VI
— Ваше разрешение, мистер Паркер?
Он молча хлопает глазами, глядя на своего учителя, который возвышается над ним с протянутой рукой, ожидая бумажку, которая буквально прожигает дырку в заднем кармане его джинсов последние несколько часов. Может быть, ему станет легче, когда он избавится от всего, что преследует его несколько недель, и надеется никогда не видеть эту чертову бумажку. Но передать её учителю — значит подписать то, что будет его смертным приговором, он уверен.
На секунду ему кажется хорошей идеей встать и, не оглядываясь, выйти из класса, но даже когда его взгляд останавливается на двери, — на единственном выходе — он осознаёт, что у него нет сил, чтобы сделать это. Чёрт, у него едва хватает сил, чтобы вставать с постели по утрам. Чаще всего Мэй просто тянет его за руки, даёт одежду и насильно кормит его.
Питер опускает голову и лезет в карман. В тот момент, когда он касается чертового клочка бумаги, мир начинает качаться, и он почти отдергивает руку, но не делает этого. Он не делает многого чего хочет в последнее время. Он хватает скомканный листок и передаёт своему учителю, не поднимая глаз. Он надеется, что не увидит жирно выведенного имени на этой бумажке, и это не причинит сильной боли.
Забавно. Разве может быть боль сильнее, чем сейчас? (Бо́льшая боль может фактически убить его.)
Как только учитель забирает бумажку, он идёт обратно к доске и начинает рассказывать об экскурсии. И если Питер думал, что умирал раньше, то сейчас он понимает, что на данный момент всё намного хуже.
Он пытается сосредоточиться на ярко-зелёном знаке запасного выхода над дверью, а не на словах, которые бьют его наотмашь и выбивают воздух из лёгких. Каждое слово, словно огнестрельное ранение, словно кто-то снова, и снова, и снова, проделывает дырки в его теле.
Выход.
Он должен выйти. Маленький мальчик внутри него хочет уйти. Куда? Он не знает, ему всё равно.
Интересно, каково это — потеряться в белом квадрате? Чтобы его окружал свет, а не тьма, которая цеплялась за него месяцами. Он не думал, что когда-нибудь снова почувствует это.
Это не означает, что в его жизни нет света, конечно, нет. У него есть Мэй, Нэд, М-Джей, которая стала ему как друг. Есть мистер Далмар и его сэндвичи и кот. Есть люди, которых он спасает каждый день. Но нет...
— Сотрудники Старк Индастриз немного пострадали, но я верю, что вы все...
Выход только для чрезвычайных ситуаций.
«Что такое чрезвычайные ситуации?», — думает Питер. Является ли чрезвычайной ситуацией тот момент, когда его лёгкие буквально сжимаются, а его тело испытывает ощущение, что оно снова распадается на атомы? Это чрезвычайная ситуация, когда он чувствует, что умирает, но на самом деле, это не так? Постоянное чувство утраты и печали — это чрезвычайная ситуация?
Чрезвычайные ситуации неожиданны и внезапны. Его горе увеличивается с каждым днём уже на протяжении полугода.
Несмотря на то, что ему хочется умереть, он знает, это не чрезвычайная ситуация, потому что это стало его новой нормой. И он давно понял, что не нужно предпринимать немедленных действий против этого. Там тоже ничего нет. Только он и его боль.
Он не знает и не может понять, почему Мэй решила, что это хорошая идея.
Пеппер, Роуди и Хэппи пытались связаться с ним. Да чёрт возьми, половина Мстителей даже не смогла заставить его взглянуть на них, потому что, когда он смотрит на них, Питер видит его и думает о нём, и Питер недостаточно силён, чтобы пойти туда. Он недостаточно силён, что видеть его имя, его гениальность и его наследие повсюду.
Там не должно быть наследия. И Питер не должен был подписываться на пунктирной линии, соглашаясь на наследство по достижении совершеннолетия. Не должно быть наследства, потому что он не должен быть такимнеживым.
Питер дышит глубоко и пытается игнорировать взволнованный взгляд Нэда. Его лучший друг думает, что он сентиментальный, но на самом деле, он не сентиментальный, как и... Кто не был сентиментальным?
Единственное, что он может вспомнить, это то, как он сидел перед телевизором в 2008 году со своими дядей и тётей, и они смотрели новости, и он надеялся ещё раз взглянуть на новейшего супергероя. Он помнит какую-то пресс-конференцию, которую он не понимал. Он помнит, что произошло после, помнит, как это изменило его жизнь навсегда.
