28 глава от имени Розали
Oh, Father tell me, do we get what we deserve?
О, Отче, скажи мне, по заслугам ли получаем мы?
Whoa, we get what we deserve
О, по заслугам получаем мы.
And way down we go
И всё ниже падаем мы,
Way down we go
Всё ниже падаем.
Say way down we go
Точно, мы всё ниже падаем,
Way down we go
Всё ниже падаем.
You let your feet run wild
Вы вели себя распутно,
Time has come as we all, oh, go down
И вот настало время нам всем, о, пасть.
Yeah but for the fall, ooh, my
Да, но ради этого падения. оо,
Do you dare to look him right in the eyes? Yeah
Осмелитесь ли вы взглянуть ему в глаза? Да!
— Из песни „Way down we go" от Kaleo
Мне всегда казалось, что чувства можно контролировать.
Что это всего лишь химия, набор реакций, которые можно подавить, если достаточно сильно сосредоточиться. Я родилась аналитичной и прагматичной. Думала, что если и встречу парня, которого полюблю, как родители когда-то полюбили друг друга, то это будет предсказуемо. Рационально. Мысль о любви у меня всегда ассоциировалась с чем-то стабильным, построенным на логике, общих интересах, привлекательности, доверии и верности. Я верила, что смогу подойти к этому так же, как подхожу к задачам: разложить по полочкам, сравнить аргументы, проверить гипотезу, принять решение.
Но всё пошло иначе.
Я встретила Рио.
Того парня, который нагрубил мне возле Сахарницы. Того парня, которого я пыталась убить ночью выстрелом в голову. Того, кто убил людей, которые угрожали моей семье. Того, кто возил меня в дорогие рестораны, дарил цветы и заказывал номер в гостинице, потому что стыдился своей жизни. Того, кто взял себе собаку с приюта, потому что хотел чаще меня видеть. Того, кто представился моим парнем перед моей мамой. Того парня, которого я полюбила.
И того, кто оказался должником Камморы. Дело было не в деньгах — я это понимала. Дело было в нём. В его обмане, в его мотивах, в его более глубокой ненависти к моей семье, чем он когда-либо мог мне рассказать. И всё же я видела его глаза, когда он смотрел на меня. Там не было ненависти. Там было что-то другое, что не укладывалось в слова. Может быть, это и было его главным преступлением — что он позволил мне поверить.
Я думала, я знаю, что такое ложь. Я думала, смогу отличить игру от искренности, желание мести от настоящих чувств. Но с ним всё перемешалось.
Рио научил меня слышать свои чувства, а теперь эти же чувства душили меня.
Время действий: два дня назад
После звонка Авроры о том, что Рио каким-то образом оказался в Сахарнице в компании моих братьев — я не могла уснуть.
Каждый час казался вечностью. Алессио обещал не убивать его этой ночью, но сдержит ли он своё слово? Жив ли сейчас Рио? Что они делали с ним? Почему он не смог убежать, как я его просила? Я была зла на Рио, я начала сомневаться во всём, что было между нами, но я бы никогда не простила себе, если бы он умер из-за меня.
Я крутилась с боку на бок, пытаясь совладать со своими чувствами. Как только мои веки закрывались — передо мной появлялся его образ. Казалось, что легче никогда не ложится спать, чем представлять себе его. Особенно ту самую лучшую версию его, которую он позволял мне увидеть. Не знаю, удалось ли мне немного поспать, как лучи утреннего солнца начали пробираться в мою комнату. Но сил не было даже подняться с кровати. Голова была крепко прижата к подушке, пока резко не подвилась, услышав звук открывающегося замка в мою комнату.
По голове будто ударили музыкальными тарелками, и я положила руку на неё с хриплым стоном, будто это помогло бы. Дверь распахнулась, и я увидела Алессио. Без сомнений могла сказать, что он был не совсем трезв и на его лице и теле появились новые синяки и царапины. Он вошёл уверенно, будто не разбил мне сердце в этой комнате пару часов назад. Но его шаги были тяжелее обычного. В глазах можно было заметить что-то похожее на вину, но я не была уверена, могла ли уже доверять своим суждениям.
— Ты не спала, — он присел на край моей кровати, глядя на меня через плечо. В его взгляде сново было что-то похоже на вину и сухую обиду.
Я промолчала, потому что не знала, что сказать.
Алессио несколько секунд посмотрел перед собой, пока Байт не запрыгнула к нему на ноги, решившись разложиться прямо на нём. Мой старший брат смотрел на неё, как на надоедливую муху, но не возражал. Он всегда защищал меня, играл со мной, обнимал, утешал, клеил пластырь на разбитые коленки. Но теперь между нами была пропасть. Он стал тем, кто мог уничтожить всё, что было мне дорого. Даже Рио. Хотя часть меня всё равно знала, что Алессио — последний человек, который хотел бы причинить мне боль.
— Ты знаешь, что я никогда не позволю никому причинить тебе боль, — почти повторил мои мысли он, так же глядя в пространство, а не на меня. Его пальцы машинально скользили по шерсти Байт, словно он не замечал, что делает.
Я задержала дыхание, не зная просто ли он говорит это или пытается оправдаться.
— Ты обещал, — почти моментально вырвалось у меня.
Алессио чуть заметно качнул головой, будто сдерживая раздражение.
— Я почти нарушил своё обещание, Розали, — тихо признался он, будто ему вправду было стыдно. — Обещание не убивать его этой ночью. Но Невио сдержал его за меня.
