Глава 31
Фабиано
Мой самый большой страх осуществился.
Аврора могла бы выбрать кого угодно. Теперь я даже готов согласиться, чтобы она выбрала Ди Лауро. Хотя нет, это не так. Мне следовало бы попросить её, когда она была маленькой, пообещать, что она всегда будет только с нами — со мной и Леоной.
Кто угодно мог бы быть лучшим, чем Невио. Я знаю этого мальчика с самого его рождения, и знаю его так же хорошо, как своих детей. Он похож на смесь Римо и Савио — такой же взрывной. Невио не унаследовал спокойных и холодных черт Нино и стремления к нормальной жизни, как у Адамо.
Я понимал, что не являюсь безупречным человеком, и теперь это стало моим наказанием.
Предполагал, что такое может произойти. Моя жизнь никогда не была спокойной. Когда Леона сообщила мне о своей беременности, а затем мы узнали, что у нас будет девочка, я не находил себе места.
Сначала я подумал: «Как я смогу это сделать?» Я хотел лучшей жизни для своей дочери, чтобы у неё никогда не было такого детства, как у меня и моих сестёр. Я хотел, чтобы она всегда была в безопасности и окружена любовью.
Со вторым желанием я справился легко, потому что мне никогда не составляло труда проявлять любовь к нашей принцессе. Её мать научила меня этому.
Но что насчёт первого? Я понял, что потерпел неудачу, когда мою дочь попытались похитить. В тот момент, пока мы ехали, она смогла справиться с ситуацией сама. Я был горд за неё, но в моей голове крутилась мысль, что я не справился.
В тот день Авроре грозила опасность.
В тот день я испытал сильный, инстинктивный, панический страх.
И самое печальное — это то, что после того дня моя дочь изменилась, хотя и старалась вести себя как обычно. Я это замечал, но не хотел заострять на этом внимание, чтобы она не думала, будто с ней что-то не так.
Может быть, что-то неладно со всем миром, но только не с моей дочерью.
Когда в моей жизни появилась Леона, она вернула меня к жизни. Она стала человеком, за которого я готов сражаться и защищать. Мысль о том, что она может покинуть меня, невыносима. Она научила меня любить и подарила мне уверенность в том, что я тоже любим ею.
Но Аврора подарила мне абсолютное безусловную любовь.
Когда она родилась, и я увидел её голубые глаза, светлые волосы и черты лица, я понял, что она унаследовала от меня не только внешность, но и часть характера.
А ещё она получила маленькую частичку характера Джианны, хотя я не говорил об этом вслух. Аврора была так же красива, как и моя старшая сестра Ария. Она была такой же беззаботной, как и Лили. Мне было приятно осознавать, что она унаследовала что-то и от моих сестёр.
Потом появился Давиде, мой сын и наследник. Он сильный, но в то же время мягкий, как и его мама.
Глядя на своих детей, я испытывала трепет: Аврора была похожа на меня, а Давиде — на Леону.
Моя дочь всегда старалась помочь окружающим, переживала за их чувства и проблемы. Иногда казалось, что она забывает о себе, стремясь помочь другим.
После того, как её похитили, мы с Леоной очень переживали за неё. Я хотел поговорить с ней, но она избегала таких разговоров. Тогда Леона, заметив это, подумала, что, возможно, Аврора смогла бы выговориться другому человеку. Мы записали её на приём к врачу, но и там нас ждала неудача.
В итоге мы просто сделали так, как хотела Аврора — она захотела часто ездить в особняк Сесилии Маручелли.
И это было больно.
Осознавать, что ей было лучше там, чем здесь, с нами, в нашем доме, было мучительно. Но я молчал, потому что её счастье всегда было для меня на первом месте.
Когда я услышал, что моя дочь с Невио, и даже увидел, как к ней тянется Дарио Ди Лауро, почувствовал, как меня охватило оцепенение.
Почему нельзя повернуть время вспять и вернуть мою дочь в то время, когда она была маленькой?
Почему Аврора не с Сайласом? Он был единственным, о ком я думал, когда представлял себе человека, который мог бы быть с моей дочерью.
С самого рождения Невио доставлял много хлопот и создавал проблемы. Он никогда не мог усидеть на месте.
Подсознательно я подозревал, что в будущем все так сложится, потому что замечал, что Аврора и Невио, несмотря на свои споры, всегда держались вместе. Создавалось впечатление, что им даже нравилось противостоять друг другу. Его постоянное недовольное бормотание из-за того, что у Авроры появились другие друзья.
