[GL] Тысяча хитростей моей болезненной Шицзунь

Переводчицы:
Байхэ завод
[тг канал]

Цин Чжоусюэ вернулась на пик Хэ И, и, как и следовало ожидать, за ужином Юнь Шучэнь завела с ней разговор об этом деле. 

— Идёшь или нет? 

Цин Чжоусюэ взяла палочками зелёный шарик: 
— Кажется, в этом нет особой необходимости. 

Юнь Шучэнь изогнула губы в лёгкой усмешке: 
— Хотя так и есть, но ты — одна из самых перспективных учеников, у кого есть шанс занять призовое место на турнире Вэньсянь, так что, скорее всего, не отделаешься. Глава секты так или иначе уговорит тебя пойти. 

Ученица отлично знала, как идти по течению: 
— Тогда я пойду. 

— В команде должно быть несколько человек. Есть кандидаты? 

— Жуань Минчжу? — Цин Чжоусюэ прожевала шарик, проглатывая его неспешно и аккуратно. 

— А остальные? — она нахмурилась. — Я больше никого не знаю. 

— Если получится договориться, лучше взять с собой Бай Су, ученицу твоей шишу Лю. Она поступила на обучение на десять лет раньше тебя. 

— В команде лекарь не будет лишним. 

Юнь Шучэнь говорила об этом так, словно всё было уже давно решено, отчего у Цин Чжоусюэ возник вопрос: 
— Шицзунь тоже когда-то участвовала в подобных состязаниях? 

— Как же не участвовала? — Юнь Шучэнь медленно провела белоснежными пальцами по краю чаши из белого нефрита, словно сливаясь с её изящными линиями. 

Она подперла щёку ладонью, в её взгляде сквозила лёгкая ностальгия: 
— Я дошла до турнира Вэньсянь, но, увы, всё же уступила секте Лю Юнь. 

— С кем ты состязалась? 

— Ты всех их знаешь. Сейчас это старейшины, управляющие главными пиками. 

Юнь Шучэнь долила себе воды и заодно наполнила чашу Цин Чжоусюэ: 
— Это было около четырёхсот лет назад. Тайчуцзин только-только основали, учеников у основателя было немного, собрать команду было непросто. 

— Секта Лю Юнь — первая среди сект Поднебесной. Их фундамент гораздо прочнее, чем у Тайчуцзин. Хотя в последние годы Тайчуцзин стремительно развивается, и у нас частенько проходят состязания, где то мы побеждаем, то уступаем. 

— Однако на турнире Вэньсянь Тайчуцзин ни разу не брали первое место. 

Голос Юнь Шучэнь стал мягче: 
— Так ты понимаешь, почему глава секты так ценит вас с Жуань Минчжу среди новых учеников? Это одна из причин. 

Цин Чжоусюэ кивнула, а затем заметила на стене знакомый силуэт кота, который пристально смотрел в их сторону. 

— Когда он вернулся? 

— Уже давно, — Юнь Шучэнь отложила палочки. — Он даже следил за восстановлением пика Хэ И. 

***

Поздняя осень, вечереет, становится прохладно. Юнь Шучэнь снова прикрывает рот ладонью, приглушая кашель, но, несмотря на это, остаётся снаружи, желая насладиться багрянцем кленов в лучах заходящего солнца. 

Сначала Цин Чжоусюэ не придавала этому значения, но когда ночью у шицзунь поднялся жар, она вспомнила, что уже несколько месяцев та не пьёт лекарство. 

Нахмурившись, Цин Чжоусюэ собралась было отправиться на пик Линсу, но Юнь Шучэнь остановила её: 
— Уже поздно, не стоит тревожить их. Это не такая уж серьёзная болезнь, высплюсь, и всё пройдёт. 

— Ложись спать, — Юнь Шучэнь устроилась в постели и закрыла глаза. — Даже если ты останешься в моей комнате, жар у меня не спадёт сразу. 

— Ученица должна присмотреть за тобой, — она обмакнула в тёплую воду маленький платок и положила его на лоб Юнь Шучэнь. — Если жар усилится, нужно будет немедленно обратиться к старейшине Лю. 

Юнь Шучэнь подумала, что такая мелочь точно не вызовет у той интереса. Её тело горело, конечности были обессилены, а в постели она уже успела покрыться тонким слоем пота. Сознание постепенно мутнело. 

— Жарко... — она нахмурилась, прижимаясь носом к одеялу и издав слабый, слегка хриплый звук. Он прозвучал неожиданно мягко. 

В таком состоянии она казалась доступнее, чем обычно. 

Рука Цин Чжоусюэ замерла, затем она немного ослабила одеяло: 
— Шицзунь, тебе всё ещё жарко? 

