[GL] Тысяча хитростей моей болезненной Шицзунь

Переводчицы:
Байхэ завод
[тг канал]

Юнь Шучэнь спустя мгновение поняла, что эта малышка никак не может войти, и то, что она сидела и стерегла дверь, было просто ее собственной забывчивостью.

— Ну что ж, моя оплошность, — сказала она.

Юнь Шучэнь коснулась ее чистого лица — кожа оказалась неожиданно мягкой, так и хотелось трогать снова. Она не сдержалась и несколько раз повторила движение, а затем, слегка кашлянув, убрала руку и с серьезным видом добавила:

— Смотри, сейчас я научу тебя открывать дверь.

На самом деле это было совсем просто. Она постучала дверным кольцом три раза. Из стены показалась трехцветная кошачья голова, которая, принюхавшись, ловко спрыгнула вниз. Дверь тут же с шелестом приоткрылась.

Когда они вошли, перед ними, опустив голову, стоял юноша в роскошных одеждах. Он покорно и смиренно произнес:

— Хозяйка.

За его спиной тоже свешивался кошачий хвост. Цин Чжоусюэ смотрела не отрываясь, пытаясь понять, приклеен ли он или все-таки вырос из его тела.

— Все сущее имеет дух, поэтому нет ничего удивительного в том, что можно достичь формы духа или демона через культивирование, — Юнь Шучэнь щелкнула пальцами, и юноша моментально превратился в белый дым, а затем снова обернулся трехцветным котом, который тихо мяукнул.

— Следуй за мной.

Юнь Шучэнь шла медленно, однако по непонятной причине мгновенно оказывалась впереди. Цин Чжоусюэ никак не могла ее догнать. По старой привычке она потянулась, чтобы взять старшую за руку.

Мягкий рукав легко ускользнул из ее ладони. Юнь Шучэнь, заложив руки за спину, осталась невозмутима. Казалось, она даже не заметила растерянности девочки, но сделала шаги еще более медленными, чтобы та могла поспевать за ней.

Может, она на самом деле не так уж ей и нравится?

Детская интуиция всегда остра. Цин Чжоусюэ пришла к этой мысли и больше не пыталась ее тревожить. Она покорно шла следом, держа руки опущенными.

— Здесь есть несколько пустых комнат. Выбери себе любую.

— Правда, сегодня ты вряд ли сможешь тут переночевать. Я не думала, что приведу тебя сюда, поэтому эти комнаты давно пустуют. Их еще нужно обставить мебелью и прибрать.

Цин Чжоусюэ огляделась и выбрала самую дальнюю от хозяйской спальни комнату. Юнь Шучэнь мельком взглянула на нее и, задумавшись, спросила:

— Такая далекая? Не страшно?

Увидев, как девочка безмолвно покачала головой, она равнодушно кивнула.

— Голодна?

Когда между людьми нет о чем говорить, тишину обычно разбавляют темой еды.

Первый обед Цин Чжоусюэ в пределах Тайчуцзин был накрыт под старым деревом во дворе. Ствол дерева был массивным, ветви и листья густыми, возможно, его возраст сравним с почтенными старейшинами.

На столе были ростки бамбука, зелень и рыба. Причем рыбные блюда составляли половину всего угощения: на пару, покрытая зеленым луком и соевым соусом, небольшие обжаренные кусочки с хрустящей корочкой, суп из рыбы.

Все приготовлено духом кота.

— Наверное, он подумал, что сегодня в доме гость, и сразу приготовил все свои фирменные блюда? — вздохнула Юнь Шучэнь и, посмотрев на сидящего на стене трехцветного кота, объяснила причину рыбного разнообразия.

Цин Чжоусюэ не была привередлива. После того, как ее долго кормили только сладким, она и подавно с удовольствием ела любую соленую пищу.

Юнь Шучэнь почти не притрагивалась к еде: сделала всего пару движений палочками и отложила их в сторону. Она смотрела на девочку напротив. Хотя та и ела торопливо, поскольку была голодна, в целом она вела себя сдержанно: не клала новую порцию в рот, пока не проглотит предыдущую. Да и разговоры за едой, которые могли бы закончиться летящими крошками, были ей не свойственны.

В конце концов, девушка должна вести себя изящно.

— Спасибо.

Доев последний кусок, Цин Чжоусюэ отложила палочки, немного помялась, а потом тихо спросила:

— Здесь есть что-то, чем я могу помочь?

— Почему ты так спрашиваешь?

— Потому что ты приютила меня.

— Тоже верно, — усмехнулась Юнь Шучэнь, подперев рукой подбородок. — Раз уж я приютила тебя, значит, в доме не хватает рабочих рук, и мне нужен был ребенок, чтобы делать всю тяжелую работу. Ты готова браться за любое дело?

