Глава 14
Массимо
С огромным вниманием слежу за каждым движением Алессио, который сражается с соперником. Толпа на Арене неистовствует. Не каждый день можно увидеть, как старший сын Нино Фальконе вступает в смертельный поединок.
Алессио сам принял это решение, и его желание было неожиданным.
Невио сидит рядом со мной с широкой улыбкой на лице, иногда выкрикивая слова похвалы. Из нас троих именно он больше всего любил находиться здесь и участвовать в боях, особенно в смертельных. Это приносило ему истинное наслаждение, так считали все.
Но, глядя на него, я понимал, что для него это был лишь способ выпустить пар, потому что в других местах он не мог найти для этого подходящих условий.
Я тоже участвовал в боях, как в смертельных, так и в обычных. Однако я не испытывал никакого отклика в себе от этого. Конечно, я мог бы выйти в клетку ради разнообразия, но победа не вызывала во мне никаких эмоций.
Соперником Алессио был недавно освободившийся из тюрьмы мужчина. Я ознакомился с его делом и узнал, что он получил пять лет за кражу в особо крупных размерах. За примерное поведение ему сократили срок до двух лет и шести месяцев. И вот он сразу же пришёл сюда, что было не самым мудрым его решением.
Мужчина был выше Алессио, но это не имело значения. Возможно, он думал, что легко победит восемнадцатилетнего парня. Однако он не был осведомлён о том, что Алессио обучали Римо и Нико Фальконе, и что он был искусен в боях.
Алессио мог легко изображать из себя весёлого и добродушного парня, но за этой маской скрывалась его истинная сущность.
Он нанёс сопернику удар кулаком прямо в скулу, отчего тот отшатнулся назад, потеряв равновесие. Его взгляд был дезориентированным и растерянным, и Алессио воспользовался этим, чтобы сбить его с ног.
— Не давай ему ни единого шанса, — прошептал Невио, его улыбка стала ещё шире.
Дядя Римо сидел рядом с папой, и они оба не сводили глаз с клетки, явно наслаждаясь тем, как Алессио демонстрирует свою силу.
Мои глаза блуждают по помещению. Джоанна сидит рядом со своим отцом, Ферро Пиросом, который часто смотрит на моего дядю и отца. Ну конечно.
Ферро тогда передал Капо, что Лео собирал информацию для передачи Канаде. Предательство его сына. Теперь все члены Каморры с презрением относятся к этой семье.
Джоанна сидит на диване, выглядя такой возбужденной и нетерпеливой, и не сводит глаз с моего брата. Если она думает, что после этого между ними что-то будет, то ошибается.
Раньше мне было все равно на неё и её семью. Но после того случая, когда Лео приблизился к Карлотте, моё отношение изменилось. Или то, что сама Джоанна приближается и к Алессио, и к Карлотте, мне совсем не по душе.
Их семья ничем не отличается от крыс, которые не знают своего места.
Карлотта может сколько угодно её защищать, но факт того, что Джоанна ценит только наличие большого количества денег и хорошую репутацию в Каморре у парня, о чём-то да говорит. Моему брату совершенно не нужна золотоискательница.
— Почему, черт возьми, они здесь? — прошипел Невио, обращаясь взглядом не к клетке, а в сторону.
Марио Ди Лауро и его сын сидели за самым дальним столиком, укрытым в тени. Марио с беспокойством наблюдал за боем моего брата, его пальцы нервно постукивали по столу. В отличие от него, Дарио, его сын, оставался абсолютно спокойным, даже не поднимая глаз в сторону клетки. Его голубые глаза были прикованы к телефону, и изредка на его лице появлялось выражение удовлетворения.
— Смотрят бой, — отворачиваюсь я.
Невио еще пару секунд наблюдает за ними с легкой гримасой на лице, а затем поворачивается ко мне, продолжая сохранять напряженное выражение, словно бомба замедленного действия.
— Ты знал, что Аврора общается с детьми Марио? — его лицо снова искажается. — Почему она имеет привычку окружать себя идиотами?
Наклоняю голову набок, рассматривая его.
— Мне не кажется, что Сайлас, Николо и Киллиан — плохое окружение для неё. Дополнительная защита для неё и Карлотты никогда не помешает, — пожимаю я плечами.
И это было правдой. Хотя я и не доверял этим троим, но понимал, что они могут присмотреть за девочками в школе, особенно когда нас нет рядом.
