тринадцатая часть.
POV Tom
Утро началось с того, что я чуть не снес голову Густаву, который пошел ночью в туалет и в темноте напоролся на укрепленную мной дверь. Чертов технарь чуть не поднял на уши весь дом своим воплем. Пришлось угрожать монтировкой, чтобы заткнулся.
К полудню в доме стало нечем дышать. Духота и жара. Все сидели по углам, погруженные в свои мысли. Вики меняла Георгу повязку, лицо у нее было сосредоточенным и бледным. Рыжая... Несса, блять, с самого утра забилась в угол на кухне и смотрела в одну точку, как зомби. Вид у нее был такой потерянный, что аж кулаки сжимались. Хотелось найти всех, кто ее так напугал, и... Ладно. Не время.
Я не выдержал и рывком поднялся с дивана.
—Всё, на перекур. Билл, пошли, проветримся.
Брат посмотрел на меня с удивлением — я редко предлагал ему составить компанию, — но кивнул.
Мы вышли в маленький, заросший бурьяном задний дворик, который больше походил на свалку. Я облокотился на ржавую стену гаража, закурил, протянул сигарету Биллу. Он взял, молча затянулся.
Тишина висела между нами минут пять. Только птицы какие-то чирикали, будто и нету того пиздеца, что творится в мире.
— Ну и дела, — наконец сказал Билл, выпуская дым колечком. Он смотрел не на меня, а куда-то в заросли. — Из огня да в полымя. С маньяка на розыск.
— Зато не скучно, — буркнул я, стараясь, чтобы прозвучало как шутка. Не прозвучало.
Билл повернулся ко мне. Взгляд у него был серьезным, оценивающим. Таким, каким он смотрел на сложные схемы в учебниках по физике.
—А у тебя-то какие дела, брат? — спросил он прямо. — С Нессой.
Я внутренне напрягся. Ждал этого вопроса.
—Какие дела? Сидим в одной комнате, спим в одной кровати. Обычные дела.
— Том, — он произнес мое имя без обычной братской дразняшки, строго. — Я не слепой. Я вижу, как ты на нее смотришь. Как вчера за руку с ней держался, когда она заснула. Это уже не похоже на твое обычное «пошутил и бросил».
Я затянулся так, что запершило в горле. Отпираться было бесполезно. Билл знал меня как облупленного.
—А что ты хочешь услышать? — огрызнулся я. — Что я втрескался в эту рыжую истеричку? Что готов ради нее на все? Это то, что ты ждешь?
— Я жду правды, — спокойно ответил он. — Потому что от этого сейчас зависит многое. Ты ведешь себя неадекватно. В хорошем смысле. Ты... стал другим. Менее ебнутым.
— Спасибо, что заметил, — я швырнул окурок на землю и раздавил его .— Ладно. Да. Она... она не такая, как все. Она достала меня. Своим упрямством. Своими дурацкими принципами. Своими слезами, блять. — Я провел рукой по лицу. — Она пролезла под мою кожу. И да, мне не все равно, что с ней будет. Я обещал ее защитить. И я это сделаю. Даже если она будет орать и кусаться. Даже если мне это с рук не сойдет.
Я выпалил все это одним духом, не глядя на брата. Стыдно было. Словно признавался в какой-то слабости.
Билл молча слушал, потом кивнул.
—Я рад.
Я удивленно посмотрел на него.
—Серьезно? После всего, что я наговорил про то, что все бабы — шлюхи и их надо использовать?
— Ты всегда был мастером наговорить лишнего, чтобы скрыть, что тебе больно, — пожал плечами Билл. — Но я видел, как ты смотрел на отца и мать. Ты не хочешь быть на них похожим. В глубине души ты... романтик. Просто очень, очень плохо скрытый.
Я фыркнул, но спорить не стал. Потому что он, черт возьми, был прав.
— Просто... будь осторожен, ладно? — голос Билла снова стал серьезным. — С ней не все так просто. У нее свои загоны.И если ты уже ввязался... то ввязывайся по-нормальному. Без твоих обычных шуток и отходок. Она не выдержит этого. Она сломается.