— Я... постараюсь.

Осознав, что она еще слишком мала, чтобы быть полезной, девочка постеснялась обещать больше.

— Что ж, это ты сказала. — Юнь Шучэнь встала, поправляя подол платья. Она сходила в кабинет и принесла письмо, которое протянула Цин Чжоусюэ.

— Это письмо для старейшины Лю. Она живет на соседнем пике Линсу. Ее можно увидеть отсюда.

Цин Чжоусюэ последовала за ее взглядом и увидела гору, высота которой была примерно такой же, как у пик Хэ И. Их разделяли лишь облака.

— Это просто. Не переживай, что заблудишься, — лениво добавила Юнь Шучэнь, облокотившись на спинку стула.

— Тебе всего-то нужно спуститься с одной горы и подняться на другую.

Для Юнь Шучэнь, умеющей летать в облаках, это, конечно, было просто.

Но для обычного ребенка, вынужденного идти по земле, все оказалось далеко не так легко.

Когда она, наконец, добралась до подножия пика Линсу, ее ноги дрожали и ныли от усталости. Хотя на первый взгляд эти горы и казались близко расположенными, пройти их шаг за шагом оказалось делом куда более сложным.

Пик Линсу находился на юго-западе Тайчуцзин и был известен как место, где живут целители. Здесь росло множество редких растений, а некоторые выглядели весьма устрашающе, с колючками и шипами.

Цин Чжоусюэ вытерла пот со лба и осторожно начала карабкаться вверх. Она не знала, сколько метров преодолела, но ее одежда уже вся зацепилась за кусты, оставив на себе следы. Ни одного целого лоскута ткани не осталось.

Когда ей совсем не хватило сил, и она собиралась передохнуть, рядом послышался голос молодой девушки:

— О, ты новенькая ученица? Почему поднимаешься на гору пешком?

Цин Чжоусюэ зажмурила глаза, чтобы пот не щипал их, вытерла лицо рукой и подняла взгляд. Перед ней стояла девушка в простой одежде с корзиной, полной лекарственных трав, за спиной.

— Нет. Старейшина Юнь послала меня передать письмо старейшине Лю, — ответила Цин Чжоусюэ.

— Письмо для моей шицзунь? — удивленно пробормотала девушка. — Если Юнь-шишу хотела связаться с ней, почему просто не использовала звуковое послание? Зачем отправлять кого-то?

> [ Шицзунь (师尊) — самое уважительное обращение к учительнице/учителю. Учительница, наставница, мастер. ]

Через мгновение она все поняла и, посмотрев на уставшую девочку, сочувственно сказала:

— Тебе не повезло. Юнь-шишу иногда любит создавать людям трудности. Хотя в целом она хорошая.

— Меня зовут Бай Су. Я первая ученица старейшины Лю Сюнцинь. Ты сильно устала, отдай письмо мне, я как раз возвращаюсь и могу передать его шицзунь.

— Она поручила это мне. Я должна доставить письмо сама, — покачала головой Цин Чжоусюэ и продолжила свое восхождение.

Видя, как эта маленькая девочка, у которой совсем нет сил, изо всех сил карабкается вверх, Бай Су, вероятно, из-за своей доброй натуры, не выдержала. Она призвала свой духовный меч.

— Я подниму тебя.

Духовный меч, слегка изогнувшись, подхватил их обеих и стремительно взмыл ввысь.

Меч пронес их через густые заросли бамбука и мягко опустил перед бамбуковой хижиной. Бай Су первой соскочила на землю, затем помогла Цин Чжоусюэ аккуратно слезть её с меча. Указав подбородком в сторону силуэта в хижине, она шепнула:

— Обычно моя шицзунь бывает здесь. Можешь отдать ей письмо, но постарайся не задерживаться — она не любит, когда её беспокоят.

Цин Чжоусюэ поблагодарила её, крепко держа в руках письмо, и направилась к силуэту в хижине.

К её удивлению, фигура оказалась девушкой лет шестнадцати. Она была одета в свободные одежды неброского синего цвета, длинные волосы небрежно спадали, добавляя её облику непринуждённого изящества.

В руках она держала изящную чёрную трубку с золотыми узорами, которая слегка свешивалась вбок. Девушка, забросив ногу на ногу, не спеша листала медицинский трактат и время от времени затягивалась, выпускаю дымные кольца.

Лишь когда Цин Чжоусюэ приблизилась, девушка слегка приподняла взгляд.

— Старейшина Лю, это ваше письмо, — сдержанно сказала девочка, протягивая конверт.

