Miss us?

Боа не может сосредоточиться на работе от слова совсем. Кто-то из девочек сообщает, что приехал новый товар, который нужно разобрать; кто-то из мальчиков оповещает о просроченных тюбиках; кто-то из бухгалтерии просит утвердить финансовые отчеты. Боа чувствует себя посреди извергающегося вулкана, и вместо того, чтобы спасаться, она подставляет лицо пылающей лаве.

Тяжело вздохнув, она пытается собраться с силами и не обращать внимание на адскую головную боль.

— Миён, попроси кого-нибудь помочь с товаром. Тэмин, выброси всю просрочку, а те товары, которым осталось меньше месяца – 50% скидка. Ынби, до конца дня я проверю и поставлю подпись.

Все послушно кивают и расходятся.

— Всё в порядке? — спрашивает Минчэ – невероятной красоты блондинка и, по совместительству, однокурсница Боа и совладелица магазина.

Она ставит на кассе небольшую коробку с мелкими аксессуарами. Боа подходит ближе, чтобы помочь разобрать.

— Да. Просто вчера была встреча одноклассников. Я немного перепила.

— У-у-у, понимаю, — ухмыляется Минчэ. — Так могла бы взять выходной. Мы бы без тебя справились.

Боа рвано выдыхает.

— Дома я бы точно сошла с ума, сидя в четырех стенах. Так я хотя бы отвлекаюсь и делаю что-то полезное.

— Давай я сегодня за кассой постою? — мягко улыбаясь, спрашивает блондинка. — Ты можешь отнести вот это в отдел BDSM, к чокерам, и займешься клиентами. Хорошо?

— Да, спасибо, — Боа с благодарностью кивает, забирает коробку и двигается в сторону нужных полочек.

Идея открыть свой собственный секс-шоп пришла еще в университете. Боа повезло встретить единомышленника в виде Минчэ, которая училась с ней в одной группе. Они довольно внезапно сблизились и довольно внезапно стали близкими подругами, которых связывала безумная идея.

Они решили начать со страничек в социальных сетях, где, изначально, у них не было много заказов, но чем больше они улучшали контент и увеличивали ассортимент, тем активнее полетели клиенты. Три года назад, Минчэ нашла помещение, что сдается в аренду, а Боа отыскала в интернете фрилансера, который занялся их логотипом, сайтом и брендом.

"Lovely Sin"*, где Lovely – кроваво-красный, и Sin – таинственно-черный, очень понравился как Боа, так и Минчэ. Они решили, что парни, работающие у них, будут носить красные костюмы, а девушки – черные платья. Пол, потолок, стены – всё черное, но мебель – красная. Боа никогда не забудет, с каким энтузиазмом они планировали открытие, сколько бессонных ночей они потратили на грамотное распределение бюджета, и как же, черт возьми, много времени ушло на закрытие кредита.

Всё было бы куда проще, получи они помощь от родителей. Минчэ, насколько Боа известно, больше двух лет не контактировала с семьей. Она всегда была независимая, свободолюбивая, ей всегда было плевать на мнение окружающих. Наверное, поэтому они сошлись с Боа так быстро и так плодотворно. Они были практически одинаковыми.

Главный аргумент их родителей был одним и тем же.

— Что на это скажет твой будущий супруг?

Боа особо не волновалась по этому поводу. Да, возможно, мало кто считает их небольшой бизнес серьезной профессией. Они ни раз шутили с Минчэ и представляли, как бы их будущие парни представляли своих супруг на корпоративе или семейном сборище.

— Моя жена – владелец магазина!

— А что продает?

— Игрушки для взрослых.

— Оу...

Но Боа нравится то, чем она занимается. Нравится изучать сферу секса, нравится помогать клиентам, которые только-только открывают для себя мир BDSM или новые способы мастурбации. Какая смазка лучше, какой вибратор удобнее, какие плетки больнее. Боа старается, чтобы человек почувствовал себя комфортно, чтобы он не ощущал себя отбросом общества и не стеснялся своих желаний.

Какая вообще разница, чем она занимается? Если и есть в мире кто-то, кто по-настоящему влюбится в неё, то ему будет плевать, кем Боа работает. Ведь так? Так всё происходит у счастливых пар? Существует ли то самое взаимопонимание? Общая жажда к сексу, к экспериментам и принятие друг друга?

