Сердцебиение гроз

В помещении тихо. Вокруг безжизненно серые стены и большое окно справа, за которым были видны лишь очертания какого-то человека, записывающего что-то быстро на бумаге.

Чимин сидел на деревянном стуле за белого цвета столом, насупившись, не сводя глаз с надоедливого инспектора, что уже битый час пытался выбить из альфы хоть слово. Было видно, что терпенье господина полицейского на исходе, но он упорно продолжал задавать вопросы Чимину, нервно стуча ручкой по раскрытому блокноту.

Альфа не торопился отвечать, язык проглотив будто, когда из общей камеры, куда его вчера привезли, его повели в допросную. Что вообще случилось? Чимин не очень помнит конец вчерашней гулянки. В голове пусть и мелькали размытые картинки, а также куча народу, что-то противно вопившая в ответ, когда Чимина согнули пополам и повели к полицейской машине.

Почему он ещё здесь? Почему сидит и терпит этого тучного мужика с кривым носом? Почему его отец ещё ничего не предпринял? Чимин не понимает. Раньше он и пяти часов в камере не проводил, а сейчас?.. Неужели мама ещё не надавила на отца и тот не приехал за ним подчищать следы?

— Что ж вы молчите, Чимин-ши? — продолжал обращаться к нему инспектор Хан Вонгю, выпрямляя спину. — Вы говорите, говорите хоть что-нибудь. Так у вас будет маленький шанс скостить себе срок.

Чимин поднимает удивлённо брови, но быстро исправляется, скрывая изумление, на смену которому приходит язвительная ухмылка и громкий смешок. Он скрещивает руки на груди, вытянув ноги под столом, говоря после непринуждённо:

— Срок? Инспектор Хан, вы что-то путаете. Я законопослушный гражданин, у вас нет права так мне говорить. Почему я вообще здесь? В чём меня обвиняют? Я не буду ни о чём с вами разговаривать, пока мне не приведут адвоката.

— Боюсь, Чимин-ши, адвокат вам не поможет в этот раз, да и денег у вас нет, чтобы платить за его услуги. Нет, вы, конечно, можете запросить государственного адвоката, но и на него я бы не стал тратить время, будь на вашем месте.

— В чём моя вина? — цедит сквозь зубы Чимин, шумно втягивая в себя воздух.

— А вы не помните? — инспектор явно ехидничает, когда достаёт из кармана штанов телефон и смахивает блокировку, но Чимин упорно это игнорирует. — С самого утра вы — наша главная звезда новостей. О вас не только статьи пишут со скоростью света, но и на новостных телеканалах города показывают. Хотите взглянуть?

Вонгю кликает на что-то в своём телефоне, включая видео, а после поворачивает экран к Чимину, поднося ближе. На видео репортаж, который ведёт известная журналистка Чхунчхона, говоря громко в микрофон следующее, заставляющее Чимина застыть в движении: «Сын известного всем нам господина Пака Бонрю — Пак Чимин — оказался не только изрядным хулиганом и подстрекателем, что он активно демонстрировал в частной школе «Минлё», но и наркоманом. Справа вы можете увидеть кадры, как полицейские выводят из клуба «Черника» целую группировку, занимающуюся незаконной продажей наркотических веществ, а среди них — Чимина-ши в неадекватном состоянии. Теперь клубу грозит...»

Дальше не было смысла слушать. Всё было ясно как белый день. Теперь же картинки приобретали более точные очертания, и Чимин постепенно вспоминал, как сбежал из дома, рассорившись с приехавшим отцом и матерью, которая пыталась было заступиться. Как приехал в «Чернику», чтобы развеяться, и ноги сами понесли вниз, в подвал. Понесли к тому, без чего Чимин уже не смыслил своего существования — к наркотикам. Одна глубокая затяжка, и мир больше не кажется серым, а проблемы забываются. Становится абсолютно похуй на всё, и альфа делает ещё один вдох и ещё, желая утонуть в этой эйфории. Скорее всего, их кто-то сдал, не иначе. Но кто? Кто знал, что именно в тот день у них будет новая поставка травки? Неужели кто-то из своих скрысятничал?

— И это ещё далеко не всё, Чимин-ши, — убирает телефон обратно в карман Вонгю и пододвигает к себе жёлтую папку, что до этого покоилась на краю стола. Он достаёт оттуда сразу две бумаги формата «А4», раскладывая аккуратно перед Чимином в ряд, поясняя дальше: — Это заявления. И каждое было сделано на вас. Первое за нарушение неприкосновенности частной жизни, написанное Ким Ханюлем. Второе за возбуждение ненависти или вражды, унижение чести и достоинства человека написано коллективно учениками частной школы Минлё, а также их родителями. Вот тут внизу есть много подписей — можете поподробнее ознакомиться. Плюсом ко всему этому идёт ваша увлечённость запрещёнными веществами. Мне на калькуляторе посчитать, сколько вам за это всё грозит лет лишения свободы, или сами скажете?

Чимин вскидывает резко голову, отрываясь от заявлений, отчаянно желая порвать эти бумажки и бросить в лицо наглому инспектору, который даже не скрывал своего веселого настроения. Будто засадит он Чимина, и должность старшего инспектора у него в кармане.

— Вы... — проглатывает комок в горле альфа, играя желваками на лице, — вы хоть знаете, кто мой отец? Осознаёте, что он вам сделает? Это всё — клевета!

— Многочисленные свидетели так не считают, — продолжает спокойно Вонгю, убирая обратно в папку бумаги. — Я в курсе, кто ваш отец, но надеяться на него тоже незачем, так как он уже принёс извинения сегодня в новостном выпуске за своего сына и объявил, что уходит с должности председателя гостиничного комплекса Чхунчхона. Вам никто не поможет, Чимин-ши. Даже мать, которая упорно скрывала, что знает о вашей зависимости и давала взятку вашему психологу за молчание. Именно поэтому я и сказал на первых порах нашего диалога: не молчите. Если добровольно сознаетесь, то суд учтёт это и, возможно, наказание чуть-чуть смягчится.