Он посмотрел на меня, и в его взгляде была не просьба младшего брата, а совет равного. Друга.
—Она тебе доверяет, Том. Не облажайся.
Я молча кивнул. Слова застряли в горле. Он был прав. На все сто.
— Ладно, — я оттолкнулся от стены. — Пошли назад. Надо проверить, наш технарь Густав не взломал ли там Пентагон от скуки.
Мы вернулись в дом. Первое, что я увидел — Несса все так же сидела в углу кухни, но теперь она не смотрела в пустоту. Она смотрела на меня. И в ее глазах был не страх, а... вопрос. И надежда.
И я понял, что Билл был прав насчет всего. И что я уже ввязался. По-настоящему. И точка невозвращения пройдена. Осталось только не облажаться.
POV Nessa
Тишина в доме длилась еще сутки. Мы существовали в подвешенном состоянии, между страхом и скукой, питаясь остатками пиццы и сухими завтраками. Но запасы подходили к концу. Холодильник опустел, а вода была на исходе.
Вечером второго дня Том собрал всех в гостиной. Его лицо было серьезным и решительным.
—Всем слушать и не перебивать, — начал он, обводя нас взглядом. — Сидеть тут и медленно помирать с голоду — не вариант. Надо идти в магазин. За продуктами, водой и аптечкой приличной для Георга.
В комнате повисло напряженное молчание.
—Это самоубийство, — первым нарушил его Густав. — Нас же в розыск объявили! Нас сразу узнают!
—Поэтому пойдем ночью, — парировал Том. — Один человек. Быстро, тихо и аккуратно. Маска, капюшон. Берем только самое необходимое. Наличными.
— И кто пойдет? — тихо спросила Вики, обнимая себя за плечи. — Это же опасно...
— Я, — сразу сказал Том.
—Нет! — это вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать. Все взгляды устремились на меня. Даже Том поднял бровь. — Это... слишком рискованно. Твое лицо... слишком заметное. — Я имела в виду его дреды и пирсинг, но не решилась сказать это вслух.
Том усмехнулся, но в усмешке не было веселья.
—А кто тогда? Георг на одной ноге? Вики, которая за пять минут истерику закатит? Густав, который в реальном мире, а не за монитором, теряется? Или Билл? Моего брата я никуда не отпущу.
— Я пойду, — неожиданно для всех сказал Билл. Все, включая Тома, удивленно посмотрели на него. — Я довольно быстрый и аккуратный, незаметный скажем так. И я знаю, что брать. И... — он посмотрел прямо на Тома, — ...ты нужен здесь. Чтобы их защищать, если что. Ты сильнее.
Братья устроили немую дуэль взглядами. В воздухе запахло жареным.
—Билл... — начал Том, и в его голосе прозвучала редкая неуверенность.
—Я не спросил твоего разрешения, — спокойно парировал Билл. — Я сообщаю. Я иду.
Том сжал кулаки, но кивнул. Он понимал, что Билл прав.
—Ладно. Но будешь делать все, как я скажу. Четко и без вопросов.
Они уединились на кухне, чтобы обсудить план. Том выдал Биллу темную безликую толстовку с капюшоном, нарисовал от руки схему движения через задние дворы к круглосуточному магазину в двух кварталах, проинструктировал, что именно брать.
Мы все нервно ожидали. Георг пытался шутить, но шутки не удавались. Вики теребила край свитера. Я не могла усидеть на месте и ходила по комнате, как тигр в клетке.
Когда совсем стемнело, Том подошел к двери, чтобы выпустить Билла.
—Помни, — его голос был низким и суровым, — никаких лишних движений. Купил — и сразу назад. Если что-то пойдет не так... беги. Не оглядывайся. Мы найдем друг друга.
Билл кивнул, его лицо под капюшоном было серьезным и сосредоточенным.
—Не волнуйся. Я не ты, я не полезу на рожон.