Невио?
Невио точно не был тем человеком, который щадит кого-то.
— Значит он...
— Он жив, — закончил за меня Алессио.
— Но ты собирался его убить, — в моём голосе звучало обвинение. — Как он оказался в Сахарнице? Ты похитил его?
— Нет, — коротко, холодно ответил Алессио, даже не спрашивая откуда я знала, что Рио был в Сахарнице этой ночью. — Он сам пришёл.
Я замерла. Он сам рискнул прийти к моим братьям? Зачем? Почему, если он так боялся их? Мой разум пытался найти логическое объяснение, но чувства мешали. Непонимание смешивалось с тревогой. Но я знала, что бы я не сказала Алессио — он бы счёл это глупостью. Я уже заметила это по сочувствующему взгляду, который он мне подарил, заметив моё задумчивое выражение лица.
— Рози, — его рука мягко легла на мою и я задумалась даже, не отдёрнуть ли мне её. — Рио... он не тот, кем тебе кажется. Ты видишь в нём кого-то романтического, защитника, может, даже героя, но это не вся правда. Он использовал обстоятельства, играя на твоих чувствах ради собственной выгоды. Возможно, чтобы отомстить нам или из-за долго своего брата, но точно не ради тебя.
Я сжала губы, чувствуя, как мне приходилось сдерживаться, чтобы не заплакать.
— Но он рисковал, — почти упрямо ответила я.
— Именно, — согласился Алессио. — Потому что знал, что мы в любом случае нашли бы его. Он готов рисковать, но его мотивация не про тебя. Мир слишком сложен и жесток, чтобы ваши знакомство и встречи были обычным совпадением или влюблённостью.
Я опустила взгляд на руки, пытаясь собрать мысли в кучу. Если он действительно рисковал не ради меня, то какая была конечная цель? Зачем хотеть отомстить моей семье через меня, но так и не захотев знакомиться с ней? Почему он не так боялся знакомства с мамой тогда? Боялась, что Алессио был слишком предвзят и несправедлив. Но также боялась, что я была слишком запутана и доверчива, чтобы мыслить здраво.
— Где он сейчас? — спросила я тихо, но настойчиво.
— Массимо отвёз его далеко. Он знает, что ему больше не стоит появляться в Вегасе, если он понимает, что для него хорошо.
Первые о ком я подумала были его мама, брат и Спайк. Мог ли Рио бросить их? Оставить тех за кого он боялся больше всего на свете? Разве это не может быть доказательством, что он действовал не из личной выгоды, заявившись к моим братьям?
Вопросы-вопросы, а моё сердце предательски сжималось.
— Почему Невио не убил его? — взгляд Алессио стал ещё более тяжёлым, будто он снова не знал рассказывать ли мне.
— Потому что Рио спас жизнь Невио на одном из заданий, — он сделал паузу. — Невио обязан был ему своей жизнью. И он отдал этот долг.
Рио спас Невио?
Тот самый Рио, который ненавидел мою семью всей душой? Я сидела, зажав руки в кулаки, пытаясь осмыслить это. Как можно так ненавидеть и одновременно быть способным на такой поступок? Как можно рисковать ради того, кто, казалось бы, твой враг? Мама говорила, что любовь подбивала людей на сумасшедшие поступки. Но я так запуталась, чёрт возьми. Я была уверена, что видела в его глазах привязанность, симпатию, влечение, уважение.
Но теперь я не знала ничего. Логически я понимала, что Алессио был прав. Такие знакомства не случаются просто так. Но моё сердце? Моё сердце продолжало любить. Хоть Рио теперь ушёл, но его поступок оставил меня на грани между пониманием и страхом, между восхищением и горькой болью от того, что он не будет моим. А я не буду его.
— Тише, Рози, мне очень жаль, — Алессио притянул меня к себе, когда слеза покатилась по моей щеке.
Я не помнила когда плакала до вчерашнего дня. Но мне кажется впервые я расплакалась дважды за день. Но слова Алессио заставили вторую слезу скатиться по моей другой щеке.
— Тебе не жаль, — покачала головой я, подымая свои глаза, заглядывая в его лицо. — Ты ведь не отпустил его без порезов и синяков, верно? Ты не смог бы сдержаться, увидев его лично.
Его сочувствующий блеск голубых глаз быстро сменился на более твёрдый и решительный. Ему не нужно было отвечать, чтобы я уже знала ответ.
— Рози... — в его голосе прозвучало предупреждение, но и усталость тоже. — Я сделал ровно столько, чтобы он понял, что означает приблизиться к тебе.
Я сжала пальцы в кулак.
— Ты называешь это защитой? — голос мой дрожал, хоть я и старалась держать его ровным. — Избить его — это твой способ показать, что ты заботишься обо мне?
Алессио сжал челюсть, его рука на моей спине напряглась.
— Это был мой способ убедиться, что он не сунется сюда снова. Ты не понимаешь, Рози, какой риск он несёт не только для тебя, но и для всей нашей семьи. Ты можешь ненавидеть меня, но я ни о чём не жалею.
Я покачала головой.
Я не могла ненавидеть Алессио. Ненависть всегда ассоциировалась у меня с очень сильным гневом, необузданной яростью. А я просто снова почувствовала себя преданной и обманутой. К тому же я всегда обещала Рио, что моя семья не тронет его. Конечно, это было до того, как у него оказался долг перед Камморой, но я просила его поскорее уехать из Вегаса не просто так. Мне было больно.
