[GL] Тысяча хитростей моей болезненной Шицзунь

Переводчицы:
Байхэ завод
[тг канал]

После нескольких дней отдыха Цин Чжоусюэ и Жуань Минчжу приняли участие в самой малочисленной в истории Тайчуцзин церемонии посвящения.

О Цин Чжоусюэ и говорить не нужно: она стала ученицей Юнь Шучэнь под вздохи главы. Жуань Минчжу же, после нескольких дней сопротивления и уговоров, обратила внимание на старших учеников и учениц пика старейшины Чжун. Постепенно её сердце склонилось к этому месту, и она вскоре забыла про пик Хэ И.

Закат в тот день был мягким и спокойным, окрасив небо в нежный фиолетовый цвет. Вдали виднелись силуэты гор, а птицы оставляли в небе несколько далёких чёрных точек.

Юнь Шучэнь, на удивление, не летала, а решила пройтись пешком вместе с Цин Чжоусюэ по пику Хэ И.

Её новая ученица, вернее уже не совсем новая, стояла рядом, вполне способная идти с ней наравне.

— На недавнем испытании я заметила, что твоя духовная энергия немного расшатана? — спросила Юнь Шучэнь. — Неужели ты собираешься прорваться на уровень золотого ядра?

— Угу, — коротко ответила Цин Чжоусюэ.

— Уровень золотого ядра, — вздохнула Юнь Шучэнь. — И тебе всего восемнадцать.

— Действительно завидно.

Когда она это сказала, мягкий свет заходящего солнца упал на её лицо, подчёркивая его утончённые черты. Её глаза, глубокие, словно осенние воды и дымчатые облака, обратились к Цин Чжоусюэ.

Цин Чжоусюэ взглянула на неё и вдруг вспомнила, как Жуань Минчжу в своё время бормотала что-то вроде: «А старейшина Юнь ведь очень красивая, да?»

Но, очевидно, Жуань Минчжу недостаточно внимательно присматривалась, уж точно не так внимательно, как сама Цин Чжоусюэ.

К этой теме у неё, очевидно, было много мыслей, но почему-то делиться ими с Жуань Минчжу она не хотела.

Очнувшись, она отбросила это странное чувство, как пенку на поверхности чая.

— Шицзунь.

— М? — Юнь Шучэнь уже отвела взгляд, устремив его на едва различимое вдалеке красное солнце.

— Ничего, просто хотела позвать.

Комната наполнялась запахом лекарств. Цин Чжоусюэ в этот день вернулась вместе с Юнь Шучэнь, и времени приготовить отвар у неё не было. Но А-Цзинь оказался на редкость сообразительным и всё сделал сам.

Юнь Шучэнь ушла купаться.

Цин Чжоусюэ, как обычно, поставила чашу с отваром на стол, подождала, пока она остынет до приятной температуры, взяла сладость и отправилась отнести всё это своей шицзунь.

Перед уходом А-Цзинь схватил её за подол. Цин Чжоусюэ опустила взгляд и услышала, как он сказал:
— Поздравляю.

Её губы изогнулись в слабой улыбке, и она тихо согласилась.

Юнь Шучэнь была одета в лёгкую нижнюю одежду, волосы её спадали свободными прядями, кончики которых ещё были слегка влажными. Она лениво сидела, опершись на край кровати, и неторопливо очищала от кожуры прозрачный, как кристалл, виноград.

Окно было неплотно закрыто, в комнату проникал прохладный ветер, из-за чего она прикрыла рот и несколько раз кашлянула. Цин Чжоусюэ бесшумно поставила чашу с лекарством на столик, проверив, чтобы температура была подходящей. Она добавила к отвару немного сладости, прежде чем подать его.

— Шицзунь, — сказала она, поднося чашу.

Юнь Шучэнь подняла взгляд, явно спрашивая, что она хочет сказать.

— Ты кашляешь уже столько лет, — нахмурилась Цин Чжоусюэ. — И лекарство принимаешь столько же. Неужели даже старейшина Лю не может вылечить такую болезнь?

— У меня врождённо слабое здоровье, — безразлично отозвалась Юнь Шучэнь. — Ничего страшного. Всё равно ведь не умру.

— Но ведь можно жить... немного лучше, — не сдавалась Цин Чжоусюэ.

Юнь Шучэнь явно не желала продолжать разговор на эту тему. Она зевнула и жестом подозвала её к себе:
— Иди сюда.

Цин Чжоусюэ слегка наклонилась вперёд, но внезапно почувствовала, как что-то прохладное и сладкое касается её губ. Ей вложили очищенный виноград.

