Сердцебиение гроз

Декабрь подкрадывался стремительно. Заметно начинало холодать, и в особенно пасмурные дни пролетали первые узорчатые снежинки. Мир меняется, готовится к спячке и буйному морозу, запасаясь солнцем на два долгих месяца зимы. Тэхён тоже готовится. И морально, и физически. Но выходит не очень, если быть честным.

Чем ближе конец декабря, тем ближе переезд Чонгука, с которым омега всё никак не может смириться. Весь октябрь и ноябрь он бегает от своих чувств, пытается забыть, полностью вычеркнуть из своей памяти имя беты и его слова, переключаясь на более актуальные проблемы. Например, контрольные или же тесты, которые ученики сдавали перед тем, как уйти на новогодние каникулы.

Он больше не пытался что-то сделать в сторону Чонгука, как тот его просил, уделяя время себе и друзьям-одноклассникам, посещая разнообразные места города, изучая достопримечательности провинции Канвондо. С ними весело: они разные, на друг друга непохожие, говорят и творят всякую чушь, заставляя Тэхёна улыбаться, даже если не очень хочется. И тем не менее он ощущает себя таким одиноким в этой большой школе, хоть Минки с Сонхуном и Хисыном всегда рядом, поддержат если что, но всё равно… Это не то. Как будто ешь-ешь, но сытости всё нет и нет. Лишь только энергия необходимая, чтобы жить. С родителями так вообще полный туман: Тэхёну всё чаще хочется закрыться от расспросов Ханюля в комнате и не открывать, пока он не прекратит лезть в его мир, в котором сейчас одни ливни за ливнями. Омега понимает, с одной стороны, что о нём беспокоятся, ибо уж больно угрюмый он в последние недели ходит, молчит постоянно, а с другой хотелось, чтобы все отстали и дали долгожданную тишину, в которой Тэхён находил утешение и спасался от серых мыслей.

Не то чтобы он сильно воспринял слова беты к сердцу и закрылся в себе от окружающих, но они определенно оставили больной отпечаток в груди, что периодически напоминал о себе, когда Чонгук проскакивал на горизонте. Надо, кстати, отдать ему должное, потому что он вёл себя тихо и незаметно, никак не контактируя с омегой, которого отшил.

Отшил. Плохое слово. Тэхёну оно категорически не нравится. Почему-то он думал, что всё будет иначе, что любовь будет взаимна, как в фильмах, и все вокруг счастливы. Но пока как-то не выходит быть счастливым. Ну, если только чуть-чуть… Если же отношения с бетой стояли мёртво на начальной точке, то вот отношения с Чимином продвинулись на шаг-два вперёд. Они теперь друзья вроде и альфа пообещал, что не будет больше так категоричен насчёт бет, держа себя в руках. С Чимином было весьма интересно, пусть он и не вызывал особого доверия, и дышать не трудно, но это тоже не то. Да всё не то! Будто Тэхён упустил в прошлом что-то важное, забыв это озвучить не только себе, но и миру.

— У тебя такое мрачное лицо, — говорит ему как-то Хисын, когда они сидят на площадке за школой, которую принято считать местом отдыха. Ветер сегодня не такой лютый, как был вчера, но всё равно лихо щипал за щёки, заставляя лучше кутаться в шерстяные шарфы и куртки. Зима обещается быть холодной. А поскольку Чхунчхон находился в бассейне двух рек, это ощущалось вдвойне.

— Скоро семестровая контрольная. Я готовлюсь к ней всё своё свободное время от танцев, — объясняется Тэхён, отрываясь от учебника по физике. — Неудивительно, что я выгляжу, как привидение. Жаль, я не такой умный, как ты… — Хисын считался лучшим учеником у них в классе, превосходно знавшим все естественные науки, поражая своими знаниями иногда Тэхёна, чувствующего себя в такие моменты таким глупым на фоне мудрого хёна. Но в этом есть плюс: помочь с математикой всегда есть кому.

— Думаю, дело тут вовсе не в контрольной, — качает головой Хисын, накидывая на тёмную макушку капюшон. — Такое ощущение, что ты сейчас лопнешь, как шарик от перенапряжения. Всё ещё не можешь отойти от мыслей о несостоявшихся отношениях?

— Хён… — тяжело вздыхает Тэхён, захлопывая резко учебник и отодвигая его от себя. Всё равно ничего за перемену в голове не уляжется. Если учитель Хан спросит, то будет импровизировать. — Я же просил тебя не напоминать об этом. Всё уже в прошлом. Я просто ошибся.

— Ага, а теперь страдаешь ходишь, делая вид, что всё прекрасно.

— Но всё реально прекрасно: скоро каникулы, контрольные закончатся и… — Тэхён закрывает глаза на секунду, сглатывая образовавшийся комок в горле, заканчивая неестественно тихо: — Он уедет из города.