— Уходи, Алессио, — твёрдо произнесла я. — Я хочу побыть одна.
Время действий: сейчас
Как хакеру мне не понадобилось много времени, чтобы найти номер телефона единственного человека, которого я видела в окружении Рио.
Мануэль.
Но палец так и не решался нажать кнопку вызова. Что если он тоже не видел Рио все эти два дня? Что если он скажет мне, что тот исчез навсегда? Что если он обвинит меня в этом? Знал ли он вообще о нас?
Два дня я жила с этим номером телефона, как с запретной кнопкой. Ходила по комнате, убеждала себя, что не буду звонить. Что лучше не знать. Забыть, отпустить, принять. Но чем больше времени проходило, тем невыносимее было жить в неизвестности. И вот я смотрела на свои готовые коды — коды с которых всё началось, но о которых я ещё никому не рассказала кроме Рио. Потому что сначала Рио оказался единственным, кому я могла доверить что-то настолько важное. А потом потому, что мне было не до них и не до споров с моей семьёй, чтобы презентовать их им сейчас. Я переживала, но цифры успокаивали мой внутренний хаос. Я позвонила.
— Алло? — голос на другом конце был хрипловатым, сонным, но я сразу узнала его.
— Мануэль? — я услышала напряжённое молчание. — Это я — Розали.
Тишина. Несколько секунд — слишком долгих, чтобы они были простым удивлением.
— Розали? — он будто переспрашивал, проверяя, не мерещится ли ему. — Откуда у тебя мой номер?
— Это неважно, — перебила я торопливо. — Пожалуйста, скажи... с тобой связывался Рио?
Меня снова встретила многозначительная тишина. Я уже почти решила, что он просто сбросит звонок или соврёт, но затем в трубке послышался глубокий вздох.
— Да, — наконец сказал Мануэль. — Два дня назад.
Моё сердце ударилось о рёбра так сильно, что я чуть не выронила телефон.
— Он сказал мне позаботиться о Спайке и о его семье, если вдруг он не выйдет на связь. На связь он так и не вышел.
У меня перехватило дыхание.
Он и правда знал, что может не вернуться...
Моё сердце сжалось так, что казалось, будто в груди образовалась пустота. Почему он всё равно пошёл? Почему выбрал риск вместо того, чтобы просто исчезнуть?
— Он сказал ещё кое-что, — голос Мануэля стал осторожным, будто он боялся задеть меня или услышать правду от меня. — Что пошёл к твоим братьям.
Я зажмурилась.
Значит, он пришёл осознанно. Это не было случайностью, это не было порывом, когда он проезжал напротив Сахарницы, это не было чем-то, что он не контролировал. Он сам выбрал это. Но зачем?
— Розали... — после паузы Мануэль заговорил снова. — Он жив?
Я сглотнула, потому что все прекрасно понимали, что его шансы были ничтожно малы.
— Они сказали... да. Что он жив, — мне показалось, что мои слова не убедили Мануэля. Но я не стала его судить.
Слова сами сорвались с языка, прежде чем я успела подумать:
— Ты ведь винишь меня в этом, да?
В трубке раздался тяжёлый выдох.
— Нет, Розали, — сказал наконец Мануэль. — Я не виню тебя. Рио сам сделал свой выбор. Он знал, куда идёт и что это может значить. Но... — его голос дрогнул, и я уловила в нём то самое сомнение, которое боялась услышать. — Иногда я думаю, что если бы он никогда тебя не встретил, он не рискнул бы.
Я задержала дыхание, но мне не понравилось, как это звучало. Будто он обвинял меня, мою семью, а мне очень хотелось защитить себя и людей, которым я был преданна и верна всю свою жизнь. Возможно, потому что я знала, как Мануэль был прав. Если бы мы никогда не встретились, мы бы никогда не оказались наедине с теми проблемами, которые вызвали наши отношения. Но с другой стороны, если наши встречи были планом Рио, то мы не могли избежать этого, не так ли?
В голове прокрутилось, как я сама взломала его квартиру, чтобы убить его, когда решила, что это он украл мои коды. Он так настаивал на свиданиях, на встречах со мной. Казалось, он абсолютно не знал кто я и с кем имел дело. Он сам заставил меня в это поверить. Или это была всего лишь игра? Мне хотелось сказать, что я могла отличить ложь от правды, но знала, что эмоции и чтение мыслей — не мои сильные стороны.
Но разве его взгляды могли быть ложью?
— Мануэль... а ты знал о его долге перед Камморой?
Несколько секунд снова тянулась глухая тишина.
— Ты имеешь в виду долге Даниэля? — переспросил он, будто не был уверен сколько мне можно было знать. — Да. Но он говорил мне, что всё выплатил. Давно.
Рио детально выбирал кому и какую часть правды он рассказывал.
А от кого утаивал её.
— Как насчёт его мамы? Даниэля? — это была чуть ли не главная причина, по которой я звонила. — Как они? Им нужна какая-то помощь?
Мануэль снова встретил мой поток вопросов коротким молчанием.
— Его мама работает в супермаркете, а брат сейчас в рехабе. Им будет сложно, но я помогу чем смогу. Не нужно вмешиваться в это, Розали.
Я вспомнила наш разговор с Рио о его брате.
Тогда он говорил о Даниэле с какой-то странной смесью гнева и боли. Он ненавидел его слабость, но в то же время защищал его, будто она была частью самого Рио. Я предложила обратиться к специалистам, что намного эффективнее должно было подействовать вместо вечных споров и ссор. Наркозависимость была в первую очередь болезнью и не всегда выбором, которому можно было бы сказать «нет».