Лю Сюнцинь равнодушно взяла письмо. Целители обладали острым обонянием, поэтому она мгновенно уловила слабый запах на девочке и слегка нахмурилась. Её источник не вызывал сомнений — только Юнь Шучэнь могла придавать подобное значение ароматам.

Слегка приподняв бровь, Лю Сюнцинь аккуратно вскрыла письмо. Внутри не оказалось ни единого слова, только ровно сложенные серебряные купюры, которые в мире бессмертных считались универсальной валютой. Сумма была немаленькой.

Цин Чжоусюэ, помня наставление Бай Су, уже готовилась уйти, но Лю Сюнцинь внезапно окликнула её:

— Подожди.

Она убрала трубку в сторону и окинула девочку беглым взглядом:

— Лёгкие травмы, недоедание. Ничего серьёзного.

Выудив из рукава бутылочку с пилюлями, она бросила её девочке.

Цин Чжоусюэ с трудом поймала её и растерянно раздумывала над услышанным. Однако Лю Сюнцинь уже вернулась в дом, не оставив места для дальнейших вопросов.

Когда девочка отправилась к пику Хэ И, солнце уже закатилось, и её путь освещали только редкие проблески луны. Подойдя к воротам, она постучала три раза дверным кольцом, как показывала Юнь Шучэнь. Трёхцветный кот, уловив её запах, приоткрыл дверь.

Кот вновь обернулся юношей в роскошных одеждах и тихо сказал:

— Хозяйка велела, чтобы ты, помывшись, пришла к ней в комнату. Следуй за мной.

Он проводил её до ванной, подготовил горячую воду и учтиво удалился. Цин Чжоусюэ как можно тщательнее вымылась, хотя её маленький рост и высокая деревянная бочка заставили её несколько раз чуть не упасть обратно в воду.

Наконец, следуя за бесшумными шагами кота, она остановилась перед резными дверями. Приподнявшись на цыпочки, девочка постучала несколько раз. Услышав разрешение войти, она осторожно открыла дверь.

Комната оказалась просторной, элегантной и ярко освещённой.

Юнь Шучэнь, полулежа за жемчужной занавесью, лениво открыла глаза. Её губы изогнулись в лёгкой, почти незаметной улыбке.

— Вернулась? Устала?

Цин Чжоусюэ кивнула, но, встретившись с её взглядом, тут же замотала головой.

— Устала — так и скажи, — усмехнулась Юнь Шучэнь. — Почему стоишь так далеко? Я же не съем тебя.

Цин Чжоусюэ сделала осторожный шаг вперёд.

— Что сказала старейшина Лю?

Девочка пересказала всё дословно.

— Поняла. Пилюли от Лю Сюнцинь забери себе. Её снадобья никогда не бывают простыми.

— Но ведь это твои деньги, — пробормотала девочка. Даже по детской интуиции было ясно, что этот подарок она не отработает никаким трудом.

— А ты — моя находка.

Юнь Шучэнь была невозмутима. В мягком свете лампы она разглядела её изношенную, порванную одежду и едва заметно нахмурилась.

— Сними это.

Она сняла с запястья белый нефритовый браслет, который, очевидно, был волшебным хранилищем. Цин Чжоусюэ даже не успела как следует разглядеть, как в её руках оказалась мягкая, белоснежная и изысканная одежда.

После того как девочка переоделась, хотя она и оставалась худенькой, но теперь выглядела чисто и опрятно, что сделало её ещё более милой.

Юнь Шучэнь, казалось, осталась довольна.

— Ложись спать пораньше. Завтра у меня будет для тебя ещё несколько писем.

Эти слова заставили Цин Чжоусюэ невольно помассировать свои уставшие ноги. Но она не возражала и, наклонив набок лодыжку, спросила:

— Где я буду спать?

Заметив, что девочка с надеждой смотрит на её постель, Юнь Шучэнь лениво погасила свет, будто нарочно её дразня:

— Где придется.

В комнате наступила тишина.

Спустя мгновение послышались звуки: девочка отодвигала стул, намереваясь положить на него голову и прилечь.

После долгого дня, полного трудностей, её силы были на исходе. Даже твёрдый стул казался ей подходящим местом, чтобы наконец уснуть.

В темноте вокруг неё собрались мерцающие точки света, которые вдруг подняли её в воздух.

Цин Чжоусюэ резко проснулась, её ноги заметались в пустоте. Но свет оказался удивительно плотным, словно её поддерживала невидимая кровать. Как бы она ни двигалась, упасть было невозможно.

Поняв это, девочка успокоилась. Это было куда лучше, чем спать на холодном столе.

— Спасибо... — с трудом выдавила она.

Юнь Шучэнь, опуская жемчужную занавесь, усмехнулась:

— В следующий раз выбери другое слово.