Омега старался, правда. Каждый день убеждает себя, что в том, что Чонгук переедет жить в другую страну, нет ничего страшного. Вдруг там он сможет обрести много-много друзей и попадёт в школу, где никто не посмеет сказать что-то гадкое в сторону бет? Что, возможно, он будет там счастлив…

А Тэхёну тогда что делать? Ведь «простуда» так и не прошла. Наоборот она продолжала прогрессировать, распространяясь по всему телу, схватывая на пути всё в свои горячие оковы, и не думая останавливаться. Глупое сердце продолжало тянуться к одному единственному человеку в этом огромном мире, в котором, наверняка, миллион хороших людей, идеально подошедших бы Ким Тэхёну, но этот один человек… Тэхён до сих пор не знает настоящего Чон Чонгука. Его образ был сложен в голове из всего, что узнал омега, прочно осев в мыслях, но кто сказал, что реальность будет именно такой?

Как-то всё равно… Тэхён готов полюбить любого бету, в любой реальности, где бы они смогли быть вместе. Жаль, что Чонгук был к этому не готов от слова «совсем». Ему это «неинтересно», как он выразился у тополя. Тэхён тогда дома все глаза выплакал, стоя у зеркала и пытаясь понять: вот чем он не угодил этому парню? Видимо всем омежкам ещё с детства надо было читать не «Золушку», а «Русалочку» Андерсена, чтобы они понимали одну единственную вещь: «Ты можешь вырвать себе язык, ходить по острым камням, оставить родной дом, но он так тебя и не полюбит, потому что ты не тот…». Тэхён не может не согласиться с этими словами, которые увидел на просторах интернета. Он сделал всё, что было в его силах, но бету он так и не смог завоевать, так как омега ему попросту не нужен. Может, потому что Тэхён не в его вкусе; может, потому что не понимает, что это такое, когда тебя любят и хотят себе, ближе к сердцу. А может, он вообще не верит в настоящие чувства, которые могут возникнуть у любого человека к другому, будь он омега, альфа или бета.

Но Тэхён отчётливо выделил лишь одно из их диалога: ничего бы у них не получилось, потому что бета уезжает. Вдруг это значит, что всё-таки надежда, пусть и маленькая, зыбкая очень, но была… Есть?..

— Нужно как-то постараться пересилить себя и шагать дальше. Я, конечно, в таких делах не советчик, потому что не влюблялся никогда, но думаю, это будет правильно, если ты его отпустишь. Тебе самому проще станет, и ты сможешь переключиться на кого-то ещё, — отвлекает от мысленных рассуждений омегу Хисын. — А ещё, как мне кажется, ты бы не понравился приёмному отцу Чонгука, потому что отвлекал бы его от учёбы, — Хисын понижает голос, будто копируя родителя беты, на что Тэхён хмурится, застывая. — Такой противный дядька, знаешь. Мы как-то раз зашли за Гуком, а он так посмотрел на нас, словно на жучков каких-то. Прям очень неприятная личность…

— Ты сказал «приёмный»? — только это слышит Тэхён, удивлённо смотря на Хисына. — Я не знал об этом.

— Понятно дело ты не знал. О таком не говорят в приличном обществе.

— Нет, я имею в виду… просто я думал, что у него полная семья.

— Ну она полная. Чонгука усыновили, когда ему было шесть лет.

Шок. Тэхён чувствует, как у него неприятные мурашки по спине побежали. Однако глаза загораются любопытством узнать всю историю от начала и до конца.

— Расскажешь? — спрашивает омега, потирая ладошки то ли от холода, то ли от предвкушения, сверкая по-лисьи глазами. — Пожалуйста-а…

Хисын ёрзает на месте, понимая запоздало, что сболтнул лишнего, ибо это не его тайна, и он не должен никому об этом рассказывать. Это личное, знать всем которое необязательно. С Хисыном итак поделились по секрету, взяв с него слово, что он будет держать язык за зубами, чтобы в копилку Пак Чимина и всех остальных дураков не опустилась ещё одна монетка, которой они обязательно воспользуются при случае, чтобы насолить Чонгуку.

— Только не смей говорить кому-то ещё, — грозит пальцем Хисын, поджимая губы. Он поднимается со своей скамейки и пересаживается поближе к Тэхёну, закивавшего головой болванчиком, оглядываясь по сторонам, чтобы никто посторонний не услышал. — Я говорю тебе это, потому что доверяю. Поэтому не подведи меня.

— Конечно, обещаю, — кладёт руку на сердце Тэхён, чувствуя, как в животе всё скрутило от неизвестности, которую ему сейчас раскроют.

