[GL] Тысяча хитростей моей болезненной Шицзунь

Переводчицы:
Байхэ завод
[тг канал]

Это платная глава, пожалуйста,
купите главу в оригинале!
【инструкция в тг канале】

Очнувшись, Цин Чжоусюэ внимательно обдумывала слова Жуань Минчжу, впервые в жизни ощутив сладковатый привкус привилегированного положения.

С восьми лет ей было позволено читать все книги и записи Юнь Шучэнь. В вопросах учёбы шицзунь не ограничивала её и даже поощряла широкий кругозор.

Позже, когда она начала учиться каллиграфии, она не стала копировать стандартные прописи, а попросила у Юнь Шучэнь её личные записи и копировала их иероглиф за иероглифом. Если что-то терялось — не беда, это не было чем-то ценным.

При этой мысли её настроение заметно улучшилось.

— Кстати, — она вдруг вспомнила, — шимэй, а сколько стоят твои книги с историями?

— Что случилось? — Жуань Минчжу встревожилась. — Ты их потеряла?

Потеря была бы ещё не худшим вариантом. Цин Чжоусюэ вздохнула про себя и с каменным лицом произнесла:
— Шицзунь их конфисковала.

После того случая Юнь Шучэнь, чтобы та не читала по ночам и высыпалась, забрала книги из её комнаты без возможности обсуждения.

— Пустяки, не переживай. Шицзунь тебя не наказала?

— Нет.

Но именно с той ночи Юнь Шучэнь стала держаться от неё на расстоянии.

Дистанция, но не холод. Шицзунь по-прежнему говорила мягко, но уже не была так близка, как раньше. Казалось, она намеренно избегала любых физических контактов.

Цин Чжоусюэ вдруг осознала это. Хоть её мысли за последние дни и прояснились, впервые за долгое время это не принесло ей радости.

Она взяла Жуань Минчжу за руку и спросила серьёзно:
— Шимэй.

Та, видя её строгое выражение лица, тоже нахмурилась:
— Что-то случилось?

— Речь о том же. Если отбросить книги, как в наше время относятся к тому, если женщина... любит другую женщину? Это действительно считается неправильным?

Жуань Минчжу не успела ответить. Неподалёку несколько учениц, услышав это, захихикали, а одна с отвращением пробормотала:
— Омерзительно.

Цин Чжоусюэ всё слышала. Она застыла на месте, глядя, как те поспешно уходят.

Жуань Минчжу плюнула в их сторону:
— Какое тебе дело? Мать твоя омерзительная!

Повернувшись, она увидела, что Цин Чжоусюэ смотрит в пустоту, словно потеряв душу.

— Не слушай их, — нахмурилась Жуань Минчжу. — Лично я не вижу в этом ничего плохого. Это не воровство и грабеж, чего бояться?

— Я не боюсь этого, — Цин Чжоусюэ покачала головой, её мысли были в смятении.

Она никогда не обращала внимания на мнение других. У людей разные взгляды, и все они субъективны. Мимолётные встречи не стоят того, чтобы кого-то переубеждать.

Но Юнь Шучэнь не была «другими». Она была самым близким человеком.

Цин Чжоусюэ не знала, что думает шицзунь, и боялась, что та, из-за тех книг, стала избегать, считая её... омерзительной?

***

Проведя утро в раздумьях, Цин Чжоусюэ не заметила, как вернулась на пик Хэ И. Чем больше она анализировала ситуацию, тем больше убеждалась в своей догадке.

Юнь Шучэнь была мягким человеком. Если бы ей что-то не нравилось, она бы не стала показывать это открыто, а просто отдалилась, как сейчас.

Тогда шицзунь ничего не сказала, лишь заметила, что такие книги несерьёзны, и забрала их.

Но раньше Юнь Шучэнь никогда не ограничивала её в чтении, даже если это были мифы или истории о духах.

Только одну книгу, «Шицзе наверху» Юнь Шучэнь запретила.

Цин Чжоусюэ поднялась на пик.

Пурпурные облака на горизонте по-прежнему были нежны и прекрасны.

Но впервые за долгое время она не могла ими насладиться.

Юнь Шучэнь не подозревала, что мысли ученицы зашли так далеко. Она сидела на кровати, держа в руках ту самую книгу «Шицзе наверху».

Текст был изящен, чувства искренни, сюжет захватывающим. Если отбросить тему, книга была достойна похвалы.

Она перевернула обложку и увидела имя автора — Чжи Юй.

Оно показалось знакомым.

Это был псевдоним её легкомысленной шимэй, Юэ Чангэ. Все, кто её знал, помнили, что с детства она подписывалась этими иероглифами.

— Что можно написать о соученицах? — в глазах Юнь Шучэнь мелькнул холод. Она встала, нажала на потайной ящик у кровати, и одна из стен спальни раздвинулась, открывая ряды аккуратно расставленных книг.

Их было множество.

Юнь Шучэнь подумала и поставила эту книгу между двумя другими из серии о соученицах, теми, что читала давным-давно.

Цин Чжоусюэ никогда не видела эту коллекцию. Она не заходила в спальню шицзунь без причины, а если и заходила, то не трогала вещи, так что не могла обнаружить потайную стену.

И не знала, что все эти книги рассказывали о любви между женщинами.

Юнь Шучэнь собирала их в своих путешествиях. После ремонта пика Хэ И несколько экземпляров пропали, что её огорчило.

Она закрыла стену, и комната снова стала обычной.

Собираясь выйти подышать воздухом, она заметила в окне знакомую фигуру.

Девушка стояла у входа, и её взгляд вызывал желание обнять её.

Юнь Шучэнь нахмурилась, подавив это желание.

Она ожидала, что ученица подойдёт, как обычно, но Цин Чжоусюэ, увидев её, слегка дрогнула, сжала губы и ушла.

