[GL] Тысяча хитростей моей болезненной Шицзунь

Переводчицы:
Байхэ завод
[тг канал]

Она некоторое время сидела одна, подняла покрытый пылью сапог и бросила его со скалы.

Стоило ли плакать?

Глаза защипало, а когда она потерла их пальцем, то почувствовала соленые слезы. Но это была всего лишь слабая боль, словно в сердце чего-то не хватало. Оно не болело, а скорее оставалось в оцепенении, словно не осознавая случившегося.

Люди умирают — иногда внезапно, иногда от старости. Но её родной человек погиб раньше времени из-за неё.

Цин Чжоусюэ, используя израненные ноги, с трудом ползла вверх по горе. Несмотря на юный возраст, она понимала: нельзя оглядываться назад и возвращаться к людям. Следующей жертвой её несчастной судьбы могут стать чьи-то отец и мать.

Она отправилась искать бессмертие, мудреца, живущего вдали от мира, чтобы исполнить желание отца. Возможно, это единственный способ справиться с её роковой судьбой.

Но дела редко идут так, как хочется.

Солнце быстро опустилось за западные горы, отражаясь в её медленно движущейся тени. Небо стало тёмным, словно чернила, тяжелые облака сгустились над головой. Цин Чжоусюэ не обладала способностью ночного видения, подобно хищным зверькам, и её человеческие глаза в ночи едва могли что-то различить.

Если бы тьма была абсолютной, с этим можно было бы смириться. Но в черноте светились несколько крошечных огоньков. Они, словно призрачные огни, кружили вокруг неё, то приближаясь, то удаляясь.

Может быть, это светящиеся насекомые? Или всё-таки хищники, которые едят детей?

Остатки сил позволили ей взобраться на дерево. Она медленно и осторожно легла, обхватив шершавую кору. Подняв глаза, она увидела тёмное небо, без единой звезды.

Ночная температура стремительно понижалась. Она свернулась в комок. Новая одежда была недостаточно тёплой, и её зубы стучали от холода. К рассвету на её ресницах образовался пушистый иней.

Шорохи и шуршания не дали ей сомкнуть глаз. Она почти застыла. Когда небо начало светлеть, крошечные светящиеся точки один за другим исчезли.

Это спасло ей жизнь.

Она слезла с дерева и продолжила путь, преодолев остаток каменных ступеней. Сегодняшняя погода была совсем не такой, как вчера: небо затянулось мрачными серыми облаками. Нависшая низко тьма давила на сердце.

Цин Чжоусюэ зацепилась за ветку дерева, выступающую с края скалы, и, стоя на каменных ступенях, взглянула на небо.

Её беспокоило, что может начаться дождь или гроза.

И действительно, её опасения оправдались. Молния, яркая и ослепительная, ударила в ближайшее к ней дерево.

Мир на мгновение озарился ярким светом.

Беги!

Она почувствовала: молния направлена на неё.

Её единственная мысль была: бежать.

Второй удар молнии разрушил плиту прямо у неё под ногами. Цин Чжоусюэ не удержалась и, словно клубок, покатилась вниз по склону. Она крепко закрыла глаза, чувствуя, как ветки деревьев царапают её тело, причиняя мелкую, но неприятную боль. Неконтролируемое падение вызвало сильное напряжение.

Половина её сил будто исчезла, когда она упала на ровную поверхность. Позади неё молнии продолжали бить одна за другой. Не думая о том, где она оказалась, она выбрала направление и изо всех сил побежала.

Её сердце бешено колотилось. Гром преследовал её, угрожая, но каждый раз молния проходила чуть мимо. Это было похоже на игру грациозного и жестокого кота с мышью.

В панике она заметила впереди гору, среди скал виднелось темное отверстие, напоминающее вход в пещеру.

Другого выбора не оставалось. Она рванула к нему, воспользовавшись своей ловкостью, и протиснулась в узкую щель. В этот момент молния ударила в дерево у входа. Осыпавшаяся древесина завалила проход, перекрыв его наглухо.

Цин Чжоусюэ некоторое время сидела, прислушиваясь. Похоже, пещера была прочной, обвал ей не грозил. Она приблизилась к заваленному выходу и попыталась сдвинуть завал. Ничего не получилось.

Выбраться наружу было невозможно.

Свет внутри пещеры показался ей странным — он не был естественным.

Цин Чжоусюэ, поддерживая себя за влажные и холодные стены, осторожно встала. Чем дальше она углублялась, тем ярче становился свет. Однако его оттенок был необычен: это был тёплый, слегка золотистый свет, подобный свету от лампады в доме её отца, который любил вечерами читать при мерцающем пламени.