Они обменялись быстрым, крепким объятием — молчаливым и полным невысказанных слов. Затем Том откинул щеколды и приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы Билл мог проскользнуть наружу. Дверь закрылась, и Том снова запер ее на все замки.
Тишина, наступившая после ухода Билла, была еще более гнетущей. Том встал у окна в гостиной, отодвинув край занавески, и замер, вглядываясь в темноту. Он не двигался, превратившись в стражника, в статую.
Минуты тянулись в часы. Я подошла и села на пол рядом с ним, прислонившись спиной к стене под окном. Я не мешала ему, просто была рядом.
Прошло полчаса. Вдруг Том напрягся.
—Черт, — прошептал он.
— Что? — я испуганно подняла на него глаза.
— Машина. Возле магазина. Служебная. — Его пальцы белели, сжимая край занавески. — И... два копа рядом стоят. Курят.
Мое сердце упало.
—Билл... он внутри?
— Не вижу, — сквозь зубы процедил Том. Его лицо было искажено мукой. — Если они его поймают... если...
Он не договорил. Он не мог. Мы сидели в полной тишине, прислушиваясь к каждому звуку с улицы, каждый из нас представляя самое худшее.
Вдруг с задней стороны дома, со стороны двора, послышался тихий, но отчаянный стук в дверь. Том мгновенно сорвался с места и ринулся в коридор. Я — следом.
Он откинул замки и распахнул дверь. На пороге, тяжело дыша, стоял Билл. Он был бледный, его капюшон слетел, в руках он сжимал два переполненных продуктами пакета.
— Черт возьми, Билл! — Том втащил его внутрь и снова захлопнул дверь. — Что случилось?!
— Они... они почти меня поймали, — Билл прислонился к стене, пытаясь отдышаться. — Я уже выходил... а они как раз подъехали. Я застыл за углом... ждал, пока они отвлекутся. — Он посмотрел на нас, и в его глазах был испуг, но и торжество. — Пронесло. Но, Том... они не просто патрулируют. Они кого-то искали. Спрашивали у продавца, не видел ли он подозрительных подростков. Показывали... — он глотнул воздух, — ...нашу фотографию из того гаража. Нас уже не просто разыскивают. Нас в серьез подозревают в похищении Ральфа и Лили.
В комнате повисла мертвая тишина. Мы были в ловушке не только в этом доме. Теперь мы были в ловушке в самом городе. И наш единственный шанс на спасение таял на глазах.
Тяжелая тишина после слов Билла висела в комнате, как густой туман. Мы были в ловушке. Нас не только искал маньяк, но теперь и полиция считала нас преступниками. Город превратился для нас в поле боя, где каждый угол мог стать засадой.
Я смотрела на испуганные лица друзей. На Тома, который сжал кулаки так, что костяшки побелели, на Билла, который все еще тяжело дышал, на Вики, прижавшуюся к Георгу. И вдруг, как удар молнии, в моей голове вспыхнула мысль. Слабая, почти призрачная надежда.
— У меня... есть идея, — тихо сказала я, и мой голос прозвучал хрипло от напряжения.
Все взгляды устремились на меня. Том нахмурился.
—Рыжая, если это опять про штурм его логова...
— Нет, — перебила я его, делая глубокий вдох. — У меня... за городом. Есть дом. Вернее, дачный домик. Он остался от родителей. Бабушка почти не ездит туда после их... после аварии. Там нет соседей, нет света, связи... почти никакой цивилизации. Но там есть колодец, печка... и стены.
В комнате повисло ошеломленное молчание.
— Ты серьезно? — первым опомнился Густав. — Где это?
—Километров двадцать от города, в глухом лесу, у старого карьера. Дорога разбитая, туда редко кто заезжает. — Я посмотрела на Тома.
— Это безопаснее, чем здесь. Хотя бы на время. Пока все не утихомирится.
Том оценивающе смотрел на меня, его мозг уже просчитывал варианты.
—Как давно ты там была?
—Год... может два. Но бабушка иногда отправляет туда мужика присмотреть за участком. Дом должен быть в порядке.
