5
— Не хочу! — малышка бросила свою ложку, и она со звоном упала на пол, — не хочу еще братиков. Я и маминого не хочу!
— Миён! — грозно прикрикнул Чон, ударив ладонью по столу, отчего у девочки на глаза навернулись слезы.
— Милая, не плачь, папа не хотел тебя напугать, — я хотела погладить Миён, уже протянула руку, но она резко дернулась, соскочила со стульчика и побежала наверх.
— Пойду за ней, — кинула я и побежала за Миён.
— Дженни, не беги! — крикнул вслед Чонгук, но, конечно, я не послушалась.
Миён успела забежать в детскую и даже подставила стульчик под дверь, чтобы я не вошла. Но с грохотом упавшее препятствие меня не остановило, я прошла в комнату и села на пол у кровати, под которую забралась девчушка.
— А я думала, что ты радуешься своему будущему братику… и моему ребеночку тоже будешь рада, — вздохнула я.
— Нет. Не хочу никаких братиков и сестричек, — решительно отозвалась Миён, и по шуршанию ее платья я поняла, что она забралась еще дальше под кровать.
— Но вы же подружитесь. Помнишь, я рассказывала, как ты будешь нянчиться с маленьким? А теперь у тебя их будет два!
— Я не хочу ни с кем нянчиться. Это вы будете играть с маленькими, а обо мне забудете, — обиженно проговорила малышка.
— Миён, мы никогда о тебе не забудем. Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю, и папа любит, — я заглянула под кровать на маленькое заплаканное личико.
— Мама тоже так говорила, а потом уехала. Теперь она будет любить нового ребеночка.
— Твоя мама сейчас на лечении. Она скоро вернется.
— Все равно, она будет любить нового ребеночка больше, чем меня, — Миён заметила, что я за ней наблюдаю, и отвернулась в другую сторону, — папа тоже будет больше любить твоего ребеночка. Он ему радуется, а на меня накричал.
И заплакала, громко, на всю детскую. Хотелось вытащить эту глупую девчонку из-под кровати и как следует зацеловать, чтобы навсегда выбить из ее кудрявой головки мысли о том, что она меньше любима. Пусть у меня теперь будет родной ребенок, я не стану меньше любить Миён.
— Миён, твой папа рассердился, что ты так плохо себя повела, но он не стал любить тебя меньше, — серьезно сказала я, — а что до твоих будущих братиков, то и мама, и папа будут любить вас одинаково.
— Не хочу одинаково. Меня должны любить больше!
— Но как же так? Тогда им будет обидно. Ты же вон как переживаешь, что тебя будут любить меньше. Миён, давай выбирайся оттуда. Хватит собирать пыль под кроватью!
— Мне и здесь хорошо.
— А мне — нет. Я хочу смотреть в твое личико, когда мы разговариваем, — я задрала покрывало и снова заглянула вниз, — давай, вылезай.
Миён послушно выползла из-под кровати, но, проигнорировав мои раскрытые объятья, уселась на свой детский стульчик.
— А ты вообще не должна меня больше любить, потому что я тебе не родная, а он — твой ребеночек! — в сердцах крикнула Миён, снова заливаясь слезами.
— Ну что ты такое говоришь, — я подошла к малышке и присела рядом с ее стульчиком, — ты для меня самая что ни на есть родная! И я не буду делать между тобой и моим ребенком никакой разницы.
Я обняла Миён, но она заерзала в моих руках, а стоило мне отстраниться, как малышка ударила меня по лицу. Это не было больно физически, зато рвало душу. Ее огромные глаза светились неподдельной ненавистью, словно обнажая злобу, которая жила где-то глубоко в моей девочке. Отпрянув от Миён, потирая место удара, я не могла поверить, что это случилось на самом деле.
— Миён… Ты меня ударила?..
— Уходи.
— Но ты же понимаешь, что этим ничего не добьешься? У тебя будет братик или сестренка, и ты можешь или принять это и радоваться со всеми нами, или продолжать злиться в одиночестве. Мы не перестанем любить тебя, но вот счастья быть одной большой семьей ты себя лишишь.
Миён сложила на груди ручки, опустила голову и посмотрела на меня исподлобья. Она что-то тяжело обдумывала, но никак не могла решиться заговорить. Как и в прошлый раз, когда мы мирились, я решила сделать первый шаг.
— Солнышко, давай мириться? Обещаю все забыть, если ты меня обнимешь и поцелуешь, — я присела перед ней и раскрыла объятья.
— Не хочу, чтобы твой ребенок родился.