Но это не была пустая и заброшенная пещера. Стоило её ногам коснуться мягкого ковра, как она поняла: здесь кто-то жил. Ковёр был из белоснежного, пушистого меха, напоминающего шкуру какого-то животного.

Пещера постепенно расширялась, а её обстановка становилась всё более изысканной. По обе стороны стояли резные канделябры, на которых чередовались свечи и яркие ночные жемчужины.

Цин Чжоусюэ, маленькая и наивная, никогда не видела ничего подобного. Она остерегалась трогать жемчужины, продолжая идти вперёд и щурясь от внезапной яркости.

В самом центре комнаты, куда вела дорожка из белого ковра, она заметила ширму с узорами из цветов, птиц и трав. За ней журчал небольшой пруд с водой, которая излучала необычный сине-зелёный свет. На поверхности всплывали редкие пузырьки, нарушая спокойствие, хотя источник воды нигде не был виден.

«Может быть, здесь есть выход?» — подумала она себе под нос.

Цин Чжоусюэ приблизилась к воде и остановилась на коленях. Её не покидало странное ощущение, будто в воде что-то есть. Однако, когда она всмотрелась в глубину, ничего не увидела.

Вдруг вода брызнула, заставив её испуганно отскочить назад. Она промокла до нитки, холодная вода вызвала озноб, её дыхание участилось. Она едва успела отодвинуться, как на неё вновь обрушились потоки воды.

Громкий шум заглушил все остальные звуки. Она кашляла, пытаясь освободиться от воды, попавшей в рот и нос, её сердце бешено билось.

— Итак, пробуждение состоялось...

Голос прозвучал мягко, низко и с хрипловатыми нотками, словно шёпот влюблённого.

Цин Чжоусюэ подняла взгляд, с трудом стряхнув с ресниц капли воды. Перед ней не было никакого страшного чудовища. Вместо этого её встретил взгляд полузакрытых, изящных глаз.

Это была женщина.

Она лежала на краю пруда, лениво опираясь на руку. На ней была полупрозрачная лиловая одежда, влажная ткань облепляла тело, а длинные чёрные волосы, будто змеями, каскадом спускались по её спине.

Её дыхание, слегка учащённое, вдруг замерло. Она холодно спросила:

— Кто ты? Тебя послал глава?

Глава?

Цин Чжоусюэ непонимающе замотала головой. Она даже на гору толком не поднялась, откуда ей знать, кто такой глава?

Женщина медленно открыла глаза, её взгляд стал мягче. Она кивнула в её сторону, сказав:

— Подойди.

Цин Чжоусюэ опустила взгляд на свою одежду. Она вся перепачкалась во время падения и явно не соответствовала изысканному интерьеру.

— Я испачкаю здесь всё, — сказала она тихо и попыталась отступить.

— Ничего страшного. Иди сюда.

На этот раз голос прозвучал мягче, и Цин Чжоусюэ больше не стала колебаться. Она послушно подошла и присела у пруда, не сводя любопытных глаз с незнакомки.

Женщина была невероятно красива. Её нежные черты лица и изящная фигура словно не принадлежали этому миру.

Однако маленькая девочка невольно вспомнила рассказы отца о матери. Она представила, что та, возможно, тоже выглядела столь же утончённо и изящно.
В деревне женщины были сильными, с толстыми руками и круглой талией. Но она знала, что ее мать среди них была слабой и красивой. Ее мать была самой красивой женщиной в восьми деревнях вокруг. И она должна вырасти, как ее мама.

У красавиц в мире есть что-то общее. С такой необьяснимой ассоциацией, ребенок, естественно, имел с ней некоторую близость.

Рука женщины мягко легла на щеку Цин Чжоусюэ. Её прикосновение было ледяным, но необычайно нежным. Девочка решила, что она хочет просто погладить её, как это иногда делали взрослые. Однако, как только пальцы женщины едва коснулись её царапины, та внезапно перестала жечь.

Цин Чжоусюэ осторожно провела пальцем по месту, где на щеке раньше была рана. Кожа оказалась гладкой, как будто ничего и не было.

— Такая нежная кожа, не порани её снова, — сказала женщина, убрав руку и опустившись в воду чуть глубже. Лиловые складки её одежды разошлись по поверхности, как облака, растворяясь в воде.

Она закрыла глаза:
— По твоей одежде видно, что ты не ученица Тайчуцзин. Значит, ты случайно сюда попала. Это место не предназначено для развлечений. Возвращайся домой, дитя.

— Тайчуцзин? — Цин Чжоусюэ удивлённо моргнула. — У меня нет дома. Я как раз направляюсь в Тайчуцзин. Цзыцзы знает дорогу?

На это женщина лишь едва заметно улыбнулась, чуть приподняв уголки губ:
— Ты хочешь стать ученицей?

