[GL] Тысяча хитростей моей болезненной Шицзунь

Переводчицы:
Байхэ завод
[тг канал]

    Это платная глава, пожалуйста,
купите главу в оригинале!
【инструкция в тг канале】

Снег в ладонях и сердце слились воедино. Цин Чжоусюэ крепко прижала красный конверт к груди, сняла промороженную холодом верхнюю одежду.

— Где это ты гуляла? — Юнь Шучэнь сидела на кровати с книгой в руках, причём с серьёзной, а не легкомысленной. — Вся провоняла вином.

Цин Чжоусюэ вдохнула и правда, в ресторане напиталась множеством запахов. Она поспешила в купальню, чтобы как следует привести себя в порядок.

Теперь она стала куда более внимательной, поэтому больше не забывает взять одежду. Юнь Шучэнь подняла глаза, провожая взглядом, как та уходит аккуратно, и так же аккуратно возвращается. Но в её сердце почему-то зародилось странное чувство потери.

Да, это была потеря. Но если бы и вправду пришлось смотреть прямо, это ощущалось бы уж слишком обжигающе. В этом и кроется человеческая противоречивость.

Цин Чжоусюэ села на кровать, её ладони оставались холодными. Она молча вглядывалась в лицо шицзунь, склонившейся над книгой. Вдруг заметила, что она довольно часто сжимает руку у поясницы. Движения были еле заметными, но Цин Чжоусюэ всё равно уловила их.

— У тебя болит поясница? — спросила она.

— Сегодня, видимо, засиделась в одной позе, — с лёгким вздохом ответила Юнь Шучэнь, откладывая книгу и задувая свечу. — Уже поздно, пора спать.

Обычно она ложилась куда раньше. Видимо, сидела с лампой и ждала ученицу, потому и затекла спина.

Цин Чжоусюэ протянула руку, почти коснулась её талии, но остановилась, сохранив приличную дистанцию:
— Шицзунь, я немного училась у шицзе Бай Су. Могу тебе помассировать.

Она и вправду изменилась, больше не лезет без оглядки, старается держать уважительную границу.

Юнь Шучэнь вдруг осознала, что уже несколько месяцев её ученица так себя ведёт: осторожно, всегда сначала спрашивает, прежде чем приблизиться.

Почему?

Привычка ведь меняется только сознательно. Неужели, она начиталась любовных книжек и вдруг «просветлилась»? Мысль осветила сердце Юнь Шучэнь, но стоило встретиться с ясным и заботливым взглядом ученицы и уверенность улетучилась.

Она хотела отказать: с её телом, которое от простого объятия будто теряет силу, если Цин Чжоусюэ начнёт надавливать, то какой уж тут сон?

Но скрытая жажда и искушение настойчиво звали её.

После паузы она лишь кивнула, будто равнодушно, и легла.

Неожиданно она согласилась.

Цин Чжоусюэ не ожидала, что шицзунь позволит приблизиться. Потому даже не надеялась.

Она опешила, но тихо сказала:
— Ляг на живот, шицзунь.

Когда её прохладные руки коснулись поясницы, Юнь Шучэнь вцепилась в одеяло. Щекотно, но терпимо.

Цин Чжоусюэ, казалось, отвлеклась, так как пальцы касались слишком легко, будто птичье крыло по воде, оставляя лишь зыбкие круги.

— Сильнее, — прошептала Юнь Шучэнь.

Только тогда сила давления стала настоящей.

Когда она начала нежно массировать, Юнь Шучэнь даже немного пожалела.

Постепенно, с мягкими и точными движениями, Цин Чжоусюэ надавливала на нужные точки. Сначала это вызывало лёгкую боль, но вскоре неприятные ощущения ушли, уступив место сладковатой, щекочущей расслабленности.

Юнь Шучэнь не удержалась и тихо выдохнула, а более непристойный звук прикусила зубами.

— Так нормально? — спросила Цин Чжоусюэ.

— Да, — с трудом перевела дыхание её шицзунь.

Ученица замолчала, но взгляд её непроизвольно скользил по телу шицзунь. Тонкая одежда подчёркивала изящество фигуры: ни капли излишков, словно созданная красота, нежная кожа, гармония линий.

Цин Чжоусюэ заставила себя отвести глаза и прошептала:
— Шицзунь очень красивая.

Юнь Шучэнь была уже в полудрёме, но слова всё же коснулись её слуха. Она уткнулась в мягкое одеяло, склонив голову набок и полуприкрыв глаза. Ученица приблизилась слишком близко — Юнь Шучэнь было непривычно, и её мочка уха невольно залилась румянцем.

Приятное чувство облегчения зародилось в пояснице, но место, куда надавливала Цин Чжоусюэ, всё же было чуть выше, словно ногу чесали через сапог. Недостаточно, всё ещё недостаточно.

Неизвестно почему, хотя Цин Чжоусюэ усердно старалась снять боль в её пояснице, тело Юнь Шучэнь вдруг вздрогнуло. Сдержанно она сказала:
— Хватит.

— Что случилось, щицзунь?

— Больше не нажимай, — она повернулась на другой бок, и в её голосе словно проступила влажная хрипотца. Раздражение поднялось в ней:
— ...Иди спать.

***

После праздника Весны до второй отборочной в Тайчуцзин оставалось ещё два года. Если раньше все были спокойны и не торопились, то теперь постепенно начинали входить в ритм.

Прошлогодние занятия уже завершились. В этом году добавились новые дисциплины: «Музыкальное распознавание», «Кузнечное дело», «Исскуство талисманов» и «Литературные эссе». Вставать приходилось затемно, чтобы упражняться в мече, днём почти всё время занимали тренировки с сёстрами по дао на боевой площадке. Цин Чжоусюэ оказалась загружена так, что иной раз засиживалась до глубокой ночи, а в постель ложилась уже в темноте.