Но Боа в отношениях волнует кое-что совершенно другое.

Как она расскажет своему будущему супругу о связи с близнецами? Работа в секс-шопе не так удивляет и напрягает, как секс с двумя парнями одновременно... в выпускных классах. Даже не в универе!

Положив последний чокер на полочку, Боа застывает.

Может, поэтому она так сильно углубилась в мир секса... в мир извращенного удовольствия? Потому что слишком рано познакомилась с сексом в принципе.

Нет-нет, они... они ничего такого с ней делали, как и она – с ними, но... но то, с чем они её оставили, с той жаждой, с тем... с тем желанием. Боа была вынуждена что-то с этим сделать, она была вынуждена правильно применить свой голод и не сойти с ума.

Боа хмурится. Так размышляет, будто это они её бросили, а не наоборот.

Дерьмо.

Она же признала свои ошибки, да? Она же согласилась с тем, что поступила ужасно? Да?

Боа тяжело вздыхает и массажирует пальцами виски. Какого черта они не выходят из её головы? Почему она не может перестать думать о них?

То, как Чонгук гладил её, и то, как Куки терся о неё.

О, Боже.

Боа радуется, когда слышит ветряной колокольчик у дверей, сигнализирующий о новом посетителе. Поправив облегающее, черное платье, она выходит в главный зал. Подошва у сапогов была невероятно тяжелой и толстой, из-за чего приходилось двигаться не спеша, чтобы не упасть, но Боа уже нашла удобный для неё ритм.

На самом деле, лучше бы она упала, лучше бы она не успела и клиентом занялся бы кто-то другой.

На лице застывает дежурная улыбка, которая вот-вот с треском сломается. Сердце пронизывает гулкий удар, а тело замирает.

Боа забывает, как дышать, когда сталкивается взглядом с Чонгуком.

Какого черта он здесь делает вообще?

Он еле заметно улыбается, когда замечает Боа. Поправляет очки в своей любимой манере отличника, небрежно засовывает ладонь в карман брюк. На нем серый костюм, под пиджаком черная рубашка и галстук. Лакированные туфли чистые и острые. Укладка совершенно не та, что вчера – лицо открытое, свежее, никаких синяков или прыщей. Как будто он вчера и не пил вовсе...

Как будто он вчера не лапал свою бывшую одноклассницу в такси.

— Добрый день, — вежливо здоровается Чонгук. — Я бы хотел кое-что купить у вас, но... мне нужна консультация специалиста.

Боа сглатывает, складывает ладони замком перед собой, яростно сжимая пальцы.

Как он узнал, что она тут работает?

— Я Вас внимательно слушаю, — улыбается Боа, стараясь абстрагироваться, насколько вообще это было возможным. — Что конкретно Вас интересует?

Чонгук неотрывно смотрит в глаза и совершенно спокойно произносит:

— Вибраторы. Женские.

Ох.

— Следуйте за мной. У нас большой выбор вибраторов, но, чтобы подобрать идеальный, то мне нужно больше деталей. Клиторальный? Вагинальный? Двойной? Анал-...?

— Двойоной, — прерывает Чонгук, пока идет за Боа. — Что это такое?

— Сейчас покажу.

Они заходят в отдел товар, предназначенных для усиления женского удовольствия. Парочка клиенток, которые выбирали себе вибраторы, очень смутились присутствию мужчины, но не из-за того, что здесь был мужчина, а из-за этого, что это был Чонгук.

Он одновременно вписывался и не вписывался в местный антураж.

Боа достает с нижней полки розовый вибратор, который отдаленно напоминал кистевой эспандер. Положив его на ладонь, она демонстрирует товар Чонгуку, четко слыша, как же громко у неё стучит сердце.

— Двойной вибратор совмещает в себе вагинальный и клиторальный вибраторы, — Боа пальчиком указывает на два конца игрушки. — Видите? Вот эта часть отвечает за клитор, а вот эта – проникает внутрь, касаясь точки G. Данным вибратором можно управлять через телефон, но у нас есть и ручные. Скачиваете приложение, подключаете по блютузу и...

— Да. Именно это меня интересует, — всё тем же мягким тоном отвечает Чонгук. — Какие еще у Вас есть?

Боа старается не смотреть ему в глаза, но он – её клиент, и она должна обслужить его по всем правилам. Неважно, что их связывает, неважно, для кого он всё это хочет купить, неважно, что он специально зашел именно в её секс-шоп.

