[GL] Тысяча хитростей моей болезненной Шицзунь

Переводчицы:
Байхэ завод
[тг канал]

— Гости, вы здесь, чтобы попросить меч? 

Тусклый свет, сырость, пропитавшая стены. Хриплый голос владельца лавки. 

Странный вопрос. Это самая оживлённая торговая улица на острове Пэнлай, и все, кто сюда приходит, просто покупают и продают — заплатил и забрал. С чего вдруг "просить"? 

Хозяин лавки был самым обычным мужчиной средних лет. Цин Чжоусюэ не заметила в нём признаков какой-либо духовной силы. 

Его взгляд задержался на Юнь Шучэнь, затем он перевёл его на Цин Чжоусюэ. 

— Здесь есть только одна мечница. 

Он нагнулся, порывшись в куче хлама за спиной, и наконец достал парчовый ларец, протянув его одной рукой. 

Юнь Шучэнь опередила её, взяла коробку и открыла её. Лезвие меча переливалось мягким светом. 

Но она сказала: 
— Не подходит. 

Протянув ларец обратно, она спокойно добавила: 
— Человек — не обычный, а меч — самый что ни на есть обычный. Есть что-то ещё? 

— Лучше нет, — равнодушно отозвался продавец. — Истинному мечнику всё равно, чем владеть. Листья, травинки, цветы, ветви — всё может стать мечом. Если вы не осознаёте этого, боюсь, вам не положено иметь хороший меч. 

— Похоже, у вас уже есть цель. Скажите прямо. 

Юнь Шучэнь улыбнулась: 
— Легендарный меч Цин Шуан. 

Владелец лавки на мгновение замолчал, затем слегка вздохнул: 
— Цин Шуан — меч ледяного корня, естественно подходящий вам. Но увы, неделю назад его уже отдали старшей ученице секты Лю Юнь. 

— Покажите его, — с улыбкой сказала Юнь Шучэнь. — Легендарный меч не признает хозяина просто так. В чём вред от одного взгляда? 

Владелец ничего не ответил, но едва она договорила, один из парчовых ларцов в глубине лавки задрожал так, будто пытался прорваться наружу. 

— Похоже, решение принято, — пробормотал он. — Раз уж такова судьба, выбирай сам, кому следовать. 

Парчовый ларец разлетелся под лезвием меча, и оттуда вылетел изящный, ослепительно белый меч. Он явно обладал разумом: шлёпнул Цин Чжоусюэ по руке, заставляя раскрыть ладонь, а затем гордо в неё ввинтился. 

Первое ощущение: холод, словно кусок нефрита, вымоченного в ледяной воде. 

Владелец всё это наблюдал молча. Раз меч сделал выбор, ему не о чем больше говорить. Хотя отказывать секте Лю Юнь тоже будет непросто. 

Когда Юнь Шучэнь и Цин Чжоусюэ вышли, мужчина лишь символически взял несколько монет. Он задержал взгляд на Цин Чжоусюэ, с оттенком эмоций, которые она не смогла разгадать. 

— Шицзунь, как ты нашла это место? 

Спрятав меч в ножны, Цин Чжоусюэ обернулась к неприметной, серой лавке. 

— Когда-то наш основатель секты приводил сюда моего шисюна за мечом, так я и узнала об этом месте. Продавец — настоящий старший мастер, в прошлом первый мечник девяти континентов. Но после неудачного преодоления небесного испытания он утратил всю свою силу... теперь просто живёт в уединении. 

— Первый? 

— Всеобщепризнанный. 

— Должно быть, он был очень сильным... Почему же он потерпел неудачу? 

— Он выбрал трудный путь — Дао Бесчувственности. Этот путь даёт невероятную скорость в культивации, но... 

Юнь Шучэнь выглядела не очень довольной: 
— Но сердце человека всё же из плоти. Кто способен относиться ко всему миру одинаково? 

— Дао Бесчувственности... — Цин Чжоусюэ нахмурилась. — Никогда не слышала, да и в книгах не встречала. 

— Внутри Тайчуцзин такого нет, — усмехнулась Юнь Шучэнь. — Наш основатель считал этот путь бесчеловечным и сжёг все записи о нём. 