— Машины, — тут же сказал Билл. — На «Запорожце» мы туда не доберемся. Он на такое бездорожье не рассчитан. И слишком заметный.
— Гаражи, — не задумываясь, ответил Том. В его глазах загорелся знакомый огонь азарта. — В нашем кооперативе есть парочка «Нив» и «Уазиков», которые стоят без дела. Владельцы — алкаши, месяцами не появляются. — Он посмотрел на Густава. — Сможешь угнать одну и завести без ключа?
Густав выпрямился, и на его лице впервые за два дня появилась ухмылка.
—С моим-то набором? Это не вопрос. Вопрос — как вывезти ее из города незамеченными?
— Ночью. Теми же дворами. — Том уже строил план в голове. — Сначала я и Густав. Занимаемся техникой. Потом возвращаемся, загружаемся и — на выход. Рыжая, ты везешь нас как штурман. Остальные готовят вещи и ждут.
— Это безумие, — прошептала Вики, но в ее голосе была уже не паника, а скорее awe.
— Это выживание, — поправил ее Том. Его взгляд упал на меня, и в нем было что-то новое — не похоть, не злость, а... уважение. — Ну что, рыжая? Готова стать нашим проводником в светлое будущее без водопровода и интернета?
Я кивнула, чувствуя, как по спине бегут мурашки — уже не от страха, а от решимости.
—Готова.
— Тогда поехали, — Том хлопнул в ладоши, снова становясь тем самым самоуверенным лидером, но теперь его уверенность была подкреплена реальной целью. — У нас есть ночь, чтобы исчезнуть.
План был безумным, рискованным, почти самоубийственным. Но это был шанс. Наш единственный шанс вырваться из этого кошмара. И я готова была вести их. Потому что где-то в глубине души я понимала — этот заброшенный домик в лесу был не просто убежищем. Он был ключом к разгадке прошлого моей семьи. И, возможно, к нашему спасению.
Ночь снова стала нашим союзником. Пока город спал, мы двигались как тени. План Тома сработал — Густав с каким-то диким сосредоточением в глазах завел без ключа старую, видавшую виды «Ниву» в одном из гаражей. Мы загрузили в нее остатки еды, воду, аптечку и немного вещей, стараясь не производить шума.
Посадка была тесной и нервной. Я села на переднее пассажирское сиденье, чтобы указывать дорогу. Том устроился сзади, прижимаясь ко мне спиной, словно своим телом пытаясь прикрыть от любой возможной опасности. Билл, Вики и Георг втиснулись на задний диван, а Густав сел за руль, его пальцы летали по приборам с непривычной уверенностью.
— Поехали, — сдавленно произнес Том, и «Нива» с глухим рычанием тронулась с места.
Мы ехали по темным задворкам, избегая главных дорог. Каждая встречающаяся машина заставляла нас замирать, каждый свет фар вдалеке — вжиматься в сиденья. Я вела Густава по памяти, проклиная себя за то, что не была здесь сто лет. Повороты, разбитые грунтовки, забытые богом проселки...
В какой-то момент асфальт закончился, и мы покатили по ухабистой лесной дороге. «Нива» подпрыгивала на кочках, скрипела всеми суставами, но держалась молодцом. Лес смыкался над нами темной стеной, и только слабый свет фар выхватывал из мрака стволы сосен и колею от старых колес.
— Ты уверена, что мы не заблудились? — сквозь скрежет передач спросил Густав, вжимаясь в поворот.
—Почти, — ответила я, вглядываясь в темноту. Сердце колотилось где-то в горле. А если я ошиблась? Если мы заблудимся в этом лесу...
Вдруг в просвете между деревьями я увидела знакомый силуэт.
—Вот! Справа! Останавливайся!
Густав резко затормозил. Перед нами, в лунном свете, стоял небольшой, покосившийся от времени домик с темными, как пустые глазницы, окнами. Он выглядел заброшенным и немного жутким, но для нас он был самым красивым зрелищем на свете.
Мы высыпались из машины, замершие и ошеломленные тишиной. Воздух пах хвоей, влажной землей и свободой.