— Мне не в чем сознаваться. С наркотиками меня подставляли, а всё остальное — ложь. Чистая зависть мне, вот и всё, — Чимин не боится. Даже бровью не ведёт на слова инспектора. Тот только и ждёт, когда у него развяжется язык. Вся ситуация — просто сюр,«Сюр» является сленговым, укороченным вариантом слова «сюрреализм». Сюром называют любые события, которые  являются ненормальными,  странными.не более. Его отец не мог уйти в отставку и бросить его, согласившись с обвинениями! Мать просто не позволила бы этому случиться! Нужно лишь только потерпеть немного, и тогда они точно вытащат Чимина из этого места, а уже на свободе альфа разберётся с этими свидетелями. Захотели заживо его закопать? В себя поверили после его ухода из школы? Жалкие людишки... А этот дурачок Ханюль? Тоже решил поиграть в обиженного? Так он сам виноват в том, что не смог воспитать примерного сына.

Кстати говоря о сыне. Тэхён. Что-то среди подписей Чимин не увидел его. Они не виделись несколько дней после произошедшего, да и Пак сам не хотел встречаться, решив дать время опомниться Тэхёну, понять уже наконец, что его шашни с Чонгуком ему просто так с рук не сойдут. В этом мире за всё надо платить. Даже за любовь. Чимину надоело страдать в одиночестве. Тэхён тоже достоин этого. В будущем, конечно, альфа попросит прощение и всё у них будет хорошо, а пока...

— Господин инспектор! — дверь в допросную неожиданно открывается, а в проёме появляется ещё один полицейский. — Там один из свидетелей пришёл по делу Пак Чимина, просит дать возможность поговорить с обвиняемым. Пустить?

— Пускайте, — отмахивается Вонгю, собирая вещи и поднимаясь на ноги. — Пусть поговорят. Может, после этого у вас появится желание со мной общаться. Не прощаюсь, — салютует Чимину мужчина, шагая к выходу. — Только без сюрпризов мне. Я их терпеть не могу. Поэтому будет лучше, если мы с тобой подружимся.

Дверь громко захлопывается, а Чимин ударяет кулаками об стол, грубо ругнувшись, дав волю эмоциям, что кипели в нём. Он сутулится, запуская пальцы в светлые волосы и сжимая их у корней в кулаки, закусывает губу до крови. Разве это всё реальность? Разве так всё должно быть? Если дела обстоят именно так, как описал инспектор, то Чимин влип не по-детски серьёзно. Никакие деньги его не отмажут от тюрьмы. Он столько раз выходил победителем из подобного дерьма, а что сейчас? Что за нахер? Почему складывалось ощущение, что на Чимина ополчился весь мир? Он ведь всё делал правильно: чистил общество от одноклеточных, тихо-мирно вёл себя в «Чернике», не привлекая глаз, но как так получилось, что теперь его враги стоят впереди, смотря на него горделиво, а Пак утоп в болоте, не имея шанса на спасение?!

Альфа даже не видит, что больше не один в помещении, запутавшись в собственных мыслях. Когда на соседний стул садятся, Чимину хочется задохнуться. Когда он медленно поднимает дикие глаза на пришедшего, то всё резко забывается: и инспектор, и его глупые вопросы, и всё-всё остальное. В лёгких, что сдавило сразу, только ветивер. Эта отвратительная трава, что словно яд ползёт по венам, вынуждая откинуться спиной назад на спинку стула и рассмеяться глухо.

Ну конечно! Как он сразу-то не догадался, кто руководит всем этим «шапито».

— Чон Чонгук, — по слогам выдаёт Чимин, толкая язык за щёку. — Какая встреча. Давно не виделись мы с тобой. Кажется, в последний раз это было у тополя, где ты божился мне, что не имеешь никаких видов на мою омегу. А потом пошёл и благополучно трахнул его.

— И тебе привет, Чимин, — отвечает на приветствие Чонгук, ведя себя до тошнотворности спокойно, что бесит до невозможного. Как и всегда. Сама холодность во плоти. — Ты прав, это была наша последняя встреча. Но ты не помнишь сути разговора. Я просил тебя не трогать Тэхёна, не обижать его, но ты поступил так, как делал всегда: шёл напролом, не взирая на его слёзы. Ты не понял меня и во второй раз, после Дня урожая.

— Как? Как ты это сделал? — шипит в его сторону Чимин. — Когда? Что сказал этим недоумкам, чтобы они стадом пошли за тобой?

— А ты хочешь послушать?

— Безумно. Сгораю от любопытства.

— Ладно, — оттягивая немного ворот чёрной водолазки, поверх которой было надето пальто, кивает Чонгук. — Слушай...

*

Несколько дней назад...

Идти в школу было страшно. И всё равно, что Тэхён пропустил уже неделю. Хотелось просто остаться дома, побыть наедине с Джунёлем и не переживать постоянно, что задумал этот неугомонный Чонгук, пообещавшийся убрать с их дороги раз и навсегда проблему под названием «Пак Чимин». Тэхён знает, что у него это получится вместе с его родителями, настроенными серьёзно, но перед этим они успеют ещё пройти девять кругов ада. Одним из таких вот кругов была школа. Пусть в чате админы и почистили диалоги, удалив фотографии папы, а также заблокировав личностей, что выражались самым некорректным способом, Тэхёна это не спасёт. Они обязательно попытаются тыкнуть в это носом омегу при встрече, заранее приготовив ему пару ласковых слов. У Тэхёна не так много друзей, не считая бет, за которых он постоянно заступался. Только на их поддержку и адекватность можно рассчитывать. Однако сидеть дома и прятаться тоже не дело. Ведь подобным Тэхён подтверждает, что виноват. Ему нечего стыдиться. Он готов каждому лично в лицо прокричать, что любит Чонгука и не откажется от него, даже несмотря на их злые языки.