Признаться, я даже был рад, что у неё появились другие друзья. До их знакомства Аврора постоянно бегала к Невио, Массимо и Алессио.
Аккуратно заношу её в комнату. За мной следует Леона, она выглядит взволновано. Под её глазами синяки, возможно, она снова засиделась над рабочими документами и не хотела ложиться спать.
— У Авроры будут проблемы, да? — негромко спрашивает Давиде, стоя в дверях комнаты.
— Иди в свою спальню и ложись спать, — произнесла Леона и, поцеловав его в щёку, начала подталкивать к выходу. — Что нам делать, Фабиано? — спросила она дрожащим голосом.
Укладываю нашу дочь на кровать и кладу её туфли рядом с тумбочкой. Леона нежно гладит её по лицу и укрывает одеялом.
Глядя на свою жену, вижу беспокойство на её лице, но её красота меня просто завораживает. У неё зрелая красота, которая проявляется с годами. Она не только самый востребованный адвокат, но и моя жена, мать наших детей, любовь всей моей жизни.
Возраст не имеет значения, но Леона по-прежнему остаётся той женщиной, которая видит свет глубоко во мне. Её никогда не пугает моя темная сторона.
Я никогда не стал бы тем человеком, которым являюсь сейчас, без неё. Я не смог бы быть хорошим отцом для наших детей без неё.
— Я очень волнуюсь за неё. Аврора слишком отстранена от нас, Фабиано, — Леона прижимается ко мне, и я сразу же обнимаю её. — Что произошло сегодня?
— Сайлас сказал, что она слишком много выпила, — мои ладони гладят её по спине. — Ты знала, что Аврора и Невио вместе?
Леона поднимает голову, и я сразу замечаю, что она в шоке.
— Нет, — она говорит шёпотом и переводит взгляд на нашу спящую дочь. — Она мне об этом не рассказывала, — в её голосе слышится такая печаль.
Медленно и осторожно я вывожу нас из комнаты, закрываю дверь, и мы направляемся в нашу спальню. Там я сразу же обнимаю дрожащую от боли жену.
— Как мы дошли до этого, Фабиано? Я думала, что Аврора будет делиться со мной. Я предполагала, что она будет рассказывать нам всё, — Леона грустно опускает голову, в её глазах стоят слёзы. — Перед приёмом она казалась такой встревоженной, но всё равно ничего мне не сказала. Она так замкнута.
— Аврора хотела быть свободной. Мы пообещали ей, что она будет свободна, — нежно глажу её щёку, и Леона сразу льнёт к моей руке.
Я пообещал, что Аврора будет свободна, даже в таком мире, как наш.
— Мы будем рядом с ней.
— Всегда, — твёрдо говорю я. — Мы всегда будем поддерживать Аврору, что бы ни случилось. Она наша дочь, и мы всегда будем рядом с ней.
Леона усмехается, и это разряжает обстановку.
— А как насчёт неё и Невио? Тоже будешь это поддерживать?
Сомнительно.
Возможно, она видит это по моему лицу и снова прижимается ко мне крепко.
— Было лишь вопросом времени, когда они будут вместе. Наша семья и семья по соседству всегда знали, что это может произойти.
Я надеялся, что это не случится.
— Аврора знает: что бы она ни попросила, я ей никогда не откажу, — говорю я и веду свою жену к кровати, чтобы наконец-то уложить её спать.
— Наша маленькая принцесса обвела тебя вокруг своего пальчика.
— Вероятно, она берёт пример с матери.
Мне дарят такую довольную улыбку, но слезы на её глазах все портят, и с благовонием вытираю их.
Мои пальцы приподнимают её подбородок, и наши губы встречаются. Я целую её, вкладывая в этот поцелуй всю свою любовь. Через этот поцелуй я передаю ей все свои чувства, чтобы она знала, как я благодарен за то, что она здесь, за то, что мы создали нашу семью.
Сижу рядом с Леоной некоторое время, чтобы убедиться, что она уснула. Работа отнимает у неё много времени, и она забывает о своём сне. Всё это время она держит меня за руку, а когда наконец засыпает, я кладу ей под голову её любимую подушку, и она обнимает её.
Мои шаги были лёгкими и неслышными, когда я подошел к двери. Я повернул ручку, и моему взору предстала умиротворяющая картина: Давиде лежал рядом с Авророй и обнимал её.
