Глава 32
Аврора
Невио старается держаться в стороне от всех.
Когда Савио выпытав от мужчин, что нападение организовала Крессида, жена моего кузена, Невио потерял контроль над собой. Полностью. Он уехал в Нью-Йорк без чьего-либо разрешения и пробыл там полтора дня. Без сомнения, он убил её самым жестоким из своих способов.
После этого Невио исчез.
Создавалось впечатление, что он позволял только Массимо и Алессио видеть себя. Или они каким-то образом узнавали, где Невио, и следовали за ним. Они писали мне короткие сообщения о том, что он в порядке. Физически.
Казалось, что тот короткий момент, когда он почти при всех сказал, что мы вместе, был очень давно, потому что с тех пор мы больше не были рядом. В тот момент Невио обнимал меня, и только тогда мне показалось, что он открылся мне. Он выглядел растерянным и совершенно не знал, что делать.
Но это мне только показалось.
Мне не хотелось спрашивать у него почему он ушел с вечеринке, не сказав ничего мне, потому что это было до чертиков глупо. Я была глупой. Его сестра ранена, он мог потерять её. А я напилась и меня чуть не поцеловал Дарио.
Невио не делится со мной своими мыслями и чувствами, он пытается закрыться в себе и выражает свою ярость на окружающих. Я же скрываю почти всё.
Невио случайно узнал о том, как на самом деле умер Лео Пирос, и о том, что насилие меня не пугает. Если бы он не появился в тот день и не начал следить за мной, он бы так ничего и не узнал. Я бы никогда ему не рассказала.
Я лгунья.
Обманщица.
Такая лживая.
Мне стало так стыдно, когда папа говорил со мной. Я ведь ничего не рассказываю даже им.
Невио не говорит, что чувствует так же, как и я.
— Как думаешь, мне удастся поговорить с ним? — с грустью в голосе спросила Грета.
Когда она лежала в больнице, я часто навещала её, чтобы ей не было скучно.
С ней всегда кто-то был: родители, дяди, тёти, мои родители. Карлотта тоже приходила её проведать.
— Вы брат и сестра. Разговор между вами ему не избежать.
Дверь в палату открылась, и я сразу заметила любящий взгляд Амо, направленный на Грету. Он находился в Лас-Вегасе и не обращал внимания на угрожающие взгляды мужчин её семьи.
Амо был рядом с ней.
— Здравствуй, кузина, — говорит он сдержанно, но уважительно.
Но я стараюсь сторониться его и просто киваю, вставая с кресла.
Дядя Римо, сжимая кулаки от ярости, позволил им быть вместе.
Мир между Фамильей и Каморрой возобновлен, теперь в статусе родственников между главенствующими семьями. Чувствовалось, что это было главным кошмаром для Луки Витиелло и его дяди Римо.
Но какова была цена для этого мира? Слишком высока.
Грете пришлось пережить ужасные страдания, чтобы наконец-то сбылось то, о чём они с Амо мечтали: быть вместе, вдвоём, пожениться и обрести счастье.
Стоило ли это того?
Глядя на Грету, на её сияющее лицо, когда она смотрела на Амо, который заботился о ней, понимаешь, что это того стоило.
Теперь я могу общаться со своей другой семьёй. Но можно ли их назвать семьёй? У меня смешанные чувства.
После того дня, когда было подтверждено восстановление мира, мне написали мои тёти. Они сказали, что скучают по мне и хотят увидеться.
Тётя Ария позвонила мне в тот день, плача от радости, что теперь мы можем общаться. И в тот же день она провела время с папой, возможно, ему тоже было приятно увидеть всех.
Мне писала Изабелла, и мы много разговаривали по телефону. Я интересовалась её состоянием, но она уверяла меня, что с ней всё хорошо. Однако я знаю, что похищение и угрозы жизни не проходят бесследно и могут оставить отпечаток на душе.
Валерио: Ты обязана быть на моем дне рождения.
Вот что он написал мне первым делом. Он устраивал грандиозную вечеринку, но я всё же не полетела в Нью-Йорк и осталась дома.
Казалось, что всё вернулось в мирное время. Однако Невио, как грозовая туча, не даёт покоя.