Невио хмыкает, качая головой.
— Карлотта слишком сблизилась с Джоанной Пирос, тебе не кажется? Хорошо, что у Авроры, кажется, правильный взгляд на неё, — теперь в его глазах появляется намек на удовлетворение.
— И Алессио тоже близок с ней, — в другом смысле, но все же. — Это нужно прекратить.
— Необходимо, — тяжело вздыхает кузен. — Почему он не может ограничиться только тем, что развлекается со шлюхами в Сахарнице? Нет, ему нужно связаться с девушкой, у которой семья с религиозными взглядами.
Мои губы сжимаются.
Я сразу замечаю разбитые костяшки пальцев Алессио, когда его соперник отталкивает его и встаёт на ноги, нанося свой удар. Мой брат отскакивает, встряхивая головой, вероятно, чтобы прийти в себя. И это становится сигналом для него. Он почти подбегает к сопернику, толкая его к колючей клетке.
Его удары становятся нечёткими, безрассудными. Кровь окрашивает пол и металл клетки.
Сначала Алессио держит его руки, скручивает их, не давая отстраниться, отойти от себя. Затем он наносит удары коленом в живот, выбивая воздух из лёгких соперника. После этого следуют удары кулаками, один за другим.
Тяжелые вздохи и вскрики раздаются вокруг. Некоторые зрители отворачиваются, явно не ожидая, что это будет так кроваво.
Однако никто ничего не останавливает. Смертельный бой. Так выглядит настоящий смертельный бой.
Алессио ждёт, когда услышит последний вздох своего соперника. В этот раз это хрип. И когда безжизненное тело падает на пол, Алессио отступает назад, глубоко дыша и явно чувствуя усталость.
— Побеждает Алессио Фальконе!
Иначе и быть не могло.
Я встал со своего места, как и Невио, и мы вместе направились к Алессио, который с потерянным видом выходил из клетки. Вокруг нас стоял шум, сопровождаемый восторженными криками.
Мы втроём пошли в раздевалку, где я сразу же начал искать полотенце, в то время как мой брат направился в душевую. На его теле было много крови.
— Ты слишком затянул время, — произнёс Невио, постукивая пальцами по бедру и усаживаясь на скамейку. — Его можно было бы уничтожить в первые пять минут.
— Это было бы слишком быстро, — протянул Алессио из душа. — Мне хотелось дать ему надежду на победу. Чтобы в конце он осознал, что его шансы на успех равны нулю.
Помещение наполнилось запахом металла.
— Ты просто хотел устроить шоу, — хмыкнул Невио, покачивая головой. — Это выглядело скучно.
— Феерично!
— А ты что думаешь, Массимо? — спросил у меня кузен, приподняв бровь.
— Быстрая победа не вызывает ничего, на мой взгляд. Бой Алессио действительно был впечатляющим, — произнес я, подавая руку довольному моим ответом Алессио, который только что вышел из душа. — Но ты позволил ему пустить себе кровь.
Я осторожно взял его за подбородок и слегка повернул голову в сторону, чтобы рассмотреть мелкие ранки на его коже. Теперь, когда кровь уже смыта, стала видна полная картина. Затем я обратил внимание на его руки, которые оказались даже лучше, чем я ожидал.
— Хороший результат порой даётся нелегко, — усмехнулся Алессио, но его улыбка выглядела наигранно. В глазах его по-прежнему таилась темнота. — Мне нужно немного расслабиться.
— Ты не пойдешь к Джоанне.
— И ты думаешь, что я буду тебя слушать?
Алессио попытался уйти, но я схватил его за локоть, не давая ему уйти. Невио поднялся с места и подошел к Алессио с другой стороны.
— Ты должен с ней расстаться, — произнес я, приближая своё лицо к его.
— Сегодня же, — твёрдо сказал Невио.
— Что это за митинг против неё? — насмешливо спросил Алессио. — Мне не десять. Я сам решу, когда мне стоит закончить наши отношения.
— Я не собираюсь обсуждать это или спорить. Просто говорю: ты должен с ней расстаться, — крепче сжал его кожу своими пальцами. — Мне совсем не хочется разбираться с твоими проблемами потом.
— Нам придётся разбираться, — поправил меня Невио, сурово посмотрев. — Ты же знаешь, что мой отец и дядя Нино не очень одобряют, если мы встречаемся с девушками из религиозных семей. Выбери любую другую, но только не их. Вокруг полно девушек. Чем она так важна, если ты продолжаешь ходить к ней?