Как бы Давиде ни подшучивал над Авророй, он всегда был самым лучшим младшим братом и всегда был только на её стороне. Я горжусь тем, как воспитал своего сына.
До рождения детей я никогда не задумывался о них. Но теперь я просто не представляю нашу с Леоной жизнь без них. Они — самое важное в нашей жизни.
— Папа, — Аврора приподнимает голову и смотрит на меня. — Прости, пожалуйста. Не сердись на меня.
Подхожу ближе и присел на корточки возле кровати. Только сейчас я заметил, как много в комнате мрачных картин.
— Не пей больше так много, — говорю я строго, но если честно, это не вызывает сильного эффекта.
Знаю, что Аврора будет пить алкоголь. Если я буду запрещать ей это, она только сильнее захочет сделать это. Но я не могу игнорировать эту ситуацию.
— Не буду. Прости, — она протягивает ко мне свою маленькую ручку, и я сразу же накрываю её своей.
Когда Аврора была совсем маленькой, она любила засыпать у меня на руках. В те времена она рассказывала нам всё.
— Ты встречаешься с Невио?
Может быть, проведёшь всю свою жизнь со мной и мамой? Мы будем очень рады.
Никто не заслуживает мою дочь.
Черт, я отказываюсь воспринимать Невио как того, кто будет с моей маленькой дочерью.
— Можно и так сказать, — её голос не дрожит, но она смотрит на меня осторожно. — Это началось недавно. Я хотела рассказать, но не так.
— А что насчет Ди Лауро?
Взгляд Авроры заметался, и она слегка приподнялась.
Давиде недовольно проворчал и отвернулся, укрывшись с головой одеялом.
— Это в прошлом, — тихо прошептала она с виноватым видом. — Простите, что так много скрывала. Мне казалось, вам будет стыдно. Сейчас между нами всё кончено, но он, кажется, не понял этого.
— Принцесса, нам никогда не будет стыдно за тебя, — уверенно сказал я.
Моя дочь вздохнула с облегчением.
— Я разберусь с Ди Лауро.
— Нет!
Давиде еще раз ворчит от громкого вскрика, но всё же остаётся в сонном состоянии.
— Пожалуйста, не надо. Прошу, — Аврора крепче сжимает мою руку. — Он не делает ничего плохого. И я уверена, что Дарио понимает: если он сделает мне что-то плохое, ты и Фальконе придёте за ним. Дядя Римо всегда начеку.
— Римо знал о вас?
Нам предстоит серьёзный разговор.
— Подожди! — она выглядит ещё более взволнованной. — Дядя знает, но я попросила его не говорить тебе. Поверь. Это только я скрывала всё от вас, не нужно ссориться с дядей.
Однако это не отменяет того факта, что Римо не рассказал мне об этом.
— Ты же ничего не сделаешь Невио, правда?
Можно ли считать, что я уже размышляю о том, как избавиться от него, спрятать тело и отпраздновать это событие бокалом виски? Считается?
Похоже, да.
Черт.
— Невио другой, когда он со мной. И если он что-то предпримет, ты воспитал меня так, что я смогу постоять за себя.
— Я хочу лучшего для тебя.
Может быть, я смогу убедить Леону поддержать меня? Хотя, я уверен, она была в восторге от новости об Авроре и Невио.
— Я хочу Невио. С ним мне так легко быть самой собой. Мне с ним комфортно. Ему нравится наблюдать за тем, как я рисую, и он даже предложил мне расписать стены в его квартире. Он сказал об этом, когда мы были там.
— Когда вы были там?
Черт.
Черт.
Черт.
Браслет с датчиком слежения хреновая вещь, скажу я вам.
Аврора краснеет, и это всё объясняет. Она с ним осталась в квартире.
У меня потемнело в глазах и что-то мне поплохело.
— Не злись, — проговорила тихо моя дочь, прижимаясь ко мне и обнимая меня. — Просто позволь мне быть с Невио. Я знаю, что буду с ним счастлива. Прошу тебя, позволь.
Что я там говорил, что если она попросит меня о чем-то, я ей не откажу?
Блять.
***
Трудно высказать ему всё, когда он сидит в коридоре возле палаты Греты, опустив голову. Трудно высказать ему всё, когда я вижу, как его едва ли не трясёт, пока мы ждём от врача окончательных результатов. А потом, когда Аврору привозит Алессио и она бросается к Невио, трудно высказать ему всё, потому что он крепко обнимает её.