Свадьба Амо и Греты стала самым значимым событием года, а может быть, и всего времени. О ней говорили все.
В воздухе витало напряжение, а между сторонами ощущалось недоверие и враждебность.
Однако жениха и невесту это, вероятно, не волновало. В их глазах светилась любовь, глубокая привязанность. По тому, как Амо смотрел на Грету, было ясно, что это любовь всей его жизни. Сомнений не было.
Невио выглядел так, словно был на грани срыва и мог испортить свадьбу.
Украдкой взглянула в сторону и заметила, что папа смотрит на меня. Он покачал головой, как будто просил не подходить к нему.
Сейчас не пойду, но обязательно подойду позже, папа.
Мы сидели за одним столом с тётями и их мужьями. Я старалась не обращать внимания на то, как Маттео бросал грозные взгляды в сторону Невио, Массимо и Алессио, которые, к счастью, сидели за другим столом. По глазам Джианны было видно, что она метала в них молнии. Изабелла же смотрела куда угодно, только не на соседний стол.
Это слишком напряженно, черт возьми.
Самое ужасное, что дядя Римо и тётя Серафина сидели за одним столом с Лукой Витиелло и тётей Арией. Мужчины не разговаривали друг с другом, лишь изредка бросали друг на друга взгляды. А вот их жёны, наоборот, постоянно перешёптывались.
Как жаль, что здесь нет Сайласа, Лотти, Николо и Киллиана. Первые двое с радостью присоединились бы к нам, они говорили о своём желании. А остальные хотели провести время со своими девушками.
Предатели.
— Я тут просматривала твой профиль в Инстаграме, — сказала Инесса с лёгкостью и игривостью в голосе.
Мы никогда не были особенно близки и до этого момента не общались. Несмотря на то, что мы кузины, я больше общалась с Флавио.
Она была удивительно похожа на тётю Лилиану. Её волосы тёмно-русого цвета, длинные, почти до бёдер, были завиты в лёгкие волны и сияли. У неё были голубые глаза, но более тёмного оттенка, чем у меня. В них были небольшие тёмные точки, которые так завораживали.
Платье было довольно коротким, пастельно-лавандового цвета. Оно держалось на красивых атласных завязках, которые создавали банты. Платье облегало её тело, как вторая кожа.
Как Ромеро мог отпустить её в таком наряде?
Хотя я не лучше.
На мне было пастельно-оранжевое платье до щиколоток с разрезом на груди. Я понимала, что при неаккуратном движении оно может обнажить мои прелести. Волосы собрала в лёгкую косу, но оставила несколько прядей, чтобы они обрамляли моё лицо и немного закрутила их. Мой лучший наряд в жизни дополняли подвеска и браслет.
Инесса показывает мне экран своего телефона. На нём я вижу фотографию из моего профиля — это групповое фото с моими друзьями.
— Как зовут этого богоподобного экземпляра?
— Валерио, — улыбается наш кузен и указывает на себя.
В ответ Инесса бросает на него жесткий взгляд.
— Который из них?
Она указывает на Сайласа своим изящным пальчиком с идеальным маникюром.
— О-о-он, — Инесса тянет это слово так медленно. — У него нет девушки? Или это она? — теперь она указывает на Карлотту.
Не могу не сдержать смешка.
— Они точно никогда не будут вместе, — потому что Массимо непременно будет с ней. — Его зовут Сайлас.
Инесса очень довольно протягивает руки вперёд, затем забирает телефон и начинает разглядывать экран.
— Его имя звучит как имя божества, как и он сам, — начинаю смеяться от её слов. — У него есть профиль? Я не смогла его найти.
— Инесса! — строго произнёс Флавио, поглядывая на их родителей. — Даже не думай. На прошлой неделе у тебя было другое помешательство, а теперь он?
— Это было лишь наваждение, дорогой братик, — чуть ли не пропела она с улыбкой, которая словно олицетворяет саму невинность. — Теперь всё иначе, я полюбила. — её взгляд снова устремляется к телефону.
— Ну да, конечно, — Валерио пробурчал себе под нос, а затем зашипел и немного поёрзал на стуле. — Ты ударила меня ногой под столом?