Чонгук – просто клиент.

Боа показывает несколько других вибраторов, рассказывая про материалы, продолжительность заряда, совместимость с другими игрушками и правильный уход. Чонгук не перебивает. Он просто слушает, наблюдая и кивая.

— Вот этот вот – самый популярный, — Боа достает коробочку со средней полки. — Вибратор-кролик. Наши клиентки чаще всего выбирают именно этот. Он достаточно длинный, приятный, и, самое главное – вот эта часть, которая отвечает за клитор, в форме кроличьих ушек. Видите? Девушки от них без ума. Вы можете попробовать на ощупь образец.

Чонгук берет в руки вибратор, и только от одного вида Боа напряженно сглатывает.

В школе, они никогда не пользовались посторонними предметами, чтобы достичь оргазма. Спустя десять лет, когда в мире изобрели бесчисленное количество игрушек, стимулирующих удовольствие, Боа не может не думать о том, что бы они могли сделать сейчас.

Нет-нет. Нужно думать о работе, нужно думать о работе, нуж-...

— А какой Вы посоветуете? — Чонгук еле заметно ухмыляется, чуть наклоняет голову и внимательно смотрит на Боа. — Всё-таки, мне нужно мнение профессионала.

Мнение профессионала.

Что? На что он намекает?

Боа нервно облизывает губы, глубоко вдыхает и опускает взгляд на вибратор.

— Вот этот, который Вы держите в руках.

— Да? Хм..., — он дергает бровями и вертит в руках игрушку, аккуратно сжимая своей ладонью. Боа соврет, если не скажет, что сегодня в душе именно эта картина поможет ей расслабиться. — Беру. Вот этот. Еще... еще меня интересуют наручники.

Господи-Боже.

Зачем ему всё это?

Она аккуратно берет новую коробку, просит одну из консультанток отнести на кассу, и с улыбкой предлагает Чонгуку пройти за ней.

— Какие Вас интересуют? — уточняет Боа. — Мягкие? Жесткие? У нас есть из эко-кожы и...

— Обычные. Металические.

Черт возьми.

Чонгук никогда не был тем, кто любит жесткое. По крайней мере, в школе. Чонгук был... нежным, чувственным.

На его месте должен был быть Кукки, так почему пришел другой близнец?

Они обговаривали это? Они планировали это?

Они опять играются с ней?

Боа на автомате рассказывает и показывает наручники, пока в голове роем крутятся мысли.

— Можно? — спрашивает Чонгук.

— Можно чт-...?

— Проверить размер? У Вас кисть... подходящая.

Что вообще происходит?

Боа хмурится, до боли закусывает щеку изнутри и кивает. Демонстрирует, как нужно надевать, рассказывает, как лучше скреплять и где будет больнее или приятнее всего. С ужасом понимает, что у неё заметно дрожит ладонь, когда она выпрямляет руку и показывает, что не может вырваться. Чонгук не реагирует, но по его взгляду видно, что ему нравится то, что он видит.

— Я возьму, — кивает и осматривается по сторонам, пока Боа снимает с себя наручники. — Мне еще нужны лубриканты... те самые, которые подавляют рвотный рефлекс.

Голова кружится.

— Мг, да. Пошлите. Вот. Это не лубрикант, но это специальный спрей для глубоко минета, — Боа достает небольшую бутылочку и протягивает Чонгуку. — Он замораживает всю ротовую полость и горло. Без вкуса. Еще советую Вам взять чистящий антибактериальный спрей для секс-игрушек, — Боа демонстрирует еще одну бутылочку. — После каждого использования, игрушки должны быть тщательно обработаны. Вы же... Вы же знаете, как ухаживать за секс-игрушками?

— Был бы рад послушать, — всё с той же классической улыбкой, отвечает Чонгук.

Боа в деталях объясняет, как правильно мыть, сушить, поласкать... каким-то чудом, она даже не путается в словах. Чонгук слушает, не перебивая, и с благодарностью кивает.

— Можно мне еще обычную смазку, — он опускает взгляд на остальные гели, и его взгляд останавливается на съедобных.

— Да, конечно. Вкус?

— Яблоко, — улыбается Чонгук.

Яблоко.

Конечно, яблоко.

