20.
Сон у Сону этой ночью был рваный, тяжёлый. Каждый раз, как он засыпал, ему снился этот отстранённый взгляд Ники — без тепла, без «зяблик», без его привычного «иди ко мне». Когда Сону наконец провалился в короткий сон под утро, будильник зазвенел так резко, что он вздрогнул всем телом.
Подушка была вся мокрая. Глаза распухли и горели — тяжело открываться, веки налились тяжестью. Он встал, посмотрел на своё отражение в зеркале и сразу отвернулся. На губах всё ещё дрожало: «Глупый старший…»
Он не знал — придёт ли Ники. Может, вообще не придёт. Может, он и правда устал от него. Эти мысли кололи грудь, пока он натягивал форму и пытался спрятать глаза под слишком длинной чёлкой.
Но стоило ему выйти из дома, как прямо у подъезда он его и увидел.
Ники стоял, прислонившись к перилам. Чёрный капюшон натянут до бровей, руки в карманах, взгляд тяжёлый, сонный — и всё ещё такой же холодный. Ни намёка на ту ленивую ухмылку, что обычно встречала Сону.
Сону резко опустил голову и зарыскал взглядом по асфальту. Он даже шагнул чуть вбок, будто хотел спрятаться за перила.
Ники выпрямился. Шагнул ближе, медленно. Глаза — всё такие же непроницаемые. Он посмотрел на Сону сверху вниз и глухо сказал:
— Чего ты опустил голову? Посмотри на меня.
Сону только сильнее вжал нос в воротник куртки. Сердце бешено колотилось. Он шмыгнул носом и тихо пробормотал:
— Н-нормально всё…
— Сону. — Голос был низкий, но без привычной мягкости. — Подними голову.
Малыш дёрнулся, сжал лямку рюкзака так, что пальцы побелели. Медленно поднял глаза, но чёлка всё ещё скрывала большую часть лица. Запухшие ресницы блестели от недосохших слёз, кончик носа был красным.
Ники медленно провёл взглядом по его лицу. Щёки — бледные, губы чуть прикушены. Он не сказал ничего сразу, но пальцы в карманах сжались.
— Ты чего плакал? — спросил он всё тем же холодным голосом, почти без эмоций. — Скажи.
Сону чуть вздрогнул, не выдержал — опустил глаза снова и спрятал нос в воротник ещё глубже.
— Н-ничего… просто устал… — выдавил он еле слышно.
На секунду между ними повисла тяжёлая, глухая тишина.
В ней Сону слышал, как сильно стучит собственное сердце.
Он даже не заметил, как Ники медленно выдохнул, всё ещё глядя на него своими холодными, сонными глазами.