Мой брат замер и отвернулся от нас на несколько секунд.
— Ничем, — медленно проговорил Алессио, стряхивая мою руку. — Мне иногда нравится постоянство. Вот и всё.
— Найди другую девушку и будь с ней постоянно. Мне всё равно, — произнёс я, отходя от него. — С кем угодно, только не с Джоанной Пирос.
Алессио рассмеялся, затем его губы искривились в усмешке, а взгляд, устремленный на меня в темноте, стал острым и глубоким.
— Так значит, мне нельзя иметь дело с девушками из религиозных семей, а тебе можно?
— Прекрати это дерьмо, — вмешался Невио, делая шаг к нему, но я поднял руку, останавливая его.
— Не начинай даже, — тихо произнес я, и, хотя не знаю, что мой брат услышал в моих словах, он вздрогнул. — То, как я обращаюсь с Карлоттой, и то, как ты обращаешься с Джоанной, — это совершенно разные вещи. Прежде всего, я проявляю уважение к Карлотте. Мне небезразлична ее жизнь. И мы с ней друзья с самого детства. А тебе, кажется, на Джоанну совершенно наплевать. Тебе просто нравится трахать её, и ты даже не задумываешься о том, что можно сделать для нее больше. А теперь закрой свой рот и делай то, что я сказал. Мне бы не хотелось быть старшим братом для своего старшего брата.
— Вы, конечно, нашли место для ссоры, черт возьми, — пробормотал Невио, отталкивая нас в разные стороны. — Никто в нашей семье не будет рад этому. А за дверью, я уверен, вас ждет дядя Нино. Успокойтесь.
— Скажи это ему.
— Такой всегда спокойный, — прорычал Алессио, начиная одеваться. — Знаешь, что я тебе скажу. Ты так треплешь про уважение к Карлотте и все такое. Но упускаешь что-то важное.
— О, порази меня своими словами. Давай же.
— Прекратите, — приказал Невио, но мы оба не обратили на него внимания.
Это впервые, когда он пытается усмирить нас, обычно все наоборот.
— О, я поражу тебя, брат, — выплевывает Алессио, быстро надевая одежду и обувь, и сразу подходит ко мне. — Ты так помешан на Карлотте, говоришь, что уважаешь ее и тебе важно ее состояние. Но ты не думаешь, что даешь ей пустую надежду.
— Надежду? — морщусь я. — Какую, к черту, надежду?
Лицо Алессио мрачнеет, губы растягиваются в издевательской насмешке.
— Да, вы друзья с детства. Мы все, черт возьми, друзья детства. Вот только я не пытаюсь постоянно находиться рядом с ней. А ты, — тычет он мне пальцем в грудь. — Только она приезжает к нам в дом, ты к ней. Приезжаем навестить ее, ты не отходишь от нее. Заезжаем за ней, чтобы отвести Карлотту в школу, опять с ней рядом. Забираем ее, снова рядом. Ты всегда рядом. Ты не видишь, как светятся ее глаза. Не видишь, как она смотрит на тебя. Ты даешь ей надежду, даже не подозревая об этом. Карлотта влюбляется в тебя, а ты ничего не чувствуешь. Ты никогда ничего не чувствовал.
— Закрой свой рот. Не говори о ней.
— Вы уже перебарщиваете, — слышу тихий голос Невио, и он встает между нами.
И это переключает Алессио с меня на него.
— А ты совершенно не тот, кто может раздавать гребаные советы, — делает шаг от нас Алессио ближе к двери. — Скажу кое-что, Невио, тебе. Ты не тот, кто решает чьи-то проблемы, ты именно тот, кто их создает.
— Не смей, блять, так со мной разговаривать...
— Или что? — Алессио повысил голос. — Следите за своими чертовыми делами и не лезьте в мои.
Мой брат открывает дверь раздевалки и на мгновение замирает.
Джоанна Пирос стоит прямо перед ним, её глаза широко распахнуты, и она смотрит только на него. Алессио оттесняет её в сторону и уходит, даже не взглянув на нас и не сказав ни слова.
Я редко видел Джоанну, и эти моменты можно пересчитать по пальцам. Лишь однажды я наблюдал её без макияжа, а в остальное время, как сейчас, на её лице было столько косметики, что она казалась маской.