Рио прислушался ко мне.
Несмотря на то, что он исчез, он прислушался ко мне и дал своему брату шанс на будущее. Так же, как и себе, наверное, пока не решил отобрать его.
— Мануэль... — я сглотнула, чувствуя, как в груди нарастает болезненное тепло. — А деньги? На содержание Даниэля в центре... они ведь большие. Нужна помощь?
— Нет, — спокойно ответил он. — Рио сразу всё оплатил. Наперёд.
Я не удивилась.
Наверняка, в его голове не созрел бы такой безумный план, если бы он не продумал всё до мелочей. Будто он уже прощался со всеми.
— Розали, — голос Мануэля стал мягче, но слова оказались жёсткими. — Я слышу, как ты сейчас беспокоишься о нём. Но я знаю Рио. Он всё наладил, всё оставил так, чтобы его семья не осталась без защиты. Это был его выбор.
— Но... — начала я, но перебил меня.
— Не ищи его, Розали. Если он жив, ему не нужно ещё больше проблем из-за твоей чокнутой семьи. И не связывайся с Даниэлем или его мамой. В их жизни достаточно проблем из-за Камморы. Все понимают последствия даже косого взгляда в твою сторону.
— Рио тоже понимал?
Мануэль задумался.
— Понимал, но идиот был слишком упрям.
Было бы легко спросить знал ли он что-то о мотивах Рио.
Но сомневалась, что он ответил бы правду. Часть меня даже сомневалась, что он вообще знал правду. По его словам он даже не знал, что Рио работал на Каммору. Если, конечно, он не врёт, чтобы я не стала задавать больше вопросов. Но глупая часть меня не хотела предавать доверие Рио. Я не хотела, чтобы в его банде начали говорить о нём, как о предателе или как о шестёрке Камморы. Пусть они сами гадают, что с ним произошло. Сомневаюсь, что кто-то даже подумает о том, что он просто сбежал или дезертировал. Они будут думать, что с ним что-то случилось, но правды они никогда не узнают.
Скажут ли мои братья? Сделают ли его случай показательным? Я сомневалась, ведь Невио проявил что-то похожее на милосердие и честь, он вернул Рио долг. Это не та сторона моего кузена, которой они охотно делились с окружающими.
— Спасибо, — я кивнула в трубку, хоть Мануэль не мог меня видеть.
В трубке повисла короткая тишина, пока парень не заговорил снова.
— Не за что. И Розали... не звони мне больше.
Я уставилась на экран, где мигало слово «вызов завершён». В груди поселилась пустота. Я сделала всё, что могла, но всё, что получила — ещё больше путаницы и хаоса. Никаких ответов. Только намёки, обрывки правды и холодная стена какого-то молчания. А хуже всего было то, что именно эта стена могла оказаться последним, что связывало меня с Рио.
В дверь неожиданно постучали, вырвав меня из раздумий. В проёме появилась голова мамы. Её глаза были обеспокоенными, как и все последние два дня, что она наблюдала за мной.
Время действий: вчера
— Дорогая, почему ты сидишь в темноте? — мама щёлкнула выключателем и тёплый свет лампы залил комнату.
Я зажмурилась, будто свет ударил слишком резко и повернулась к окну.
— Просто... думаю, — пробормотала я в колено, в которое упиралась лицом.
Она нахмурилась и медленно прошла в комнату, закрыв за собой дверь. У меня не было сил попросить её оставить меня в покое. Хоть какая-то часть меня определённо этого хотела, я знала, что мама не заслуживала моего плохого отношения к ней.
Она аккуратно присела возле меня, стараясь не давить своим присутствием.
— Рози, — мягко протянула она. — Ты не вышла ни на завтрак, ни на обед. Что произошло?
— Ничего, мам, — голос предательски дрогнул, и я знала, что мама в жизни мне не поверит.
Я не могла вспомнить, когда в последний раз проявляла так много эмоций. Обычно они были спрятаны где-то глубоко внутри меня, и хоть я не стеснялась проявлять их перед своей семьёй — никогда их не было так много. Настолько много, что я просто не знала, что с ними делать, когда все они, казалось, разрывали меня изнутри.
— Нет, — она покачала головой, не сводя с меня глаз. — Я слишком хорошо тебя знаю.
Я снова посмотрела перед собой в окно, потому что в её взгляде было слишком много тепла и тревоги, от которых хотелось расплакаться.
— Это из-за того мальчика? — мягко спросила она. — Из-за Рио?
Я зажмурилась, будто так могла спрятаться от её слов. Имя, произнесённое вслух, резануло больнее, чем любая правда, которую я пыталась от себя скрыть.
— Всё кончено, мам, — слова с трудом сорвались с моих губ.
Она тихо втянула воздух, но ничего не сказала, только ждала. Но я не хотела ей рассказывать больше. Не хотела, чтобы ей было так же больно, как и мне сейчас. Поняв, что я больше ничего скажу, она решила спросить:
— Он причинил тебе боль, дорогая? — её дрожащая рука нашла мою, согревая своим материнским теплом.
— Думаю, мы оба причинили друг другу достаточно боли, — пожала плечами я так, будто это не имело много значения.
Я не смотрела на маму, но периферийным зрением заметила, как в уголках её глаз собрались слёзы.