Хисын вздыхает, ещё раз воровато оглядываясь, сканируя внимательным взглядом людей на площадке, набирая после в грудь воздуха побольше и начиная:

— На самом деле Чонгук — брошенка, — Тэхён открывает было рот, но передумывает что-то сказать, так как забывает весь корейский алфавит. — Его настоящие родители от него отказались, когда он заболел дифтерией,Дифтерия (устар. дифтерит) —инфекционное заболевание, вызываемое бактерией. Чаще всего поражает ротоглотку, но нередко затрагивает гортань, бронхи, кожу и другие органы. — раскат грома. Только его сейчас слышит Тэхён над своей головой, оцепенев. Он смотрит на Хисына широко распахнутыми глазами, не смея пошевелиться, не то чтобы моргнуть. — Дифтеритом, если ты не знаешь, очень часто болеют дети. Довольно опасная болезнь, если вовремя не обратиться к врачу. Она лечится сейчас прекрасно, благодаря специальной вакцине, которая никак не сказывается на организме человека после выздоровления и профилактических курсов, — бета делает паузу, давая возможность омеге переварить сказанное. — Его настоящие родители были забулдыги и пьяницы, не особо следили за ним, что впоследствии и привело к болезни. Благо они не медлили и быстро отвезли его в скорую, где уже им озвучили диагноз, лечение и возможную смерть ребёнка…

— Что?! — вскрикивает Тэхён, едва ли сам не подскакивая на скамейке. У него сердце в комочек сжимается от услышанного, а руки начинают дрожать. То есть, возможно бы, не окажи врачи нужное лечение Чонгуку, то тот бы умер?.. Господи, об этом даже думать страшно, не то чтобы говорить. Тэхёну немедленно хочется сорваться с места, найти бету и крепко-крепко обнять, сказав «спасибо», что смог справиться с недугом и продолжает жить.

— Тише, Тэ, — пыхтит на него Хисын, хватая за руку. — Не так громко, пожалуйста.

— Прости…

— В общем, когда родителям Гука всё рассказали и объяснили, то те просто быстро слились, будто это не их ребёнок, отказавшись платить за лечение. В Корее очень дорого обходятся любые услуги медицинских специалистов, так что мы бережём себя изо всех сил.

— Ты хочешь сказать, что они от него отвернулись? Бросили? — голос дрожит, и Тэхён ничего не может с этим поделать. Его самого крупной дрожью пробивает.

— Да, — кусая щёку изнутри, говорит хрипло Хисын. — Ушли и не вернулись. Их даже найти не смогли, а может и не пытались вовсе. Так что Чонгука ждал детский дом и статус «сирота», когда он поправится.

Какой ужас! Бросить собственного ребёнка на произвол судьбы и неважно — умрёт он там, на больничной койке, или нет, — немыслимо. Им было плевать. Лишь бы выпить было. Это важнее жизни какого-то человечка. А ведь Чонгуку на тот момент уже исполнилось шесть лет, вполне сознательный возраст. Каково ему было, когда он понял, что родителей он больше не увидит, что они не придут? Что его бросили.

— Мой хороший… — шепчет себе под нос Тэхён, смаргивая выступившие на глаза горячие слёзы. Сколько же дерьма бета успел повидать за свою короткую жизнь? Тэхён думал, что это ему с отцом не повезло, но у него хотя бы папа остался, защищая его от всего на свете, а Чонгук… один. Маленький и ничего не знающий о взрослой жизни. — Всё же обошлось? Чонгук не попал в детдом? — уже громче задаёт вопрос омега, обретя способность говорить.

— Угу, — Хисын улыбается, а Тэхён заметно расслабляется. — В той больнице педиатром работал будущий новый папа Чонгука — мистер Чон Гуанмин, который занимался лечением Чонгука совместно с другими врачами, заплатив все необходимые деньги. Он такой классный мужчина, добрый очень. Они с Чонгуком как лучшие друзья. Я не знаю точных подробностей, но Гуанмин-ши сразу же забрал Чонгука к себе, как он поправился, и оформил документы по усыновлению.

— Всё сложилось хорошо, да? — это не может не радовать. Чонгука буквально спасли от одиночества и дали возможность стать наконец счастливым в новой семье, где его полюбили. — А что же ты тогда сказал, что его отец злой?

— Эм, видишь ли, просто мистер Чон Сыкгван всегда хотел своих детей, но так сложилось, что он не может их иметь по состоянию здоровья, а Гуанмин нашёл чужого, да ещё и бету… Тут особо не порадуешься, но всё равно смирился. Он тоже не дружелюбен с бетами, а от Чонгука требует по максимуму выкладываться, чтобы не отставать от альф. Нет, он не злой, относительно, просто очень требовательный.

— Хорошо, что всё обошлось, — выдыхает облегчённо омега.

То, что он сегодня узнал, позволило хоть немного, но открыть первую дверь к душе Чонгука. Жаль, ключей от остальных замков Хисын не имел. Да и навряд ли кому-то было позволено завладеть этой связкой. О том, что у тебя на сердце, не принято рассказывать, ведь эта тайна, которую можно доверить только самым близким. Жаль, что омеге так и не доведётся приблизиться хотя бы на шаг к этим «близким». Как и успокоить влюблённое сердце. Оно наоборот, с новой силой, начинает нашёптывать новые правила Тэхёну, заставляя его только больше влюбляться в бету. Пусть он говорит, что угодно. Пусть считает, что угодно. Тэхён всё равно будет верен самому себе и чувствам, заклиная себя любить искренне только этого человека и более никого…

Когда настанет январь, когда в дверь постучится Новый год, Тэхён загадает лишь одно желание — его. Чтобы там, в Японии, или в другой точке мира, Чон Чонгук был счастлив. Чтобы его родители любили его и поддерживали, а новые друзья не смели унижать за то, что он родился бетой. Чтобы всё, что будет окружать его, приносило бы только радость и счастье. Возможно, когда-нибудь они встретятся, когда будут большими и взрослыми людьми, а может этого и не произойдёт… Тэхён не перестанет ждать.