Она переводит свой взгляд на меня и Невио, и всё, что я вижу в её глазах, — это страх. Джоанна вздрагивает, когда Невио говорит:
— Избавь нас от своего жалкого присутствия, мать твою.
Теперь в её глазах появляется паника, она отшатывается и уходит. Уверен, что она направляется за Алессио.
— Что это было? — тихо пробормотал Невио, придвигаясь ближе ко мне.
Тяжело вздыхаю и тру глаза. Волны усталости накатывают на меня, словно морские приливы.
— Всё в порядке?
— Да, — быстро отвечаю я. — Иди за ним.
— А ты?
— Поговорю с ним завтра, когда он остынет.
Мы с Алессио могли ссориться, это обычное дело для братьев. У нас разные характеры, и иногда наши взгляды на что-то расходятся. Однако это был первый раз, когда мы поссорились настолько серьёзно.
«Но ты не думаешь, что даешь ей пустую надежду»
Надежду?
Сжимаю кулаки, чтобы почувствовать покалывание на коже рук. Сейчас мне нужно хоть что-то, лишь бы избавиться от этого неприятно-грязного ощущения в груди.
— Массимо?
Поднимаю голову и вижу папу, который медленно вошел в раздевалку с нахмуренным лицом.
Интересно, сколько времени я уже здесь стою? Невио уже нет рядом. И почему здесь так холодно?
— Твой брат и Невио уже поехали домой, — сказал мне папа. — Почему ты не пошел с ними?
— Хочу побыть на некотором расстоянии.
— Поссорились?
Осторожно киваю, отводя взгляд.
— Некоторые разногласия между братьями неизбежны, но важно, чтобы они не стали постоянными и не испортили ваши отношения. Не превращайте это в серьезную ссору, которая будет жить и отравлять вас.
— Мы не превратим, папа.
— Хорошо, — он положил руку мне на плечо, словно пытаясь поддержать. — Домой?
Я покачал головой. В этот момент меня не тянуло домой. Меня звало место, куда я часто приезжал по ночам. Мне было необходимо поехать туда.
— Пап, как ты осознал, что у тебя возникли чувства?
— Это произошло не сразу. Процесс был долгим и постепенным, — произнес он с задумчивым видом. — Благодаря твоей матери они зародились во мне. Это заняло некоторое время.
— Как это началось?
Папа несколько мгновений вглядывался в мое лицо, затем потрепал меня по плечу и, отойдя, сел на скамейку.
— Я начал замечать некоторые вещи, которым раньше не придавал значения. До встречи с твоей матерью я не воспринимал чужие реакции и не реагировал на них. Мне было все равно. Но потом появилась твоя мама — такая осторожная во всём, смущенная и немного неловкая, — его уголки губ приподнялись, а глаза потеплели. — Я был с ней осторожен. Это был новый опыт, я никогда раньше так не вел себя. Я начал подстраиваться и наблюдать за ее реакцией. Раньше меня не интересовало ничье поведение, кроме твоих дядь. Затем я начал узнавать твою маму, и мне так хотелось узнать о ней все. Это тоже было впервые — узнавать о человеке не ради какого-то дела Каморры, а просто потому, что мне этого хотелось. То, как Киара смотрела на меня, постепенно пробуждало во мне желание быть рядом с ней. Мы оба были осторожны и действовали медленно. Наверное, именно это помогло нам прийти к тому, что мы имеем сейчас.
Мы с Карлоттой знакомы с детства. Если честно, я не могу вспомнить ни одного момента в своей жизни, когда бы её не было рядом со мной.
Она всегда была рядом, или я — рядом с ней.
— Почему ты спросил об этом?
— Я просто... — начал я, присаживаясь рядом с ним. — Алессио кое-что сказал мне, и это немного меня сбило с толку.
— Что он сказал?
Много чего, о чём стоит задуматься.
— Мама знала, что ты реагируешь на всё иначе, чем остальные?
Папа сразу же кивнул мне.
— Она сразу же узнала об этом. Я сказал ей об этом.
Карлотта с самого детства знала, что я могу на что-то не реагировать или что могу не ощущать так, как остальные.
— И мама приняла это?
— Да.
Карлотта тоже приняла это. Она никогда ничего не говорила обо мне. О том, что я не такой, как все остальные.
— Массимо, быть не таким, как все, это нормально, ты же знаешь, правда? — произнес папа, вновь кладя руку мне на плечо.
— Знаю.