В ответ он услышал, как самая младшая из Кансио шикнула на него.
— Ты его в жизни никогда не видела, сумасшедшая бестия.
Она, казалось, не слышала слов брата и продолжала судорожно листать фотографии, на которых был изображён Сайлас.
— Я уверена, что в жизни он такой же безупречный, как на фото, — Инесса отрывает взгляд от телефона и снова смотрит на меня. — Дашь мне его номер? Или лучше так, — она хлопает в ладоши, и все за столом обращают на неё внимание. — Мне нужно в Лас-Вегас! Братик, полетели со мной? Меня точно отпустят с тобой.
— Отстань, — Флавио чуть не подпрыгнул на стуле, когда она бросилась его обнимать.
— Ну всё, хватит, — раздражённо прошептала Изабелла и, взяв меня за руку, поднялась с места. — Пойдём в более тихое место.
— Я с вами! — вскакивает Инесса.
— И я, — говорит Валерио, поднимаясь с бокалом в руке, как и Флавио.
Однако оба останавливаются, когда на них бросают испепеляющий взгляд.
— У нас девчачьи разговоры. Прокладки, тампоны и всё такое, — парни морщатся, а маленький ураган берёт меня и Изу под руки и уводит.
— Почему ты не сказала что-нибудь другое? — пробурчала Изабелла, поправляя очки.
— Они бы не стали слушать другое и пошли бы с нами.
Мама иногда бросает на нас взгляд, но не прерывает разговор с тётями. Они же, кажется, рады, что мы все вместе проводим время.
Папа беседует с мужьями своих сестёр. Однако трудно не заметить его мрачное настроение и то, как иногда он бросает взгляды в сторону дяди Римо.
Только сделав первый шаг, я почувствовала боль в ногах. Я не учусь на своих ошибках и снова надела туфли.
Весь вечер я танцевала то с папой, то с Давиде, то с Валерио и Алессио. Казалось, моя семья делала всё возможное, чтобы я не общалась с Невио.
Огляделась по сторонам, но не увидела ни Алессио, ни его.
Нет, это ужасно. Очень, черт возьми.
Девочки уводят меня в небольшой сад с фонтаном, где в изобилии растут разнообразные цветы. Лунный свет, мягкое освещение от гирлянд и приятная музыка из зала создают волшебную атмосферу.
С облегчением я вздыхаю, когда сажусь на скамейку, и сразу же снимаю туфли. Мне хочется немного помассировать свои уставшие ноги.
— Почему все говорят, что я слишком непостоянная? Это не так! — воскликнула Инесса, с недовольством жестикулируя. Она выглядела очень драматичной.
Чем-то напоминает мне Киллиана.
— Но это правда. На прошлой неделе ты говорила только о своём однокласснике, на позапрошлой — о моём охраннике, а сейчас — о друге Авроры, — сказала Изабелла, присаживаясь рядом со мной и забирая у меня туфли, чтобы поставить их на плиточную дорожку.
— А ты засматривалась на своего учителя по литературе, когда училась в школе. Признай!
Я не могу сдержать удивления и ахаю, а потом начинаю смеяться, когда вижу, как шокирована и взволнована Иза.
— Ложь!
— Правда, сучка, — Инесса поворачивает ко мне лицо с хитрой улыбкой и подмигивает.
— Нет, мы просто много общались после уроков, на дополнительных занятиях с некоторыми учениками. У нас совпадали вкусы в книгах и...
— Оправдания, оправдания. Но мы же знаем, как всё было на самом деле, — пропела она и подсела ко мне. — А теперь твоя очередь.
Изабелла слегка отстраняет меня от неё, как будто желая защитить.
— Не поддавайся. Не реагируй на слова и старайся не смотреть ей в глаза.
Но Инесса берёт меня за руку и разворачивает к себе, а Иза обнимает меня со спины, пытаясь отнять меня у неё.
Но я же только смеюсь над этой ситуацией.
— А теперь, дорогая, твоя очередь признаваться, — говорит она, наклоняясь ко мне и пристально глядя мне в лицо. — Тебе кто-нибудь нравится? У тебя есть парень? Отвечай.
