседки.

– Что? – переспросил Артём, и Ажур подумала, что формально отношение двоих подонков друг к другу практически не поменялось.

– Сначала ты рассказываешь, потом я. Ты же тогда промолчал.

Артем шумно вздохнул.

– Ты главное вены на днях не вскрой. А на остальное мне плевать.

Ева вяло, но ехидно улыбнулась, продолжая смотреть в одну точку перед собой:

– Главное? Моя жизнь важна для тебя? – на это Своров промолчал. – Просто... сама мысль о том, что моя жизнь должна была быть другой – отвратительная.

– Марк Клопчатый буквально устроил революцию. Я почти уверен, что он действительно повлиял на многих. И вы трое в том числе. Один из вас в пятом классе имел смелости посягнуть на члены Банды. Вы уже давно под влиянием того, кого не должно было существовать, – словно размышляя вслух, сказал Стас. – Нет Марка, нет Банды, нет многих событий, произошедших среди школьников.

Подонки снова замолчали. Ева встала на ноги и взгляд Артёма последовал за её движениями, когда Нозырская взяла лежащую на земле сумку и достала из неё маленький бежевый блокнот с ручкой.

– Марк Клопчатый, – медленно проговорила она, записывая его имя. – Мы должны найти его.

– В городе его нет. Я должен был закончить школу вместе с ним, – нехотя, напомнил Стас. Он явно не хотел участвовать в этом. Ажур не понимала, почему, и, с каждым его словом, всё больше хотела это узнать.

– Вероятно, он в столице, – заявил Артём. – Где ещё может учиться сынок бизнесмена?

– Но когда-то ведь он должен будет вернуться, чтобы проведать родителей и брата, – на слове "брат" Ажур сделала особый акцент, дабы напомнить о том, что Марк и Ян, как никак, родные братья, а Клопчатый-младший учится с Подонками в одном классе.

– Точно, Ян. Можно узнать у него, – предложила Ева.

– Так он тебе и скажет. Он только со своей Бандой на личные темы общается, – напомнил Своров, засовывая руки в карман куртки.

Пауза. Казалось, все, кроме безразличного Артема, думали об одном и том же. Однако никто не решался первым предложить то, что вертелось на языке.

– Тогда он скажет об этом тебе, – наконец осмелилась Ева.

– На что это ты намекаешь, а? Нозырская? – косо посмотрел на неё Артём.

– Артем вступит в Банду... – Стас сказал это вполголоса, будто размышляя, но даже из далека все его услышали.

– Что? Да щас! А меня спросить не забыла?! – возмутился Своров, резко оборачиваясь на Еву.

– Артём – Подонок. Ян, добрая душа, может его и примет, что тоже мало вероятно, но вот остальная Банда начнёт протестовать, – пожал плечами Стас.

– Мы даже не знаем как в неё вступить, – подметил Своров, причем, верно.

– Очевидно, нужно как-то завоевать уважение Яна. А насчёт других подробностей можно узнать у тех, кто знаком с Бандитами, но сам в Банде не состоит. Можно ведь хотя бы попытаться? – наконец подала голос Ажур.

– И с кем ты предлагаешь поговорить? – с насмешкой спросил Артём. – Кто вообще согласится рассказать эти подробности тебе? Помни кто ты. Помни кто я. Помни, кто мы.

После слов Артёма что-то щёлкнуло внутри Ажур. Она всеми силами пыталась удержать злость внутри себя, но попытки её успехом не увенчались.

– Помню и никогда не забывала! Гребённый подонок, шлюха и крыса! Сложно, знаешь ли, забыть, что ты изгой. Сложно не заметить косые взгляды, перешептывания и демонстративные приступы тошноты при виде кого-то из нас! Сложно игнорировать Еву, которая пропадает на работе целыми днями, тебя, ублюдка, что лезет в конфликт при любой удобной возможности! Сложно сдерживать себя, чтобы не ляпнуть лишнего и не вернуть свой статус, который я, как оказалось, никогда и не теряла! – на последних словах Ажур перешла на крик. Только-только она начала говорить, и сама не заметила, как выдала всё, что было на уме.

Тяжело дыша, будто после пробежки, она посмотрела на слегка испуганную Еву, скрывающуюся за равнодушной гримасой Сворова. Затем повернулась на Стаса. Его лицо выражало лишь удивление.

– Извини, – только и сказала Ажур после долгой паузы, снова обращая свой взгляд на Артёма. Вероятно, ей стоило бы сказать: «Извините», так как крик её обескуражил всех. Однако настаивать на этом никто не стал.

– Имбирова, – сказал наконец Артём. – По слухам – девушка Руденко. Макс-то не по случайности в Банду попал.