Цин Чжоусюэ замерла, не зная, как ответить. Её цель была не в этом. Она просто искала место, где могла бы спрятаться от своей судьбы. Там, где никто не пострадает из-за неё.

— Я... я не знаю. Можно и стать, а можно и не стать. Мне всё равно.

Пока это не вредит другим.

— К сожалению, сейчас набор учеников не проводится. Следующий будет через десять лет.

— Десять лет... — тихо повторила Цин Чжоусюэ, ошеломлённая. Её восьмилетний разум не мог представить, насколько длинным был этот срок, но она понимала, что это почти целая вечность.

Женщина, казалось, не заметила её замешательства. Она снова закрыла глаза, прислонясь к краю пруда, и больше ничего не сказала, словно её присутствие здесь больше не заслуживало внимания.

Цин Чжоусюэ бросила взгляд на заваленный вход, но даже попытки выйти из пещеры казались ей теперь бессмысленными. Она знала, что, выйдя наружу, вновь столкнётся с молниями, которые не дадут ей шанса на спасение. Оставалось только оставаться здесь, надеясь, что судьба как-нибудь изменится.

Она обхватила колени руками, прислонилась к холодной стене и затихла, стараясь не потревожить хозяйку пещеры.

Вскоре её глаза начали слипаться от усталости. Холод, голод и длинный путь наконец взяли своё. Она незаметно заснула, свернувшись калачиком.

Когда Цин Чжоусюэ открыла глаза, она больше не лежала на холодном полу. Её тело было закутано в мягкую шкуру, а сверху её накрывал небольшой тёплый плед. Она с трудом села и посмотрела вокруг.

Женщина сидела неподалёку, спиной к ней, причёсывая волосы перед зеркалом. Она медленно подняла руки и заколола волосы белоснежной заколкой. Когда она услышала шорох за своей спиной, то слегка обернулась.

— Спасибо, — тихо произнесла Цин Чжоусюэ, прижимая плед к груди.

— Ничего особенного, — ответила женщина, вернувшись к своему занятию.

Цин Чжоусюэ подошла к завалу у входа, но к своему удивлению обнаружила, что завал исчез.

— Думаю, я не ошибаюсь, если скажу, что у тебя нет дома, — внезапно произнесла женщина. Она положила зеркальце на столик и посмотрела на Цин Чжоусюэ с лёгкой улыбкой.

Девочка рассказала ей всё, что произошло, ничего не утаивая. Её рассказ был полон искренности, без тени страха или предубеждения. Она доверилась женщине, видя в ней что-то родное и близкое.

Та выслушала её молча, только изредка кивая. Закончив рассказ, Цин Чжоусюэ почувствовала, как её живот громко урчал. Женщина усмехнулась, достала из ниоткуда белоснежный кусок пирога и протянула его девочке.

— Ешь, а то твой живот слишком шумный. — Она засмеялась, когда Цин Чжоусюэ, застенчиво поблагодарив, начала жадно есть.

Цин Чжоусюэ торопливо откусила кусочек пирога. Он оказался сладким, но после долгого голода её горло с трудом пропускало еду. Она попыталась прожевать, но, закашлявшись, остановилась.

Женщина, заметив её трудности, легко щёлкнула пальцами. В воздухе перед девочкой появилась прозрачная капля воды. Она медленно приблизилась к её губам, словно приглашая пить.

Цин Чжоусюэ, прищурившись, посмотрела на женщину. Теперь она знала наверняка: перед ней был не обычный человек. Она осторожно пригубила воду, прохлада которой принесла облегчение.

— Ты небожительница? — спросила она, не в силах скрыть удивление.

Женщина загадочно улыбнулась и не дала прямого ответа. Вместо этого она протянула руку к девочке:
— Подойди, дай мне свою руку.

Цин Чжоусюэ немного поколебалась, но всё же протянула свою худенькую ладонь. Женщина обхватила её запястье, как будто проверяла пульс. Несколько секунд её лицо оставалось спокойным, но затем она тихо вздохнула.
Женщина задумчиво посмотрела на неё, а затем неожиданно улыбнулась:
— Теперь ты останешься здесь со мной. Согласна?

Цин Чжоусюэ застыла. Её брови слегка нахмурились.

— Но почему? Я могу навредить тебе. У меня плохая судьба. Все, кто остаются рядом со мной, страдают.

— Ты ведь видела. Я не обычный человек, поэтому я не боюсь.

Цин Чжоусюэ молчала, не зная, что сказать. Женщина, тем временем, достала из воздуха тонкую красную нить. Она выглядела странно: то вспыхивала тусклым светом, то гасла.

— Носи это, и твоя судьба больше никому не навредит, — сказала она, обвязывая нить вокруг щиколотки девочки. Красная нить на мгновение вспыхнула и исчезла, оставив едва заметное свечение.