Вария Ажур

Глава 4. Когда-то кто-то объявился.

– Прости, не знала, что ты тут, – ответила Ажур и, немного замешкав, вышла, не желая видеть испуганного лица Тони. Сейчас было точно не до неё. Однако она точно помнила, что, как только вошла, без стеснения спросила: здесь кто-нибудь есть? В этот туалет практически никто не ходил – кому из старшеклассников вздумается тащиться в западное крыло, когда в нем учатся только ребята из начальных классов? Поэтому лишней тревоги, обычно, не возникало. Тоня была там, но не откликнулась. Она хотела подслушать? В любом случае, ничего тайного в её разговоре с Евой не было, а значит и переживать не имело смысла. Да даже если бы и имело, у Ажур уже не оставалось сил на новые беспокойства. За эти два дня она слишком о многом думала, слишком себя загнала. Учебный год только начался, а она уже чувствует себя нянькой. И за Подонками, и за Димой, и за зайцем на полке, и за странным парнем уследить крайне сложно. Даже высокооплачиваемая няня не в силах разорваться и удержать всех в добром здравии.

Ажур постаралась выбросить из головы всё лишнее и сфокусироваться сейчас на самом важном. Ева. И Артём. Их отношения. Всё остальное лучше оставить на потом. Сейчас думать о брате, Стасе, зайце или Тоне было бы бессмысленно. Глупо было бы переоценить свои силы.

К началу четвёртого урока Ева явилась. Её распущенные, длиной чуть ниже плеч волосы были влажными из-за дождя, но, к удивлению Ажур, на тушь и остальной яркий макияж он никак не повлиял. Просто магия какая-то. На что только не была способна Ева Нозырская, когда дело касалось её внешнего вида. Помешанная на новой одежде и постоянном разнообразии. Её зависимость можно было сравнить с симптомами какого-то серьёзного психического заболевания. На то, чтобы менять маникюр так часто, не хватало денег даже, к примеру, матери Ажур (сама Ажур не фанатка подобных развлечений с ногтями), учитывая их неплохой семейный доход. Что уж было говорить о Еве и её положении. Тем не менее различные подработки и частое пропадание из сети из-за постоянного труда давало о себе знать. После трагедии в её семье весь заработок пал на плечи хрупкого ребёнка, не способного выбрать верные решения. Обречённого на ошибку с самого начала. Она имела полное право тратить лично заработанные деньги на любые продовольствия, если могла себе это позволить. Она заслужила этого. Это её личный труд.

Шел урок. В другом конце класса Ева, элегантно закинув одну ногу на другую, выпрямив спину и подперев ладью подбородок, с лёгкой ухмылкой наблюдала за активными движениями учителя истории. Всё выглядело как обычно. На какое-то время Ажур даже удалось забыть об опоздании Евы, но к концу урока она вновь о нем вспомнила, когда Нозырская дружески приобняла подругу за плечо и чмокнула в обе щеки.

– Почему ты опоздала?

– Ой, да ерунда. Опять с папой поругалась, – объяснилась Ева, не снимая с себя улыбки. – Этот пьяный урод меня задолбал. Больше ни копейки ему не дам. – Голос Евы стал более сердитым, но всё таким же дружелюбным.

Артём неподалёку от них сверлил Нозырскую взглядом. Он прекрасно слышал их разговор и немного сморщился, где-то на слове "задолбал". Ева стала пялиться на него в ответ, как только заметила это. Ажур сложила руки на груди и сжала кулаки от переполняющей её ярости. Казалось, ещё немного и она напрямую заорёт что-то типа:

Да что с вами, придурками, не так?!

Здравый смысл был выше этого, и Ажур стерпела.

Едва Ажур задумывалась о попытке позвать двух подонков в их любимое место, как внутренняя злость и обида на них возрождалась вспять. Почему бы им хотя бы не вести себя нейтрально друг с другом? Если так яростно утверждали, что плевать друг на друга хотели, то почему продолжают вести себя как дети малые? Всё настроение разом пропадало. Однако Ажур знала, что совсем скоро снова захочет сходить с ними в Коронное место, а потому решила себя перебороть. Как бы странно не звучало предложение, зная о их отношениях, она постаралась отбросить все сомнения. Либо сейчас, либо никогда. Уже который раз что-то мешает ей сделать ещё один шаг в попытке снова сблизить Подонков. На этот раз помехи быть не должно.