Да, конечно, это совсем не сентиментально.
Голос его дяди присоединяется к другому голосу в его голове, и их слова — единственное, что он слышит. Вместе они образуют трагическую мелодию потери.
Ты не сможешь изменить мир, будучи сентиментальным. Ты должен быть смелым, Питер.
— Хэй, Паркер, как думаешь, ты сможешь дать нам доступ в запретные зоны своим пропуском стажёра? Если он, конечно, ещё действителен...
Его ногти впиваются в ладонь. Он чувствует, как рвётся тонкая кожа, и чуткое обоняние улавливает запах крови. Он концентрируется на этом и сжимает его зубы, чтобы удержаться от крика.
— Не знаю, — выплевывает он. Его грудь тяжело поднимается и опускается от того, как быстро бьется его сердце, и он едва может сдержать всепоглощающий гнев, который клокочет где-то в его животе. — Не был там в течение нескольких месяцев.
Шесть месяцев, семнадцать дней и около двенадцати часов. С тех пор, как он встретился взглядом с Хелен Чо, которая лишь извинялась, а он выбежал из медицинского крыла.
К счастью, Флэш больше даже не пытается. Даже он, кажется, понимает, что Питер близок к тому, чтобы потерять сознание. Это видно по его бледности и по тому, как он не двигал мышцами дольше, чем он точно должен был с тех пор, как они сели в автобус. Он всё равно слышит, как они это обсуждают.
Они обсуждают то, что произошло, на какие жертвы пришлось пойти, чтобы спасти мир на этот раз.
Не только мир. И жертва была слишком высока.
Ты в порядке.
Он не в порядке. Он умирает, и никто не понимает, потому что он ходит, говорит и дышит.
— Мы здесь, Питер, — говорит его лучший друг, и Питер рад, что Нэд сжимает его плечо так крепко. Он в одиночку вытаскивает его из бездны его разума в следующий ад, который является его реальностью. Он не знает, что из этого хуже.
Они проходят сквозь парадный вход без происшествий до тех пор, пока Питеру удаётся не цепляться взглядом за логотип. Но Питер видит его над стойкой регистрации и не может заставить себя отвести взгляд. Даже, когда его зрение стало мутным, он просто продолжал смотреть.
Пит, рот прикрой, муха залетит. Это же просто логотип. Но здесь происходит волшебство.
— Видимо, я забыла один пропуск для посетителя, — жизнерадостная девушка, которая, кажется, будет их сегодняшним экскурсоводом, отмечает их в списке и уже собирается обратиться к женщине на ресепшн, когда учитель их обрывает.
— Когда я звонил, мне сказали, что мистеру Паркеру не нужен пропуск, — говорит он.
Питер хочет остаться наедине с собой. Он просто не может им объяснить, что не прикасался к своему пропуску больше полугода, потому что ему не нужно было быть здесь. Он просто...
— А, мистер Паркер.
Знакомые глаза находят его, и ярость в животе Питера поднимается с новой силой даже тогда, когда он натягивает на лицо что-то, что, он надеется, похоже на дружелюбную улыбку. Он моргает, и необузданный гнев успокаивается с каждым последующим выдохом.
— У вас есть бейдж?
Не будь занудой, Хэппи. Ребёнок не должен носить бейдж.
Питер мотает головой, потому что в горле стало слишком сухо, чтобы выдавливать из себя слова, и он боится, что даже если попытается, то они причинят ещё больше боли.
Ещё один голос звучит неожиданно.
— У мистера Паркера есть доступ ко всем зданиям Старк Индастриз. С возвращением, Питер.
Питер сгорает. Его кожа горит, его органы поглощены пламенем ярости, которую он едва ли может контролировать.
— Приятно, наконец, с вами познакомиться, мистер Паркер. Босс очень высоко отзывался о вас. Я Пятница. Я отвечаю за Башню.
Он слышит, как его одноклассники разговаривают друг с другом, и даже его учитель кажется удивленным, но они не углубляются в то, почему долговязому старшекласснику дали доступ ко всем зданиям компании. Нэд заставляет их замолчать, и Питер может снова сосредоточиться на своем дыхании.
Я не позволю тебе сидеть здесь, Питер. Ты не можешь бегать от этого всегда, и если тебе понадобится глупая экскурсия с твоим классом, чтобы встретиться с твоими демонами, то так тому и быть. Ты должен жить дальше, милый. Я скучаю по тебе.
