[GL] Тысяча хитростей моей болезненной Шицзунь

Переводчицы:
Байхэ завод
[тг канал]

Это платная глава, пожалуйста,
купите главу в оригинале!
【инструкция в тг канале】

Она сказала, что выпьет лишь немного, но не остановилась, чашка за чашкой.
Возможно, из-за долгого общения с этой девочкой она подсознательно расслабилась.

Юнь Шучэнь никогда не напивалась перед посторонними, но сегодня позволила себе дойти до лёгкого опьянения, прежде чем отложила чашу.

Цин Чжоусюэ быстро убрала посуду, чтобы та не взяла ещё одну порцию. Наполовину пьяная женщина откинулась на спинку кресла, крепко сжимая в руке белоснежную нефритовую чашу, которая едва не выскользнула из её пальцев.

Цин Чжоусюэ взяла её за руку, и Юнь Шучэнь наконец отпустила чашку.

Убрав со стола, она принесла отвар.

— Шицзунь.

Юнь Шучэнь лениво окинула взглядом чашу с лекарством, будто не заметила её, пока отвар не оказался почти у лица.

— Не хочу пить.

Она подняла глаза и отмахнулась от чаши одной рукой, затем, опершись на стол, встала. Её пошатнуло. Раздался звон разбитой чаши, и прежде чем она успела пошатнуться сильнее, чья-то рука вовремя поддержала её.

Юнь Шучэнь опустила взгляд на разбитую чашу и разлитый отвар.

— Чуть не упала, — раздался встревоженный голос.

Юнь Шучэнь едва держалась на ногах. Цин Чжоусюэ даже не успела поставить чашу и бросила её, чтобы подхватить шицзунь.

— Об этом позже, — сказала она, крепко поддерживая Юнь Шучэнь и помогая ей дойти до комнаты. Лишь убедившись, что та села на кровать, она попыталась отойти, но женщина резко схватила её за рукав.

— Не уходи.

Цин Чжоусюэ наклонилась ближе.

— Шицзунь, я не за лекарством, а за похмельным отваром.

— Похмельным? — голос Юнь Шучэнь стал мягче, дыхание коснулось шеи ученицы. — Я же специально напилась, Цин-эр. Зачем мне трезветь?

— Ну, тогда ладно. — Цин Чжоусюэ замялась, но подыграла. — Шицзунь хочет спать?

— Не могу уснуть.

— Но уже поздно. — она взглянула на луну в окне, она была круглая, как белое лотосовое семя.

— Не могу.

Она нахмурилась.

— Жарко. — Женщина приоткрыла воротник, обнажив бледную кожу.

Взгляд Цин Чжоусюэ невольно задержался на коже. Вдруг она вспомнила ту снежную ночь, когда, приоткрыв окно, увидела ровный белый покров — ту самую белизну, которая вот-вот должна была покрыть всё вокруг.

Не удержавшись, она осторожно коснулась пальцами приоткрытой кожи. На нежной коже тут же проступил алый след.

Юнь Шучэнь перехватила её пальцы и сделала неглубокий вдох.

— Не трогай.

Она не отпускала руку, пока не легла на спину, облокотившись на мягкие подушки, и только тогда ослабила хватку.

Цин Чжоусюэ с трудом сняла с неё верхнюю одежду. После купания Юнь Шучэнь была без обуви и носков. Увидев это, ученица нахмурилась, взялась за лодыжки, чтобы заправить ноги под одеяло. Прикосновение вызвало щекотку — женщина дёрнула ногой и повернулась на бок.

— Шицзунь?

Юнь Шучэнь отвернулась и сбросила с себя одеяло, нахмурившись с закрытыми глазами.

Это было странно. Обычно даже молчаливые люди становятся более разговорчивыми в нетрезвом состоянии — смеются, бредят или спят без задних ног.

Но Юнь Шучэнь, напротив, пьянея, становилась холоднее и молчаливее, бросая короткие фразы и упорно отказываясь засыпать.

Цин Чжоусюэ, видя её явную неприязнь к тяжёлому одеялу, укрыла тонким покрывалом.

Погасив свет и опустив жемчужные занавески, она уже собиралась уйти, как вдруг услышала тихий голос:
— Хочу винограда.

Она замерла у двери. Сейчас была глубокая ночь — не время есть.

Но сегодня же праздник.

А праздник должен быть идеальным. Как и множество предыдущих канунов Нового года, которые она пережила: пусть условия были скромными, но красные бумажки с иероглифом «Удача» и фейерверки — всё было как полагается.

Юнь Шучэнь любила виноград, поэтому на пике Хэ И он всегда был.

Цин Чжоусюэ взяла гроздь, очистила от возможной пыли с помощью заклинания, а затем ещё и промыла в воде, чтобы уж точно быть уверенной.

Когда она вернулась, Юнь Шучэнь снова села на кровати, опершись о спинку. Она тёрла виски, видимо, ощущая головокружение.

Голос Цин Чжоусюэ невольно стал тише, рассыпаясь в ночном небе, словно мягкий вечерний ветерок.

— Можно есть, — сказала Цин Чжоусюэ.

Юнь Шучэнь взяла одну ягодку, но, подумав, положила её в руку ученице.
— Я не ем с кожурой.

Цин Чжоусюэ, видя её недовольное выражение лица, почему-то почувствовала тепло.

Иногда излишняя мягкость шицзунь делала их чужими, словно между ними была непреодолимая преграда.

Цин Чжоусюэ не знала, как её видит Юнь Шучэнь после пятисот лет жизни. Наверное, она — просто ещё одна короткая встреча за долгую жизнь.

Но для неё самой шицзунь была самым важным человеком за эти восемнадцать лет. Целых десять из них они провели вместе.

Редкая капризность Юнь Шучэнь давала Цин Чжоусюэ возможность о ней заботиться, делать что-то значимое. Хотя она и не понимала её тоски, но, по крайней мере, могла попытаться развеять эту лёгкую, словно дымка, грусть. Возможно, она бы рассеялась.

Глубокой ночью людям всегда свойственно много думать. Она остановила поток своих мыслей, очистила виноградину от кожуры, затем закатала рукав и с заботой поднесла её к губам шицзунь.

Юнь Шучэнь сначала убедилась, что всё сделано по её вкусу, а затем величественно съела ягоду.

Сок с пальцев ученицы случайно коснулся её губ.

Юнь Шучэнь медленно приложила к ним пальцы, словно ощущая что-то необычное. Но горечь вина на языке наконец-то сменилась прохладной кисло-сладкой свежестью, и нахмуренные брови немного разгладились.

Она приоткрыла глаза и увидела, как ученица продолжает очищать виноград: спокойно и старательно. Глядя на неё, Юнь Шучэнь почувствовала сонливость.

Цин Чжоусюэ, закончив с виноградом, обернулась и заметила, что шицзунь уже сползла на бок и тихо спит.

Она замерла с тарелкой в руках — виноград внезапно стал лишним.

Но даже такие мелкие случайности, если они связаны с Юнь Шучэнь, наполняли её серую жизнь неожиданным очарованием.

Не чувствуя разочарования, Цин Чжоусюэ съела несколько ягод, остальные решила не доедать.

Она поправила на Юнь Шучэнь тонкое одеяло и, убедившись, что та укрыта как следует, бесшумно вышла из комнаты.

Закрыв дверь, она оглянулась.

Спокойной ночи, шицзунь.

———————————————————

Авторке есть, что сказать: Сегодня съела больше, так что добавлю бонус!