Том первым опомнился.
—Ладно, на разведку. Густав, со мной. Остальные — ждать здесь.
Они осторожно подошли к дому. Дверь была заперта на висячий замок, ржавый, но целый. Том без лишних слов поддел его монтировкой, и с громким щелчком замок поддался.
Они скрылись внутри. Минута тянулась за минутой. Я кусала губы, пока Билл безуспешно пытался поймать хоть какую-то связь на своем телефоне.
Наконец в дверном проеме появилась фигура Тома.
—Чисто. Заходите, новоселы. Вид на природу, свежий воздух, полный антисанитарии. — Но в его голосе слышалось явное облегчение.
Мы вошли внутрь. Дом был маленьким и пыльным, но целым. В главной комнате стояла старая печка-буржуйка, стол и пара табуреток. В углу — застеленная пыльным покрывалом кровать. На кухне — раковина с ручным насосом и пустые шкафы. Запах стоял затхлый, но не плесени, а скорее старого дерева и пыли.
— Ну, вот мы и дома, — развел руками Густав, оглядывая наше новое убежище.
Работа закипела. Том и Густав занялись растопкой печки — к счастью, предыдущий смотритель оставил приличный запас дров у задней стены. Билл и Вики принялись вытирать пыль и расстилать на полу спальники и одеяла, которые захватили с собой. Я помогла Георгу устроиться на единственной кровати — его ноге нужен был покой.
Через час в печке уже весело потрескивал огонь, отгоняя ночной холод и наполняя комнату уютным теплом. Мы сидели на полу вокруг импровизированного очага, жались друг к другу и ели тушенку с галетами — наш первый ужин в изгнании. Было страшно, неуютно и голодно. Но мы были вместе. И мы были свободны. По крайней мере, на время.
Том сидел рядом со мной, его плечо вновь тепло прижималось к моему. Он не шутил, не отпускал колкостей. Он просто сидел и смотрел на огонь, и в его глазах отражались не только язычки пламени, но и та же самая смесь облегчения и тревоги, что была и у меня.
— Завтра, — тихо сказал он, обращаясь ко всем, — составим график дежурств. И разберемся с этим, — он кивнул на старый радиоприемник, валявшийся в углу. — Может, удастся поймать какие-нибудь новости. А сейчас... всем спать. Заслужили.
Один за другим ребята стали устраиваться на ночь. Я осталась сидеть у печки, не в силах уснуть. Том тоже не двигался с места.
— Спасибо, — снова прошептала я ему, глядя на огонь.
—За что на этот раз? За то, что поселила нас в трущобах? — он спросил беззлобно.
—За то, что не дал сдаться.
Он молча кивнул и вдруг обнял меня за плечи — быстро, по-дружески, и сразу же убрал руку, словно обжегшись.
—Ладно, хватит нежничать. Иди спать, рыжая. Завтра будет новый день. И нам нужно быть к нему готовыми.
И впервые за долгое время я почувствовала, что мы действительно можем быть готовы. Потому что у нас теперь было не просто укрытие. У нас был дом. Пусть старый и заброшенный. Но свой.
Один за другим ребята стали устраиваться на ночь. Том с Густавом устроились у двери, как часовые. Билл разлегся рядом с братом. Георг уже спал на кровати, его дыхание было ровным. Вики сидела у его изголовья, смотря в огонь печки, но ее взгляд был пустым и отстраненным.
И вдруг меня осенило. За весь этот кошмар — побег, погони, страх — мы с Вики почти не разговаривали. Не по-настоящему. Она была занята Георгом, я была... занята Томом и своим страхом. Мы отдалились друг от друга. А она была моей первой и единственной подругой. Тем, кто принял меня здесь с самого начала.
По телу прошла грустная ностальгия по тем простым дням, когда наши самые большие проблемы были уроками и сплетнями.
Я поднялась и тихо подошла к ней.
—Вик? — позвала я шепотом. — Не спишь?
Она вздрогнула и обернулась. В ее глазах мелькнуло удивление, а затем — что-то похожее на вину.