Я очень люблю свою дочь, но её выбор в парнях сомнительный.
Для остальных это хоть какое-то утешение, которое в такой час радует всех, это заметно по их лицам, когда они смотрят на них.
— Вы в отношениях, или что вообще происходит? — сейчас не самое подходящее время для подобных вопросов, но мне всё равно.
Аврора не дала мне точной конкретики, когда я спрашивал.
Но когда моя дочь стоит рядом с ним и бросает на него взгляд, это дает мне понять. Её глаза сверкают, когда она смотрит на него, и это так похоже на то, как её мать смотрит на меня.
— Да, мы вместе, — ответил он с тем же упрямым блеском в глазах, что и у Римо. — И ты ничего не сможешь с этим поделать.
— Уверен?
Невио не реагирует на происходящее. Его лицо выглядит бледным и пустым.
— Я уважаю тебя, Фабиано. Поверь, это так. Но в данном вопросе ты не сможешь ничего изменить.
Не могу, блять, не заметить, как Серафина улыбается, хотя по её щекам текут слёзы, и она дрожит после того, что случилось с Гретой. Нино стоит у стены, но он не выглядит удивлённым. Хотя я редко вижу, чтобы он проявлял какие-либо эмоции, его лицо всегда ничего не выражает. Римо сидит неподалёку на стуле и смотрит в сторону с отрешённым видом.
А моя дочь, глядя на этого засранца, улыбается.
Мое сердце просто разрывается.
— Знаю, тебе сложно это принять, но ты не сможешь исключить меня из её жизни. Даже если ты сломаешь мне руки, ноги, я всё равно буду тянуться к ней.
— Красивые слова, но я не уверен в их искренности.
— Хочешь верь, хочешь нет, но это правда. Аврора моя, и никто, повторяю, никто не изменит этого. Даже ты, — Невио берёт Аврору за руку и сплетает свои пальцы с её пальцами. — Если ты будешь мешать, я, чёрт возьми, похищу её. Это у меня в крови, — он бросает извиняющийся взгляд на Фину, а затем отводит мою дочь в сторону.
Может быть, со временем её чувства остынут? Хотелось бы надеяться на это.
Сжимаю кулаки и сажусь рядом с Римо, откидывая голову назад. Нино усаживается с другой стороны, словно сторож.
Пока мы здесь, Грета находится на больничной койке, раненая и борется за свою жизнь.
Римо выглядит так, будто с каждой секундой жизнь покидает его. Но даже в таком состоянии он едва заметно наклоняет голову в мою сторону.
— Мы станем родственниками.
Мое лицо искажается.
— Это ещё не точно. Они могут расстаться.
— Правда считаешь, что мой сын позволит твоей дочери уйти? Или наоборот, — он усмехается, но это выглядит вяло.
— Аврора раньше встречалась с Ди Лауро.
Римо кивает на мои слова и кладёт руку мне на плечо.
— Я должен был сказать тебе. Мы — братья. Аврора — твоя дочь, и я тоже забочусь о ней. Но мне нужно было рассказать, — это звучит как извинение, и мне этого достаточно.
— Сейчас не самое подходящее время для этого разговора, — слышится голос Нино, полный наставлений, но мы оба игнорируем его.
— Гребаный Амо Витиелло на пути сюда к моей дочери. Фина только и твердит, чтобы я позволил ей быть с ним. Грета страдает и не сможет вынашивать детей в будущем, возможно, не сможет танцевать. Это все похоже на ад на Земле.
— Позволить им быть вместе — значит, установить мир с Фамильей. Этот гребаный год просто был бессмысленным.
Римо потирает пальцами переносицу.
— Если не позволю, то Грета и от этого будет страдать.
Это прозвучало как приговор.
Глядя на свою дочь, я с ужасом представляю её на месте Греты.
Моя дочь обнимает Невио и что-то шепчет ему, словно пытаясь успокоить. По выражению лица Невио видно, что он с трудом сдерживает себя, но всё же он крепко держится за неё, уткнувшись лицом в её шею.
Похоже, мне придётся смириться с этим.
Если Аврора уверена, что он сделает её счастливой, то я смогу смириться с тем, что теперь он станет постоянным спутником её жизни. Я готов принять это ради счастья моей дочери.
Но, черт возьми, я не рад этому.