— Но вы ведь любите друг друга, — теперь была очередь её голоса, чтобы дрогнуть. — Неужели нельзя всё исправить?
Я покачала головой.
— Ничего нельзя исправить, мам. И я не позволю это исправить, — более твёрдым голосом добавила я последнюю фразу, будто только Рио виноват, будто окончательное решение было только за мной.
Частично так оно и было. Я не хотела строить что-то большее с человеком, который обманул меня. Но я так же знала, что не имело значения, что выбрала бы я, когда решение давно приняли за меня. Возможно, я могла бы всё обдумать, захотеть поговорить, найти причину и логику. Но шанса? Шанса мне не дали.
Но в глазах мамы была надежда, а я не хотела её видеть. Для меня эта надежда была уже мёртвой. Легче было убедить маму, что боль пришла именно от Рио, даже если ранее я сказала иначе.
— О, мне так жаль, — она притянула меня в свои тёплые объятия.
Я впервые за эти дни позволила себе прижаться к ней, спрятаться ненадолго, почувствовать себя снова маленькой девочкой.
— Хочешь я принесу мусаку прямо в комнату? — тихо предложила она. — Или мороженое? Хочешь мороженое? Я могу сделать ещё попкорн и мы посмотрим какой-то фильм. Глупый или документальный — какой хочешь. Могу позвать девочек, если ты не хочешь со мной.
Я не удержалась и прыснула лёгким смехом. Такой была мама.
— Да, пожалуйста. И не надо никого звать, — я постаралась ей мягко улыбнуться, хоть мир внутри меня разбивался на осколки. — Мне достаточно тебя.
Она кивнула и выбежала с комнаты.
Время действий: сейчас
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, мягко подходя.
Я торопливо захлопнула ноутбук, и строка кода исчезла в темноте экрана. Лёгкий стук крышки прозвучал слишком громко в тишине. Но если мама и заметила это, то сделала вид, что ничего не произошло. Её глаза были полны только заботы.
Она присела на край кровати, положив ладонь на одеяло рядом со мной.
— Рози, вся семья волнуется, — её голос был мягким, но в нём звенела настойчивая нотка, которую я знала слишком хорошо. — Вчера твой отец дважды спрашивал, почему ты не выходишь из комнаты. Я сказала, что ты плохо себя чувствуешь... но мы не можем продолжать врать.
Я опустила взгляд в колени, сжимая пальцы так сильно, что ногти больно впились в ладони. В груди снова зашевелилась та тяжёлая пустота, которую я тщетно пыталась заглушить.
— Тебе нужно спуститься на завтрак, — мягко, но решительно добавила мама. — Постарайся хотя бы немного отдохнуть и забыть о том, что произошло.
Мысль о том, чтобы показать себя перед всеми, казалась почти невозможной. Каждое движение внутри меня сопротивлялось, требуя остаться здесь, в комнате, где никто не увидит моих слабостей. Но я знала, что мама права. Остаться в изоляции не решит ничего. Её забота была настоящей, и я не могла позволить себе отвернуться от неё полностью. Я позволила себе медленно подняться с кровати, ощущая, как тяжесть в груди с трудом, но постепенно начинает немного ослабевать.
Я вышла на задний двор, где находился столик. За ним уже сидели Джемма, Савио и их дети, которые дрались из-за вилки или куска манго — я не могла сказать. Джулио, Давиде и Роман плавали в бассейне, но это тоже было похоже чем-то на назревающую драку. Я и забыла, что Адамо и Динара, которые сидели за столом и обсуждали с Римо, папой, Алессио и Массимо, и Фабиано результаты прошлого гоночного заезда, делая прогнозы на следующий — должны были приехать сегодня. Леона, Серафина и Карлотта загорали на шезлонгах, наслаждаясь палящим солнцем Вегаса.
Мама стояла возле меня так, будто я нуждалась в её защите. Но этот семейный хаос заставил что-то внутри меня на секунду успокоиться. Будто он олицетворял хоть какую-то стабильность. Я села за стол, стараясь не привлекать к себе внимания. Но мне показалось, будто это только и заставляло всех кидать взгляды на меня. Мои глаза наткнулись на Алессио, который сжимал руки в кулаки, но старался не смотреть на меня из-за вины или злости — я не знала. И взгляд Массимо, который был больше клиническим, но мне казалось, что там было даже что-то похожее на беспокойство. Я игнорировала это.
— Как ты себя чувствуешь? — послышался голос папы, когда я потянулась к тарелке с овсянкой, накидывая туда побольше фруктов.
Я старалась скрыть напряжение, но знала, что семья умела читать Алессио, Массимо и уж тем более меня и маму, как открытую книгу.
— Уже намного лучше. Спасибо, — постаралась расслабленно ответить я.
— Тебе просто стоило выбраться из своей берлоги, — пошутил Савио. — Всех книжек мира не прочитать, маленький учёный.
— Ты бы начал хоть с одной, — заметил Адамо с ухмылкой на лице.
Савио прищурился.
— Я читаю, — подметил он.
— Сказки для Катерины и Луны не в счёт, — сухо, но с намёком на улыбку возразил папа.
Я продолжала есть, почти полностью игнорируя, как Римо с Адамо начали о чём-то спорить, Динара закатывала на это глаза, Луна и Катерина продолжали кричать, а брызги воды из бассейна иногда долетали до меня.