— Вот как? — Цин Чжоусюэ кивнула. — Шицзунь, если тот мечник столь одарён, почему он не начал всё заново? 

Юнь Шучэнь задумалась на мгновение, затем медленно ответила: 
— Возможно, самое трудное в жизни — не преодоление преград. 

— А начало с чистого листа. 

Когда они вернулись на пик Хэ И, осень уже почти подходила к концу. Красные клёны покрывали дальние горы отдельными пятнами. 

Цин Чжоусюэ удивилась: обрушенная половина пика теперь стояла целой. Почти стёртый с лица земли двор снова выглядел аккуратным, лишь в нём стало куда меньше вещей. Если бы она не знала о разрушениях, то никогда бы не догадалась. 

— Когда ты достигнешь поздней стадии золотого ядра, найди себе тихое место и живи там. Ни за что не возвращайся сюда. 

Юнь Шучэнь взглянула на неё, усмехнулась: 
— Или я могу отправить тебя в зал главы секты, чтобы он узнал, что такое настоящее небесное испытание.

— ...Шицзунь, разве мы не на грани нищеты? Откуда деньги на восстановление? 

— За столько лет мы нашли способы заработать. Неужели ты думала, что старейшины живут только на скудное жалованье от главы секты? 

Юная ученица, мало знакомая с миром, действительно так думала. 

Но она быстро сообразила: 
— Тот публичный дом... тоже твой? 

— ...Не дай главе секты узнать об этом. 

***

В небе кружили две золотые орлы. Завидев их, Цин Чжоусюэ немного успокоилась. Это были орлы Жуань Минчжу. Похоже, эффект от целебной травы оказался не обманом. 

Но птицы не осмелились приблизиться к ней. Сделав пару кругов над головой, они выпустили клочок ткани. 

Цин Чжоусюэ подняла его. На нём были слова: «Я в комнате для наказаний. Шицзе, спасай, надо обсудить дело».

Несомненно, почерк Жуань Минчжу. 

Цин Чжоусюэ поморщилась. За несколько месяцев разлуки та снова успела вляпаться в неприятности. 

Юнь Шучэнь посмотрела вслед улетающим птицам, приподняла брови: 
— Эти двое разве не были мертвы? 

— Эм... — Цин Чжоусюэ едва не прикусила язык. Но встретившись с её взглядом, ответила совершенно серьёзно. — Неважно. 

Юнь Шучэнь усмехнулась: 
— Ты ведь всего лишь попросила у Лю Сюнцинь немного травы. Это не тайна. Чего так нервничать? 

— К тому же она наверняка поставила условия. Надеюсь, они не были чрезмерными? 

— Вполне приемлемые. 

— Вот и хорошо. 

Юнь Шучэнь взъерошила ей волосы, затем легонько хлопнула по щеке: 
— Иди, поиграй со своей шимэй.

Комната для наказаний находилась за главным пиком. Это был небольшой уединённый павильон, окружённый барьером и охраняемый учениками. Тех, кто отбывал наказание за проступки, запирали здесь, лишая возможности свободно выходить. 

— Шицзе Цин. 

Как личная ученица, она обладала высоким статусом, и охранники тут же вежливо склонились перед ней. 

— Прошу прощения, могу я узнать, где Жуань Минчжу? 

Один из них указал ей путь: 
— Шицзе, это место предназначено для размышлений над своими ошибками. Здесь нельзя долго оставаться и шуметь. 

Цин Чжоусюэ кивнула. Подойдя к нужной двери, она постучала. 

— Наконец-то живой человек пришёл! — донеслось изнутри радостное восклицание. 

Дверь мгновенно распахнулась, и Жуань Минчжу затащила её внутрь: 
— Садись-садись! 

Цин Чжоусюэ заняла свободное кресло, а Жуань Минчжу устроилась напротив, закинув ногу на ногу. Стол был усыпан исписанными свитками — она переписывала трактаты, обычное наказание. 