Тогда, на новогоднем празднике, перед каникулами, свой сольный танец омега посвятил именно бете, что сидел среди зрителей. Тэхён видел только его, стараясь сам не расплакаться и не споткнуться об собственные ноги, понимая, что это их последняя встреча взглядами. Не будет больше столкновений в коридорах, неловких улыбок и гулко стучащего сердца, когда аромат ветивера душил лёгкие.

Чонгук уезжает. А Тэхён мысленно кричит ему вслед заветные три слова, которые не решался сказать до этого. Они бы ничего не изменили.

Сейчас же рядом с ним стоит Пак Чимин, возле большого высокого окна, рассказывая что-то про каток, куда они обязаны сходить. У них сегодня совместный с Паками ужин, старый год провожают. Весь дом сегодня гудел, а в гостиной стояла большая пушистая ёлка, которую Тэхён вместе Джунёлем наряжал, пока Ханюль возился с готовкой, помогая домработникам. Под ней множество подарков в ярких обёртках, в одной из которых омега найдёт свой будущий фотоаппарат.

Сейчас рядом с ним Пак Чимин, который обходительно ведёт себя и ухаживает за омегой, что бросается в глаза очевидно.

Завтра с ним тоже Пак Чимин. Он уверенно берёт его за руку, пряча в свой карман и причитая смешно о том, какой Тэхён простофиля, раз забыл перчатки, а они ведь на каток идут.

Послезавтра с ним тоже Пак Чимин: помогает разобраться с фотоаппаратом.

Спустя месяц тоже Пак Чимин… два месяца… четыре… восемь… год… три. Всё Пак Чимин. Словно им воздух пропитан, точнее терпким кардамоном, оседая осадком на коже Тэхёна. Ханюль не может не нахваливать альфу, что покорил его чуть ли не с первой встречи, напоминая сыну, кого он упускает и кем будет, если всё же проворонит. Альфа и помочь всегда готов: хоть ночью, хоть днём — и заботится о их сыне, и скучать не даёт, а самое главное любит.

Любит.

А Тэхён его нет. Потому что мысленно продолжает кричать заветные три слова только ему одному.

🌫️🌫️🌫️

Шесть лет спустя

Наше время

Когда раздаётся громкий стук во входную дверь, Ханюль как раз наливает чай в чашку Джунёля, читающего до этого газету, отрываясь так же резко от неё, как и омега от своего занятия.

— Ты кого-то ждёшь? — спрашивает Ханюль, ставя на стол фарфоровый чайничек, поправляя волосы и свитер. — По понедельникам к тебе ещё никто не наведывался.

— Не думаю, я никого не ждал, — пожимает плечами альфа, возвращаясь к газете. — Тем более рано утром. Возможно, к тебе кто-то из друзей.

— Они спят ещё в это время, — заканчивая приводить себя в порядок, говорит Ханюль, направляясь к двери, чтобы открыть. — Может, это Чимин-и приехал. Он обычно в такую рань заезжает за нашим совёнком, который предпочитает вылезать из своей кровати ближе к полудню.

— Если бы этот самый Чимин-и, как ты выразился, привозил его раньше трёх часов ночи, то утром ты бы видел его намного чаще, — защищает сына Джунёль. — Я сколько раз говорил ему не задерживаться допоздна, а он?

— Перестань ворчать, — не соглашается с ним Ханюль. — Чимин — замечательный мальчик, и нашему Тэхёну с ним не грозит никакая опасность. Я спокоен, когда они вместе.

— Ну-ну, — кривится мужчина, отпивая из чашки горячий липовый чай. Спорить с омегой бесполезно. Альфа не раз начинал, но всегда одно и то же: Чимин — лучшая кандидатура для их Тэхёна. Джунёль до сих пор помнит, будто вчера это было, как два месяца назад Чимин пришёл к ним, вручив букет красных роз Ханюлю и громко объявив, что теперь он и Тэхён официально встречаются. Его муж тогда чуть от радости в обморок не рухнул, обнимая Пака и говоря, что они нисколько не против такого союза. Может быть-может быть… Вот лично Джунёль бы поспорил с этим, потому что Тэхён рядом с этим альфой не чувствовал себя счастливым. Пусть он этого и не говорит (они вообще мало стали общаться в последнее время), но альфа на подсознательном уровне видит, как претят эти отношения омеге. И тем не менее, они продолжали встречаться, и уж что там правда — одно лишь название от этого слова или нет — альфе остаётся только догадываться.

— Доброе утро, Ханюль-ши, — здоровается Сонхун со старшим омегой, улыбаясь приветливо. — Можно войти?