В моей семье никогда не замечали, что я отстранён или замкнут. Они всегда принимали меня таким, какой я есть. И Карлотта тоже. Она всегда была рядом, всегда была готова выслушать и поддержать.
Смотрю на свои руки, которые слегка дрожат. Это впервые. Никогда раньше я не испытывал ничего подобного.
В груди разливается тепло, и это неожиданное, но приятное ощущение наполняет меня.
***
Я осторожно открыл окно, держась за раму, чтобы не упасть. Затем я перелез через подоконник. Мне следовало бы зайти через дверь, но я заметил, что Тони что-то делает на первом этаже, поэтому мне пришлось снова лезть на это дерево.
В комнате было темно, что свидетельствовало о том, что Карлотта уже спит. Я медленно и бесшумно подошёл к кровати и увидел её, свернувшуюся калачиком. Её лицо было скрыто за вьющимися тёмно-каштановыми волосами, а глаза были закрыты. Я пожалел, что не пришёл раньше, чтобы вновь увидеть эти зелёные глаза.
Её хрупкое тело было напряжено, а руки крепко сжимали покрывало. Во сне Карлотта что-то бормотала и слегка вздрагивала.
Моя рука словно сама потянулась к ней, коснулась её холодной кожи, и я провёл пальцами по её щеке, убирая волосы. На мгновение я задержался на её шее, ощущая биение пульса.
Карлотта постепенно успокоилась и расслабилась. Я разжал её кулаки, чтобы она не цеплялась за покрывало, и держал их в своих.
Я присаживаюсь на свободное место, опираясь на мягкое изголовье кровати и несколько подушек. Меня всегда удивляло, как много в её комнате подушек и мягких игрушек. Карлотта буквально утопает в них.
Мои глаза скользят по её бледной коже, слегка тронутой румянцем на щеках, по родинке на шее, по закрытым глазам с пышными ресницами и пухлым губам. Её ладони в моих руках кажутся такими маленькими и хрупкими.
В моих глазах Карлотта всегда была образцом красоты. Хотя я мог бы пожаловаться на её бледность, я находил её изящной. Мне нравилось наблюдать, как румянец появляется на её щеках. Когда она смущалась, меня забавляло видеть, как она потирает руки друг о друга. Её зелёные глаза, словно изумруды, очаровывали меня. Я восхищался её умом, добротой и особенно тем, как она отстаивала своё мнение.
«Но ты не думаешь, что даешь ей пустую надежду»
Я не был лучшим для неё. Мой холод, отстранённость, темнота и мрачность — это был я.
Но я никогда не мог представить, что у неё может появиться кто-то. Или я не мог представить, что кто-то другой будет рядом со мной.
В моём сознании мы всегда были вместе. Я заботился о ней, а Карлотта заботилась обо мне. Я всегда хотел защищать её. И Алессио был прав: я был рядом с ней. Мне всегда хотелось быть рядом с ней.
Долгое время продолжаю наблюдал за тем, как она спокойно спит. Её больше не мучили кошмары, и она погрузилась в глубокий и мирный сон.
Мои глаза тоже начали закрываться, и я понимал, что должен уйти, но тело не желало подчиняться, и я не мог заставить себя подняться.
Сознание медленно погружалось в дремоту.
Мне никогда не снились сны, и только сейчас я понял, как сильно этого не хватало. Я хотел видеть её, а не бесконечную тьму и пустоту.
Когда я вновь открываю глаза, то первым, что я вижу, становятся её ярко-изумрудные глаза. Они наполнены теплом. Моё тело находится в том же положении, что и прежде, только, возможно, немного ближе к ней.
Карлотта лежит рядом, укрытая покрывалом, и лишь голова и руки, которые я держал в своих, виднеются из-под него. Солнечные лучи, проникающие через окно, освещают её лицо, и она слегка морщится, что выглядит довольно забавно.
— Хорошо спала?
— Ни одного кошмара, — с улыбкой отвечает Карлотта, её лицо светлеет от облегчения. — Ты действительно оберегаешь меня от страхов.
— Всегда к твоим услугам, — произнес я и касаюсь её запястья, чтобы ощутить пульс. — Значит, можешь перестать ходить к психологу. Я способен помочь тебе, а не он.
Карлотта усмехнулась и свободной рукой слегка ударила меня в плечо, а затем плотнее закуталась в покрывало, словно наслаждаясь теплом.