Жуань Минчжу глубоко вдохнула и со стоном выдохнула: 
— Здесь просто невозможно находиться! Еда — пресная до ужаса, рот уже пересох. Стражники — одно лицо: ни слова, ни улыбки. Позовёшь — никто не отзовётся, пожалуешься — никто не поможет. 

Она раздражённо махнула рукой: 
— Да к чёрту это всё! 

Цин Чжоусюэ молча слушала её тираду, а когда та, наконец, выговорилась, спросила с лёгким недоумением: 
— Ты всего полгода как вступила в секту, а уже успела угодить сюда? 

Жуань Минчжу хлопнула глазами, но запал быстро улетучился, и она проворчала: 
— Ну, старейшина Лю совсем мелочная. 

Несколько месяцев назад.

Когда Жуань Минчжу узнала, что знаменитая целительница Лю Сюнцинь, чьё имя гремит по всей секте, выглядит юной девушкой, ей стало любопытно.

«Значит, все лекарки такие красивые и опытные?» 

На несколько дней она затихла, посвящая себя тренировкам, но вскоре не смогла сдержать желание поближе рассмотреть Лю Сюнцинь. Поэтому украдкой отправилась на Пик Линсу и, конечно, первой же вещью, которую сделала, было заигрывание. 

Лю Сюнцинь занималась лекарскими отварами. Она лениво перебирала сушёные травы, с безразличным выражением смешивая порошки. В её движениях была естественная грация, а длинные волосы спадали свободными волнами. 

В этот момент в окно просунулась голова: 
— Шицзе, привет! 

Жуань Минчжу широко улыбнулась. В мгновение ока она перемахнула через подоконник и приземлилась в лекарской. 

— Ты занята? — спросила она, опершись подбородком на руку. — Твои навыки  хороши? Научи меня делать снадобья! 

Лю Сюнцинь, устав от её неуместной болтовни, нахмурилась и поправила: 
— Я тебе не шицзе. Я — 

Жуань Минчжу весело перебила её: 
— Ой, прости! Тогда ты моя шимэй? Выходит, ты моложе меня? 

«Шлеп!» 

В этот момент Бай Су, вернулась с травами. Едва войдя, она увидела, как её шицзунь выбросила кого-то из окна. 

Громкий грохот, облако пыли. 

Жуань Минчжу рухнула прямо на дерево, затем бессильно сползла вниз, шлёпнувшись на землю. 

— Угх... — она сплюнула пыль и, не сдержавшись, выругалась. 

Лю Сюнцинь холодно произнесла, не выходя из дома: 
— Заприте это создание. Пусть месяц посидит и подумает над своими поступками. Вход в лекарскую ей запрещён. 

Настоящее время.

Выслушав рассказ, Цин Чжоусюэ сжала переносицу пальцами: 
— Ты... 

— Что? — Жуань Минчжу нахально вскинула подбородок. 

— Ты просто невероятна, — заключила она. 

— Ладно, забудем про это! — отмахнулась Жуань Минчжу и тут же перешла к делу. — У меня есть серьёзный разговор. 

— Какой? 

— Мой шицзунь сказал, что через три месяца пройдёт внутренняя битва секты. Победители смогут участвовать в следующем этапе, всего их будет три. В итоге выберут лучших, кто представит нашу школу на турнире Вэньсянь. 

Она гордо вскинула голову: 
— Турнир Вэньсянь — крупнейшее соревнование среди всех сект девяти континентов! Соберутся самые сильные культиваторы, награды будут щедрыми, а победители прославятся на весь мир. Я точно пойду. А ты? 

Цин Чжоусюэ не успела ответить, как Жуань Минчжу продолжила: 
— В этом году всё будет не как раньше. Вместо дуэлей введут командные сражения. 

Она лукаво прищурилась: 
— Ты же победила в прошлом турнире внутренней секты. 

— Но и я не слабая! Если мы снова сразимся, то победитель будет не так очевиден. 

— Почему бы нам не объединиться? Сильные должны быть в одной команде. Что скажешь? 

———————————————————

Примечание переводчицы: Одна нетизенка сказала, что хотела бы, чтобы старейшина Лю и Жуань Минчжу были парой. Знаете, звучит неплохо. Жуань Минчжу и Цин Чжоусюэ милфхантерки.