Он тоже скучает по себе.
Он скучает по тому, как он смеялся слишком громко и слишком много говорил, и как его ум всегда работал слишком быстро. Он скучает по тому, как он чувствовал множество эмоций, как у него был полный калейдоскоп цветов, в то время как сейчас всё, что он видит, это красный и черный. Красный — его гнев, черный — горе.
***
Если говорить объективно, то экскурсия хорошая.
Их гид изо всех сил старается сделать её интересной, и она показывает им намного больше, чем обычно показывают посетителям. Иногда она спотыкается на более научных вопросах, но прежде чем Питер почувствует необходимость вмешаться, полезный ИИ отвечает с потолка, вызывая удивленные вздохи и восторженные смешки всякий раз, когда она вступает в бой.
Питер гордится тем, что держит прямо спину почти всё время и не позволяет гневу одолеть его. Он в спокойном забытьи. Он лавирует где-то между вещами, которые он видит, слышит и чувствует, и чем-то ещё, чем-то более лёгком для восприятия. Там нет сильных эмоций, только глубокое синее море с редкими волнами. И если он не будет осторожен, он утонет. Может быть, он перестанет осторожничать всего на одну ...
Он возвращается в реальность, где воздух в его лёгких прожигает его изнутри и пытается убить его с каждым вздохом, который он делает. Телефон продолжает вибрировать из-за СМС-ки, но он её игнорирует.
Если он продолжит игнорировать все сообщения, то, возможно, он переживёт этот день. Если он просто останется в другом мире, где он может утонуть в море, возможно, он не умрёт в этом мире. Потому что он не хочет умирать. Он не хочет оставлять свою тетю и Нэда. Он просто не знает, как не умирать больше.
— Если у вас больше нет вопросов относительно лабораторий, то я расскажу вам о самом сердце любой экскурсии по нашему зданию — выставке об истории Старк Индастриз, — жизнерадостная девушка снова ведет их вниз по лестнице в крыло здания, где Питер никогда не бывал раньше. Его тело следует за группой чисто механически.
— Как вы все, наверное, знаете, Старк Индастриз было основано Говардом Старком в начале двадцатого века как...
Да-да, летающие машины, суперсолдаты и лучшее оружие... Так говорил мой старик.
— В возрасте двадцати одного года он взял на себя роль генерального директора, и компания процветала почти два десятилетия...
Твой духовный ориентир уже победил мой по всем... Пятница, какие там пункты?
— ... а вот эта часть полностью посвящена Вирджинии Поттс и ее достижениям с тех пор, как она заняла пост генерального директора. Вскоре после этого Старк Индастриз начало вкладывать больше средств в возобновляемые источники энергии, и с помощью Башни Старка удалось...
Его телефон снова вибрирует, но он быстро нажимает кнопку отклонения и кладет его обратно в рюкзак. Почему они не могут просто оставить его в покое? Почему они хотят сделать всё только хуже?
Питер почти возвращается в мирное пространство своего разума, когда две вещи происходят одновременно.
— ...покойный Тони Старк...
— Питер!
Жизнерадостный женский голос обрывает обеспокоенная Пеппер. И внезапно генеральный директор и невеста покойного Тони Старка стоит перед ними, обводя взглядом группу, выискивая знакомое лицо, пока она не находит Питера.
На мгновение все притупляется, и затем звуки возвращаются. Их слишком много. Слишком громко, слишком ярко, слишком бурно, слишком много.
Он отчаянно ищет что-то, за что можно зацепиться, и всё, что он находит, — это изображение его наставника. Его покойного наставника.
Я никогда не опаздываю. Просто всё происходит слишком рано.
Что-то в нем ломается, когда он видит карие глаза на фотографии. Улыбка у него фальшивая, но она излучает именно то, что он хочет. Он всегда умел заставлять людей видеть то, что он хочет, чтобы они видели. Он всегда получал то, что хотел.
Хотел.
Покойный Тони Старк.
Внезапно снова накатывает гнев, и он ничего не может сделать, кроме как позволить себе захлебнуться в нём. Каждая его клеточка наполнена горячей ослепительной яростью, и он пытается сбросить руку с плеча, когда кто-то пытается его успокоить.
Он даже не понял, что кричал.
— Всё в порядке, Питер. Это нормально.
— Это чертовски не так! — взрывается он тогда. Все продолжают говорить ему, что всё в порядке и что он в порядке, но это не так, и он не в порядке. Он потерян и сломлен, и он не знает, как сказать им, что он не может двигаться дальше.