Черт.
Трудно не реагировать, когда она так близко и смотрит на меня.
— Да, на все вопросы.
Инесса вскрикивает, словно ей повезло в чём-то невероятно, и начинает трясти меня за плечи.
— О, — выдыхает Иза за моей спиной.
— Кто он? Это один из парней на фотографии? Постой-ка... Это Сайлас? — она впивается в меня прищуренным взглядом. — Скажи, что это не он.
— Это Невио.
— Фальконе?
— Ого, — снова слышу я за спиной.
Изабелла отпускает меня и перестаёт обнимать.
Черт возьми.
Отстраняюсь от шокированной Инессы и сразу же поворачиваюсь к Изе, которая смотрит на фонтан.
Я все испортила, да?
Она целый день старалась не смотреть на Невио, Алессио и Массимо, а если случайно встречалась с ними взглядом, то её лицо сразу становилось нервным, и она начинала дрожать всем телом.
— Прости...
— Аврора, ты ни в чём не виновата, — произнесла Иза так четко и твердо, но я вижу, что она снова дрожит и сжимается.
— То, что они сделали...
Кузина так же меня перебивает.
— Давай не будем больше говорить об этом, — она поджимает губы и смотрит на меня. — Я просто хочу забыть тот день.
Понятно почему.
Мне остаётся только кивнуть.
Помню, что после попытки похищения, меня мучили сны почти каждую ночь.
— Нам нужно выпить, — нарушает тишину Инесса и, встав, направляется обратно в банкетный зал.
Пить я точно не собираюсь.
Мы вздрагиваем от неожиданности, когда слышим шорох.
В полумраке Невио медленно идёт по тропинке, держа в руках галстук, который выглядит как петля. Словно он собирается кого-то повесить. Его рубашка была расстегнута на несколько пуговиц, и он тяжело дышал.
Я уже говорила, что Невио очень сексуальный в костюме?
Он останавливается, и его губы растягиваются в мрачной улыбке. Это зрелище заставляет любого содрогнуться, а меня охватывает трепет. Взгляд Невио, острый как бритва, неподвижно устремлён только на меня, и он не спеша оглядывает моё тело.
По мне пробегает дрожь, а внизу живота всё сжимается.
— Ты выглядишь настолько очевидно, — у моего уха раздается смешок, но такой неуверенный и нервный.
А затем я замечаю за его спиной Алессио, который, увидев нас, застывает и полностью скрывает свои эмоции на лице.
— Пожалуй, я пойду, — говорит Изабелла, сжимая в руках ткань своего платья, и пятится к двери, словно опасаясь.
Но, чёрт возьми, это не дверь в зал.
— Подожди! — кричу я ей вслед, но она уже скрылась внутри.
— Не волнуйся, я ей скажу, что она ошиблась, — бесстрастно говорит Алессио и проходит мимо меня.
Даже не успеваю его остановить, как меня удерживают за талию.
— Успокойся, ничего не случится, — говорит Невио и обнимает меня, не давая пошевелиться.
— Мне это не нравится.
— Просто постой со мной.
Как приятно это слышать.
Обхватываю его за талию, прижимаясь к нему ближе. Сильные руки обволакивают мою спину в защитном жесте. Чувствую, как кожа покалывает в месте, где он поглаживает пальцами.
— Мы давно не были вместе.
— Знаю.
— Я скучала по тебе.
Он слегка улыбается, и его улыбка напоминает волчий оскал.
Невио проводит рукой по моей щеке.
— Хочу услышать это ещё раз.
— Я скучала по тебе.
— Упомяни имя. По кому же ты скучала?
Чтобы потешить твое самолюбие?
— Невио, я скучала по тебе.
— Теперь правда звучит из твоих уст.
— Всегда ведёшь себя как собственник. Просишь добавить ещё и имя. Ты не меняешься.
— Но я всё равно тебе нравлюсь, — он обхватывает моё горло пальцами. — Ты ответила «да» на два вопроса.
Поджимаю губы.
— Ты не должен был это слышать.