На следующее утро после того ужасного дня, когда школа сошла с ума, поливая грязью семью Тэхёна, а после и Чонгука, Тэхён всё рассказал бете за завтраком. Ничего не утаивая, говоря как есть, пусть и стыдно было жутко за Ханюля, но Чонгук требовал конкретики, чтобы знать, как им быть дальше. После этого долгого выматывающего разговора Тэхён не мог отвести глаз от беты, что словно закрылся в себе, перебирая варианты своих последующих шагов, став донельзя угрюмым. Омега предполагал, что подобная ситуация будет, но был совершенно не готов к следующим словам Чонгука, что на миг вводят его в ступор:

— Я хочу познакомиться с твоими родителями. Когда твой отец приезжает?

— Завтра, — машинально вылетает из уст Тэхёна, что широко распахнутыми глазами смотрел на бету, подошедшего к нему и обнявшего со спины, оставившего поцелуй на виске. — Что ты задумал? Скажи мне. Я тоже хочу знать.

— Нет. Я хочу обезопасить тебя полностью от Чимина. Если он узнает, что ты во всём участвуешь, то снова может попытаться отомстить, а так его мишенью стану я, и он уже ничего не сможет сделать.

— Я не боюсь Чимина! Ты же знаешь это.

— Знаю. Ты у меня храбрая кошечка. Но к этой войне я тебя близко не подпущу. После узнаешь, что будет.

В долгожданное воскресенье, в день, когда должно было хоть что-то проясниться, Тэхён едет домой с Чонгуком вместе, что, кажется, вообще не переживал, что сейчас будет знакомиться с родителями его омеги, ведя себя совершенно спокойно. Тэхён, когда видит Джунёля, что вышел их встречать во двор, не может сдержать слёз, срываясь с места сразу же и бросаясь к нему в объятия. Как же ужасно он соскучился по нему! Эта встреча не просто долгожданная для омеги. Эта встреча расставит все точки над «i» окончательно.

Знакомство Чонгука и родителей проходит вполне удачно. По крайней мере, так считал Тэхён, наблюдая за их взаимодействием в гостиной. Джунёль был абсолютно не против выбора сына, так как уже наслышан о том, кто такой Чон Чонгук и как много значил и значит он для Тэхёна. Ханюль же вёл себя более отстранённо, периодически заваливая расспросами Чонгука, на которые тот отвечал уверенно и без запинки, поглаживая колено Тэхёна под столом, что сидел рядом с ним, обнимая за предплечье. На секунду даже кажется, что всё хорошо, что всё в порядке, пока тема медленно не съезжает на Чимина.

— У меня есть знакомые в полиции, которые могут помочь организовать поимку наркоторговцев в Чернике, — начинает первым Джунёль, сцепляя пальцы в замок. — Они не смогут откупиться и вытащить Чимина, если вдруг Бонрю захочет это сделать. Я сам с ним поговорю и всё расскажу. Если он до сих пор считает меня своим другом, то должен нам посодействовать. Чимин опасен. Ему нужно хорошее лечение у специалистов. Если Бонрю снова даст слабину, то в следующий раз Чимин может не ограничиться подобным, — да, ему уже известно о фотографиях Ханюля и о том, что они были вместе некоторое время. Подробно они этой темы ещё не касались, но пообещали решить и этот вопрос после того, как вечер кончится. — Оставьте это на меня.

— Я хочу поговорить с ребятами в школе. С такими же бетами, как я. Я уверен, многие из них согласятся написать коллективное заявление на Чимина. Это будет непросто, так как многие попросту боятся гнева семьи Пак, но так больше продолжаться не может. Чимина давно пора остановить, — говорит Чонгук после Джунёля. По сути, это самое сложное из плана, который условно нарисовал у себя в голове Чонгук. Но у него есть верный друг Юно, а также Хисын. Вместе они попробуют убедить ребят-бет, а те уже своих родителей, что именно безнаказанность порождает новое насилие. Больше нельзя молчать. Их крик о помощи должна услышать общественность, если администрации школы наплевать! Ведь в городе полно других школ, в которых явно есть беты и такие индивидуумы, как Чимин. Они все люди. И все имеют право на счастливую жизнь без угнетения и издевательств.

— Я же тогда пойду сразу в полицию, чтобы написать заявление, — встревает Ханюль тихим голосом, обращая на себя внимание. — А после в вашу школу, к директору. Разъясню ему всю ситуацию, чтобы на тебя, Тэхён, — обращается к сыну омега, — и на тебя, Чонгук, не бросали косые взгляды.

Так и решено было сделать. Стоило только Чонгуку уехать к себе домой, перед этим наказав метису не переживать и быть во всеоружии завтра в школе, Тэхён сразу же ушёл к себе в комнату, не желая слушать разговор родителей, что остались за столом в гостиной. Он уже знает итог. Джунёль и Ханюль окончательно расстанутся, а Тэхёну придётся выбирать, с кем остаться жить. Надеяться на волшебное примирение не имеет смысла, потому что такое нелегко простить. Тэхён бы не смог, нет. Даже после всего хорошего, что было между Джунёлем и Ханюлем, пытаться остаться вместе не имеет смысла. Они друг друга на дно тянут, а так появится возможность наладить жизнь по отдельности.

Чуть позже к нему стучится в дверь Ханюль, прося разрешения войти. Тэхён кивает, и в течение продолжительного количества времени они лежат в обнимку с папой на постели в полном молчании. Такого не было уже очень давно. Кажется, с тех самых пор, как они приехали из Венеции. Ханюль гладит его по голове ласково, притягивая к груди периодически ближе, заставляя Тэхёна мурашками от этого покрываться. Сейчас не хочется злиться и вспоминать ужасный поступок папы. Сейчас хочется окунуться в воспоминания детства, когда были только они вдвоём, хоть и бедные, но вполне счастливые. И пусть Тэхёна разъедает любопытство узнать, что они решили с отцом, но омега не торопится открывать рот. Всё это кажется словно прощанием своеобразным. Будто они никогда больше не увидятся с папой. От этой мысли непроизвольно слёзы на глаза наворачиваются. Всё-таки Тэхён ещё не скоро привыкнет к тому, что теперь Джунёль и Ханюль больше не вместе.

