Чёрные пионы.

Треск! Стекло окна не выдержало. Острые осколки, смешанные с матовыми крошками, дождем посыпались в ванную, звонко ударяясь о кафель и ванну. В образовавшийся проем втиснулась гигантская, чудовищная голова. Черная, как вороново крыло, но с человеческими чертами, искаженными до неузнаваемости и втиснутыми в птичью форму. Клюв - огромный, блестящий, как обсидиан, щелкнул впустую. Но глаз... Один большой, круглый глаз, вставленный в птичью орбиту, был абсолютно человеческим. Старым, мутным, пронизанным паутиной лопнувших капилляров, но полным той же ледяной, бездушной ненависти и голода, что и глаза в сердцевине цветка Эндрю. Глаз Изабеллы Волкер. Он замер, уставившись на Адель, и в этом взгляде было нечто большее, чем просто ярость проклятия. Было узнавание. И холодное любопытство хищника, нашедшего долгожданную добычу.

- Изабелла... - прошептала Эмма, застыв в ужасе. Струя воды из душа, которую она все еще держала, дрогнула и упала на пол.

Этот момент использовал Цветочный Стражник. Отброшенный на мгновение перекисью и водой, он рванул вперед, с грохотом добивая остатки двери. Его изувеченный пионный "шлем" пульсировал, из трещин сочилась черная жижа. Ветви-руки протянулись к Эмме, ближайшей к нему. Он издал хриплый, булькающий звук, похожий на имя "Э-эм-ма..."

- Нет! - Адель действовала на чистом адреналине. Она схватила пустую бутылку из-под перекиси и швырнула ее со всей силы в глаз вороны. Бутылка пролетела мимо, разбившись о стену за окном, но этого хватило. Чудовищная птица инстинктивно отпрянула, взмахнув крыльями с громким хлопком, осыпая их перьями, пахнущими тленом и болотом. - Эмма, вода! В корни! Не дай им войти! - заорала Адель, отчаянно оглядываясь. Корни! Они были везде! Тонкие, жилистые, черные как ночь, они уже переползали порог ванной, струились по полу, карабкались по стенам, сползали с потолка, как зловещие живые шторы. Их шелест сливался в навязчивый, сводящий с ума гул. Брызги воды заставляли их дергаться и шипеть, но поток был слишком рассеянным, чтобы остановить всю черную реку. Они обтекали мокрые пятна, находили новые пути.

Адель увидела банку с чистящим порошком, которую она бросила ранее. "Едкая щелочь! Осторожно!" - гласила надпись. Она рванула к ней, но корни были быстрее. Они оплели банку, словно черные змеи, и потащили прочь, в коридор, в пасть к ждущему Цветочному Стражнику. Тот стоял, заливаемый струей Эммы, шипя, но выдерживая боль, его внимание было приковано к черной сети, плетущейся по его команде.

Меллиса, прижавшаяся к краю ванны, вдруг вскрикнула. Тонкий корешок, спустившийся с потолка, коснулся ее обожженной щеки. Он не уколол, а прилип, как пиявка. Меллиса забилась в истерике, пытаясь сдернуть его, но корешок лишь впился глубже, втягиваясь в воспаленную кожу. На месте присоска появилось крошечное черное пятнышко, похожее на гнилостную точку.

- Сдирай его! - закричала Адель, бросаясь к ней. Она схватила корешок пальцами в перчатках. Он был холодным и скользким, пульсирующим. Она дернула. Меллиса завизжала от боли - корешок тянул за собой кусочек кожи. Адель не отпускала. Она сжала его и рванула вниз. Корешок оторвался с противным хлюпающим звуком, оставив на щеке Меллисы кровоточащую ранку и расширяющееся черное пятно. Оторванный кончик извивался у нее в руке, как отрезанный палец, затем затих и почернел окончательно.

- Они впиваются! - завыла Меллиса, зажимая щеку ладонью. Кровь сочилась сквозь пальцы, смешиваясь с черным илом. - Они под кожу лезут!

Адель швырнула мертвый корешок на пол и наступила на него каблуком. Хруст был сухим и жутким. Она посмотрела на Эмму. Та отчаянно поливала водой порог и приближающегося монстра, но корешки уже обтекали ее ноги, стремясь к теплу и влаге живых тел. В окно снова полезла ворона-Изабелла, ее человеческий глаз безумно вращался, клюв щелкал, готовый выклевать плоть.