— Знаешь, мне нравится с ним разговаривать, — говорит Карлотта.
Закатываю глаза и провожу пальцами по её запястью, отмечая, что её пульс остаётся спокойным и размеренным.
— И почему же?
— С ним можно обсудить всё. Он всегда готов выслушать и даёт советы. Рассказывает истории из своей жизни.
— Ты перечислила всё, что могу сделать я.
— Знаю, просто иногда хочется пообщаться с человеком, который не связан с Каморрой, понимаешь?
Я нахмурился.
Это Алессио иногда любил разговаривать с людьми, которые не были частью Каморры. Обычно это были женщины, но всё же. Его это интересовало.
Но не меня. Я этого не понимал.
— Когда ты пришёл? — спрашивает Карлотта, меняя тему. Она приподнимается на локте, демонстрируя свою пижаму, которая, на мой взгляд, была воплощением комфорта. Рубашка на пуговицах и с рукавами выглядела мягкой и уютной.
Карлотта уже привыкла к тому, что я прихожу к ней ночью, и больше не выражает удивления. Я заметил, что ей нравится, когда мы гуляем. Это, казалось, добавляет в её жизнь немного больше веселья.
Но сегодня я впервые уснул рядом с ней. Такого раньше не случалось.
— Примерно в одиннадцать часов, — пробормотал я, разминая затекшую шею. — Не мог прийти раньше. У Алессио вчера был бой, и я должен был быть рядом.
— Он не пострадал?
— Нет, только разбил костяшки пальцев и получил пару царапин на лице.
Мне бы, конечно, хотелось, чтобы Алессио обработал их, но я уверен, что он этого не сделал. Когда я приеду домой, мне придётся сделать это за него, его никогда не волновали раны.
— Алессио победил.
Не хотелось говорить, что это был смертельный бой и его соперник погиб. Ей лучше этого не знать.
— Конечно, победил, — мягко улыбнулась она и немного отстранилась, потянувшись руками в разные стороны. — Ты сразу приехал сюда?
— Да.
— Почему не отпраздновали?
Я усмехнулся и протянул руку, чтобы провести по её тёмным прядям. Её волосы были в полном беспорядке, а сама Карлотта выглядела такой сонной.
— Это не первый и не последний бой в его жизни. Мы перестали праздновать. Всё равно мы постоянно побеждаем.
— Вы все очень самоуверенны.
— Это факт.
— Факт, — протянула Карлотта, подражая моему тону.
Я бросил в неё небольшую игрушку, которая лежала рядом, и она с тихим смехом отшвырнула её в сторону. Затем я взглянул на время в своём телефоне.
— Мне нужно идти, скоро твоя семья проснётся.
— Откуда ты знаешь, когда они просыпаются? — нахмурилась она.
— Я знаю всё, — медленно поднося её руку к своим губам, я не отрывал от неё взгляда. Нежно прижался поцелуем к её пульсу на запястье.
Её глаза широко распахнулись от удивления, и Карлотта задрожала, не сводя с меня глаз.
Я никогда раньше не делал ничего подобного. Никогда.
— Мне нравится прикасаться к тебе.
— П-приятно это знать, — невнятно пробормотала Карлотта. — Особенно учитывая, что ты не позволяешь другим прикасаться к себе. Ну, только своей семье.
— И тебе, — напомнил я ей, снова проводя губами по её коже. — И я прикасаюсь только к тебе.
— Тебе это нравится...
— Мне это очень нравится.
В подтверждение своих слов я снова прижимаю губы к её коже, чувствуя, как по её телу сильная пробегает дрожь. Пульс Карлотты учащается, а на лице появляется яркий румянец.
В её глазах я вижу множество эмоций, которые мне сложно понять. Удивительно, как быстро они меняются.
Её кожа невероятно мягкая, а от неё исходит лёгкий аромат лаванды. Зелёные глаза метнулись к моим губам, а румянец на щеках стал более заметным.
Но не сейчас. Сейчас, казалось, было рано для поцелуев. Я впервые был таким с ней, и она была поражена и смущена. Это было видно. Мне не хотелось делать её ещё более неловкой, чем сейчас. Нужно было время, чтобы всё происходило медленно и осторожно.
— Я ухожу, — говорю я, кладя её руку под одеяло и нежно проводя пальцами по её пылающей щеке. — Но вернусь вечером, хорошо?
— Хорошо, — прошептала Карлотта, чуть помедлив.