— Но услышал, и что ты сделаешь? — Невио наклоняется к моему уху, и по моему телу пробегает дрожь от его дыхания. — Накажешь меня?
Моё сердце словно замерло, когда руки Невио заскользили по моему телу, лаская бёдра и поднимаясь выше, к талии.
— Хотя это я специалист по наказаниям, да?
У меня вырывается вздох, когда он сжимает мою шею. Издаю стон, когда его бёдра прижимаются ко мне ещё теснее, и чувствую его возбуждение.
— Что будешь делать, если кто-то увидит тебя в таком состоянии? — Невио провёл языком по передним зубам, как голодное животное, готовое к пиршеству. — Могу сказать, как бы поступил я. Уверен, ты знаешь, что я не оставлю никого в живых, если они увидят тебя такой. Мольбы о пощаде будут настолько громкими.
Тяжело сглатываю и, вцепившись пальцами в его шею, притягиваю его к себе.
— Тебе бы это понравилось?
Лунный свет окрашивает его суровые черты в серебристый оттенок, а выражение лица становится сердитым, когда из банкетного зала доносятся звуки.
Лёгкий ветерок заставляет меня изгибаться вперёд. Не могу устоять и создаю между нами идеальное сочетание трения и давления, чтобы помочь своему пульсирующему центру.
Киваю, не находя слов. Не в состоянии ничего сделать, кроме как искать облегчения и безмолвно умолять о помощи, чтобы достичь полного удовлетворения.
— Кровожадная девочка.
Мои веки отяжелели от желания, когда я смотрю на него сквозь ресницы. На его лице играет улыбка, потому что он прекрасно понимает, как моё тело и я сама реагируем на него. Невио намеренно ничего не предпринимает, он наслаждается каждой секундой и знает, что сколько бы он ни испытывал меня, я буду просить большего.
— Такая отчаявшаяся.
Невио прижимается лицом к моей шее и издаёт гортанный стон. Этот звук такой грубый и дикий, что я чувствую, как он отдаётся в моих костях.
Даже сквозь ткань платья я чувствую холод его пальцев на своём бедре. Невио сжимает настолько сильно, что я уверена: завтра, взглянув на своё тело в зеркало, я увижу на нём следы его хватки в виде синяков.
— Поцелуй меня.
Мой голос звучит как сладкая мольба.
Он поднимает голову, тяжело дышит, и его рот оказывается прямо надо мной. Я почти чувствую каждое слово, которое он произносит, на своих губах.
— Ты не главная здесь, Аврора.
Аврора.
Почему не Рори?
Почему не mia cara?
Его глаза такие тёмные и пустые, а уголки губ приподняты.
Невио выглядит как хищник.
Сейчас я замечаю, как он себя ведёт. Холоден, отстранён и резок. Его взгляд то и дело возвращается к двери, ведущей в зал, и в этом взгляде видна чистая злоба.
И он не целует. Невио всегда меня целовал, но сейчас — нет.
Внутри меня всё замирает, и я медленно отнимаю свои руки от него, так же, как и он.
Его движения такие лёгкие и непринуждённые, как будто того, что только что произошло, и не было.
— Может, пойдем потанцуем? — стараюсь, чтобы мой голос звучал ровно, но в груди предательски щемит.
— Не то настроение, — Невио больше не смотрит на меня.
— Давай уйдём отсюда? — поговори со мной. — Найдем какую-то нелепую вечеринку, — не отстраняйся от меня, пожалуйста. — Или останемся здесь и позовём Грету и остальных.
Знаю, тебе тяжело.
Но я здесь, с тобой.
— Это место или какая-то гребаная вечеринка, не то, что мне нужно.
— Тогда скажи мне, что же именно?
Тянусь к нему рукой, но Невио делает шаг назад от меня.
Это ощущается как удар ножом в сердце.
— Давай поговорим. Возможно, тебе станет легче.
Он хмурится и качает головой, а затем начинает пятиться назад, увеличивая расстояние между нами с каждой секундой.
— Невио...
Крепко сжимаю челюсти, стискивая зубы, и стараюсь не обращать внимания на то, как кричит моё сердце из-за его окончательного ухода.