– Мне нужно поговорить, – произнесла Ажур и сама не узнала свой голос, как уточнила: – С вами обоими. Мы может сходить туда?

Оба мигом обратили взор на неё. Что одна, что другой не выглядели теми, кто моментально выдаст положительный ответ.

– Туда, это куда? – прищурилась Ева, всё ещё изредка поглядывая на Сворова. Вероятно, она уже догадывалась, о чем говорила подруга, но сразу отвечать отказом посчитала неприемлемым.

– Зай, ну ты что? Куда ещё может звать Ажур нас двоих? – простонал Артём и тут же обратился к Варии, сочувсивенно положив ладонь ей на плечо. – Прости уж. Помимо той беседки, с недавних пор там красуется ещё одно построение. Его наличие там не сильно меня радует.

– Тёмыч, заткни свой хлебальник и признай, что просто будешь чувствовать себя неловко рядом со мной. – Ева с издевательской ухмылкой приблизилась к нему и стала смотреть в янтарно-зеленые глаза напротив.

Артём во мгновение включил актёра театра:

Он схватился обеими руками за голову, метнулся спиной к стене, изображая потерю равновесия, и зачитал сцену:

– Да ты что! При взгляде на тебя я тут же падаю на колени. Твои очи заполняют простоту, взамен когда-то утерянной части меня. Ты украла моё сердце! Мечта моя, мой закат и мой восход! – После этого Артём согнулся пополам, схватился за живот и стал безудержно смеяться.

Ажур больше всего бесила именно эта его черта. Он будто превращался в психа и начинал вытворять полнейшую дичь. Это вовсе не было похоже на настоящего Артёма. В такие моменты он действительно превращался в актёра одного театра, большую часть времени в котором играл сумасшедшего клоуна. Если бы у Ажур оставались сомнения о том, что всё это просто школьный образ гордого Подонка, то она бы скорее посчитала ненормальной себя, чем его. Она знала этого парня практически с рождения. Сомнений быть не должно. Их и не будет.

Пока Ева косилась на него с отвращением, Ажур прикрыла глаза, собралась с мыслями и попыталась говорить спокойно:

– Артём, прошу...

Звонок перебил её, и он же прекратил смех Артёма. Он мгновенно выпрямился, стёр с себя идиотскую улыбку и налепил образ беспрестанного Артёма. Он одарил девушек равнодушным взглядом и, как ни в чем не бывало, последовал в кабинет английского языка. Теперь он ни коим разом не напоминал человека, что всего секунду назад нес бред больного и смеялся, не в силах себя остановить.

– Детский сад, – со вздохом заключила её мысли Ева, хотя и сама не далеко ушла.

До конца занятий оставалось три урока. Большую часть времени Ажур тупо пялилась в окна и следила за изменениями переменчивой погоды. По началу наблюдать за движение серых туч было даже успокаивающе. Однако на последнем уроке ей это знатно наскучило. В сентябре обычно совсем не та осень, которую Ажур так любила в Агурзк-Йай. Самый пик её прелести — в середине октября, до которого придётся ещё долго наблюдать за бесконечными ливнями и хмурыми облаками.

От скуки Ажур стала следить то за Евой, то за Артёмом. Своров уткнулся лицом в предплечье и казалось, будто он спал, пока другая его рука не стала чесать ухо, на котором был надет слуховой аппарат. Ева сидела всё также элегантно и вызывающе, как и на остальных уроках. Что уж говорить, на физкультуре Ева так вообще пыталась подкатить к молодому учителю, чем ещё больше напоминала прежнюю себя. Теперь, судя по реакции физрука, после уроков у Нозырской появятся новые пару бумажек с лишними нулями. Эта мысль просто сводила Ажур с ума. Неужели Нозырскую вообще не волновали подозрения одноклассников? У неё, как и у остальных Подонков, репутация и так оставляет желать лучшего. Все считают Еву потаскухой, но что будет, если кто-то узнает о её официальном заработке? Пусть имя там указано поддельное, но отыскать на сайте её привлекательную физиономию будет не так-то сложно. Испоганить свою репутацию Подонка до хуже некуда не было лучшей её идеей. К слову, умом Ева никогда не блистала, а потому верные решения принимала редко, из-за чего Ажур постоянно приходилось напоминать ей об опасениях.

