V
Когда Тони впервые ступил в Мидтаунскую школу науки и технологий, он заметил тошнотворный запах. Он смутно помнит, каким был нервным и взволнованным одновременно. Гордым. Переполненным эмоциями. Он помнит, как чувствовал себя хорошо.
Сейчас Тони не чувствует ничего, заходя в школу.
За этими дверьми скрывается горе и всепоглощающее чувство вины, которые стали частью Тони. Но на самом деле, там вообще ничего нет. Боли, которая сопровождала каждый удар его сердца, каждый вздох с того момента, тоже нет.
Просто ничего нет.
Он ничто. Просто оболочка того, что раньше было человеком. Есть только его тело, а внутри ничего нет. Нет его разума, нет его инстинктов и, конечно, нет его сердца. Он оставил всё на ...
— Мистер Старк.
Хорошо. Он не один.
Реб... Нет, не ребёнок. Нэд.
Нэд неуклюже дёргает его за рукав, так и не получив ответа. Именно Нэд ведёт его тело по бесконечным коридорам, которые насмехаются над ним эхом их одиноких шагов. Нэд открывает замок, с лёгкостью снимая его с петли. А Тони просто молча смотрит на это.
Щелчок замка звучит глухо, голос Нэда снова заглушается кровью в ушах, и он не может дышать, потому что его легкие не втягивают воздух. Это настолько знакомо, что он не чувствует боли, которая пронзает его тело, когда его сердце сжимается от нехватки кислорода.
—...теру нужно, чтобы вы дышали. Вы должны дышать, мистер Старк.
А он не дышит?
Тони нерешительно выдыхает. Он действительно не дышал. Прекрасно. Теперь он дышит. Его сердце разжимается, а мозг снова начинает работать.
Они в школе. Грязные коридоры, помятые шкафчики, пыль везде. И жуткая тишина. Ни одна школа не должна быть такой тихой, даже ночью.
Но сейчас не ночь. Сейчас полдень.
Полдень? Почему они в школе в полдень? Почему он не на работе? Где Пит?.. О.
Он жмурится, когда мир начинает вращаться, сосредотачиваясь на открытом шкафчике и на подростке. В шкафчике лежат учебники, небрежно туда заброшенные после долгого учебного дня, потому что... Ну, а зачем беспокоится об аккуратном складывании, если всё равно их придется доставать на следующий день? Продвинутая тригонометрия находится опасно близко к краю, и только вес какого-то тяжёлого учебника по английской литературе спасает от падения.
Забавно. Тони может реагировать. Но он уже падает — уже несколько недель — и никто не удерживает его. Он ждёт момента, когда наконец упадёт на землю и развалится на части. Так было бы проще. Он сможет починить себя, в конце концов он делал так раньше. И даже если он потерпит неудачу, по крайней мере это остановит страдания.
Нэд с грустным вздохом оглядывается на шкафчик, когда Тони не двигается. Тони думает, что он говорил всё это время, но Тони в этом не уверен. Он потухает и загорается. Включается и выключается. Живет и умира...
— ...гда работал над формулами по химии, так что они должны быть здесь, — Нэд роется в глубине шкафчика, каким-то образом придерживая продвинутую тригонометрию от падения, пока не находит видавшую виды тетрадь. У нее загнуты уголки и целая куча пятен от чернил. Но Тони не видит этого.
Его глаза останавливаются на знакомом имени в верхнем левом углу обложки.
Тони откашливается, его руки дрожат, и он тянется, чтобы взять тетрадь. Ему становится хуже, когда он начинает листать страницы. Слишком много от него на этих страницах — маленькие рисунки, структурные формулы, быстро написанные уравнения, слишком сложные для старшеклассника.
Но это не то, что он ищет.
Он останавливает, когда находит то, за чем пришёл сюда, игнорируя то, как его пальцы сжимают страницы так сильно, что почти вырывают их. Но там — новейшая формула синтетической паутины, написанная аккуратным почерком. Уникальная, никогда не тестированная, не покинувшая территории школы, в которой они стоят.
— Вот оно, — хрипит Тони так, будто не разговаривал несколько месяцев, хотя прошло всего несколько дней. Какая разница, думает он, если время больше ненастоящее. Нет ничего настоящего.
Его глаза всё ещё бродят по странице, и он погружается в науку. Наука — это то, что он может понять. Это то, чем он может заниматься. Это то, что не превратится в пыль на его руках и не заставит его дрожать и бороться за воздух на чужой планете...
— Я могу сделать её, — он указывает пальцем на формулу, отчаянно пытаясь цепляться за науку и держаться подальше от того кошмара, в котором его реб... Нет. — Я сделаю это для него. У него будет второй шанс. Он вернётся.
Потому что есть план.
Его до сих пор удивляет, что у них есть план, но он вернулся, и появилась та женщина. Он считает, что она сможет что-то придумать. Он всегда знал, что женщины сильнее во всех отношениях. Он рад, что может позволить ей нести вес вселенной, потому что сейчас он даже не может поднять вес собственной вины.
Всё находится в движении, и сейчас всё, что они могут сделать, это ждать.
Тони никогда не был известен своим терпением. Вот почему он здесь — чтобы чем-то заняться, чтобы понять что-то значимое и важное, что может обеспечить его безопасность, когда он вернется.
— Он будет так рад, что у него будет новая паутина, — Нэд облокачивается о шкафчик. — Боже, не могу дождаться, когда он вернётся.
— Он вернётся к тебе, — отвечает Тони, закрывая тетрадь и поворачиваясь на пятках. Он должен уйти отсюда. — Ещё несколько дней, и он вернётся.
Ему слышится недоверие в голосе Нэда, идущего рядом с ним.
— Он вернётся к нам обоим, мистер Старк.
Тони улыбается. Он ничего не чувствует.