Карлотта неуверенно присела возле меня, беря мою руку под столом. Я была благодарна ей, но боялась, что это сделает облако подозрений вокруг меня ещё больше. Я услышала звук подъезжающей машины, и сама уже догадывалась, кто это был. Невио, Аврора и даже её кузина — Изабелла Виттиэло, к которой моя мама чуть ли не подлетела, обнимая, появились на пороге дома.
И снова эти взгляды.
Голубые глаза Авроры мигали сочувствием и виной, хоть она не сделала ничего плохого. Она прикрывала меня до последнего и позвонила, чтобы предупредить о Рио в руках моих братьях, что помогло избежать лжи с их стороны. Взгляд Невио был более жёстким, немного непроницаемым. Будто он злился, но будто там так же скрывалось что-то более глубокое, что я не могла разобрать. Я плохо читала людей, но хорошо знала их. Фабиано и Леона подошли к своей дочери, притягивая её в объятия. Серафина поступила так же и с Авророй, и со своим сыном, пока Римо оставался сидеть на своём месте.
— Вы вообще помните о том, что собирались жениться? — провокационно и с широкой улыбкой вмешался Савио, как только парочка подошла к столу.
Фабиано прищурился — его рефлекс с тех пор, как кто-то упоминал о том, что Аврора и Невио до сих пор вместе.
— Ты не даёшь забыть, — кинула ему Аврора. — Когда-то прекратишь к нам приставать?
— Нет, — без зазрения совести ответил Савио. — Как только вы поженитесь, я начну сыпать вас вопросами «когда дети?»
Он многозначительно посмотрел на Массимо, потому что такие шутки летели от нашего дяди чуть ли не каждый раз, когда те приезжали в гости.
— Отстань от них, Савио, — посмеялась мама. — Ты их смущаешь.
— Часть меня рада, что это делает Савио и мне не приходится самой постоянно задавать такие вопросы, — пожала плечами с улыбкой Фина.
Савио щёлкнул пальцами.
— Видите? Это всем интересно. Так вы не забыли о свадьбе или вам нравится сводить с ума всех традиционалистов Камморы?
— Думаю, диаманты, которые отсвечивают абсолютно всё в квартире — не дадут им забыть, — с смешком неожиданно прокомментировала Изабелла, делая намек на кольцо Авроры, но будто не ожидала, что все её услышат.
Она никогда не приходила к нам в гости. Особенно на семейный завтрак. Но очевидно, что Невио и Аврора не могли оставить её одну в квартире. Последняя не хотела бы, чтобы кузина чувствовала себя одиноко и грустно, а первый обещал её отцу защитить девушку любой ценой.
Алессио неожиданно поднялся, не кидая даже взгляда в сторону семьи.
— Пойду к мелким, — безучастно кинул он, говоря о кузенах в бассейне.
То ли голос девушки так его спровоцировал, то ли напоминание, что её кольцо тоже было не маленьких размеров. Трудно было не сделать логическую цепочку и не понять, почему настроение Алессио так сильно шаталось. С тех пор, как о помолвке Изабеллы стало известно — он был сам не свой. Я обрадовалось, что теперь напряжение чувствовалось не только от меня.
— Аврора, мы тоже хотим твою свадьбу! — весело подключилась Катерина, хлопая в ладоши.
— Они так же не знают о личных границах, как и их отец, — с усмешкой пробормотал Адамо Савио, заставив его прищуриться.
— Может, вы думали, что раз поразъезжались, то у вас есть эти «личные границы», — он выделил слова воздушными скобками, будто для него это был пустой звук. — Но не в большой семье. Вы можете находится за тысячи километров, но нам всё равно удастся вас достать.
— Не угрожай, — пробормотала Динара, а потом совершенно невинно и приторно улыбнулась ему. — О, неужели я это вслух сказала?
Аврора лишь прыснула смехом, заставив всех снова обратить внимание на них.
— Мы сыграем небольшую свадьбу через месяц на этом заднем дворе, — потом она хоть и шутливо, но угрожающе посмотрела на Савио. — И надеюсь вы не сможете достать нас за тысячу километров, потому что мы собираемся в свадебное путешествие по Европе на четыре недели.
— Мы ждём много-много фотографий, — ответил лишь Савио с усмешкой, немного провокационно. — Только не скиньте случайно никаких интимок или хоум-видео, а то дети могут посмотреть.
Невио кинул взгляд на Катерину и Луну, потом кинул взгляд на маму.
— Может, заберёте у них детей хоть на сутки? — холодно бросил Невио. — У Савио явно жёсткое недомогание.
— Только настоящий профессионал и мастер в своём деле способен проделать такую замечательную работу, — он указал на своих дочерей, а потом с ухмылкой повернулся к жене. — Не так ли?
— Ты невыносим, — она закатила глаза, но по её шеи прошелся румянец.
— Это означает «да», — весело заключил Савио.
Их разговоры действительно смогли меня отвлечь.
Помочь мне забыть причину, по которой я почти что закрылась в своей комнате. Взгляд Невио прожёг меня хуже, чем палящее солнце. Но я старательно не оборачивалась к нему, будто полностью была поглощена завтраком. Я никогда не была особо общительна. Не часто начинала диалог, если меня ни о чём не спрашивали. Но абсолютно каждое моё действие мне сейчас казалось безумно подозрительным.
— Пап, — послышался низкий голос моего кузена. — Мне нужно поговорить с тобой.
Брови Римо подскочили вверх, но он прошел со своим сыном внутрь дома.