В какой-то момент на одном из уроков Ева заметила взгляд подруги на себе и вопросительно посмотрела на Ажур, а та приподнял бровь в ответ. Обе смотрели на друг друга ожидая чего-то, пока Нозырская вдруг коротко не улыбнулась и не отправила девушке воздушный поцелуй. Немного нахмурившись, Ажур сделала вид, будто с безразличием отмахнула его от себя и отправила в сторону Артёма. Он, словно почувствовав это, поднял лицо с парты, еле распахнул глаза (видимо, на этот раз он действительно спал) и, прищурившись, сначала посмотрел на Еву, а затем на Ажур. Тройка подонков переглядывались между собой ещё какое-то время. Это почему-то умяло все внутренние беспокойства Ажур, возникло чувство какой-то тёплой ностальгии. В голову насильно вбивались воспоминания от том, как они были беззаботными детьми и проводили вместе огромное количество времени. Когда Димка радостно смеялся за обеденным столом вместе с Мишкой, когда Дядюшка Николас лишь изредка прилетал из Парижа проведать племянников. Всё это было всего три года назад. Всего три. Почему именно тогда всё разом пошло под откос? Почему?

Противные мысли снова пробудили внутри девушки отчаяние. Ажур стала крайне благодарна устройству государственных школ, когда звонок вырвал её из размышлений. Второй учебный день подошёл к концу и ноги Ажур просто жаждали привести её домой, дойти до кровати и уснуть, понадеявшись на сон, отличный от кошмаров.

Всё шло как обычно. Поход до дома вместе в Артёмом и Евой до места разлуки. Нет. Кое-что всё же было не так. Перед тем, как ступить за границу территории школы, Артём и парень, с которым они беседовали утром, обменялись не самыми добрыми взглядами. Тот школьник уже не выглядел спокойным, а скорее таким же грозным, как и Артём. Когда они почти преодолели расстояние до разлуки с Подонками, Ажур всё же решилась на вопрос:

– Кто тот парень?

Ева практически сразу замолчала. Она опять рассказывала что-то до жути интересное, по крайней мере, по её мнению, однако Ажур даже не пыталась врубиться в смысл её слов. Очевидный факт того, что Артём её тоже не слушал, утверждал, что Ева, по сути, болтала сама с собой. Не слишком весело звучит. Оставалось лишь надеяться, что Ева об этом не подозревала, ведь могло выйти и иначе. Ева полна сюрпризов.

– Максим Руденко из параллели, – коротко пояснил Артём.

– У вас с ним плохие отношения?

– А есть те, с кем они у него хорошие? – не спросила, а скорее утвердила Ева, пока возилась с зажигалкой, которая всё отказывалась зажигаться.

Она взяла в рот сигарету и продолжила яростно клацать по кнопке.

– Этот парень слишком легкомысленно относится к моим предъявам. И это бесит. Макс, он... не важно. – Артём подозрительно прикрыл глаза после паузы. Ажур снова взбесило, что кто-то не может с ней чем-то поделиться. Что эти двое, что Димка. – Ладно, бывайте. – Артём направился в продуктовый магазин, когда они оказались на Центральной улице. Не оборачиваясь, он поднял руку тыльной стороной к ним в качестве прощания.

Ева буркнула что-то невнятное и, изменившись в лице после его ухода, продолжила свой прерванный рассказ. Так и не разобравшись с зажигалкой, по дороге она восхищённо разглядывал свой новый маникюр, пока они не добрались до места разлуки и не попрощались.

К счастью, галдеж под ухом кончился, и дальнейший путь должен был пройти в тишине. Увы, надежды её не оправдались.

–Вария Ажур. Ты обронила? – не успел голос сзади до конца произнести фразу, как Ажур выругалась от испуга и схватилась за ткань пальто на груди.