— Здравствуй, Сонхун-а, проходи конечно, — впускает друга Тэхёна Ханюль. — Так давно тебя не видел, совсем взрослым стал. А красивый какой...

— Перестаньте меня смущать, вы ещё любому фору дадите, — розовеет щеками омега. — А Тэхён дома? Я звонил ему, но он не отвечает, хотя мы договаривались пошариться по торговому центру, чтобы закупиться новыми вещичками перед школой.

— Он ещё спит, но ты спокойно можешь пойти и разбудить его. Всё равно пора вставать и завтракать. Составишь нам компанию?

— С удовольствием, — кивает Сонхун. — Доброе утро, мистер Ким, — кричит альфе приветствие омега, отвечающему кивком головы, и семенит по лестнице наверх, чтобы разбудить Тэхёна и настучать по голове за сногсшибательную новость, которой, оказывается, он ни с кем не поделился. Засранец! Если бы не связи в клубе, где обычно они все тусуются, то ходил бы Сонхун так и ничего не подозревающим.

Он смахивает белую чёлку с глаз, выдыхая резко, перед тем как постучать в комнату друга и распахнуть её, выкрикивая, чтоб наверняка Ким проснулся:

— Ким Тэхён, подъём с переворотом! Новый день — новое приключение, поэтому отрывай свой прекрасный попец от постельки и шуруй одеваться, умываться и кушать!

На свой крик он получает невнятное бурчание из-под вороха одеял, в которые лишь больше кутаются, отчего на кровати образовывается горка. Но Сонхун не сдаётся: он подходит к окну, раздвигая шторы и впуская утреннее солнце в комнату, открывая окно на всю, выгоняя духоту августовской ночи прочь, приглашая прохладу и звонкие звуки проснувшейся природы. Подходит к кровати и срывает с Тэхёна одеяло, кидая его на пол, а после плюхаясь на диванчик, потесняя плюшевые игрушки.

— Вставай немедленно и быстро признавайся, когда свадьбу играть надумал?

Пересиливая своё негодование, приоткрыв один глаз, Тэхён всё-таки медленно приподнимается сначала на локтях, скептически осматривая комнату, а после и Сонхуна, цокая и садясь после на кровати в позе лотоса, повесив голову, отгоняя всеми силами от себя остатки сна.

— Какую свадьбу, Сонхун? Ты что, с Луны упал? — хрипит омега, прокашлявшись после. Он зачёсывает назад вьющиеся каштановые пряди, но те всё равно не слушаются, лезут обратно в глаза, доставая уже до переносицы. Сегодня же Тэхён от них избавится, ибо что-то они сильно отрасли за лето.

— Не прикидывайся! — негодует омега, кидая в него плюшевую свинку, отчего Тэхён вздрагивает и переводит незаинтересованный взгляд на него. — Твою с Чимином, конечно же! Мне сегодня Тэмин сказал, что тебе, оказывается, позавчера предложение руки и сердца сделали.

— Ах, ты про это, — бесцветно отзывается Тэхён, широко зевнув и почесав щёку, бухается обратно на кровать, складывая руки на груди и опять прикрывая глаза. — Выбрось это из головы.

— В смысле? — не понимает Пак, хмурясь. — Чимин реально предложил тебе выйти за него?

— Да.

— Да?! И ты так просто об этом говоришь?

— А как по-твоему надо?

— Ну, — Сонхун запинается, дуя губы уточкой, — визгами-писками там, не знаю. Такое раз в жизни бывает, тем более с любимым альфой…

— С любимым, может, и раз в жизни, — усмехается невесело Тэхён, чувствуя, как в груди всё неприятно заныло. — Я всё равно ему ничего не ответил. Мне как бы только восемнадцать стукнуло, впереди ещё два года учёбы, не то что у него — один. Да и какая свадьба? Я не готов себя связывать ещё по рукам и ногам.

— Значит, празднику не быть?

— Нет, конечно.

— Тэхён, — Сонхун поднимается с диванчика и подходит к кровати, садясь на её край. — Ты извини меня, что я этот вопрос задаю тебе чуть ли ни каждый день, но зачем ты вообще начал встречаться с Паком? Ведь ты не любишь его, вообще в нём не заинтересован. Так нахуя продолжать строить из себя суку-стерву и мучиться?

Хороший вопрос. Если бы Тэхён знал на него ответ, то ответил бы не раздумывая. Он сам не знает, зачем согласился и дал зелёный свет. Это было спонтанно, сумбурно и вообще не романтично по мнению Тэхёна. Чимин просто поставил его перед фактом два месяца назад: раз омега провёл с ним свою первую течку, то они обязаны быть дальше вместе. Ох, тот ужасный день… Тэхён его никогда не забудет. Но он сам виноват, что позволил себя взять, потому что на тот момент ему было дико интересно — каково это, когда рядом с тобой альфа?

Поинтересовался.

