[GL] Тысяча хитростей моей болезненной Шицзунь

Переводчицы:
Байхэ завод
[тг канал]

    Это платная глава, пожалуйста,
купите главу в оригинале!
【инструкция в тг канале】

Учёба продолжалась. Занятия проходили три-пять раз в неделю, и в сумме накапливалось немало.

После устрашающих уроков у старейшины Лю, уроки у Юнь Шучэнь были словно глоток свежего воздуха.

На уроке по изучению формаций Цин Чжоусюэ посмотрела на шицзунь. Та была в длинном платье из мягкой шёлковой ткани, волосы частично заколоты, украшены ажурным серебряным лотосом. Изящная, утончённая. Каждая её улыбка заряжала учеников.

Жуань Минчжу обожала шишу Юнь: выпрямившись, она с восторгом слушала рассказ о какой-то городской байке. Но, обернувшись к Цин Чжоусюэ, увидела, что та сидела с отстранённым выражением.

— Шицзе, о чём думаешь? — шёпотом спросила она.

Цин Чжоусюэ словно очнулась от сна, посмотрела на неё и отрешённо ответила:
— Ни о чём.

Жуань Минчжу сразу всё поняла: взглянула внимательнее и заметила, что та пристально смотрит на старейшину Юнь. Смотрит в упор, чуть ли не благоговея.

— Хорошо выглядит? — поддразнила Минчжу, наклоняясь ближе, глаза блестят озорством.

— Хоро... — Цин Чжоусюэ нахмурилась, отвернулась. — Я просто считаю, что шицзунь очень хорошо объясняет.

Учитывая, что урок ещё не закончился, Жуань Минчжу с трудом сдерживала смех, затаив дыхание: то посмеётся, то снова замрёт. Если бы она была здесь одна, то точно бы рассмеялась в полный голос.

А как она тогда, на внутреннем состязании, с серьёзным видом говорила?

— Причём здесь внешность?

А теперь словно невидимая ладонь шлёпнула её по лицу.

— Жуань Минчжу, — вдруг позвала Юнь Шучэнь.

Жуань Минчжу вздрогнула.

— Чего это ты так радуешься?

Юнь Шучэнь вовсе не собиралась обращать внимание на Цин Чжоусюэ, но случайно бросила взгляд: Жуань Минчжу склонила голову, улыбалась и почти что прислонилась к Цин Чжоусюэ. А та слегка повернулась к ней, губы почти касались уха девушки, будто бы она что-то тихо шепнула.

— Я... — Жуань Минчжу встала и снова рассмеялась. Специально передразнив Цин Чжоусюэ, она произнесла:
— Я думаю, что шишу Юнь очень хорошо объясняет — вот и радуюсь.

Цин Чжоусюэ холодно зыркнула на неё.

— Вот как, — приподняла бровь Юнь Шучэнь. — Тогда скажи, что я только что объясняла?

Минчжу чуть не прикусила язык. Откуда ей знать? Она же только и делала, что дразнила Цин Чжоусюэ.

— Впредь так не делай.

Байки Юнь Шучэнь с рынка внезапно оборвались. Велев Жуань Минчжу сесть, она резко сменила тон и перешла к основной теме занятия. Ученики, которые только-только вошли во вкус, с явным разочарованием вздохнули.

Цин Чжоусюэ почувствовала, что взгляд шицзунь скользнул по её лицу, лёгкий и холодный. Она сразу опустила глаза к книге.

Искусство построения формаций — наука глубокая и сложная. Но для большинства присутствующих учеников это было лишь что-то, что можно послушать для расширения кругозора и воспитания характера.

Чтобы освоить формации, необходимо идеальное сочетание пяти стихий — именно поэтому лучше всего в этом искусстве преуспевают обладатели пяти духовных корней: металла, дерева, воды, огня и земли. Стоит не хватать хотя бы одного и сила формаций резко снижается.

Однако пять духовных корней — вещь редкая. Чаще всего она оказывается слишком перемешанной и непригодной для культивации. Найти идеально сбалансированные пять корней — редкая удача, не чаще одного раза в сто лет.

Но даже это ещё не всё. Из-за того, что духовных корней сразу пять, одна и та же духовная энергия должна питать их всех, и скорость культивации становится крайне медленной.