Они проходят на кассу, Минчэ с улыбкой приветствует Чонгука и пробивает все товары, параллельно рассказывая об акциях и советуя дополнительные аксессуары. Она предлагает завести карту лояльности, и, к большому удивлению, Чонгук соглашается.

— Что нужно заполнить?

— Вот. Номер телефона, имя, фамилия, дата рождения и электронная почта. Вам будут накапливаться бонусы, которыми вы сможете оплатить свои покупки.

Боа наблюдает за тем, как Чонгук вписывает свой номер, как он отдает заполненную анкету Минчэ, как он улыбается и забирает пакет с покупками. Он благодарит за помощь, за приятное общение и кланяется в ответ. Поправив галстук, он кидает прощальный взгляд на Боа и уходит, оставляя за собой холодный, древесный аромат.

— Господи, какой мужчина, — с Минчэ спадает маска вежливого и беспристрастного кассира, как только дверь за Чонгуком закрывается. Она машет на себя ладошкой. — Ты вообще когда-то видела таких? Он как будто с телевизора выскочил.

— Ага, — апатично отвечает Боа, скрещивая руки на груди.

Минчэ игриво толкает локтем в бок.

— Да ладно тебе. Неужели, он тебе не понравился?

— Понравился, — жмет плечами и опускает взгляд на анкету.

— Еще и такие товары взял... завидую его спутнице. Да, кстати, внесешь его данные в систему? Я быстро в уборную сбегаю...

— Конечно, беги.

Боа вбивает имя и фамилию Чонгука, затем переходит к номеру.

Политика конфиденциальности запрещает работникам пользоваться мобильными номерами клиентов в своих целях, но... но Боа не может не записать себе в телефон его контакт. На всякий случай проверяет, точно ли это Чонгук через разные мессенджеры, и везде видит одну и ту же аватарку – в очках, с черной, медицинской маской на лице и светлым, добродушным взглядом.

Вибратор, наручники, смазка, что подавляет рвотный рефлекс... для кого всё это? Для Боа? Но это невозможно. Он же сам отшил её, они отшили её.

Но как тогда объяснить такси? Как тогда объяснить то, что Чонгук нашел магазин и добровольно дал свой номер? Как объяснить те взгляды, что он бросал на неё? Как говорил с ней?

Что всё это, черт возьми, значит?

Боа тяжело вздыхает и блокирует телефон.

Прошло целых десять лет, а они не изменились.

***

— Ты ведь... Со Боа, да?

Боа отводит взгляд от учебника и с полным ртом яблока смотрит на очкарика, который заслонял собой солнце.

Выглаженная форма, на галстуке идеальный узел, волосы аккуратно подстрижены. В одно руке книжки с тетрадками, а вторая придерживает рюкзак, сжимая лямку на плече. Лицо знакомое... Кажется, он учился в параллельном классе, а сейчас, в старших, попал в одну группу с Боа.

— Да. А ты...? — спрашивает, прожевав яблоко.

— Чон Чонгук. Я сижу за первой партой, на третьем ряду, — он поправляет очки с видом чертового бизнесмена и прочищает горло. — Классная руководительница сказала подойти к тебе за конспектами, по истории.

К кому бы она еще сказала подойти.

Боа тяжело вздыхает, впивается зубами в яблоко и свободными руками лезет в рюкзак. Перерыв тетрадки, достает нужную и протягивает Чонгуку. Тот с улыбкой принимает и кивает в благодарность. Он открывает конспекты, бегает взглядом по понятиям, датам, и с каждой секундой его брови всё ближе и ближе к переносице.

— Почерк у тебя, конечно...

Боа меняется в лице и отводит яблоко ото рта.

— Прости?

— Как ты вообще что-либо отсюда понимаешь? — он опять поправляет очки, и вот этот его жест начинает раздражать.

— Если тебя что-то не устраивает – пойди, попроси конспекты у кого-то еще.

Она тянется за тетрадкой, но Чонгук закрывает её и прижимает к груди. Он смотрит нечитабельно, то ли изучая Боа, то ли осуждая за её неаккуратность. Натянуто улыбнувшись, он прячет конспекты к себе в рюкзак и закидывает его обратно на плечо.

— Спасибо. Думаю, я разберусь. А еще... у тебя вся блузка в яблоке.

— Черт, — шипит Боа, осматривая пятна на груди и блестящие от сока пальцы.