Задохнулся от боли в заднем проходе, чудом не получив анальную трещину. И никаких бабочек в животе при первом разе и прочей розовой чертовщины, о которой врут в дорамах и книгах, не было. Больно, скользко, мокро. И всё. Больше Тэхён никогда в жизни не подпустит к себе не только Чимина, но и кого-то ещё из альф. Сам как-нибудь будет обходиться.

Всего два месяца. Прошло всего два месяца, с тех пор, как они вместе. Правда, последнее слово можно смело взять в кавычки, потому что «вместе» в их отношениях только Чимин, похоже. Тэхён себя не ощущает занятым. Он как был один, так и остаётся, и ему более чем комфортно.

«Он любит тебя»... «ты нужен ему»... «посмотри только, как он смотрит на тебя, словно на восьмое чудо света»... «да он для тебя хоть звезду с неба, хоть в пропасть прыгнет»…

Слова Ханюля словно на пластинку записаны и вечно крутятся вокруг Тэхёна. Ему об этом не только папа говорит, но и все друзья твердят, будто мантру, как он сильно нравится Чимину и каким он счастливым становится, когда омега к нему в руки попадает. Чимин заметно изменился за прошедшие года с тех пор, как они встретились: он вытянулся, раздался в плечах и перекрасил волосы в блонд, «разбивая» сердца омег уже белокурой шевелюрой. Он продолжал считаться самым красивым альфой школы, разъезжающим по городу на дорогой машине, демонстрируя себя, как самого настоящего типичного бед-боя из фильмов, по которому текут все омеги.

Кроме Тэхёна, которому всё равно на внешние изменения альфы. Пусть тот и поумерил свой пыл к бетам и больше не занимается их терроризированием, никогда не знаешь, когда его эта «тёмная сторона» может появиться. Самое ужасное в их отношениях, так это то, что они очень, очень, о-очень много ссорятся. На дню могут поцапаться раз десять, но при этом всё сходится на том, что Тэхён прощает и начинается заново.

Так зачем же он с ним встречается? Наверное, чтобы угодить папе, чтобы он перестал ныть о Паке, что Тэхён последний дурак, раз не принимает такой подарок от судьбы в виде альфы, и попытаться стать счастливым хотя бы с ним. Ким столько раз пробовал встречаться с другими парнями из школы, но Чимин всех отгонял на вселенскую злость Тэхёна, из-за чего они едва ли не дрались. Альфа объяснял это тем, что не сможет вытерпеть кого-то, кто не он, рядом с омегой и точно убьёт кого-нибудь из этих «уебанов», как он выразился, если Тэхён согласится на их предложения. В конце концов, Тэхён на свою больную голову решился и позволил альфе взять его за руку, поцеловать так, как того давно хотел Чимин, прижать к себе до хруста костей и переплести свой кардамон с природным ароматом Тэхёна. Но ни-че-го. Ничего не ёкает, даже по прошествии двух месяцев. В груди пусто, на сердце тоже. Словно это всё игра, где Тэхён успешно справляется со своей ролью. По крайней мере ему так кажется.

Из-за того, что он сошёлся с Чимином, с ним перестал общаться Минки. Он воспринял в штыки новость о том, что его первая любовь встречается теперь с Тэхёном, который в нём не заинтересован и открыто это всегда показывал, а тут раз — и теперь парочка. Тэхён бы тоже с собой перестал общаться, будь он на месте Минки.

Хисын-хён также был не в восторге от действий Тэхёна. Чуть ли не каждый день говорил отказаться от альфы, который точно не принесёт ничего хорошего, а Тэхён бы и рад, но как это сказать упрямому Чимину, он не знает. Как его отвадить от себя и доказать, что они не созданы друг для друга? Они как две коробки с разными мозаиками. Как их не соединяй, картинки не получишь. Альфа же был в корень с ним не согласен, планируя их будущее, чуть ли не придумав уже имена их будущим детям. Будто помешан на Тэхёне, зависим от него и делить не хочет ни с кем, а Тэхёну дышать нечем в этих «отношениях». И почему-то кроме него самого и Хисына этого никто не видит…

— Ты ведь пришёл, чтобы мы в торговый центр сходили? — переводит тему Тэхён, вскакивая с кровати. — Подожди меня немного, я умоюсь и можем выдвигаться.

— Окей, — кивает Сонхун.

Спасаться бегством — уже в привычку вошло. По-другому никак. Это единственный выход избежать ненужного разговора. Тэхён вообще стал в последнее время не особо болтливым, растеряв свой запал со всеми знакомиться и дружить. Одному теперь спокойнее, да и Чимин не донимает расспросами о том, где он и с кем. Это тоже проблема, из-за которой они собачатся. В отношениях обычно люди мирятся и лишь больше влюбляются друг в друга, но почему-то Тэхёну не везёт в этом от слова «совсем». Чимин говорит, что любая их ссора — лишь повод для него, чтобы потом признаться самому себе, как же сильно он любит омегу и готов ему простить практически всё.