—Нет... Не могу.
— Пойдем, пройдемся? — кивнула я в сторону двери. — На свежий воздух. Ненадолго.
Она колеблясь посмотрела на спящего Георга, затем кивнула и поднялась. Мы на цыпочках вышли на крыльцо. Ночь была прохладной и невероятно тихой. Только стрекозы стрекотали в траве и где-то далеко ухал филин. Воздух пах смолой и свободой.
Мы молча постояли несколько минут, глядя на серебряный от луны лес.
—Я по тебе скучала, — наконец выдохнула я, не глядя на нее.
Рядом послышался тихий вздох.
—Я тоже, — прошептала Вики. Ее голос дрогнул. — Просто так много всего... Георг... этот ужас... Я не знала, как подойти. Ты всегда была с Томом, а он... он такой колючий.
Я фыркнула.
—Да, он мастер по отталкиванию. Но... — я обернулась к ней, — ...мы же с тобой подруги. Настоящие. И не важно, что происходит. Мы должны держаться друг за друга. Я боюсь, что из-за всех этих парней и маньяков мы потеряем это.
Вики наконец посмотрела на меня, и в лунном свете я увидела, что ее глаза блестят от слез.
—Мы не потеряем, — она качнула головой и неожиданно обняла меня так крепко, как будто боялась, что я исчезну. — Прости, что за это. Я просто так испугалась за него. И за всех нас.
Я обняла ее в ответ, и на мгновение мне показалось, что мы снова две обычные школьницы, которые делятся секретами, а не беглецы, скрывающиеся в лесу.
—Я знаю. Я тоже боялась. Но теперь мы здесь. Вместе. И мы справимся. Правда?
— Правда, — она вытерла глаза и слабо улыбнулась. — Хотя, признай, твой Том хоть и мудак, но... он тащит нас всех за собой. Как локомотив.
— Он НЕ мой, — автоматически огрызнулась я, но внутри что-то теплое и приятное кольнуло. — Но да... он сильный. Хотя я ни за что ему этого не скажу.
Мы постояли еще немного, плечом к плечу, слушая ночной лес и наслаждаясь моментом покоя и возродившейся близости. Было страшно, неизвестно, что ждало нас дальше. Но теперь я знала, что мой тыл прикрыт не только колючим хулиганом с добрым сердцем, но и моей лучшей подругой. И это придавало сил.
— Ладно, — вздохнула Вики. — Пойдем назад. А то твой «не твой» Том, не дай бог, хватится тебя и устроит тут шмон.
Мы вернулись в дом, где уже все спали. Я устроилась на полу рядом с Томом, а Вики — рядом с Георгом. И засыпая, я думала, что даже в аду можно найти кусочек рая, если рядом есть те, кто тебе дорог.
Меня разбудило резкое движение рядом. Сквозь сон я почувствовала, как чья-то рука грубо трясет меня за плечо. Я открыла глаза, чтобы увидеть суровое лицо Тома, склонившееся надо мной. В доме еще было темно, только слабый серый свет пробивался сквозь щели в ставнях. Все остальные спали.
— Вставай, — прошипел он, и в его голосе не было ни капли доброты. — Тихо.
Сердце ушатало от испуга. Я подумала, что случилось что-то страшное — нашел нас маньяк, полиция... Я молча, на автомате, поднялась и позволила ему за руку вытащить меня из дома на прохладный утренний воздух.
Он не остановился на крыльце, а потянул меня за собой, вглубь леса, подальше от спящего дома. Только отойдя на приличное расстояние, он резко развернулся ко мне. Его лицо было искажено гневом, но в глазах, прищурившихся от утреннего света, я увидела не злость, а... страх.
— Объясни, — его голос был низким и опасным. — Что в твоей светлой рыжей головке могло щелкнуть, чтобы ночью, в незнакомом лесу, уйти из дома одной? Без оружия? Без меня?
Я опешила. Я ждала чего угодно, но не этого.
—Я... мы просто вышли поговорить с Вики. На пять минут. Мы были рядом.