Закрываю глаза рукой, и меня охватывает боль. Я чувствую боль за Невио, она словно обжигает меня изнутри.
Мои ноги больше не держат меня, и я вынужден сесть обратно на скамью. Моё сердце бьётся всё сильнее и сильнее, отдаваясь эхом в ушах.
— Принцесса, всё в порядке? — голос папы успокаивает меня, и я чувствую облегчение от того, что больше не одна.
Он подходит ко мне, и на его лице заметно волнение. Папа не может скрыть своих чувств, даже когда рядом с ним Лука и Маттео Витиелло, которые хмуро смотрят на меня.
Отвожу взгляд, смотрю куда угодно, потому что мне тяжело выдерживать их пристальное внимание сейчас.
— У меня от этих туфель просто ноги болят. Надо было надеть кеды, — говорю я с удивительной непринуждённостью.
Папа усмехается и садится рядом, но в его глазах по-прежнему читается беспокойство.
Куда ты ушёл, Невио?
***
Не знаю, как так получилось, но я услышала посреди ночи и сразу же проснулась. Как только я услышала голос папы, который упоминал Невио, тут же поднялась с кровати.
Не слушала, что говорил папа, когда он просил меня остаться в номере. Я пошла переодеться из пижамы в обычную одежду. Не обращала внимания на его слова, когда мы садились в машину. Даже когда папе звонил дядя Римо и он разговаривал с ним по громкой связи, я ничего не слышала.
Мои мысли были только о Невио.
И вот, когда я наконец вижу его, мы подъезжаем, и он просто стоит. Когда я выхожу из машины и шепчу его имя, он не отвечает на мой зов.
Невио только поворачивается, и в его глазах нет ни капли узнавания.
Глаза мертвые.
Мне становится трудно дышать от холода в его взгляде.
Сейчас ему намного хуже, чем тогда, когда Грета призналась Невио, что она с Амо вместе.
У него есть два разных образа. Близким людям он демонстрирует свою заботливую сторону. Но есть и другой его образ — безжалостного убийцы.
Вокруг так много крови. Это вызывает в моей памяти столько воспоминаний.
Сейчас Невио — это воплощение царственной элегантности убийцы-садиста, который не задумывается о последствиях своих действий и не испытывает ни малейшего сожаления по поводу человеческих жизней.
Вокруг него столько людей, чьи жизни он забрал. Их тела похожи на игольницу, ведь их кололи, резали и кромсали. Судя по следам, это делали много раз.
Это были не просто убийства, а настоящее уничтожение.
Невио способен одновременно испытывать множество эмоций и в то же время не чувствовать ничего.
Папа приближается к нам, но Невио, кажется, не замечает его. Его взгляд медленно скользит по мне, а затем он начинает двигаться в мою сторону. С его ножа капает кровь, и вся его одежда окрашена в алый цвет, который я часто использую перед холстом.
Стоило ему приблизиться ко мне, как я машинально повторила то, что делала в прошлый раз, надеясь вернуть его. Нежно провела пальцами по его щеке, словно пытаясь разбудить воспоминания о себе.
Вернись.
Прошу, узнай меня.
Его голова наклоняется вбок, совсем в другую сторону, словно он пытается избежать моего прикосновения. Губы искажаются в дикой ухмылке, а рука, в которой он держит нож, сжимается ещё крепче.
Чувствую, как в моей душе появляется трещина. Боль в груди усиливается, отдаваясь пульсацией в сердце, когда он продолжает смотреть на меня с таким сильным безразличием.
Невио смотрит только на меня и переводит взгляд на моего отца только в тот момент, когда игла шприца касается его шеи.
— Папа! — мой крик такой отчаянный.
Глаза Невио закатились, и через несколько секунд он начал терять равновесие.
Успеваю схватить его за руку, в которой раньше держал нож, но из-за слабости в пальцах он упал. Мне не удалось его удержать, и папа подхватил Невио, не дав ему свалиться на землю.
— Это был единственный выход, — прошептал папа, глядя на сына своего друга и хмурясь.
Моё сердце разрывается, а в животе возникает чувство пустоты, когда я вижу, как тело Невио обмякает, а глаза закрываются.