Любят. Его любят. Но любовь эта не приносит покоя, только разочарование в действительности и слёзы. Однако и винить в этом некого, только самого себя. Ох… И почему так всё сложно? Почему стало так тускло в жизни Тэхёна, когда он уехал, заставляя забывать себя и отказаться? Если бы Тэхён только мог, то обязательно это сделал. Но не в этой жизни, похоже. Его не отпускают. Ни там, ни здесь. 

Только правило здесь работает другое: не стерпелось-не слюбилось за первый месяц — значит дальше продолжать не имеет смысла.

*

Из торгового центра они возвращаются ближе к вечеру с большими пакетами, набитыми доверху вещами. Тэхён наконец-то обновил причёску и надоедливые прядки больше не мешались ему. Поход по магазинам успокаивает, как и болтающий без устали Сонхун, жалующийся на своего парня, что тот совсем не уделяет ему внимания. Тэхён лишь улыбался на это, ничего не отвечая. Не скажешь же, что хочешь оказаться на месте друга? Ему вот, например, уделяют внимание чуть ли не каждые три часа, прося скинуть фото своего местонахождения. Омега это благополучно проигнорировал, уже получив тысячу сообщений в инстаграме, примерно понимая, как ему влетит от Чимина, стоит им завтра пересечься.

— Почему ты мне не доверяешь? Я же не с кем-то левым гуляю, а со своими друзьями, которых ты знаешь! — возмущался как-то по этому поводу Тэхён.

— Потому что ты мой и должен ходить со мной, или хотя бы осведомлять меня о том, что ты где-то и с кем-то, — спокойно говорит Чимин, за что Тэхёну хочется его так ударить, чтобы синяки остались.

— Я не твоя собственность, чтобы подчиняться твоим правилам! Я человек, и волен делать всё, что вздумается!

— Можешь, конечно, можешь. Но в пределах разумного и желательно со мной.

Романтично? Очень. Тэхён ненавидит лютой ненавистью в такие моменты Чимина, желая провалиться сквозь землю, чтобы его никто-никто не нашёл. Спасался Тэхён в такие моменты лишь перепиской с Хисыном, которому ныл в сообщениях о том, как его всё достало и хочется сбежать на край света. Друг на это лишь шутил, что тогда он тоже побежит с ним, но им придётся вернуться обратно, так как о них будут беспокоиться родители. Если только родители Хисына, а вот насчёт своих Тэхён что-то не уверен уже… Если раньше Ханюль и Джунёль как приклеенные были, то сейчас что-то в их доме стало много ссор происходить. Из-за всяких пустяков по типу не туда рубашку положил или разулся дальше порога. Тэхёну это очень и очень не нравится, потому что эти ссоры их разделяют по разным берегам. Уже, честно говоря, хочется поскорее в школу. Чтобы хоть немного отвлечься от событий этих двух сумасшедших месяцев.

Вечер свой Тэхён решает посвятить просмотру сериала, который ему сегодня посоветовал Сонхун. Однако не успевает он ещё ноутбук включить, как его отвлекает от всего на свете уведомление о публикации в инстаграме. Тэхён немедленно берёт в руки телефон, смахивая блокировку и заходя в соц.сеть. Уведомление это непростое, специально имеющее другой звук, не такой, какой обычно можно услышать на айфоне. Тэхён быстро заходит на свой второй аккаунт, о котором знает лишь он и Хисын-хён, открывая нужный профиль и нажимая на новую, опубликованную сорок семь секунд назад фотографию. Его фотографию. Его — Чон Чонгука.

Надо сказать, что бы ни творилось в жизни Тэхёна и как бы ни стремился Чимин проникнуть в его душу, омега не изменял своему сердцу, прекрасно помня, кому его пообещал ещё давно, шесть лет назад. Хоть Чонгука и не было рядом с ним, и он не особо общался со своими старыми друзьями, у Тэхёна всё равно остался вариант слежки за ним — это его социальные сети.

Если судить по фото и коротким видео, то у Чонгука всё в жизни более чем хорошо. Он ещё учится, поскольку пошёл в восемь лет, ибо, если помните, болел дифтеритом и не смог пойти в семь из-за того, что восстанавливался и привыкал к новой семье. Он тоже вырос и Тэхён не может им не восхищаться, потому что сидящая внутри него омега готова растекаться возле ног этого беты лужей и пищать ультразвуком.

— Какой красивый, — любовно выдыхает Тэхён, плюхаясь на кровать, не отрывая сияющих глаз от экрана телефона. Чонгук стоял в каком-то парке, на фоне многоэтажек, в синей куртке, надетой поверх мягкого свитера. Его волосы с карамельным омбре небрежно спадали на его лицо, закрывая немного глаза, а на губах застыла лёгкая улыбка. Что в детстве, что сейчас: глаз не хочешь отрывать. Только любоваться и любоваться этим внеземным абсолютно бетой. — И не мой… — грустно улыбается собственным словам Тэхён, тяжело вздыхая. Он выключает телефон и кидает на диванчик к игрушкам, переворачиваясь уже на спину и прожигая некоторое время взглядом в потолке дырку, пока...

Опять, что ли?..

Тэхён хмурится, сжимая кулаки, снова шумно вздыхая. Становится значительно жарче в комнате.