— И... у тебя шнурок развязался.

Боа хмурится и медленно поднимает взгляд на Чонгука.

— Спасибо, — скрипя улыбкой, отвечает сквозь зубы и лезет в карманы пиджака за салфетками.

Пока она вытирается и завязывает шнурки, Чонгук внимательно наблюдает за ней. Он не уходит, не комментирует, и даже не обращает внимание на тихую ругань.

Боа не понимает его намерений, поэтому вопросительно смотрит на одноклассника.

— Что-то еще?

— Да. Когда вернуть конспекты?

— Не позже пятницы.

— Хм... хорошо, спасибо, — кивает Чонгук и уже разворачивается, чтобы уйти, но всё равно решает напоследок кинуть: — У тебя галстук развязался.

Боа начинает сомневаться в своей щедрости. Лучше бы она не давала конспекты, и лучше бы она кинула огрызок ему в затылок, чтобы меньше умничал.

***

Боа выходит с душа, с облегчением выдыхая. Вытирает влажные кончики полотенцем, пока босиком ходит по квартире в поисках мобильного телефона. Тонкая футболка на несколько размеров больше служит пижамой, а короткие шорты – домашней одеждой.

Лениво падает на диван, открывает чат с Минчэ, чтобы в деталях описать свои впечатления касательно нового жидкого вибратора, который пришел на склад сегодня утром. Боа не делится фантазиями, не рассказывает, что представляла, что позволило испытать невероятной интенсивности оргазм, но Минчэ и не спрашивала.

Чонгук не выходил из головы до конца дня, а желание написать ему становилось всё ощутимее и навязчивее.

Он ведь оставил свой номер не из-за программы лояльности. Он оставил свой номер из-за Боа... ведь так?

От губительных мыслей отвлекает урчащий желудок. Холодильник пустой, а в шкафчиках можно отыскать, разве что, крепкий алкоголь и начатую бутылку вина. На часах почти десять вечера, и это будет чудо, если Боа успеет заказать свою любимую, азиатскую лапшу.

Оставляет заказ, кидает телефон обратно на диван и встает, чтобы посушиться. Интересно, успеет ли она покурить до того, как приедет еда?

Боа подпаливает сигарету до того, как выйдет на балкончик. На улице немного прохладно, но свежо. Помогает очистить мысли и не думать о сегодняшнем дне. Никотин успокаивает.

Но намерение связаться с Чонгуком никуда не исчезает.

Боа нервно покусывает ноготь большого пальца, наблюдая за проезжающими машинами. На островках света, что исходит из уличных фонарей, иногда появляются одинокие пешеходы или шумные парочки. Дети, старики... жизнь идет, а Боа продолжает держаться за школьные воспоминания.

Почему она вообще пошла на эту чертову встречу одноклассников?

От злости делает сразу три глубоких затяжки и замечает курьера на мопеде. Он паркуется возле дома Боа, и она сразу же тушит сигарету.

Берет телефон с дивана, и включает свет в коридоре в тот самый момент, как курьер звонит в дверь. Боа надевает тапочки и открывает, не смотря в глазок, но в тот же момент застывает.

Они ей уже мерещатся или...?

— Вау, — ухмыляется Кукки, держа в руках бумажный пакет. — Вот так встреча, да?

Что за хрень?

Боа так сильно схватилась за ручку двери, что выступили вены. Дыхание участилось, сердце забилось в знакомом ритме, и тысячи слов застряли в глотке.

Кукки стоял в облегающей, черной майке, что идеально открывала его подкаченные руки и, конечно же, забитый рукав. Кофта завязана на поясе тугим узлом. Широкие штаны падали на новомодные кроссовки, совершенно новые, с толстой подошвой, из-за чего Кукки казался выше.

Он не стеснялся осматривать Боа с головы до пят, уделяя особое внимание открытой шее, груди и ногам. На его губах расцвела не самая благоразумная ухмылка, из-за которой хотелось хлопнуть дверью как можно сильнее.

— Что ты тут делаешь?

— Доставляю, — он жмет плечами и протягивает заказ. — Ах, и да... терминал не взял. Оплата налом.

Боа тяжело вздыхает и отходит чуть в сторону, чтобы Кукки зашел внутрь. По большей части, ей всегда плевать на мнение соседей, но почему-то сейчас волнение и дрожь вынуждали действовать не совсем логично.