Ответа не последовало. 

Цин Чжоусюэ приложила ладонь ко лбу шицзунь. Из-за ледяного духовного корня её руки всегда были прохладнее, чем у обычных людей. 

Юнь Шучэнь словно нашла в этом облегчение. Не открывая глаз, она слабо сжала её запястье, прижимая руку к себе: 
— Не двигайся. 

Прохладная ладонь оказалась настолько приятной, что Юнь Шучэнь даже не задумалась о том, насколько странной была эта поза. 

Цин Чжоусюэ чувствовала, как её рука соприкасается с горячей, мягкой кожей. Она хотела отдёрнуть её, но та прижала её запястье ещё крепче. 

Тело под её пальцами было слишком мягким, и она не смела применять силу. 

Её ресницы слегка дрогнули, вызывая в ладони тонкий, почти щекотный зуд. 

— Так... лучше? — Цин Чжоусюэ, осознав это, осторожно приподняла лицо Юнь Шучэнь ладонями. 

Сейчас она заботилась не о мягкости её кожи, а о её высокой температуре. Немного нахмурившись, Цин Чжоусюэ сняла верхнюю одежду, откинула её одеяло и лёгла рядом. 

Юнь Шучэнь находилась в полудрёме, но как только к её разгорячённому телу прикоснулся прохладный силуэт, она тут же проснулась. 

Освободив талию от её рук, она холодно прищурилась: 
— Что ты делаешь? 

Ей ответило лишь лёгкое дыхание, полное свежести и прохлады, но удивительно мягкое. 

— Я могу снизить температуру, — голос её был ровным и спокойным, будто сам по себе уносил жар. 

Юнь Шучэнь напряглась, но, чувствуя, как её тело постепенно остывает, начала расслабляться. Обнявшая её ученица не двигалась, а прохладное прикосновение приносило облегчение. 

Она думала, что через какое-то время обязательно оттолкнёт эту самовольную нарушительницу границ. 

Но в итоге, наслаждаясь прохладой, заснула.

На следующее утро на ветке дерева за окном вспорхнула птица, клювом постучав по стеклу. Этот тихий звук разбудил Юнь Шучэнь. 

Рука, что обнимала её за талию, по-прежнему не убиралась. Только вот человек позади немного сдвинулся вниз, прижимаясь лбом к её плечу. 

Юнь Шучэнь осторожно отодвинула чужую руку, затем медленно перевернулась на другой бок. В тот же момент её взгляд столкнулся с чёрными, словно чернила, глазами. 

Цин Чжоусюэ уже давно проснулась, но не двигалась. А значит, и сегодня она не пошла на утреннюю тренировку. 

— Жар ещё держится? 

Её ладонь сама собой коснулась лица и лба. Юнь Шучэнь отвернула голову: 
— Ты можешь вставать. 

Цин Чжоусюэ почувствовала, что её рука больше не ощущает такого сильного жара, и только тогда успокоилась. 

Она встала с кровати, но, развернувшись спиной, тут же начала переодеваться. 

Бело-снежное нижнее одеяние мягко соскользнуло с её плеч, собираясь у лодыжек подобно упавшему снегу. Весь её светлый, гладкий позвоночник оказался перед глазами Юнь Шучэнь. 

Она нахмурилась и молча отвернулась. 

Современные молодые ученики совсем не знают границ. 

Цин Чжоусюэ ничего не заметила. Она накинула верхнюю одежду, быстро и аккуратно завязала пояс, затем собрала снятые вещи. 

— Шицзунь, что хочешь на завтрак? 

— Не хочу есть. — В голосе Юнь Шучэнь проскользнула усталость. — Вообще-то, даосам нет необходимости в пище. 

— Пусть так, — Цин Чжоусюэ сняла с пояса меч. — Но в книгах сказано: если человек не практикует бигу на постоянной основе, то чувство голода всё равно будет его беспокоить. Разве это не неприятно? 

> [ Бигу - это даосская техника голодания, связанная с достижением сяньского «превосходства; бессмертия». ]

— Может, каша? Что-нибудь лёгкое. 

Она немного помолчала, а потом добавила: 
— Я пошла, шицзунь. 

Дверь скользнула в сторону, затем медленно закрылась. Юнь Шучэнь, слушая звуки её шагов, постепенно исчезавшие вдалеке, опёрлась на край кровати и медленно села. 

Она помнила, как прошлой ночью ледяные ладони гладили её лицо и лоб. Если бы не слишком чистый и обеспокоенный взгляд ученицы, подобное поведение можно было бы счесть вольностью. 

Юнь Шучэнь никогда не привыкала к такому тесному контакту с людьми. 