Отчаяние сдавило горло. Они были в кольце. Огонь нужен был как воздух. Или соль. Где взять соль в ванной?

Ее взгляд упал на полку с косметикой Меллисы. Среди баночек и тюбиков она увидела знакомую голубую пластиковую баночку. Скраб для тела. Крупная соль Мертвого моря. Морская соль! Не идеально, но...

- Меллиса! Скраб! Соль! - Адель указала на полку. - Дай сюда!

Меллиса, рыдая, протянула трясущуюся руку и смахнула баночку. Адель поймала ее на лету. Крышка открутилась с трудом. Внутри - густая паста, пахнущая ментолом и эвкалиптом, усеянная крупными кристаллами серой соли. Не чистая соль, но...

Она не раздумывала. Зачерпнула горсть липкой, соленой пасты и швырнула ее в клубок корешков, лезущих на Эмму. Паста шлепнулась на черные щупальца.

Эффект был мгновенным и шокирующим. Корешки, попавшие под соль, вздулись, как от ожога. Они затрепетали, зашипели и начали буквально растворяться, превращаясь в черную, дымящуюся жижу. Резкий запах горелой плоти и серы смешался с ментоловой свежестью скраба. Клубок отпрянул, оставив на полу дымящееся пятно.

- Соль! - воскликнула Эмма, понимая. - Они боятся соли!

- Да! - Адель кинула ей баночку. - Береги! Бей по корням! Я займусь птицей!

Она развернулась к окну. Ворона-Изабелла почти проникла внутрь, ее крылья бились о края рамы, осыпая стеклянной крошкой. Человеческий глаз сверлил Адель. Адель схватила первую попавшуюся тяжелую вещь - металлическую мыльницу - и швырнула ее прямо в этот глаз. Попала!

Ворона издала не птичий крик, а человеческий стон, полный боли и ярости. Она отпрянула, потеряв равновесие на краю окна. На мгновение ее огромное тело закачалось в проеме. Адель не упустила шанс. Она рванула вперед, сгребла со дна ванны крупные осколки стекла и, не целясь, швырнула их в проем, в темный силуэт за окном. Раздался еще один стон-крик, и ворона исчезла из поля зрения, с грохотом срываясь вниз. На подоконнике осталось несколько черных перьев и капли густой, темной жидкости, похожей на кровь, но пахнущей пионами.

Передышка была краткой. Цветочный Стражник, разъяренный атакой Эммы солью на его "детей"-корешки, издал рев и снова бросился на нее. Его ветвь-рука метнулась, как кнут. Эмма отпрыгнула, но острая, как шип, оконечность ветви зацепила ее за предплечье, порвав рукав свитера и оставив глубокую, кровоточащую царапину. Эмма вскрикнула от боли и шока, уронив шланг душа. Вода захлестала по полу.

- Эмма! - Адель бросилась к ней. Соль! Нужно было защитить рану! Она зачерпнула из баночки еще одну порцию соленого скраба и намазала густой пастой царапину на руке Эммы. Эмма зашипела от боли - соль попала в открытую рану, но Адель не останавливалась. Она знала - если проклятие попадет в кровь через рану...

Корешки, почуяв свежую кровь, рванули к Эмме с новой яростью. Адель швырнула комок скраба под ноги наступающей черной волне. Шипение, дым, отступление. Но баночка была почти пуста. А Цветочный Стражник, почувствовав слабину, снова наступал. Его изуродованный пион пульсировал, направляя корешки в обход соленых пятен. В окне снова показалась тень - ворона оправилась и возвращалась.

- Нам нужен огонь! Настоящий огонь! - крикнула Адель, оттаскивая Эмму подальше от порога. Ее мозг лихорадочно работал. Ванная... Газовая колонка! Но она была отключена после пожара у соседей год назад. Трубы перекрыты. Электричество отключено. Зажигалки? Спички? Ничего! Отчаяние снова накатывало волной.

- Лаки... - слабо прошептала Меллиса. Она сидела на краю ванны, все еще прижимая окровавленную щеку, ее глаза были огромными от страха, но в них мелькнула искра осознания. - У меня... в сумочке... Лак для волос. Самый дешевый. Вонючий. Аэрозоль.

Сумочка Меллисы валялась на полу возле раковины. Адель рванула к ней, опережая корешок, тянувшийся к кожаной ручке. Она расстегнула замок, сгребла содержимое - кошелек, ключи, пудреницу, тюбик помады... И нащупала холодный металлический баллончик. Лак для волос. "Суперфиксация. Огнеопасно".