Ушла?

Это было странно.

Неужели её холод за последние дни наконец дал понять ученице, что нужно держать дистанцию?

Цин Чжоусюэ была умна, и такое поведение было ожидаемым.

Именно этого Юнь Шучэнь и хотела.

Но, глядя на удаляющуюся фигуру, она почувствовала... досаду.

С точки зрения разума, это было правильно. Но может, у Цин-эр были другие проблемы? Или сегодня что-то случилось?

Она хотела спросить.

Но осталась стоять на месте, наблюдая, как красавица в белом скрылась в доме.

Работы по добыче духовной руды в Тайчуцзин подходили к концу. Пока одни отдыхали, другие трудились. На пике Линсу все были заняты приготовлением эликсиров, наполненных энергией земли и неба.

Лю Сюнцинь, услышав предложение Юнь Шучэнь, поняла, что впереди её ждёт много работы.

Хотя она и была недовольна, её ученица Бай Су взяла на себя часть обязанностей.

Защитное поле пика дрогнуло. Лю Сюнцинь подняла глаза и увидела приближающуюся исполняющую обязанности главы секты.

Юнь Шучэнь окинула взглядом ряды пылающих печей. Температура в помещении была невыносимо высокой.

— Как тяжело тебе пришлось, — улыбнулась она.

— В чём дело? — Лю Сюнцинь не любила пустых разговоров.

— Раз я пришла к тебе, дело очевидно, — вздохнула Юнь Шучэнь, садясь напротив. — Моё здоровье снова подводит меня.

— Ты выглядишь нормально.

— Проблема не сейчас. — Она замолчала. — Можно ли мне перестать пить тот состав или заменить его чем-то?

Лю Сюнцинь холодно посмотрела на неё:
— Почему?

— Из-за побочных эффектов цветов Шаси? — На столе лежал их измельчённый порошок, похожий на румяна. Лю Сюнцинь дотронулась до него. — Если прекратишь приём, яд страсти все равно останется в твоём теле. Какая разница?

— Других вариантов нет?

— Твой случай сложен. Пока ничего не придумала.

Искусство Лю Сюнцинь в лечебном деле не имело равных в мире. Если она не знала решения, другие и подавно.

— Не понимаю, — затянувшись дымом, Лю Сюнцинь задумчиво произнесла:
— Разве тебе сложно найти подходящего человека? Человек с ледяным корнем не только нейтрализует жар цветов Шаси, но и поможет вывести холодный яд. Всё, что нужно — это двойное совершенствование.

Юнь Шучэнь играла с нефритовым браслетом, не отвечая.

— Кроме того, — добавила Лю Сюнцинь, — у тебя рядом есть человек с чистейшим ледяным корнем.

Лю Сюнцинь, хоть и была лекарем, не отличалась состраданием и не признавала условностей. По её мнению, в лечебном деле не должно быть запретов, лишь эксперименты и поиск решений.

Другие лекари осуждали её за равнодушие, утверждая, что она утратила суть лечебного дела.

Но она лечила то, что другим было не под силу, и это заставляло их замолчать.

Юнь Шучэнь была пятном на её репутации, она тянула с лечением холодного яда сотни лет.

Эта «пятно» поднялась и, улыбнувшись, вежливо отказалась:
— В таком случае, я побеспокоила шицзе.

Юнь Шучэнь не питала больших надежд, поэтому и не расстроилась. В зале Чуньцю дел почти не было, и она вернулась на пик.

Ремонт Тайчуцзин и добыча руды продолжались в отсутствие главы секты.

Время шло, и незаметно наступила зима.

Пик Хэ И, находясь на пути ветров с озера Тайчу, был особенно холодным. Здесь часто шли дожди и снег.

Зимой снег шёл почти каждый день, слой за слоем. Юнь Шучэнь куталась в одежду, выдыхая белый пар.

С весны до зимы она редко бывала на пике, а Цин Чжоусюэ больше не искала её.

Двор пика был большим, и если не искать встречи специально, пересечься было трудно.

Она не видела ученицу несколько месяцев.

Те ночные объятия, случайные прикосновения — всё это постепенно стиралось из памяти.

Стиралось настолько, что, думая о Цин Чжоусюэ, она не чувствовала ничего особенного.

Так было лучше.

Юнь Шучэнь сама не заметила, как забрела на самую вершину пика Хэ И, на край утёса Единого сна.

Снег уже прекратился, и закатное солнце висело над горами, как киноварная точка.

Золотистые лучи постепенно сменялись фиолетовыми и розовыми.

На вершине горы, среди света и теней, Юнь Шучэнь увидела знакомый силуэт.

Движения девушки в танце с мечом были грациозны, словно полёт белого журавля в снегу. Холодный клинок в её руке казался продолжением её тела.

Острие меча взметнуло снег, и с каждым движением его вихрь становился всё мощнее, окружая её, как живой.

Внезапно она остановилась, взмахнула мечом...

И снег рассыпался в воздухе, словно лепестки груш, падающие с неба.

Тысячи, миллионы нежных снежинок.

Великолепное зрелище.

Юнь Шучэнь замерла, заворожённая.

Среди кружащегося снега девушка в белом с тёмными волосами уверенно вложила меч в ножны и подошла к ней.

— Шицзунь понравилось?

Она достала нефритовый кулон в виде лотоса, взяла руку Юнь Шучэнь и положила его ей в ладонь.

Их взгляды встретились.

— Шицзунь, с днём рождения.

———————————————————

Авторке есть, что сказать: Пять тысяч добавлений в избранное! Спасибо, друзья, за вашу поддержку, сегодня будет двойное обновление!

Примечание переводчицы: Сцена, изображённая на обложке аудиодрамы