Но воспоминания о прошлой ночи вспыхивали отрывочными фрагментами — Юнь Шучэнь чувствовала, что, скорее всего, это она прижала её руку, не позволяя уйти.

Потирая виски, она вспомнила прошлую ночь и по непонятной причине ощутила лёгкое смущение.

*** 

Цин Чжоусюэ уже была постоянной гостьей на пике Линсу, поэтому Бай Су встретила её с привычной лёгкостью: 
— О, шимэй снова пришла! 

— Шицзе Бай, — Цин Чжоусюэ вежливо поприветствовала её. — Где шишу Лю? 

— Она вышла. — Бай Су поинтересовалась. — У тебя что-то срочное? 

— У шицзунь вчера был жар. Лекарство, которое она постоянно пила, уже несколько месяцев как закончилось. 

— Это как раз должно было быть отправлено на пик Хэ И, — Бай Су взяла со стойки бумажный свёрток и протянула ей. — Раз уж ты здесь, забери его сама. 

Цин Чжоусюэ не удержалась от лишнего вопроса: 
— Шицзе Бай, даосы редко болеют простудой. Ты знаешь, почему у неё это постоянно? 

Бай Су задумалась, затем улыбнулась с ноткой извинения: 
— Только ты никому не рассказывай. Шицзунь сказала, что шишу Юнь с рождения была слаба, а после сама себя угробила. Она упомянула это всего раз. 

Слабость с рождения — это понятно. 

Но что значит «сама себя угробила»? 

Юнь Шучэнь обычно сознательно принимала лекарство, и за все эти годы пропустила его всего один раз. 

Цин Чжоусюэ была полна вопросов, но поняла, что у Бай Су больше ничего не спросишь. 

Поэтому, запомнив всё, она забрала лекарство и ушла.  

Чуть не забыв, она вспомнила, что сегодня ещё и день освобождения Жуань Минчжу. 

Подходя к пику Хэ И, Цин Чжоусюэ услышала там необычно весёлые разговоры и на мгновение задумалась, не перепутала ли дорогу. 

Единственный человек, который мог так бесцеремонно вести себя у чужого дома, — это её безбашенная шимэй. 

Юнь Шучэнь сегодня тепло оделась и сидела в беседке, неспешно очищая виноградины. 

Жуань Минчжу болтала с ней. 

У неё был талант к общению: пара слов — и на лице старейшины Юнь уже играла улыбка. 

Атмосфера казалась весьма дружелюбной. 

Жуань Минчжу заметила её: 
— О, шицзе вернулась! 

— О чём болтаете? — кот тут же выхватил свёрток с лекарством из её рук. Цин Чжоусюэ подняла край одежды и уселась на третью, последний свободный стул в беседке. 

— Провела месяц в раздумьях, а теперь обсуждает старейшину Лю у меня на глазах, — Юнь Шучэнь прикрыла рот, пряча улыбку. — Ты не боишься, что тебя снова запрут? 

— Шишу Юнь так красива и добра, она точно не поступит со мной так жестоко. — Жуань Минчжу надула губы. 

Цин Чжоусюэ не могла вмешаться в их разговор. 

Но она заметила, что верхняя одежда Юнь Шучэнь слегка распахнулась, поэтому встала и аккуратно поправила её: 
— Не простудись, шицзунь. 

После чего снова села и продолжила очищать виноград. 

Жуань Минчжу смотрела, как Цин Чжоусюэ опустила голову, молча очищая виноградину за виноградиной, и почему-то подумала, что хотя шицзе кажется холодной, на самом деле она очень заботлива. 

Особенно по отношению к шишу Юнь. 

Но поесть винограда она так и не успела. 

Юнь Шучэнь взглянула на них обеих и сказала, что устала, уходя в спальню. 

Скорее всего, она понимала, что Жуань Минчжу специально пришла поговорить с Цин Чжоусюэ, поэтому оставила им пространство. 

Жуань Минчжу улыбнулась и пожелала ей спокойного отдыха. Цин Чжоусюэ же лишь молча проводила взглядом удаляющуюся шицзунь. 

— Хочешь объединиться со мной? — Жуань Минчжу сразу перешла к делу. 

— Угу, — Цин Чжоусюэ убрала взгляд, передала половину очищенного винограда Жуань Минчжу и сама съела несколько. — Шицзунь сказала, что нам стоит уговорить Бай Су. 

— Ну, ладно. — Жуань Минчжу подперла щёку ладонью, будто о чём-то вспомнив, и добавила. — О, но уговаривать будешь ты. На пик Линсу... 

Она слегка покашляла. 

— Меня пока не пустят. 

———————————————————

Авторке есть, что сказать:  Близость поднимает настроение