— Я уезжаю, — нарушает тишину Ханюль наконец, отодвинувшись немного от омеги. — Как только вся эта ситуация с Паками уляжется, я уеду жить к твоему дедушке в Тэгу. Не прошу тебя ехать со мной, потому что знаю: ты не согласишься. Не только потому что любишь Джунёля и не хочешь оставлять одного, но и потому что здесь твой Чонгук. Теперь тебя отсюда может забрать только он. Никаким другим образом завлечь тебя в другой город не получится.

— Ты ведь будешь приезжать? — всхлипывает Тэхён. — Ну или я к тебе буду ездить на выходных. Не говори таким тоном, будто ты в Гренландию уезжаешь жить.

— Прости меня, Рэми. За всё прости. За то, что пытался навязать тебе нелюбимого человека, за то, что отталкивал от себя и не принимал таким, какой ты есть на самом деле. Можешь заниматься танцами дальше, а потом поступать на хореографа — это твой выбор, и я хочу его поддержать. Если именно это дело делает тебя счастливым, то именно по этой тропинке ты и должен шагать во взрослую жизнь.

— Спасибо, — обнимает крепче папу Тэхён. — Спасибо, пап.

Не без усилия Тэхён отрывает себя от папы, с которым они проболтали почти всю ночь, заполняя пробелы в их отношениях, которые возникли за шесть лет, утром, чтобы идти собираться в школу. После ночных разговоров с Ханюлем стало легче на душе, ведь омега наконец поделился сокровенным с ним, о чём упорно молчал столько лет. А самое главное — он рассказал о Чонгуке, о его детской влюблённости, что постепенно переросла в настоящее взрослое чувство под названием «любовь». Тэхён уже не смыслил своего существования без этого беты. Именно с ним омега хочет строить свою дальнейшую судьбу, твёрдо уверенный в том, что только Чонгуку под силу сделать его по-настоящему счастливым. Им вместе хорошо. Уютно и комфортно. Не как на минном поле, что было с Чимином, а мягко и тепло, словно они среди пушистых облаков.

— Может быть, как могло тебе показаться, Чонгук и не совершенство, не благородных кровей, но для меня он лучше всех. Я хочу, чтобы ты это знал и принял мой выбор.

— Я это понимаю. Именно любовь решает, кого мы считаем красивым. Если ты чувствуешь, что этот парень твоё, то хорошо. Встречайтесь, я не против. Бета он, альфа или омега — неважно. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Пол меня волнует в последнюю очередь. Больше я не совершу подобной ошибки, как было с Чимином.

Слова Ханюля прибавляют уверенности, а также новых сил, которые точно понадобятся в школе. Плевать, что будет считать общество. Тэхён уже получил «да» от родных. Это для него самое главное.

До школы Тэхёна подвозит Джунёль, говоря держать себя в руках и не реагировать на колкости, что могут посыпаться в адрес их семьи. Сам же он поедет после к Бонрю, с которым договорился встретиться, чтобы обсудить растущие в геометрической прогрессии проблемы, требующие срочных решений. Вероятно, Бонрю станет всё отрицать и дело может дойти до мордобойства, но и к этому Джунёль подготовился. Бонрю придётся принять тот факт, что его сын нуждается в психологической и медицинской помощи специалистов. Не только принять, но и признать, что вседозволенность, которую они разрешали Чимину, явно дала давно трещину, превращая парня в дисгармоничную личность. Альфа принципиально не позвал Сару, так как знает: она точно не станет слушать Джунёля и переубедит Бонрю им помогать. Без неё будет спокойнее.

Сумасшествие начинается с того самого момента, стоит только Тэхёну переступить порог школы и зайти в гардеробную, чтобы переобуться и сдать пальто. Все, кто там был на тот момент, поворачиваются к нему как по команде, затихая на секунду-две, а после начиная шушукаться между собой. Тэхён старается на это даже внимания не обращать, делая всё на автомате, направляясь после в класс литературы на втором этаже, попутно ловя на себе удивлённые взгляды.

— Как он мог прийти сюда? Что он тут делает? У него совесть вообще есть? Как можно заявляться сюда после случившегося? Разве он ещё не забрал документы? Постыдился бы хоть... — и ещё много чего подобного Тэхён слышит, шагая в класс.

Одноклассники тоже замирают, когда видят Тэхёна в проёме двери, что молча проходит в помещение к своей парте. Главное — держать себя в руках. Вести себя хорошо и не поддаваться на провокации. Тэхён не преступник. Его вины в случившемся нет.

Единственный, кто действительно рад был видеть Тэхёна, — так это Сонхун, сразу же полезший обниматься, причитая на весь класс, как он соскучился и ждал его возвращения. Больше с ним никто не пожелал поздороваться, продолжив шептаться и тихо смеяться, раздражая этим Тэхёна. Спокойно-спокойно. Вдох-выдох-вдох...

И если первый урок проходит вполне прилично, то вот на втором тучи начинают сгущаться. На перемене Тэхён чуть задерживается, болтая с Хисыном, который спустился к нему с третьего этажа, сказав, что после четвёртого урока они собираются на крыше школы и Тэхён обязан там быть, а когда возвращается в класс, то видит, что его парта перевёрнута вместе со стулом, а вокруг разбросаны вещи. Прикусывая язык, Тэхён метает взгляд на хихикающих одноклассников, подходя после к парте и поднимая её, возвращая на прежнее место стул и школьные принадлежности. Сонхуна не было в классе, он бы наверняка предупредил Тэхёна. Метис почти заканчивает, осталось только поднять линейку, на которую демонстративно кто-то наступает, заставляя Тэхёна вскинуть голову и встретиться взглядами с Юджуном, за спиной которого уже толпились остальные омеги класса, смотря на Тэхёна как на навозного жука.