Огонь. У них не было огня, но был его источник. И топливо.

Адель схватила баллончик. Она огляделась. Нужен был открытый огонь. Хоть искра. Но ничего! Тогда ее взгляд упал на... розетку. Старую, советскую, рядом с зеркалом. Отключенную. Но если... если в ней осталось напряжение? Если ударить по ней чем-то металлическим? Безумный риск. Но иного выхода не было.

- Эмма! - крикнула Адель. - Отвлеки его! Чем угодно! Меллиса, пригнись!

Эмма, стиснув зубы от боли в руке, схватила тяжелую стеклянную бутыль с шампунем и швырнула ее в "голову" Цветочного Стражника. Бутыль попала в основание изуродованного пиона. Монстр зарычал, отвлекаясь. В тот же миг Адель подбежала к розетке. Она с силой тряхнула баллончик лака и, не давая себе времени передумать, сняла защитный колпачок с распылителя. Затем она резко ударила металлическим баллончиком по центру розетки.

Искра! Маленькая, синеватая, но она была! Она мелькнула прямо перед струей лака, которую Адель инстинктивно нажала в этот момент.

Ф-Ф-ФУУУХ!

Огненный шар, ослепительно-желтый и ревущий, вырвался из распылителя. Пламя лизнуло стену, зеркало, потолок, осветив ванную адским светом. Волна жара ударила Адель в лицо, опалив ресницы. Она отпрянула, едва удержав раскалившийся баллончик.

Но эффект... Эффект был потрясающим!

Пламя вспыхнуло на ближайших корешках. Они не просто загорелись - они взорвались с крошечными, но яростными хлопками, разбрасывая искры и черную, горящую слизь. Огонь мгновенно побежал по черным "рекам" на полу и стенах, как по фитилю. Шипение сменилось треском и воем горящей органики. Весь коридор перед ванной превратился в стену огня. Черная сеть корней корчилась в агонии, сгорая с невероятной скоростью, испуская невыносимый смрад паленой плоти и серы.

Цветочный Стражник взревел. Не от боли, а от ярости и ужаса. Огонь лизал его черные ноги-корни, перекидывался на изуродованные лепестки. Он отступил в гостиную, заливаемый теперь не водой, а морем огня, пожирающего его "детей". Его рев смешивался с треском пламени и шипением горелых корешков.

В окно ударил клюв вороны-Изабеллы, но уже без прежней ярости. В ее человеческом глазу читалась паника. Огонь был врагом всего проклятия.

- Огонь! - ликовала Адель, чувствуя прилив дикой надежды. - Они горят! Горят!

Но триумф был недолгим. Пламя, пожирая корни, начало перекидываться на обои, на деревянные обломки двери. Дым, густой, черный и ядовитый, заполнял ванную. Они начали кашлять.

- Мы сгорим здесь! - закричала Меллиса, в ужасе глядя на расползающееся пламя. - Как Изабелла!

Адель огляделась. Огонь преградил путь в коридор, но он же отрезал их от выхода. Окно... Окно было их единственным шансом. Но пятый этаж... И ворона Изабеллы все еще там, кружащая в дыму, ее глаз полон ненависти и ожидания.

- Окно! - скомандовала Адель, хватая Эмму за неповрежденную руку и подталкивая к нему Меллису. - Надо прыгать!

- Ты с ума сошла?! - завопила Меллиса. - Мы разобьемся!

- Смотри! - Эмма указала вниз сквозь дым. Внизу, под окном, была плоская крыша пристройки - бойлерной или кладовки. Один этаж ниже. Прыжок был опасным, но не смертельным. Если попасть. И если не сломать ноги.

За спиной пламя ревело с новой силой, пожирая остатки двери и перекидываясь на потолок ванной. Тепло становилось невыносимым. Дым ел глаза и легкие. Корешки были уничтожены, но сам Цветочный Стражник, охваченный пламенем, метался в гостиной, его рев сливался с треском огня. Он был ранен, но не побежден. И ворона Изабеллы с криком нырнула в дым, улетая прочь, но ее глаз на миг встретился с глазами Адель. "Я найду тебя", - казалось, говорил этот взгляд.

- Прыгаем! Сейчас! - Адель отодвинула остатки стекла от рамы. - Эмма, первая! Потом Меллиса! Я - последняя! Целься на крышу!