Юнь Шучэнь вытерла пальцы платком и мягко сказала:
— Завтра я передам тебе новую технику для подготовки к переходу на уровень золотого ядра. Сегодня можешь немного отдохнуть. Ступай.

***

На утро, когда первые звуки птиц раздались за окном, Юнь Шучэнь уже начала просыпаться. Вскоре до её ушей донёсся звон меча. Подобные дни стали для неё привычными.

Обычно она оставляла окно открытым, чтобы впустить свежий воздух, а заодно полюбоваться, как её ученица тренируется с мечом.

Белая одежда Цин Чжоусюэ развевалась на ветру, картина была не только изысканной, но и удивительно приятной для глаз.

Цин Чжоусюэ всегда носила белое, предпочитая скромность. Белый цвет был основным в одежде учеников Тайчуцзин, что делало её менее заметной среди других. Кроме того, она любила чистоту: в белом легко замечать даже малейшую грязь, чтобы тут же её убрать. Если только не случались какие-то исключительные обстоятельства, её облик всегда оставался безупречно опрятным.

Она нанесла удар, рассёкший воздух, и, завершив движение, добавила в него изящество женщины, совмещённое с грацией мечницы. За годы своего обучения она начала постигать основы пути меча.

Только вот сегодня, несмотря на ясную погоду, не хватало снега, чтобы создать настроение. Юнь Шучэнь, опершись на подоконник и подперев подбородок рукой, наблюдала за её тренировкой и о чём-то задумалась.

Когда Цин Чжоусюэ завершила, она заметила, что шицзунь смотрит на неё. Меч в её руке поник, и она встала прямо.

— Шицзунь? — Она сделала пару шагов к окну. — На улице холодно. Если выйдешь, оденься потеплее.

— Правда? — Юнь Шучэнь поманила её рукой. — Иди внутрь, будем тренироваться.

Когда Цин Чжоусюэ вошла в комнату, она сняла верхнюю одежду, всё ещё холодную от уличного ветра, и повесила её на стоявшую рядом вешалку.

— Что за техника? — спросила она, садясь на стул.

Юнь Шучэнь подошла к полке, пересчитала несколько книг, вытащила одну, положила её на руки ученицы. Затем продолжила искать и добавила ещё несколько.

Руки Цин Чжоусюэ постепенно начали ощущать тяжесть, пока полка не опустела наполовину.

— Выбери одну, — с видимым безразличием предложила Юнь Шучэнь.

— «...»

— На самом деле неважно, — сказала Юнь Шучэнь, вытаскивая наугад одну книгу. — Всё равно их придётся освоить.

В её спокойной реплике сквозила лёгкая ирония. Юнь Шучэнь поднялась на кровать, скрестив ноги, и мягко позвала:
— Подойди.

Цин Чжоусюэ осторожно взобралась на кровать. Падающие жемчужные занавеси скрыли их фигуры, оставив для внешнего наблюдателя лишь смутные очертания.

Цин Чжоусюэ слегка удивилась. Она всегда думала, что Юнь Шучэнь относилась к своей кровати с большим трепетом. По крайней мере, никогда не позволяла никому, кроме себя, на неё садиться.

— Пару раз я видела, как ты пытаешься подражать мне в медитации, — с лёгкой улыбкой заметила Юнь Шучэнь. — Такая маленькая, с серьёзным выражением лица, а на деле совершенно неправильно управляешь внутренней энергией.

Это было много лет назад.

Воспоминания об этом вызвали едва заметное смущение на обычно спокойном лице Цин Чжоусюэ.

— Хотя ты оказалась достаточно сообразительной. По крайней мере, ты смогла начать правильно.

Юнь Шучэнь взяла её за руку. После начала практики культивирования тело Цин Чжоусюэ стало заметно холоднее, что, вероятно, связано с её ледяным духовным корнем. Это придавало ей не только прохладную кожу, но и отчуждённость, свойственную природе льда.

— Сосредоточься на ядре, сохраняя единство, — мягко наставляла Юнь Шучэнь.

Цин Чжоусюэ закрыла глаза. Хотя она уже долгие годы жила на пике Хэ И, её обучение всегда происходило через собственные попытки и ошибки.

Достигнув стадии позднего возведения основания таким образом, она всё ещё оставалась неопытной в правильной технике. Под руководством учителя всё оказалось иначе.