Чтобы шицзунь не мёрзла по ночам, она каждое утро вставала пораньше и старалась хоть немного продвинуться вперёд в изучении предметов. Так, понемногу, день за днём, у неё высвобождалось больше времени для сна, и она могла ложиться вовремя.

Заботы закрутили её на целых полгода. Лёд и снег растаяли, весна исчезла, и вот уже жаркое лето, когда стрёкот насекомых распускает по горам алые цветы.

В самый разгар жары в Тайчуцзин прибыли гости: несколько старейшин и учеников из секты Лю Юнь, искренне пригласившие устроить товарищеские поединки.

Глава секты, разумеется, согласился.

Секта Лю Юнь — великая секта Поднебесной, сильная и непоколебимая. На грядущем турнире Вэньсянь именно они станут единственным серьёзным соперником Тайчуцзин, непреодолимой глыбой.

Такая тренировка могла принести ученикам лишь пользу.

После прошлых событий, когда Юнь Шучэнь потрепала казну, сокровищ в хранилище секты убавилось, зато эликсиров и пилюль осталось много. Глава секты решил использовать их как приманку, чтобы подстегнуть молодых учеников активно участвовать в состязаниях.

Цин Чжоусюэ и её сёстры по дао, как сильнейшие новички Тайчуцзин, тоже должны были выйти на арену.

Поединки решили проводить в самом Тайчуцзин, на знакомой до каждого камня тренировочной площадке. Несмотря на то, что состязание было внезапным, всё обставили торжественно. Старейшины обеих сект сидели на возвышении и наблюдали.

— Интересно, встретим ли мы тех самых двух из ресторана? — нахмурилась Бай Су.

— Очень может быть, — кивнула Линь Сюньчжэнь. — Я потом разузнала: девушку по имени Гу Жошуй воспитывает лично великий старейшина секты Лю Юньа. Она — да-шицзе их секты. Говорят, она перерождение врождённого духа меча, в искусстве меча — прирождённый гений. Секта обязательно будет усердно тренировать такого человека и заставит её участвовать в соревнованиях.

— Так даже лучше, — усмехнулась Жуань Минчжу, подбрасывая в руках клинок. — Проверим, насколько она достойна звания да-шицзе.

«Дух меча...» — слово показалось Цин Чжоусюэ знакомым. Она помнила, что встречала это в книгах шицзунь, причём та даже сделала пометки.

Пятьсот лет назад в Могиле Мечей из древней воли меча родился дух, не принадлежащий трём мирам и пяти стихиям. И спустя пять веков он снова сумел воплотиться в человеке?..

Значит, соперника недооценивать никак нельзя.

К тому же на грядущем турнире Вэньсянь главным призом была редчайшая «алая сердцевинная лотосовая жемчужина». Узнав об этом, Цин Чжоусюэ даже расспрашивала старейшину Лю, будет ли она полезна шицзунь.

Лю Сюнцинь задумалась и ответила:
— Вещь редчайшая и, безусловно, полезная.

После этого Цин Чжоусюэ твёрдо решила бороться за приз. Как бы силён ни был соперник, уступать просто так она не собиралась.

Она подняла взгляд к залитому солнцем возвышению. Секта Лю Юнь явились с размахом: огромные флаги с облачными узорами, стройные ученики, а за ними быстрые и мощные духовные звери, пятнистые леопарды.

Во главе шла девушка в чёрном, величественная и холодная. За ней следовали её младшие братья и сёстры по дао. Её лицо было спокойным, движения вежливыми и безупречными, но взгляд, скользящий снизу, нес собой отчуждённый холод.

Холод этот отличался от Цин Чжоусюэ. Там чувствовалась горделивая заносчивость, будто осколки льда под кожей, которые царапают и обжигают одновременно.

— Секта Лю Юнь, Гу Жошуй, — девушка приложила руки к мечу, поклонилась. — Пришла просить наставлений в Дао.

Ученики Тайчуцзин ответили тем же:
— Просим наставлений.

Состязания ещё не начались, предстояла жеребьёвка. На дальних скамьях старейшины обеих сект перекидывались словами.

Юнь Шучэнь оглядела всех. Слухи говорили, что великий старейшина секты Лю Юнь давно ушёл в уединение и потому не явился, и прибыло лишь несколько обычных наставников.

Она держала лицо невозмутимым, вежливо отвечала, но взгляд всё время невольно возвращался к белой фигурке под палящим солнцем.

Цин Чжоусюэ обладала ледяным духовным корнем, ей жара была нипочём. Но девушка есть девушка: под солнцем легко портится кожа, а та даже не подумала прикрыться.

Юнь Шучэнь сложила пальцы, соткала маленькую тучу и подвела её над головой ученицы, заслонив зной.

Цин Чжоусюэ сразу почувствовала знакомое дыхание и вздрогнула. Она опустила глаза и даже незаметно глянула на щиколотку, где красная нить. Только ощутив ауру шицзунь, успокоилась.

Ещё ребёнком её чуть не убило небесной молнией, а позднее, когда у неё было небесное испытание, она едва не лишила Юнь Шучэнь жизни. С тех пор гроза вызывала в ней невольный ужас. Стоило загреметь и сердце начинало биться в панике, в дождливые ночи она почти не могла уснуть. Поэтому летние грозы были для неё мучительны.

Её взгляд случайно упал на чёрный меч Гу Жошуй и она застыла.

Вдоль клинка пробегали яркие электрические разряды, серебряные змейки.

Цин Чжоусюэ невольно отступила на шаг.

Она — обладательница редчайшего духовного корня грома.

———————————————————

Авторке есть, что сказать: Отличный приём у Цин-эр.