— Что-то не так, Тэхён-и? Что-то потерял, обронил? — приторным голоском спрашивает Юджун, в котором сквозит желчь. Тэхён резко поднимается, смотря на омегу сверху вниз. — Кажется, где-то там на полу валялась твоя совесть. Или я ошибаюсь?

— Отойди, Юджун. Не беси меня, — стальным голосом просит Тэхён. Он не хочет проблем. Не хочет идти к директору на ковёр, но этого не избежать, похоже, потому что этот выскочка не успокоится, пока Тэхён не припрёт его к стенке. Ранее он был тихоней в классе, а тут внезапно осмелел, решив показать коготки.

— Из-за тебя и твоего блудливого папочки по репутации нашей школы нанесён огромный удар. Как ты можешь заявляться сюда, как к себе домой, делая вид, что ничего не случилось? У тебя хоть капля стыда есть? Вам мало того, что вы с папулей загубили жизнь Ким Джунёлю-ши? Решили за нас взяться? Кто бы мог подумать просто! — восклицает Юджун. — Вроде приличный омега, а по стопам папы пошёл. Поигрался с популярным альфой нашей школы, бросил, а потом перекинулся на приезжего бету, гоняя теперь с ним. Или ты их чередуешь?

— Закрой свой поганый рот и отойди от меня. Если ты ещё что-то скажешь в адрес моей семьи или Чонгука, то я за себя не отвечаю.

— А тебе правда глаза колет? Ты не можешь отрицать тот факт, что твой папочка — самая настоящая шалава, а ты спутался с одноклеточным, неудачником, про которых...

Дальше Тэхён не слушает. Ударяет хлёстко с размаху ладонью по щеке Юджуну, отчего тот отшатывается, а за его спиной слышатся ошеломлённые вздохи.

— Да ты... Ах ты... — хватает воздух ртом возмущённо Юджун, хотев уже было ударить в ответ омегу, но его резко отталкивает назад Минки, почти с ног валя на пол, выросший перед Тэхёном буквально из ниоткуда.

— Успокойся, Юджун. Хватит вести себя как придурок и верить всему, что вам показали. Как дети малые. Какой-то полоумный кинул в чат фотки, а вы благополучно их проглотили, тем самым подтверждая своё скудоумие и обвиняя во всех грехах не только Тэхёна и его папу, но и Чонгука, который вообще тут ни при чём. Он не выбирал, кем ему родиться, и если вы все считаете, что бет не должно существовать, то вам пора свалить с этой планеты, чтобы не отравлять своей бесчеловечностью других людей. Тэхён — жертва, как и его папа, но ведь никто из вас не додумался спросить, что на самом деле происходит у Тэхёна в семье и кто на самом деле причастен к этому.

Тэхён от такой бравой речи даже слово вымолвить не может, смотря на Минки так, будто у него выросла ещё одна голова. Он не ослышался? Всё правильно понял? Минки защищает его? Что?..

От драки полноценной их спасает только учитель, что вовремя приходит в класс, рассаживая всех по местам. Юджун заметно успокаивается, а класс затихает. Неизвестно, как это получилось сделать у Минки, но Тэхён ему за это очень благодарен и сам подсаживается к нему на химии, выполняя лабораторную работу. После они опять же вместе идут на крышу школы, где им никто не сможет помешать нормально поговорить.

— Спасибо, — благодарит Тэхён Минки, стоит им только дойти до края крыши. На улице холодно сегодня, а на небе едва-едва поблёскивало солнце. Ноябрь даёт о себе знать в полной мере. Синоптики вообще обещали на следующей неделе уже первый снег и заморозки. — Правда, спасибо. Если бы не ты, мы бы явно устроили драку, а мне сейчас это вообще ни к чему.

— Не все такие смелые, как Юджун. Многим вообще всё равно на то, что они увидели в форуме, не переживай сильно по этому поводу. Ещё неделя-две, и они обо всём забудут.

— И всё же я всё равно благодарен тебе.

— Мне же нет нужды спрашивать, кто это всё устроил? Ответ будет прост: Пак Чимин.

— Да, — хмурится Тэхён, кивая и переступая с ноги на ногу, обнимая себя руками. — И фото те, они настоящие. Сделанные Паком. Они встречались с моим папой какое-то время. Из-за меня встречались. Чимин подобным образом узнавал часто, где я и с кем я, а ещё... Он видел меня в моём папе, поэтому спал с ним. У меня в голове просто не укладывается эта мысль. Как нормальному человеку вообще могло прийти такое в голову?

— Нормальному нет, а Чимину очень даже, — вздыхая тяжело, натянуто улыбается Минки. — Его уже не исправить, да?

Тэхён молчит с минуту, не зная, что ответить на такое. Он знает, что даже после всего того, что альфа сделал, Минки продолжает его любить. Это печально и одновременно ужасно. Чимин действительно больше не изменится. У них это точно не получится сделать без специальной помощи. Для альфы существует только свой мир, в котором все ему что-то должны, а если кто-то начинает не подчиняться, то сразу уходит прочь. Не Минки ли знать это.

— Ты рассказал папе? — решает сменить тему Тэхён. — Про ребёнка.

— Да, — поворачивает к нему лицо омега. — И он не убил меня, как видишь, — он усмехается горько, — но и не похвалил. Беременность есть, и это уже никак не исправить. К Пакам я точно не пойду, мне от них ничего не нужно. Да они и слушать не захотят такого, как я. На следующей неделе я записан на аборт. Не думай, пожалуйста, что это решение далось мне легко. Я знаю последствия, но... — Минки замолкает, закусив нижнюю губу. — К сожалению, у меня нет такого Чонгука, как у тебя, поэтому аборт — верное решение. Так для всех будет лучше, в особенности для этого малыша. Он будет несчастлив здесь. Я не хочу этого. Хватит и других проблем.

— Такого Чонгука? — переспрашивает Тэхён.

— Я имею в виду парня с мозгами.

— Мне жаль, что у тебя всё так нелегко складывается, Минки. Очень жаль. Надеюсь, в будущем ты встретишь своё счастье.