Либо приходится с головой уходить в дорогостоящие небесные ресурсы, чтобы восполнить разрыв, либо застреваешь на основах.

Но Юнь Шучэнь не относилась ни к тем, ни к другим.

Однако Юнь Шучэнь была исключением: хотя у неё пять корней, её тело усваивало духовную энергию невероятно быстро. Она была как пять полноценных учеников с одним духовным корнем.

Такие люди — редкость. Ни кланы, ни секты не хотят тратить ресурсы на обычных учеников. Потому учение по формациям почти исчезло, Юнь Шучэнь осталась в одиночестве на своем пике Хэ И.

Недавно она с трудом взяла в ученицы Цин Чжоусюэ, но та — мечница, с абсолютно другим путём. Ранее она считалась ученицей самого главы секты, но тот, возможно из жалости, уступил её Юнь Шучэнь.

И теперь эта самая «первая ученица» наконец-то начала слушать. В тетради оказались ровные чернила, важные детали. Но стоило ей услышать мягкий голос шицзунь, мысли разлетались.

Слова знакомы, всё написано чётко, но взгляд рассеян.

Сегодня на шицзунь слишком лёгкая одежда. Дверь рядом с ней не до конца закрыта. И окно приоткрыто. Когда она говорила, вдруг замолчала, не собиралась ли кашлянуть? Похоже, она давно не пила воды. У чая рядом с ней уже не идет пар, наверное, остыл. Когда шицзунь улыбается, она такая красивая.
Шицзунь так много знает... действительно.

И каждый раз заставляет себя вернуться к учёбе. И каждый раз снова смотрит на неё. И в этой тяге-борьбе прошёл урок, смысл которого она почти не поняла.

В конце концов, Цин Чжоусюэ всё же подняла глаза и прямо на неё посмотрела.

Кончики пальцев Юнь Шучэнь чуть дрогнули и пять вращающихся светящихся точек, словно звёзды, послушно закружились в воздухе, складываясь в необъятную и изящную формацию.

Ей очень нравилось смотреть на неё в такие моменты.

Каждое движение — лёгкое, как бы небрежное, но с налётом благородства, в её мягкости скрывалась горделивая сдержанность.

Видела её такой с детства и ни разу не надоело.

После урока Жуань Минчжу звала Цин Чжоусюэ пойти вместе, но та отказалась:
— Я подожду шицзунь.

Жуань Минчжу многозначительно сказала:
— Не нагляделась? Хочешь ещё по дороге полюбоваться?

— «...»

— Цин-эр.

В это же время аромат «Девяти ладанов» окутал её, словно лёгкий ветер, ласкающий цветущие деревья.

Цин Чжоусюэ обернулась, Юнь Шучэнь приближалась к ним.

— Вы вместе? — мягко спросила Юнь Шучэнь, глянув на Цин Чжоусюэ. — Тогда я пойду первой.

Жуань Минчжу тут же отпрыгнула в сторону и хихикнула:
— Шишу Юнь, у меня такое чувство, что шицзе с таким холодным лицом совсем не рада идти со мной.

Она смеялась, будто над чем-то только ей понятным, и вспорхнула прочь, как ярко-красный воробей.

Юнь Шучэнь продолжила идти, даже не дожидаясь Цин Чжоусюэ.

А та сразу же, молча и уверенно, пошла следом, точно её тень.

Вот и пара, что надо.

Лёд и пламя: одна в белом, сдержанная и холодная, другая в алом, яркая и оживлённая.

Молчаливая ученица, а с той, весёлой девчонкой, всё равно находит общий язык.

Юнь Шучэнь почему-то подумала об этом и, обернувшись, снова взглянула на неё.

С какой стороны ни посмотри, всё равно Цин Чжоусюэ ей приятнее глазу.

Правильная, послушная, заботливая, и в учении, и в бою хороша.

Разве что молчалива чересчур, но разве это изъян? Старейшины всех шести пиков ею довольны.

Но даже это невольное сравнение почему-то не принесло ей ни капли радости, наоборот, на пике Хэ И, в вечернем сумраке, оно породило ещё больше необъяснимой досады.