Мои губы невольно растягиваются в улыбке, когда я вижу её изумлённое лицо. Она явно не ожидала такого поворота событий и не может скрыть своего удивления.
Но этот блеск в её глазах, этот знакомый блеск... Алессио сказал, что я его не замечал, но я видел. Теперь я понимаю, почему он появлялся.
Мне нравится этот блеск, когда её глаза сверкают. В них больше нет того мрака, который обычно окутывает её взгляд, потому что Карлотта постоянно думает о своих кошмарах. Я прогнал этот мрак. И теперь моя задача — сделать так, чтобы эти глаза сверкали постоянно.
***
Когда я захожу в игровую комнату нашего дома, то вижу Алессио, который развалился на диване и что-то увлечённо изучает на своём телефоне. Он поднимает взгляд на меня, его губы сжаты в тонкую линию.
— Я закончил с Джоанной. Можешь кричать от радости.
— Не в моём характере.
— Ну, конечно, — усмехается Алессио, приподнимаясь.
Из глубины дома доносится крик Джулио, за которым следует недовольный голос Невио. Потом ещё голоса и ещё.
В нашем доме всегда было шумно.
— Я просто хочу, чтобы тебя окружали более достойные люди, — сказал я, устраиваясь в кресле.
— Ты не настолько хорошо её знаешь, чтобы делать выводы, — возразил Алессио.
— Возможно, ты прав, — кивнул я. — Но я могу судить о ней по её поведению и разговорам. Это даёт четкую картину. Ты не первый парень, с которым она была, и она всегда выбирала тех, кто имеет значительное состояние и близок к нам. Ты сам Фальконе, поэтому Джоанна пришла к тебе. Это было её первое впечатление о тебе. Я понимаю, что потом она привязалась к тебе, но ты заслуживаешь того, чтобы девушка видела в тебе не только твою фамилию и богатство, но и личность.
— Я знаю это, — ответил Алессио. — Ты прав, она выбрала меня, потому что я Фальконе и потому что ко мне легче подойти, чем к тебе или Невио. Вы её слишком пугаете.
— Почему ты так держался за неё?
— Я не держался за неё, — поморщился Алессио, откидываясь назад. — Она не единственная, с кем я спал, и насколько мне известно, я тоже не единственный, с кем она спит. Мы были удобны друг другу.
— Так вы закончили?
— Да, вчера, — вздохнул тяжело Алессио и нахмурился. — Мне не следовало говорить о Карлотте.
— Ты произнес важные слова.
— Важные? — его глаза расширились от удивления. — Ты действительно так считаешь?
— Я так и сказал.
— Значит, я придал тебе немного здравого смысла?
— Здравого смысла? Что ты имеешь в виду?
— Насчет Карлотты, — на лице Алессио появилась улыбка. — Ты наконец-то осознал, что она тебе нужна, и всё такое? Черт, это заняло у тебя много времени. Знаешь, ты всегда был таким ванильным с ней с самого детства. Это должно было привести к чему-то.
— Мы больше не будем обсуждать эту тему.
— Да ладно тебе. Дай мне новый материал для шуток. Я уже давно не...
— Молчи, — перебил я его.
— Не затыкай меня!
— Мы замолкаем.
— Мы разговариваем, вообще-то.
Не обращая на него внимания, я беру пульт и включаю телевизор, чтобы звук заглушил его голос. В этот момент в комнату вошла большая часть нашей семьи, отвлекая Алессио от меня.
Джулио с разбегу прыгнул на диван, придавив моего брата, и тот начал ворчать. Грета с мягкой улыбкой заняла свободное место, а Невио встал рядом с ней, поглядывая то на меня, то на Алессио.
Я едва заметно кивнул ему, давая понять, что все в порядке, и, кажется, это немного успокоило его.
Наши мамы что-то обсуждают, говоря об обновлении дома. Дядя Римо нехотя бормочет что-то в ответ, но в итоге соглашается. После этого мама уводит папу на кухню, и я уверен, что они собираются вместе приготовить что-то на завтрак.
Вспоминая, как я проснулся сегодня, во мне зародилось новое ощущение. Приятное ощущение. Это было что-то неожиданное.
Я не уверен, правильное ли решение принял, так близко быть к Карлотте, но это заставило её сиять. И это пробудило что-то во мне.
Мне казалось, что я должен был сделать это раньше. Намного раньше.