— «РЯДОМ»? — он фыркнул, и это прозвучало почти как рычание. — Здесь, блять, медведи могут быть! Или тот урод мог следить за нами! Или еще какая-нибудь хрень! Ты думала об этом? Нет! Ты решила, что это пикник!
Он шагнул ко мне ближе, заставляя отступить к стволу сосны.
—Я не сплю всю ночь, рыжая! Я слушаю каждый шорох, каждый хруст ветки! Я отвечаю за всех вас! А ты берешь и исчезаешь! Без предупреждения! Я... — он запнулся, сжал кулаки и с силой выдохнул, пытаясь сдержать ярость. — Я десять минут не мог найти тебя! ДЕСЯТЬ МИНУТ, за которые с тобой могло случиться все что угодно!
Только теперь до меня стало доходить. Это не был просто выговор. Это была... забота. Грубая, уродливая, испуганная забота человека, который не умеет выражать эмоции иначе.
— Том, я...
—Молчи! — он ткнул пальцем мне в грудь, но несильно. — Ты теперь не имеешь права на такие глупости! Поняла? Ты — цель. Ты — причина, по которой мы все тут. И если с тобой что-то случится... — он снова замолчал, и его взгляд стал почти отчаянным. — ...все это будет бессмысленно. Все это будет зря.
Он отвернулся, провел рукой по лицу, и его плечи слегка поникли. Гнев куда-то ушел, сменившись усталой беспомощностью. —Просто... не делай так больше. Ладно? Если нужно поговорить — говори со мной. Если нужно куда-то отойти — буди меня. Я пойду с тобой. Это не обсуждается.
Я смотрела на его спину, на напряженные мышцы, на его дреды, растрепавшиеся за ночь. И мне вдруг до боли захотелось обнять его. Не из жалости. А чтобы сказать, что я поняла. Что я ценю это. Что мне не все равно, что он не спит из-за меня.
И я это сделала.
Я сделала шаг вперед и обняла его сзади, прижавшись щекой к его спине. Он вздрогнул всем телом, замер, словно его ударили током. Его мышцы под моими руками стали каменными.
— Спасибо, — прошептала я ему в спину. — Что переживаешь. Но я в порядке. Обещаю.
Он не двигался несколько секунд, его дыхание замерло. Потом я почувствовала, как напряжение постепенно уходит из его тела. Он медленно повернулся ко мне в объятиях. Его руки, сначала неуверенные, почти нерешительные, обняли меня в ответ. Сначала легко, будто боясь сделать больно, а потом крепче, почти до боли, прижимая к себе. Он опустил лицо к моим волосам, и я почувствовала, как он глубоко вдыхает.
— Дура, — он пробормотал глухо, и его голос прозвучал приглушенно где-то у моей макушки. — Совсем крыша поехала. Не смей так больше пугать меня.
Мы стояли так несколько мгновений — два одиноких человека, нашедших друг в друге опору в самом центре кошмара. Его объятия были грубыми и неловкими, но в них была такая искренность, что у меня к горлу подступил ком.
Он наконец отпустил меня, но руки его остались на моих плечах. Его взгляд смягчился, в уголках глаз появились лучики-морщинки, которые я раньше не замечала.
—Смотри у меня, — он пробормотал, уже без прежней суровости. — А то в следующий раз привяжу тебя к себе наручниками. Для твоей же безопасности.
В его голосе снова проскользнули знакомые нотки похабного юмора, но теперь я слышала за ними истинный смысл. Это было его странное, корявое признание в том, что я ему небезразлична. Что боится меня потерять.
— Попробуй только, — огрызнулась я в ответ, но улыбка пробилась сквозь напускную суровость.
Он хмыкнул, повернулся и пошел обратно к дому, не оглядываясь. Я последовала за ним, глядя на его широкую спину. И впервые за долгое время я почувствовала не страх,а странное, теплое чувство защищенности. Потому что у меня был свой личный, грубый, пошлый и безумно преданный телохранитель. Который, возможно, был чем-то большим.
тгк-https://t.me/kaulitz_welsii