— Иди сюда, — окликнула её Юнь Шучэнь. — Что ты всё по моей тени ходишь?

Цин Чжоусюэ подошла, как велено, встала рядом. Потом так же естественно взяла её за руку, только чтобы проверить, тёплая ли. Убедившись, что температура в порядке, отпустила.

Но Юнь Шучэнь не отпустила её сразу. Кончики пальцев чуть зацепили ладонь ученицы, будто неуверенно, почти неощутимо.

Возможно, слишком неуверенно, Цин Чжоусюэ и не заметила.

Её рука легко выскользнула.

Юнь Шучэнь внезапно взмахнула рукавами и быстро пошла вперёд.

Цин Чжоусюэ уже хотела последовать за ней, но та метнула взгляд:
— Иди позади. Не смей подходить близко.

Цин Чжоусюэ уловила её недовольство, но никак не могла понять, с чего оно:
— ...Шицзунь велит подойти и тут же запрещает приближаться. Это что вообще значит?

— Разберись сама, — спокойно ответила та.

В ту ночь Цин Чжоусюэ размышляла. Взглянула на свои записи и решила, что шицзунь злится за невнимание на уроке.

Она нахмурилась. Сейчас не до прочего, если шицзунь преподаёт, нужно как следует выучить.

Потому и засиделась за книгами при свете лампы.

Хоть и весна уже, но холод никак не отступает. Тем более, пик Хэ И стоит высоко, и весна туда добирается позже, даже цветы в горах распускаются позже, чем у подножия.

Последние несколько ночей Цин Чжоусюэ спала с Юнь Шучэнь.

Но в эту ночь Цин Чжоусюэ, увлечённая учёбой, совершенно забыла о времени.

Она была сосредоточена до предела, формации сложны и переменчивы, а она всей душой стремилась овладеть искусством, что передавала ей шицзунь.

Юнь Шучэнь лежала одна, под холодным лунным светом. Привычные объятия ученицы в эту ночь исчезли, никто не отгонял холод и даже к полуночи она всё ещё не могла уснуть.

А Цин Чжоусюэ действительно училась до самой полуночи. Только отложив книгу, поняла, как много времени прошло. Сердце сжалось. В темноте она прокралась в покои шицзунь, приоткрыла дверь и в лунном свете увидела, что та спит неспокойно, а тело подрагивает от холода.

Она бесшумно приподняла одеяло и легла рядом. И только тогда заметила: Юнь Шучэнь вовсе не спит. Более того, она даже не попыталась обнять её, как обычно.

— Это вина ученицы... — тихо прошептала Цин Чжоусюэ, обнимая её сзади за талию. — Зачиталась и не заметила времени.

Мягкий, почти извиняющийся голос у самого уха будто развеял большую часть накопившегося за вечер раздражения. На этот раз Юнь Шучэнь не отстранилась, как тогда.

Цин Чжоусюэ начала вести духовную энергию, собирая холод в своё даньтянь, и Юнь Шучэнь вскоре почувствовала облегчение. Она медленно повернулась лицом к ученице, лениво приоткрыла глаза:
— И всё же ты помнишь, да?

— Всё, что касается шицзунь, ученица обязана помнить, — голос у девушки был спокоен и мягок, в нём невозможно было найти повод для упрёка.

— Угу, — это прозвучало приятно. Греюще.

Юнь Шучэнь вгляделась в неё и вдруг в памяти всплыл образ: та стоит рядом с Жуань Минчжу. Что-то в этом зрелище вызвало смутное раздражение, будто что-то её вдруг потрогал кто-то чужой.

— Холодно, — пробормотала она с недовольством. — Всё равно холодно.

Цинь Чжоусюэ обняла её крепче. Но тут же почувствовала, как мягкое тело немного напряглось, и женщина тихо вздохнула.

Она тихо сказала:
— Всё.

— Не двигайся.

———————————————————

Авторке есть, что сказать:

Жуань Минчжу: Я зашипперила, так рада!

Юнь Шучэнь: Я тоже зашипперила... и одновременно разозлилась.

Цин Чжоусюэ: ?

Цин Чжоусюэ: !

Цин Чжоусюэ: Поняла. Буду усердно учиться.