Эмма кивнула, ее лицо было решительным сквозь боль и копоть. Она перегнулась через подоконник, оценила расстояние, вдохнула полной грудью дыма и... прыгнула. Удар о плоскую крышу пристройки был жестким. Она покатилась, застонав, но поднялась, маша рукой. Цела.

- Твоя очередь! - Адель подтолкнула Меллису к окну. - Быстро!

Меллиса замерла на краю, глядя вниз на пропасть дыма и пламени. Страх парализовал ее. За спиной грохот рухнувшей балки в ванной заставил Адель обернуться. Пламя ворвалось в комнату, языки огня лизали потолок, падающие куски штукатурки сыпались в ванну. В дверном проеме, объятый пламенем, как живой факел, появился Цветочный Стражник. Его пионный шлем горел ярким факелом, черное тело трещало. Но он шел. Прямо на них. Его ветви-руки протянулись сквозь пламя.

- МЕЛЛИСА! ПРЫГАЙ! - заорала Адель, отчаянно толкая ее.

Импульс страха сильнее разума. Меллиса вскрикнула и шагнула в пустоту. Ее прыжок был нелепым, она кувыркнулась в воздухе и тяжело шлепнулась на крышу рядом с Эммой. Завыла от боли - вероятно, подвернула ногу, но была жива.

Адель осталась одна в аду. Жар пылал лицо. Цветочный Стражник был в двух шагах, его горящие ветви тянулись, чтобы схватить ее. В его пылающих глазницах-цветах горела последняя, неутолимая ненависть. Адель сделала шаг назад, к окну. Ноги нащупали край. Она сжала в руке баллончик лака. Он был почти пуст, но...

Она нажала распылитель, направляя последнюю струю аэрозоля не в монстра, а в стену рядом с ним, прямо в бушующее пламя. Огненный шар рванул с новой силой, ослепив чудовище и отбросив его на мгновение. Этого мига хватило. Адель развернулась и прыгнула в дымовую завесу, вниз, к плоской крыше.

Удар выбил из нее воздух. Она больно приземлилась на бок, скатилась к краю крыши. Сильные руки Эммы схватили ее и оттащили в сторону. Меллиса сидела рядом, обхватив руками колено, ее лицо было искажено болью, щека под повязкой из разорванного рукава Эммы страшно пульсировала черным пятном.

Над ними, из окна пылающей ванной, вырвался огромный столб пламени и черного дыма. В нем, как последний кошмар, мелькнул объятый огнем силуэт Цветочного Стражника. Он замер на краю, его горящие ветви простерты к небу, а затем рухнул назад, в ад, который сам помог разжечь. Его последний рев, смешанный с треском огня, прокатился по ночному воздуху.

Они лежали на холодной крыше, задыхаясь от дыма, дрожа от холода, шока и адреналина. Снизу уже слышались крики соседей, вой сирен пожарных и полиции. Мир врывался в их кошмар, но не мог его остановить. Они знали - проклятие не умерло в огне. Оно отступило. Оно было ранено. Но оно было живо. Оно знало их кровь. И оно знало, куда они направятся.

Адель поднялась на локти. Ее блокнот, зажатый под курткой, был цел. Она посмотрела на Эмму. Та кивнула, ее глаза, усталые и наполненные болью, были полны той же решимости. Затем Адель посмотрела на Меллису. Та плакала беззвучно, сжимая больную ногу, ее взгляд был пустым, сломленным. Но она была жива.

- Кладбище, - хрипло сказала Адель, глядя в сторону, где по ее памяти должно было быть старое кладбище Святого Креста. - Там корни. Настоящие корни. И могила. Мы должны добраться туда. Пока они не оправились. Пока она... - она кивнула в сторону неба, где в дыму могла кружить ворона Изабеллы, - не предупредила их.

Сирены приближались. Огонь пожирал ее квартиру. Внизу собиралась толпа. Но для Адель Бель расследование только начиналось. Самое важное в ее жизни. Расследование ее собственного проклятия. И единственной нитью, ведущей к развязке, были черные корни, спрятанные в земле старой могилы. Корни, питавшиеся неутоленной кровью и болью ее рода. Им нужно было вырвать эти корни. Или стать их последним удобрением.

Она поднялась, протянула руку Эмме. Пора было уходить. Пока пожарные штурмовали подъезд, пока полиция искала вход, они должны были раствориться в ночи. Их путь лежал через тени города к месту, где все началось. К месту, где, возможно, все должно закончиться. Адель крепче сжала блокнот. В нем была карта. Карта их ада. И их единственный шанс.