— Черт, он ушёл. Он ушёл, он ...
Он спас мир.
Он герой.
Он...
Питера не волнует то, что он был героем, ведь он был его наставником и отцовской фигурой. И он ушёл. Он исчез из его жизни, как будто его там никогда и не было. Если бы его не было, было бы не так больно.
Пеппер встречается с ним взглядом, и он не знает, как она это делает, потому что он уверен, что его глаза горят пламенем, но Пеппер всегда была в состоянии справиться с огнем.
— Ты же знаешь, почему он должен был это сделать.
Послушай, Пит. Ты скорее всего будешь ненавидеть меня, когда увидишь эту запись. Но это был единственный способ вернуть тебя. Я не... я не могу так жить. Я должен вернуть всех. Я должен вернуть тебя.
— Я ведь не просил его! — кричит он. — Я бы никогда бы не согласился. Как ты могла позволить ему сделать это?! Почему ты не остановила его?! Я... я думал, ты его любила. Я думал...
Он резко смолкает, когда первое рыдание вырывается сквозь сухие потрескавшиеся губы. Он смаргивает, и слёзы текут по щекам. Никто ничего не делает, чтобы успокоить его гнев, никто ничего не делает, чтобы облегчить его боль.
— Я люблю его, — голос у Пеппер спокойный, не обвиняющий. — Ничто из того, что я бы сказала, его бы не остановило.
Она не злится из-за его слов. Она не сопротивляется. Питер ненавидит это.
— Я ненавижу его, — шепчет он, и в этот момент это именно то, что он чувствует. — Если бы его заботило... если бы он любил меня, он бы никогда...
Я люблю тебя, Пит. Я люблю тебя так сильно, что меня убивает каждая лишняя секунда без тебя. Это единственное, что ты должен вынести из этой тупой записи. Я люблю тебя и всегда буду любить тебя. Несмотря ни на что.
Питер ломается.
У него течёт нос, катятся слёзы, он больше не может контролировать своё тело. Руки дрожат, он чувствует ногами пол, когда колени подламываются, и прежде чем он ударится, кто-то ловит его.
Тёплая, родная, мягкая и знакомая Пеппер.
Он прячет лицо в изгибе ее тонкой шеи и отпускает свой гнев впервые за несколько месяцев.
Он стал его неотъемлемой частью, и теперь, когда он медленно просачивается из его клеток, у него остается только огромная боль от потери третьей отцовской фигуры в его жизни. Питер чувствует, что он снова один.
Почему он продолжает терять людей? Почему это он должен был быть в другой части вселенной? Почему кто-то другой не мог принести жертву? По...почему Питер должен страдать? Почему он всегда должен страдать?
Это эгоистично, но иногда ему хочется, чтобы он так и оставался мертвым. Он недостаточно силен, чтобы пройти через это снова, не сейчас, когда он вернулся в реальный мир и снова чувствует боль. Он просто не может.
Мне жаль, что это должен был быть ты. Прости.
Прости-прости-прости-прости-прости
Наверное, в какой-то момент он потерял сознание, потому что, когда он просыпается, Мэй гладит его по влажным волосам, и он укрыт очень мягким одеялом. Он чувствует себя дома. Он замирает, когда понимает, почему.
Одеяло, запах и успокаивающий дождь, который бьёт по окнам и внешнему подоконнику. Он дома. В каком-то смысле.
— Милый, — шепчет Мэй. — Мне звонила Пеппер. Мы останемся здесь на ночь, хорошо?
Вместо ответа, он сильнее утыкается в подушку и вдыхает уникальный запах Тони. Теперь, когда он здесь, он не понимает, как жил без этого полгода. Здесь, в его спальне, складывается ощущение, что он жив и только что вышел, чтобы принести Питеру стакан воды.
Тони всё ещё жив здесь.
Питер так старался похоронить все воспоминания об этом человеке, и это убивало его. Но сейчас? Сейчас он помнит.
Он помнит, как они готовили завтраки. Как Тони помогал ему с домашкой поздно вечером. Как храп Тони разбудил его посреди ночи, когда они заснули, смотря фильм. Он помнит нежные улыбки украдкой и руку, треплющую его по голове.
Он помнит все «люблю тебя». Не те, которые включены в запись, а те, которые хранятся в его сердце.
Прежде чем Питер осознает, что снова плачет, тётя притягивает его ближе. Затем то же самое делает Пеппер. И он чувствует, что Тони тоже здесь.