Моя спина и всё внутри напрягалось. Невио мог просто обсудить с Римо безопасность, не против ли тот, что они с Авророй будут так долго отсутствовать, как скрыть от врагов поездку Невио. Но это могло значить и кое-что другое. Римо продолжал быть капо. Он должен был знать, если Невио отпустил одного из должников Камморы. Если этот человек был не только должником, а и членом банды «Наездники штурма». В глазах слегка потемнела, и я резко поднялась со своего места.
— Спасибо, мам, — я улыбнулась ей. — Было очень вкусно.
Я прошла на кухню, беря с собой грязную тарелку, будто собиралась помыть посуду. На деле я надеялась подслушать разговор Невио и Римо. Я тихо подошла к открытой двери кухни, прислушиваясь. Слова были отрывочными, но хватали, чтобы сердце забилось быстрее.
— Ты не мог просто отпустить его, — произнёс низкий голос моего дяди.
— Он больше не создаст проблем, — заверил мой кузен.
К моему горлу снова подкатил ком.
Теперь и Римо был в курсе. А если Римо был в курсе, то скоро узнает и папа. Или нет? Был ли у меня шанс переубедить Римо? Или тот сам предпочтёт скорее найти и убить Рио, раз с этим не смог справиться его сын? Я чуть пригнулась, пытаясь разглядеть фигуры, узнать их эмоции по мимике, но в следующий момент кто-то резко шагнул за моей спиной.
— Рози? — прозвучало низко, и я резко дернулась, почти уронив тарелку.
Передо мной стоял отец, его взгляд мгновенно оценил ситуацию: полная тишина на кухне, немного разбросанная посуда, и я, сжимавшая её в руках, как доказательство «невинного» любопытства.
— Я просто... — начала я, пытаясь придумать оправдание.
— Просто подслушивала? — я ничего не ответила, а его взгляд смягчился. — Ты ж знаешь, что если Римо и Невио хотят поговорить наедине — значит об этом никто не должен знать, кроме них.
— Но Римо всё тебе рассказывает, — выпалила я быстрее, чем успела подумать.
Папа нахмурился, не понимая к чему я.
— Естественно, — согласился он. — Мы — братья, и я его консильери.
Я кивнула, но безучастно.
Я повернулась, загружая посудомоечную машину, пока мои мысли были где-то далеко. Стоило ли рассказать папе о Рио раньше, чем это сделает Римо? Боялась, что он мог расстроится или неправильно понять информацию, если услышит её не с моих уст. Но я точно не была готова раскрыть всю правду сейчас. А буду ли я когда-то готова? Мы с Рио так много врали, так давно начали скрываться, что иногда мне не хотелось ничего больше, чем сорвать этот пластырь. Но раньше меня останавливал Рио и страх за него. Сейчас не существовало ни того, ни другого.
— Всё в порядке? — спросил он мягче, но взгляд оставался настороженным, будто мог прочитать каждую мою мысль.
Я сжала пальцы на краю стола и глубоко вдохнула.
— Пап... мне нужно кое-что тебе рассказать, — сказала я тихо, стараясь не поддаться волнению, хотя голос слегка дрожал, что не было похоже на меня.
В этот момент на кухню вошла мама, её взгляд сразу нашёл меня. Она мягко положила руку мне на плечо, словно пытаясь сказать: «Я с тобой». Я ей мягко улыбнулась, потому что нуждалась в этом. Но такая немая поддержка заставила папу напрячься ещё больше, чем раньше.
— Рози, — сказала мама тихо, улыбаясь, — мы рядом. Ты можешь говорить, что угодно.
— Киара? — настороженно смотрел папа то на меня, то на маму. — Что происходит?
Я глубоко вздохнула, пытаясь собрать мысли в одно целое, но внутри всё ещё бушевала тревога. Слова не шли легко, и каждое движение казалось слишком явным, слишком подозрительным.
— Пап... — начала я тихо, — есть кое-что, что я должна тебе сказать. Сама. Прежде чем ты узнаешь это от кого-то другого.
Его глаза загорелись небольшим пониманием.
— Например, от Невио или от Римо?
— Да, — кивнула я, заставив в этот раз удивиться и маму.
Она не понимала откуда Невио и Римо могли знать о Рио. Папа нахмурился, губы сжались, и в его взгляде промелькнула та холодная сосредоточенность, которой он всегда пользовался, когда что-то выходило из-под его контроля.
— И ты решила сказать мне сама, — пробормотал он, будто проверяя меня на честность. — Хорошо. Начинай с самого начала.
Я глубоко вдохнула и начала:
— У меня... — я прочитала горло, придавая голосу больше сил. — У меня были отношения. Тайные.
Я на мгновение замолчала, пытаясь осознать, что именно хочу сказать дальше. Папа удивился, но быстро постарался это скрыть, как и остальные эмоции в его голове и сердце.
— Я... я не хотела, чтобы кто-то из семьи узнал раньше времени. Это было... моё решение, моё пространство... — слова давались тяжело, но я продолжала, чтобы не отступить.
Папа кивнул, но я не упустила то, как он застыл на месте, будто продолжал сдерживаться со всех сил. Он повернулся к маме.
— Ты знала? — всё, что спросил он. Голосом, будто его предали. Мама мягко положила руку ему на плечо.
— Случайно узнала. Я не могла рассказать, я обещала Розали, что буду молчать.
— Кто? — выпалил папа ещё быстрее, чем мама успела закончить.
— Он был с банды «Наездники штурма», — объяснила я. — Рио. Рио Мартинез.
Глаза папы загорелись чем-то знающим.