Он ведь закрыл дверь, перед тем как войти?

Боже, о чём он только думает? Должно быть стыдно, что его мысли сейчас занимает лишь одно-единственное желание, которое распространяется горячей волной по всему телу, скапливаясь морским узлом внизу живота.

Да, закрыл. Родители не услышат.

— Оh, ti prego… (О, пожалуйста)*— Тэхён зарывается лицом в подушку, полыхая. Чёртов пубертат, или как это называется? Неважно… Но он хочет это сделать. Прямо сейчас. Иначе взорвётся и никогда не сможет восстановиться.

Это нечастое явление, когда у омеги просыпаются такие желания, как заняться самоудовлетворением, но в определённые разы его накрывает похуже, чем наркозависимого человека. Хочется до покалывания в руках и ногах так, что в горле пересыхает. В этом нет ничего постыдного, что Тэхён хочет. В конце концов, ему уже восемнадцать лет. Но проблема всё-таки есть, из-за которой омега натурально ощущает себя грязным преступником.

Вместо своих рук — его. Вместо своего голоса — его. Вместо мыслей о том, когда это закончится — хочется продолжать, чтобы он оставался перед затуманенными возбуждением зелёными глазами подольше. И Тэхён ничего не может с этим поделать. И не будет.

Омега начинает уже по заученному сценарию, зная хорошо, что так будет приятнее: сначала снимает с себя футболку, ёжась от холода, коснувшегося кожи, а после спальные штаны и нижнее белье. Дрожит как осиновый лист, постоянно посматривая на дверь, боясь, что его застукают с поличным, если вдруг папа решит навестить его внезапно и выключает свет. Подушку откидывает в сторону и тихонько открывает нижний ящик, что был встроен в дно кровати. Аккуратно отодвигает лишние вещи и достаёт необходимое, а именно смазку, с которой легче растянуть себя и доставить удовольствие. Он купил её недавно в аптеке, скрывая своё лицо под маской, будто он не покупатель, а грабитель какой-то, пришедший деньги вымогать. Сразу же из того же ящика достаются влажные салфетки.

Тэхён устраивается удобнее, закрывая глаза, набирая в лёгкие воздуха, и касаясь себя, медленно и едва ощутимо, проводя рукой по небольшому и аккуратному члену, требующему к себе внимания. Второй рукой омега уделяет время своим соскам, терзая тёмные горошинки до тех пор, пока они покалывать не начнут, а после переворачивается на живот, встав на четвереньки и сдувая мокрую чёлку с глаз. Всё тело вибрировало в этот момент, не слушалось омегу, походя на желе, отчаянно прося получить долгожданные прикосновения. Тэхён дышит глубоко и шумно, облизывая сухие губы, когда открывает тюбик со смазкой, разнося по комнате химозный запах вишни, выдавливая немного себе на пальцы прозрачного геля, уже после поднося к заднему проходу, касаясь дырочки, что уже была мокрой, но недостаточно, чтобы было не больно.

Тэхён глушит собственный тягучий стон в сгибе локтя, когда проникает в себя сразу двумя пальцами. Хватает всего пару движений, чтобы всё тело загорелось, как спичка, а Тэхён потерялся в волнах удовольствия, что доставлял себе умело пальцами, а другой рукой поглаживая розовую головку члена. Перед глазами всё плывёт, когда момент истины близко, и Тэхён даёт волю фантазии, которая сама, как по сценарию, дорисовывает необходимое.

— Пожалуйста, быстрее, прошу… — просит темноту, что окутала комнату, Тэхён, тихонько постанывая, но зная при этом прекрасно: ему ответят.

Потому что воображение способно на всё, а посему, когда его целуют фантомно в плечо, а после в мокрый висок, шепча повернуться, что Тэхён и делает незамедлительно, встречаясь с чёрными глазами беты, смотрящего так же маслянисто в ответ на омегу, это не удивляет. Чистая паранойя, из которой выходить Тэхён точно не собирается. По крайней мере ближайшие минуты две-три точно.

— Кончи для меня красиво, милый... — говорит с ним фантазия, отчего у омеги тело гусиной кожей покрывается, а движения пальцев становятся рваными и быстрыми.

Его хватает на две с половиной. Яркий оргазм накрывает как лавина, обжигая всё тело, отчего Тэхён валится на кровать, лицом в подушку, обнимая её после и прижимая к себе, пытаясь отдышаться.

Мир сошёл с ума. Тэхён вместе с ним. Но он не посмеет что-то поменять в нём, так как здесь ему комфортно и тепло. Подушка, которую Тэхён прижимает к груди, пахнет ветивером, как и вся комната омеги. Он сам им пропах не только снаружи, но и внутри.

— Я так соскучился по тебе. Мне плохо... А тебе? Такой красивый на фото, улыбаешься... Счастлив, да? Я рад, правда. Хоть кто-то из нас двоих искренне счастлив...

Один недостаток всё же у воображения есть — оно не умеет отвечать. А так хотелось бы...