– Ты хочешь, чтобы я поговорила с Тоней? – окончательно успокоилась Ажур. – То есть, ты согласен на наш план?

– Ну как я могу отказать истеричке? Больным на голову отказывать нельзя, можно их ещё больше травмировать.

Ажур невольно улыбнулась.

Артём – псих и клоун, отставший от своего цирка – далеко не такой бездушный, каким мог показаться. Не взирая на свой дурной характер и конфликтную натуру, Сворову не безразличны девушки, с которыми он провел всю свою жизнь. У троих Подонков никого и никогда не было помимо друг друга. Они – действительно одно целое. Даже этот трехлетний период их резкой отдаленности друг от друга был частью их жизнь. Частью Подонков. Сейчас, когда появилась цель, давшая возможность друзьям сблизиться как раньше, когда излить душу другому – было обыденностью. И раньше, когда не приходилось перешагивать через себя, чтобы прийти к кому-то с просьбой о помощи.

Однако проблема было в том, что нет никакого раньше. Есть только сейчас. И только с ним Подонкам придётся иметь дело. Не только для того, чтобы вернуть далёкую иллюзию того «раньше», но и для того, чтобы не дать «этому сейчас» случиться.

– Вария. Знаешь, о чем я сейчас жалею? – внезапно задала вопрос Ева. Ажур посмотрела на неё с интересом. – О том, что не послушала тебя и не пришла сюда раньше. Я уже и забыла какого это – находиться здесь.

Тёплое чувство любви этого места – вот что Ева о нем говорила. Магическое спокойствие и умиротворение греет душу Подонков в Коронном месте.

– Волшебное место, – добавила Нозырская.

***

На выходе из леса Подонки разминулись. Ажур со Стасом вошли в дом, а Ева и Артём ушли дальше по дороге. Куда они держали путь, Ажур не знала, но радовалась уже тому, что шли они рядом, о чём-то болтая, а не поодаль, прожирая друг друга ядовитыми взглядами. До сих пор, даже спустя столько времени, было сложно поверить в то, что эти двое помирились.

Стас снова испарился, но Ажур знала, что он находится где-то в доме. Дима по классике рубился в комп, мать пекла бисквит, а отец и дядюшка пропадали на работе. В своей комнате Ажур задвинула шторы и закрыла дверь, не давая свету из коридора просочиться внутрь. Всё утро её клонило в сон и сейчас всё, чего она хотела – поспать. Темень в комнате сделать не получилось из-за светлых занавесок. Она поправляла их так и этак. В итоге оставила в покое и упала на кровать.

Ажур не видела Стаса и не слышала. Но зато ощущала. Как туман. Холодный и влажный. Когда ты выходишь из дома на улицу в туманное утро, разница становится особенно ощутима.

– В подвале живёшь, значит? Я поспать хотела.

– Я заметил, – хриплым голосом обиженного ребёнка ответил он откуда-то из угла. Ажур сразу вспомнила про скрежет в комнате брата и про всю обстановку в доме.

– Ты не можешь увидеть того, кто в моем доме?

– Мог бы – увидел, неверное. Но нет. Не вижу.

Ажур вздохнула.

– Почему ты так не хотел, чтобы мы проворачивали весь этот план? Чтобы мы сделали мир таким, какой он должен был быть.

Стас изобразил раздумий и ответил ещё более осипшим голосом:

– Я знаю, что у вас троих есть свои причины. Но вы ведь понимаете какой это риск? Если это не Марк? Кто мог повлиять на него и надоумить создать банду? Из-за кого он превратился в тирана?

– Родители? Но выходит, что и Яна тоже не должно было существовать.

– А кто сказал, что их не может быть двое? Или даже больше, – Стас сел на кровать рядом с Ажур. – То, что мы все сейчас влияем на историю, только усложняет нам задачу. У нас есть одна зацепка: тот, кого не должно было существовать живёт не менее пятнадцати лет. Это хоть как-то сужает поиск.

– Как ты вообще учился в школе? Сколько там языков ты знаешь?

– Восемь, – Ажур чуть не подавилась, услышав цифру.

– Тогда что с Марком? Ты отрицаешь, что это он?

– Скажем так, вероятность того, что его не должно было существовать, равна семидесяти пяти процентам.

– Ты бесишь.

– В смысле? – испугался Советский.

– Слишком умный. Умнее моего брата. Хотя не факт.

– Хочешь устроить нам батл?

– А почему нет? Ди-им!

– Стой! Твоя мама? – он испуганно вылупил глаза, тряся Ажур за плечо.

– Ей плевать. Она даже заходить к нам не станет.

– Ты уверена?

– Че надо, вареник? – ворвался в комнату брат. – О, привет. Куда ты пропал вчера?