— Я тоже на это надеюсь, — Минки улыбается. Хоть и вымученно, но он искренне рад за Тэхёна, что у него есть те, кто сможет его защитить от Чимина и его выкрутасов. — Скорее всего, мы переедем на следующий год в Сеул. Папе предложили работу там получше. Поступлю в колледж какой-нибудь и буду усиленно стараться стать счастливым.

— Это было бы очень здорово, — подходит к нему Тэхён, беря за руки и сжимая его холодные ладошки в своих. — Я тоже собираюсь забирать документы и поступать в столице на хореографа. Не хочу сидеть здесь ещё год, когда все мои друзья уже будут студентами. Ты, Хисын-хён, Юно-хён, Чонгук-и. Конечно учиться дольше придётся, но я не против.

— Тогда точно не прощаюсь. Будем дружить?

— Конечно! — Тэхён тянет Минки на себя, заключая в объятия. — У нас у всех всё будет хорошо.

— Я хочу помочь вам, — говорит немного погодя Минки. — Если такое возможно, то я тоже хочу поучаствовать в наказании Чимина.

— Ты можешь написать вместе с остальными коллективное заявление на него. Ну, подпись поставить и быть свидетелем в суде, если попросят. И ещё: ты ведь лучше всех знаешь, как всё обустроено в Чернике. Папа собирается обращаться в полицию, чтобы те поймали их с поличным. Может, ты в курсе, в какой день у них особенно людно?

— Я не только знаю, когда там людно, но ещё могу сказать дни недели, когда им поставляют новый товар и когда точно Чимин будет там ошиваться.

— Отлично!..

Они сломят Чимина. Сломят и вздохнут полной грудью. Иначе и быть не может. Тэхён в этом не сомневался.

*

— Вот же сучка неблагодарная, — смеётся Чимин, качая головой. Он ничуть не удивлён услышанному. Минки отомстил ему сполна. — И как он мог мне только нравиться? Сдал меня со всеми потрохами. Дешёвая ш...

— Хватит! — прерывает его поток ругательств Чонгук. За последние двадцать минут он только их и слышит. — Я пришёл сюда не для того, чтобы выслушивать в адрес Минки оскорбления.

— Ты теперь и его защищаешь? Благородный какой... А папаша мой? Как его-то уговорили?

— С ним разговаривал Джунёль-ши. Я не знаю, какие методы убеждения он применял, но твой отец поступил правильно, когда согласился помочь не только нам, но и тебе.

— Мне? — Чимин резко дёргается вперёд, кладя руки на стол и смотря на Чонгука горящими глазами. — Так это всё, — он обводит взглядом допросную, — его помощь? Типа меня должно это исправить? Да он поступил как трус, как крыса, что сбежала с тонущего корабля! Ты думаешь, чего он на телевидение попёрся? Карму почистить? Ни черта подобного! Чтобы в глазах людей быть жертвой, а не обвиняемым.

— В любом случае ты должен сказать ему спасибо, — не обращает внимание на дёрганья альфы Чонгук. — Тебе назначили обследование у психиатра. Если признают невменяемым, то отправишься в психушку. Срок на каторжных работах мотать не придётся.

Чимин резко замолкает, проглатывая слова и приковывая проницательный взгляд к бете. У Чонгука на лице ноль эмоций, но поза, как он вальяжно сидит на стуле, закинув ногу на ногу, говорит сама за себя. Он явно ликует в душе, что вот, наконец-то получилось избавиться от Чимина, однако одноклеточный явно забывает одну простую вещь: Чимин альфа. Он был рождён им и по природе своей выходит победителем из любых ситуаций. Мотив Чона ясен: подобными действиями он хочет отобрать у Чимина Тэхёна. Чимин не сомневается в этом. Всё изначально было затеяно именно так, а не потому что Чонгуку захотелось вдруг помочь Паку. И это даже не месть, нет. Чистое соревнование за омегу. Так уже было в детстве. Только тогда бета кичился словами режущими, а сейчас вырос и пошёл в наступление по-взрослому.

— Чем безупречнее человечек снаружи, тем больше демонов у него внутри,Зигмунд Фрейд верно, Чон Чонгук? — Чимин растягивает губы в плутовской улыбке, что больше на оскал походит. — Признайся, ты с удовольствием назначил мне бы смертную казнь и дело с концом. Вряд ли ты вообще бы тогда заявился. Но ты всё же пришёл сюда, чтобы показать своё превосходство надо мной, что ты крутой бета, который держит слово и не сидит на месте, когда омеге угрожает опасность. Это очень мило, конечно, но... — Чимин выдерживает выразительную паузу, что явно срабатывает, потому как глаза Чонгука сверкнули огоньком. — Тэхён — моя омега. Моя, не твоя. Считай, я тебе разрешил немного попользоваться им, чтобы киса не заскучала, пока меня нет, а вот потом... — Чимин наклоняется ближе, выплёвывая ядовито: — Беги. Я выйду отсюда, и на сей раз ты не отделаешься шрамом. Я разорву тебя, а Тэхёна заберу себе и увезу так далеко, что нас никто не найдёт. У нас будет полноценная, нормальная, — громко выделяет это слово Чимин, — семья. У нас будут дети и дом, в котором он создаст для меня уют, и никто не посмеет посмеяться ему в спину, когда увидит нас на улице, как это происходит с тобой. Он меня любит, пусть и не осознаёт этого до конца, а я люблю его. Как известно из сказок — любимых нельзя разлучить. Вот и тебе не удастся.