Я поняла в секунду, что он знал о его долге перед Камморой. Может, они уже не участвовали так в делах Камморы, как раньше, но от них невозможно было что-то скрыть. Он молчал, просто наблюдал, и это молчание давило сильнее, чем любой вопрос.
— Ты понимала, как это опасно? — я бы не узнала его голос, если бы стояла спиной.
Что-то похожее на страх и предательство в нём проскользнули, что он пытался скрыть за холодом и контролем.
— Нет, — честно ответила я. — Я доверяла Рио.
И это не было ложью.
Я почувствовала, как слова застряли у меня в груди. Это было честно — я доверяла Рио, действительно верила, что могу ему открыться. Но теперь, когда всё вышло наружу, это доверие обернулось тяжёлым грузом. Каждое воспоминание о наших встречах, каждое мгновение, когда я позволяла себе верить, казалось одновременно сладким и опасным. Проблема была в том, что в глубине души я всё равно верила во всё, что он говорил, во все признания, что давал.
— Почему ты говоришь в прошедшем времени? — спросил папа, его голос был ровным, но в нём сквозила ледяная настороженность.
— Потому что между нами всё кончено, — сказала я тихо. — Это уже... история.
Он сделал шаг ближе, глаза холодные, но в них угадывалась боль.
— И он причинил тебе боль? — спросил он, почти угрожающе.
Я расширила глаза, сильно качая головой.
— Мы оба причинили друг другу боль, — произнесла я спокойно, точно так же, как сказала маме раньше. — Я не виню только его. И он не винит только меня.
— Мне всё равно винит ли он себя и что сделала ему ты, — возразил папа. — Но если он сделал тебе больно, я должен знать.
— Нино, — снова мягко положила руку на его плечо мама. — Не надо, не сейчас.
Она указала головой на меня, будто показывая в каком я состоянии. В этот момент на кухню вошли Римо и Невио. Они молча остановились у порога, взгляды скользнули по комнате и им обоим было ясно, что происходит. Ни слова, только напряжённое молчание, которое всё сказало за нас.
— Ты знала? — наконец тихо спросил папа, поворачиваясь ко мне. Снова эта сдержанность, и снова эта боль.
Я знала, что он имел в виду долг перед Камморой. Именно это делало нахождение с Рио таким опасным. Что Рио не был обычным членом банды — он был связан с нами куда глубже, чем многие признались бы.
— Это уже не имеет значения, пап, — покачала головой я, но он все понял.
Всегда понимал меня лучше, чем кто-либо ещё.
— И почему ты не рассказала раньше? — папа почти шептал, что говорило о том, как тяжело ему было справляться с самоконтролем. Но я знала, что дело было не в гневе. Может, на Рио, но не на меня. Никогда не на меня. Его лицо снова загорелось знающим выражением. — Я вижу по твоему лицу, что это не были просто встречи для тебя. Почему скрывалась? Как это всё началось? Он принуждал тебя к чему-то?
— Рио никогда ни к чему меня не принуждал, — твёрдо заверила я. — И не имеет сейчас значения, как мы познакомились. А скрывались мы потому, что...
Я медленно повернула взгляд на Невио. Его глаза были напряжены, будто действительно беспокоились. Но скрытого гнева я замечала больше и в этот раз не была уверена, что он был направлен не на меня. А потом снова перевела свои серые — такие же серые, как и у отца глаза — на него. Моё сердце сжалось, и я тихо сказала:
— Потому что знали, к чему это приведёт.
Я ничего больше не добавила и не стала ждать других вопросов, а просто прошла мимо него и даже мимо Невио и Римо, даже если они выглядели достаточно устрашающе. Я поднялась по лестнице, стараясь держать спину ровно и не оборачиваться. Но едва я сделала пару шагов, как услышала быстрый топот сзади. Невио подбегал, его взгляд был напряжён, почти требовательный.
— Рози! — крикнул он, догоняя меня на лестнице. — Ты не можешь так злиться на меня. Я сделал уже больше, чем должен был...
Я остановилась на середине лестнице, тяжело опуская плечи. Голос вышел тихим, ровным, но без злости.
— Я не злюсь, Невио... мне просто больно.
Он на секунду замер, потом сделал шаг ближе, чёрные глаза горели настойчивостью. Его боялся весь Запад, называл безумцем, но я даже не дёрнулась и не попятилась назад. Рио был прав: я знала своих братьев и кузенов только с той стороны, с которой мне позволяли их видеть.
— Ты любила его? — глухо спросил он.
Я покачала головой.
Но мы с Невио оба знали, что это не был ответ на вопрос. Это было предупреждением не заходить на территорию, на которую я не хотела его пускать. Глаза Невио вспыхнули чем-то похожим на боль.
— Почему ты ничего не рассказала нам? — снова спросил он, голос стал резче. — Почему всё это время обманывала?
Я глубоко вздохнула.
Они не понимали.
Никогда не поймут.
— Если и я, и Грета что-то скрывали от вас, — глядя ему прямо в глаза, спокойно отвечала я. — Может, потому что в этом была необходимость? Может, потому что с вами нельзя по-другому?
Я не стала продолжать, потому что он просто замер, уставившись на меня. Я вернулась в свою комнату, снова зарывавшись в своей берлоге, думая: а могла ли я что-то изменить?
———————————————————————
Вот и двадцать восьмая глава 🏍️
Спасибо вам за десять тысяч просмотров на истории🫶🏻
Поддержите главу оценкой и комментарием 🤎