Вскоре духовная энергия в её теле начала бушевать, как река, вышедшая из берегов. Цин Чжоусюэ не могла её контролировать, но Юнь Шучэнь мягко подавляла хаос, восстанавливая порядок. Постепенно энергия обрела свои русла, распределившись по её меридианам.

Цин Чжоусюэ оставалась сосредоточенной, её брови слегка нахмурились. На лбу проступили капельки пота. Хотя процесс сопровождался лёгкой, но неприятной болью, она была терпимой.

Юнь Шучэнь, напротив, действовала уверенно и спокойно. Ей даже не нужно было закрывать глаза, чтобы сосредоточиться. Она лишь слегка удерживала запястье ученицы, направляя поток энергии, а в остальном наблюдала за её лицом с лёгким интересом.

Когда на лице Цин Чжоусюэ появлялось выражение боли, Юнь Шучэнь чуть замедляла темп, оставаясь при этом удивительно мягкой.

Так прошёл день и ночь. Цин Чжоусюэ сохраняла спокойствие и терпела мелкие, но изматывающие болезненные ощущения. Когда всё закончилось, она облегчённо выдохнула. Из-за усталости она чуть не упала вперёд, но Юнь Шучэнь вовремя удержала её, не позволив столкнуться с собой.

— Устала? — тихо спросила Юнь Шучэнь.

Цин Чжоусюэ слабо кивнула.

— Если будешь регулярно тренироваться, научишься управлять энергией без боли.

Как только она сказала, то заметила, что ее ученица уже ничего не говорит. Голова Цин Чжоусюэ спокойно лежала на её ладони, ресницы были опущены, дыхание ровное.

Она уснула.

Причём в таком неудобном положении.

Юнь Шучэнь невольно удивилась, как это молодёжь умудряется спать в таких условиях. И только тогда осознала, что прошли сутки. Для неё это было пустяком, но для ученицы, которая находилась лишь на уровне возведения основания, подобные тренировки были изнурительными.

Однако руки начали неметь.

Немного полюбовавшись утончённым лицом ученицы, Юнь Шучэнь слегка сдвинула руку, чтобы разбудить её.

— Не спи.

Однако Цин Чжоусюэ только слегка шевельнулась и, увидев ее перед собой, пробормотала:
— Шицзунь.

Затем, к её большому удивлению, снова уснула.

Юнь Шучэнь приподняла бровь, затем оперлась в сторону и быстро убрала руку. Резкая потеря опоры заставила Цин Чжоусюэ чуть не упасть. Однако её навыки, отточенные за годы тренировок с мечом, позволили ей удержать равновесие.

Теперь она сидела прямо, явно смущённая.

— Шицзунь? — растерянно спросила она.

Юнь Шучэнь, стряхнув волосы с уха, расслабленно откинулась назад и, прикрыв глаза, спросила:
— Ты что, хочешь остаться и спать рядом со мной?

Цин Чжоусюэ, явно задетая шуткой, тихо кашлянула.

— А можно?

— Нельзя.

— О-о...

Она не знала, чувствовать ли ей разочарование или облегчение, но послушно встала и ушла. Однако, будучи встревоженной недавним происшествием, она долго не могла уснуть.

Однако Цин Чжоусюэ понимала, что хорошая дисциплина сна — залог её прогресса. Она легла на кровать и закрыла глаза, но вместо сна её мысли начали блуждать. Чем больше она пыталась сосредоточиться на отдыхе, тем активнее работало её воображение.

Она вспомнила недавнее испытание, когда ей пришлось сразиться с парой ледяных скульптур в форме орлов, которые, вероятно, были вызваны Жуань Минчжу. Если бы эти существа были обычными птицами, им бы точно не выжить после такой битвы.

В памяти всплыли страницы книги из библиотеки Юнь Шучэнь — сборника по редким растениям Тайчуцзин. Она припоминала, что среди описанных там растений были такие, которые могли вернуть к жизни существа с низким уровнем интеллекта, вроде зверей или птиц.

Если это действительно было лекарственное растение, то достать его не составило бы труда. Но в этом случае требовалась помощь старейшины Лю, чьи владения славились богатством трав и снадобий.

Однако Цин Чжоусюэ знала, что просто так старейшина Лю ничего не отдаст.

Она задумалась о возможных вариантах. Первый: предложить себя в качестве подопытного для экспериментов старейшины. Но перспектива была пугающей. Второй: попросить шицзунь.

Однако, едва эта мысль возникла, она тут же подавила её. Не стоит беспокоить ее по таким пустякам.

———————————————————

Авторке есть, что сказать: Авторке нечего сказать.