— Подожди здесь, — просит Боа и уходит вглубь квартиры, в поисках кошелька.

Кукки стоит в коридоре, посвистывая. Присутствие кого-то чужого в квартире немного сбивало с толку. Иногда, она приводила к себе мужчин, но не чаще, чем раз в полгода. Боа ненавидит, когда кто-то незнакомый пачкает её дом своим запахом, своей энергетикой, своим телом.

Но Кукки – нечто другое, нечто... необычное.

— Вот. Без сдачи.

— Спасибо за чаевые, — он подмигивает и прячет купюры в карман брюк. — Тебе составить компанию?

Боа хмурится, не понимая, к чему он клонит, и затем следует за его взглядом в гостиную.

Там, на диване, лежали новые игрушки, которые она фотографировала для социальных страничек магазина. Анальные пробки, вакуумные стимуляторы и презервативы.

Класс.

— Это не то, что ты ду-...

— Тестируешь? — он дергает бровями, всё еще хитро ухмыляясь.

— Не твоё дело.

— Брось. Чонгук рассказал, как он совершенно случайно забрел к тебе в секс-шоп, — Кукки щурится, внимательно следя за реакцией Боа, но она лишь напряженно хмурится и крепче сжимает пакет с едой. — Уверен, что вы любите тестировать товар на себе...

— Вашим курьерам разрешено флиртовать с клиентами?

— Я не флиртую, — фыркает Кукки.

— И ты, я так понимаю, как и Чонгук, совершенно случайно оказался моим доставщиком...

— Может, да, а может, и нет, — он жмет плечами, дергает бровями и покусывает кольцо на губе. — Мы не следим за тобой, если ты об этом.

— Неужели?

— Нет-нет, честно, — Кукки кладет руку на сердце, но Боа совершенно ему не верит. — Все наши встречи – абсолютная случайность. Ведь так?

— Так...

Кукки проводит языком по внутренней стороне щеки, пока Боа до скрежета сжимает зубы. В воздухе висит то, что они не закончили на встрече одноклассников, и то, что произошло в такси.

Чонгук не намеревался что-либо обсуждать с Боа, хотя его выбор в игрушках давал понять его мотивы.

Но Кукки... о чем он вообще думал? Его брат в курсе, что он сейчас находится в квартире их бывшей одноклассницы?

— Я хочу оставить жалобу, — заявляет Боа.

— На меня? За что? — фальшиво удивляется Кукки.

— За то, что нарушаешь личные границы.

— Но ты сама меня пригласила, — закатив глаза, отвечает Кукки.

— И за то, что не предупредили об отсутствии терминала. У меня могло бы и не быть налички.

— Хорошо, — Кукки фыркает и протягивает руку. — Ручку? Бумажку? Или ты всё и так запомнишь?

Боа кладет пакет с едой на тумбочку в коридоре и лезет в выдвижные ящики в поисках карандаша. Вытаскивает из стопки журналов с газетами какую-то брошюру с рекламой Интернет-провайдера и просит Кукки продиктовать.

— После 22:00 звонки не принимаются.

— Я учту, — поджав губы, отвечает Боа и скрещивает руки на груди.

Кукки напоследок окидывает клиентку взглядом, и по одним лишь глазам видно, о чем он думает. Он также смотрит на игрушки, которые валяются на диване, и тихо смеется, когда Боа закрывает их собой.

— Хорошего вечера и спасибо, что выбрали нас.

Кукки покидает квартиру Боа. Она с облегчением выдыхает, когда поворачивает замок в двери, и тут же бежит к балкону, отказываясь верить в то, что творит.

Кукки выходит из здания, закуривает. Он достает телефон и кому-то звонит. Как бы Боа не прислушивалась, она ничего не слышит. Хочет ли она вообще услышать? Может, он отчитывается ресторану?

...или Чонгуку?

Боа раздраженно цыкает и жалеет, что не может врезать сама себе. О чем она вообще думает?

Как Кукки и сказал. Случайность.

Не больше и не меньше.

Боа наблюдает за Кукки до тех пор, пока он не уезжает. После, она возвращается к записанному номеру и вбивает его в контакты. "Чон Кукки" появляется прямо над "Чон Чонгук". В мессенджерах разные фотографии, но все каким-то образом относятся к одному из близнецов: рука с тату, селфи в машине, высунутый язык и жест козы.