— Ты не знаешь, что такое любовь, — Чонгук не теряется. Дослушивает речь альфы и говорит так же спокойно, как было до этого. Тоже наклоняется ближе к Чимину и, заглядывая ему в глаза, на дне которых они уже поубивали друг друга, захлебнувшись в собственной крови, продолжает терпеливым голосом, что всегда доводил Пака до белого каления: — Потому что, прежде чем по-настоящему полюбить и знать это чувство, нужно сотню раз умереть. Ты не знаешь, что это такое, и уже не узнаешь. Твой дом теперь — тюрьма, где для тебя созданы абсолютно все условия, которых ты истинно достоин. Ты не щадил никого: ни мать, ни отца, ни друзей, ни омегу, которая реально любила тебя со всеми недостатками. Ты благополучно променял это всё на развлечения, на наркотики и выпивку, а теперь хочешь, чтобы тебе кто-то помог? Так не бывает. Не ты ли говорил когда-то, что за всё нужно платить. У тебя появилась прекрасная возможность это сделать.

— А я не верю в переселение душ, — цепляется только за это из всего сказанного Чонгуком Чимин. — Я не успокоюсь, пока не получу своё. Вам не быть вместе. Ваша неизбежность заключается в этом. Я не отдам Тэхёна.

— Я тоже, — встаёт на ноги Чонгук. — Ты проиграл, Чимин. Можешь отрицать это сколько хочешь.

— Нет, — провожает стеклянным взглядом Чонгука до двери Чимин, продолжая улыбаться широко. — Я не проиграл. Абсолютно точно нет.

Дальше его ждёт новый разговор с инспектором, но Чимин не отвечает ни на один его вопрос. Он думает только о том, что сказал Чонгук, когда уходил.

Не отдаст. Хо-ро-шо.

Ведь есть масса способов ещё, чтобы снова выиграть, как альфа сделал это когда-то давно, в детстве, на старой игровой площадке.

🌫️🌫️🌫️

Тэхён выбегает из раздевалки самым первым, промчавшись метеором по лестнице, спускаясь вниз на ресепшен, где они отмечались в конце репетиций.

— Куда так спешишь, Тэхён? — спрашивает вахтёр на выходе у запыхавшегося Тэхёна. У омеги недавно только закончился финальный прогон танца в академии, но он совсем не чувствовал усталости в теле. Да и о какой усталости может идти речь, когда впереди целый вечер рядом с любимым. По-другому — свидание. — Обычно выжатым лимоном спускаешься, а тут весь окрылённый какой-то. Не тебя ли там у входа в здание какой-то байкер ждёт?

— Не совсем байкер, — отвечает Тэхён, расписываясь в журнале посещений и поправляя у длинного зеркала кашемировый светло-серый шарф. — Но вы правы, ждут меня. Это мой парень-бета, — гордо заявляет Тэхён, выпархивая их здания академии танцев.

На улицу уже опустился вечер, а на небе засияли звёздочки. Вокруг всё загоралось жёлтыми огоньками, ярко освещая всё вокруг и бросая длинные тени от близ стоящих зданий к академии на тротуары и мчащиеся машины. Закутываясь получше в тёплое пальто, Тэхён, улыбаясь лучисто, спешит скорее к Чонгуку, что приехал минут десять назад, написав, что будет ждать у ворот. Он как всегда во всём чёрном, стоит около своего матового мотоцикла, привалившись поясницей на сидушку. Сам ДементорЭто высокие, одетые в чёрный, оборванный до лохмотьев балахон существа из мира «Гарри Поттера». во плоти, но Тэхёну ничуть не страшно отдать ему свою душу. Он знает, что с ней будут обращаться бережно и не обидят.

Тэхён готов пищать маленькой девочкой, когда подходит к бете, что отрывается от своего телефона и обхватывает одной рукой талию омеги, целуя коротко в холодные губы, заправляя за ухо выбившуюся из укладки непослушную волнистую прядку. Чонгук — чертовски красивый мужчина, и никто на планете не переубедит Тэхёна в обратном. Видимо, у омеги никогда не перестанет дух захватывать от одного взгляда беты на него и ноги не перестанут подкашиваться. С этим остаётся только смириться.

— Привет, — обнимает за шею Чонгука Тэхён, сияя глазками и розовея щеками. Это всё погода виновата! — Не замёрз, пока ждал меня?

— Ты пришёл, и сразу стало тепло, как дома, — отвечает Чонгук, прижимая омегу к груди крепче. — Готов прокатиться с ветерком? А потом на пляж, как ты и хотел.

— Да, — быстро целует бету ещё раз Тэхён, выпутываясь из его рук, и тянется руками ко второму шлему.

Мог бы Тэхён когда-нибудь представить, что каждый вечер после репетиций из академии за ним будет приезжать Чонгук, катать по городу, а потом как самый примерный мальчик на свете отвозить домой Тэхёна к строго наказанному сроку Джунёлем? Да никогда! Ну, если только в мечтах.

Всё наконец-то потихоньку-помаленьку начало налаживаться. После того, как Чимин угодил за решётку, Тэхён не слышал о нём ничего. С тех пор прошло много времени, и если он не ошибается, то альфу упекли в психиатрическую больницу, признав невменяемым до суда. Заслуга ли это его родителей или он сам постарался — Тэхён не в курсе. От семьи Пак тоже ничего не было слышно. По словам СМИ, они уехали из города куда-то заграницу, не решаясь показываться обществу после перенесённого позора. Что же касается «Минлё» и разговоров о Тэхёне, то они тоже прекратились, как то и предсказал Минки. Сейчас вообще никому не было дела до сплетен, так как декабрь на носу, а значит, и семестровые контрольные. И хотя к бетам продолжали относиться холодно, но многие школы признали, что для таких ребят не должно быть ограничений по типу где сидеть, в столовой или в классе. Каждый ученик в праве сам это выбирать. Пусть и маленькая, но это определённо победа.

Тэхён же теперь жил вместе с отцом один, так как Ханюль, как и говорил, переехал в Тэгу. Было поначалу непривычно без него и дом казался таким пустым, но они неплохо справляются с Джунёлем. Теперь основные обязанности по дому выполнял Тэхён, а домработница лишь помогала ему в этом.