Больше я не смогла ничего сказать Миён. Поднявшись и молча выйдя из детской, я закрыла за собой дверь и спустилась в гостиную, где уже пили чай взволнованные домочадцы. Все наперебой стали поздравлять меня с ребенком, но их слова терялись где-то на полпути, а в голове звенела одна-единственная брошенная Миён фраза: «не хочу, чтобы твой ребенок родился».
Я никому не призналась, что мне сказала малышка, но по моему виду было очевидно, что случилось что-то нехорошее. Чон хотел подняться и серьезно поговорить с дочерью, но я его не пустила, чтобы еще не усугубить ситуацию. Вместо него к девочке пошла Наён.
Соён и Феликс радовались за нас с Чонгуком не меньше Ким Намджуна и его супруги, но по боли в их глазах я догадалась, что известие о скором пополнении в доме разбередило едва затянувшуюся рану. Извинившись, ребята ушли на кухню, сославшись на дела по дому.
Наён пробыла у Миён очень долго, и я понадеялась, что ей удастся убедить малышку со мной помириться. Но и у нее ничего не вышло. Я не знала, о чем они разговаривали, и что такое произошло, но когда женщина к нам вышла, на ней лица не было. Все попытки разузнать, что такого могла наговорить Миён, оказались безуспешными. Единственное, о чем обмолвилась Наён, что малышка сильно обижена и не хочет общаться ни с кем из нас. За весь день кроха так и не вышла из детской. А чтобы я не грустила из-за детских капризов, Чонгук пригласил меня на ужин в Сеульский ресторан.
Этот вечер был для меня особенным. Мы с Чоном не так часто куда-то выбирались, а тут не просто выход в город, но еще и наш новый статус. Мой возлюбленный оставил меня за два часа до выхода, чтобы я смогла привести себя в порядок, и к назначенному сроку должен был зайти за мной, но задерживался. Когда в дверь постучали, я была готова отругать Чона за опоздание, но вместо жениха на пороге стоял Феликс.
— Дженн, к тебе пришли. Ожидают в гостиной.
— Кто? — удивилась я.
— Спускайся, увидишь, — Феликс загадочно улыбнулся.
Было не очень удобно идти на высоченных шпильках, дополненных толстой подошвой. Все как в модных журналах. Но я все же кое-как спустилась по лестнице. В гостиной никого не было, кроме Чонгука с огромным букетом цветов.
— А Феликс сказал, что ко мне пришли… — растерялась я, принимая охапку чайных роз.
— Да. Я, — улыбнулся Чон, — распорядись, чтобы поставили в воду цветы, переобуйся и пойдем.
— Хорошо, но почему переобуваться?
— Милая, эти копытца, конечно, делают тебя повыше, но в твоем положении стоит беречься, а не рисковать ногами. Беременная невеста в гипсе… не о таком я мечтал.
Захотелось ударить Чона его же розами, но стало жалко. Цветы жаль, не его. Все же я послушалась своего мужчину и переобулась в более удобные туфельки. Чонгукова забота обо мне была настолько приятна, что хотелось улыбаться, как дурочке. Еще раз я поймала себя на мысли, каким замечательным отцом он будет нашему ребенку. И впервые за два дня я по-настоящему почувствовала себя матерью. И это было бы безоговорочным счастьем, если бы не обида Миён, но сейчас мне не хотелось думать о грустном. Девчушке нужно время, потом все обязательно наладится.
Чонгук привез меня в шикарный ресторан на Новом Арбате. Я никогда не была любительницей подобных мест, но сегодня действительно хотелось чего-то особенного. Нас провели к столику. Учтивый администратор раскрыл перед нами меню, порекомендовал особые блюда и вино. Но мы не воспользовались его рекомендациями и сделали свой заказ, точнее, Чонгук выбрал за нас обоих, поскольку от обилия незнакомых названий голова шла кругом.
незнакомых названий голова шла кругом.
— Странно, что в таком красивом месте почти нет посетителей, — заметила я, осмотревшись. Шикарный зал был полупустым, лишь несколько столиков, кроме нашего, было занято.
— Зачем нам лишние свидетели, — усмехнулся Чон.
— Свидетели?..
Мой мужчина кому-то кивнул, и в ресторане погас свет. Я вздрогнула от неожиданности, но моментально собралась и стала всматриваться в темноту, слабо освещенную городскими огнями за окном. Рядом с нами ощущалось какое-то волнение. Кто-то суетился, что-то двигал, перешептывался. Я посмотрела в сторону Чона, но его уже не было за столиком.
— Чон? Чонгук?..