Боа тяжело вздыхает, забирает еду и садится на кухне. Она еще долго гипнотизирует номера, оставленные близнецами, и не знает, стоит ли им писать.

У неё появилась возможность всё объяснить. Может поговорить, может рассказать то, что с ней творилось тогда, в школе, может признаться в чувствах, может показать, что ей действительно важно услышать от них прощение.

Но что, если они откажут? Что, если они просто дразнят? Мстят? Что, если для них всё это игра... как раньше? Для близнецов их отношения казались чем-то веселым, захватывающим, жарким, но для Боа... почему Боа вообще на всё это согласилась? Почему она пошла на поводу у них?

И почему она стала так сильно зависима от Чонгука и Кукки?

Даже спустя десять лет.

Готова ли она вообще к разговору с ними?

***

— Эй, тебе составить компанию? — напротив Боа садится парень, который чертовски сильно похож на Чонгука, но и в то же время чертовски сильно отличается от Чонгука.

У него нет очков, у него нет галстука и верхние пуговицы рубашки расстегнуты. У него пробиты уши, и он ужасно противно улыбается.

— Ты вообще кто?

— Я твой одноклассник, — кривится парень. — Кукки. Чон Кукки. Брат-близнец Чонгука, очкастый такой.

— Окей. И что дальше? — тяжело вздыхает Боа, опуская взгляд обратно к себе в телефон.

— Ты единственная, у кого нет пары. Ты обычно с Юной, да? Я обычно с Чонгуком. А их нет, — поднимая палец, замечает Кукки.

Боа оглядывает класс – все сидят по двое. Преподаватель по истории попросил разбиться на пары и выбрать тему доклада на следующий урок. Если честно, Боа бы с удовольствием и сама всё сделала, раз Юны нет, но Кукки раздражающим пятном мелькал прямо перед глазами, и явно не собирался уходить.

Если она откажется, то преподаватель всё равно заставит.

Как же всё достало. Когда они уже выпустятся?

— Хорошо, можешь составить мне компанию.

Кукки довольно улыбается, двигается ближе к парте Боа, беззастенчиво занимая почти половину. Он что-то трындит, предлагая свои варианты, что-то пишет у себя в тетрадке, смеется со своих же шуток и, когда понимает, что от Боа не выжмешь и звука, он всё равно не сдается.

Если честно, она даже не знает, кто из этих двоих хуже – манерный очкарик или болтливый тупица.

Кукки натягивает улыбку, смотря на Боа, ожидая ответа. Она сидит, скрестив руки на груди, и просто смотрит на него, надеясь, что он когда-то заткнется.

— Ну? И? Какую тему выбираешь?

— "Переворот 12-12", — говорит наугад, не особо вдумываясь.

Кукки хмурится, но не спорит с выбором. Поднимает руку и громче всех кричит, что он с Боа занимает тему военного переворота, на что учитель кивает и вносит их в список. Кукки довольно улыбается и с облегчением откидывается на спинку стула.

— Предлагаю поделить обязанности пополам. Ты кидаешь мне информацию, а я делаю презентацию.

— Нет. Ты делаешь 50 процентов доклада и презентации, я делаю вторые 50 процентов, — хмурится Боа и всем своим видом показывает, что не собирается соглашаться на условия Кукки.

Ожидая препятствий, она очень удивилась, когда одноклассник пожал плечами.

— Окей. Но я беру на себя вторую часть.

— Мне всё равно, — кривит губами Боа и вновь утыкается в телефон.

Кукки еще долго смотрит на неё и перед тем, как уйти – выхватывает с её рук телефон, чтобы вбить свой номер, и, подмигнув, возвращается на своё место. Одноклассники поглядывают на Боа, шушукаются с Кукки, но тот машет рукой и жмет плечами. Видимо, они все боялись попроситься к ней в пару.

Боа закатывает глаза, пишет Юне, что она с Кукки делает презентацию по истории, и та отвечает удивленным смайликом.

Юна
Я думала, ты будешь одна...

Боа тоже так думала. Всегда думала, что она будет одна, и лучше бы она была одна.

Лучше бы она не дала Чонгуку тетрадку с конспектами, лучше бы она отказалась от совместного проекта с Кукки, ведь Боа даже не подозревала, чем всё это обернется.

_____

Lovely Sin - милый/прелестный/очаровательный грех