Наступила мечта. Тэхён бы так это назвал. Когда наконец никто не мешает ему быть вместе с Чонгуком и можно было не скрывать чувства от всех. Он счастлив. Ужасно и до безрассудства сейчас счастлив вместе с бетой, который постоянно рядом, не даёт скучать. Чего только их свидания стоят. Пусть Чонгук и не любитель особо больших шумных компаний, но ради Тэхёна он был готов терпеть. В большей степени ему нравилось, когда они оставались одни, гуляя и катаясь по городу или же оставаясь с ночёвкой друг у друга. Джунёль, конечно, не сразу признал, что его сын уже большой мальчик, но всё же разрешил оставаться у них Чонгуку, с которым неплохо ладил. Они из разных миров, по-разному смотрят на мир, но их обоих объединяет любовь к Тэхёну. Это омегу не могло не радовать, ведь два главных мужчины его жизни нашли общий язык.

Любимое место их — это пляж. Тот самый пляж, где они когда-то впервые поцеловались на берегу. Тэхён обычно болтал сорокой, рассказывая, как провёл день, а Чонгук внимательно слушал, а потом начинал уже говорить о своём.

— Я уже всё решил, — заявляет Тэхён, когда они приезжают, направляясь в беседку. — Ты выпускаешься в этом году, получаешь аттестат и уезжаешь в Сеул. Так? Так. Я же остаюсь тут один, что меня вообще не устраивает. Поэтому я тоже забираю документы и еду с тобой поступать. Будем вместе снимать квартиру и жить в ней. Как тебе такая идея?

— Если ты так хочешь бросить школу и не сдавать экзамены, то окей, — пожимает плечами Чонгук.

— И всё? — щипает его за руку Тэхён.

— А что ещё?

— Я с тобой вообще-то хочу жить. А если ты уедешь, оставив меня тут, то расстояние может испортить наши отношения. Я буду ревновать тебя к каждой омеге, а ты переживать, что я нашёл альфу. Нет уж, спасибо. По отдельности я больше не хочу существовать. Хватило шести лет.

— Есть как бы ещё одна маленькая проблема.

— Мне уже не нравится твой тон, — хмурится Тэхён, плюхаясь на лавочку в беседке. — Что ещё может страшного случиться после всего нами пережитого?

Чонгук, останавливаясь напротив омеги, садится на корточки перед ним и складывает руки словно на парту на колени Тэхёна, поднимая после голову.

— Армия. Меня могут забрать в армию, если я не поступлю.

Тэхён меняется на глазах моментально, шумно задышав, превращаясь из безмятежной омеги в фурию, готовую рвать и метать. Чонгук даже на расстоянии слышит его быстро-быстро стучащее сердце.

— Ну нет, я не готов ждать тебя год! Точнее, конечно же я буду, но целый год! Что я буду делать без тебя?! Я же умру, точно умру...

— Рэми, успокойся, — смеётся хрипло Чонгук, удерживая омегу на месте, что наверняка бы круги нарезал сейчас на площадке, продолжая возмущаться, не схвати вовремя бета его за бёдра. — Этот год ты спокойно можешь доучиться в школе. А после моего прихода мы вместе будем подавать документы в университет. Я на психолога, ты на хореографа. Вот и всё.

— Подожди, — Тэхён кладёт ладошки Чонгуку на плечи, поубавив пыл. — Но ведь тебе могут дать отсрочку от армии, если ты поступишь.

— Я не хочу ехать без тебя в Сеул. Поэтому планирую сначала отслужить, а потом спокойно идти учиться. К тому же срок службы для бет в нашей стране меньше года, чем у альф. Я вернусь, и мы уедем.

— Как же я один буду тут без вас? Тебя, Хисына? — причитает Тэхён, хныча, как ребёнок, готовый расплакаться в любую секунду. — Пусть у меня и есть друзья, но вы-то самые лучшие. А твои курсы в Сеуле по психологии? Получается, ты их зря сейчас проходишь?

— Вовсе нет. Я заранее сдам экзамен по ним и получу сертификат. А после просто приду и вручу приёмной комиссии все документы. У них не будет шансов не пропустить меня на бюджет.

— А может, я с тобой поеду? Ну, в армию? — вдруг оживляется Тэхён, обхватывая ладонями лицо беты.

Чонгук на это только шире улыбается, льнёт к мягкой руке щекой, прикрывая на секунду глаза, оставляя поцелуй на внутренней стороне ладони Тэхёна.

— Мой хороший, и что же ты там будешь делать?

— Кушать тебе варить, например. Убираться. Чем там ещё занимаются?.. Чего ты смеёшься, я вообще-то серьёзные вещи говорю! — не разделяет веселья беты Тэхён, фырча ёжиком, отстраняясь от него и поднимаясь на ноги. — Хватит ржать, Чон Чонгук!

— Прости, — всё ещё смеясь, выпрямляется во весь рост Чонгук. — Просто ты такой милый сейчас.

— Да ладно! И тебе вдруг взбрело в голову надо мной похихикать?! Какой ты противный.

— Тэхён, до армии мне ещё жить и жить. Сейчас только декабрь. Я лишь хотел слегка затронуть эту тему, а ты уже всё распланировал. А даже если и так, то со мной ты точно не поедешь, так как это запрещено. Ты будешь в это время учиться. Закончишь хорошо год, а потом поступишь туда, куда хотел.

— Год... целый год, — стонет Тэхён, поднимая взгляд на ночное небо. — Почему мне всё время приходится ждать тебя? Когда уже всё закончится?

— Всё уже закончилось, Тэхён, — подходит к нему Чонгук, обнимая мягко и притягивая к себе, касаясь своим лбом тэхёнова. — Это меньшее по сравнению с тем, что нам пришлось пережить. Мы вместе, а это главное. У нас ещё столько всего впереди, и этот несчастный год — он быстро пролетит. Не думай пока вообще о нём. Он наступит не скоро.

— Ты уверен? Всё правда закончилось? — тихо спрашивает Тэхён, будто боясь спугнуть мнимое счастье, окружающее их.

— Да, — целует омегу Чонгук, твёрдо уверенный в своих словах.

Ведь всё только начинается.

Всё!..

Только...

Начинается.