Сломанные шипы 18+

«Сестра — это частичка детства, которую невозможно потерять, а брат — это щит, который ее хранит»

Мне нужно было узнать с кем был роман у Розали.

Я бы хотел залезть в её телефон или подключиться к нему дистанционно, но Розали была слишком хороша в новых технологиях, чтобы это было так просто. Её телефон также был защищён, не так уж и просто было узнать её звонки или местонахождение. Поэтому приходилось действовать более тонко.

   Камеры видеонаблюдения давно стали обычной вещью. Но если раньше надо было часами просматривать каждую из них, чтобы заметить в объективе человека, которого вы ищите, то сейчас достаточно загрузить фото в базу — и система сама выдаст совпадения.

   Конечно логично предположить, что если Розали где-то встречалась с неизвестным мужчиной, они делали это вероятно в уединенном месте. Но иногда даже уединенные места не спасают от наблюдения. Одна дорога могла пересекаться с камерами, которые скрывали в фонарных столбах или на стенах зданий — места, где никто не ожидает подглядывания.

   Поэтому я загрузил фото Розали, надеясь увидеть что-то, что меня интересовало. Конечно, я нашёл много записей с известных мне мероприятий, или с её прогулок, где она была со мной, с кем-то из семьи или с охранной. Но я замер, увидев несколько совпадений, несколько записей, на которых она стояла возле человека, которого я меньше всего ожидал увидеть рядом с ней. Они в ресторане, они возле гостиницы, он возле нашей чёртовой улицы на своём грёбанном мотоцикле возле моей сестры.

И это был Рио.

Рио Мартинез.

Человек, который отрабатывал долг своего брата перед Камморой. Человек, который смотрел на нас так, будто хотел похоронить всю нашу семью заживо. И этот человек был рядом возле моей сестры. Находился с ней настолько близко, будто претендовал, будто имел право, будто смог втереться в доверие, чтобы обмануть нас всех.

Я облокотился об спинку стула, чувствуя как горло пересохло. Я сжал кулаки так сильно, что костяшки побелели.

В голове проносилось куча образов, как он мог навредить ей: похитить, покалечить, убить. Всё что-угодно, чтобы отомстить нам. Такое чувство ненависти, которое он испытывал к нам — не проходит просто так. И если он рядом с Розали — то либо хотел добраться до нас через неё, либо уже это сделал. Сердце стучало в висках, и я не знал, что хуже: то, что он использовал её в своих целях или то, что она добровольно повелась на это.

   Чёрт.

  Она даже провела с ним ночь, не зная, какому человеку доверяла, не понимая, какой опасности подвергалась. Сердце стучало в ушах гулко и громко. Стало душно. Будто я сам предал её, не заметив вовремя, не остановив, не предупредив. Как, чёрт возьми, это произошло под моим носом?

   Я знал на что Рио был способен. Я видел, как он смотрел на нас — с холодной, выверенной ненавистью, как будто уже знал, что однажды вонзит нож в спину. Он не должен был даже подходить к ней, прикасаться, дышать рядом. Но он всё это сделал.

А она... она, возможно, даже не подозревала. Или подозревала, но верила. Верила в то, что в этом человеке можно найти что-то хорошее. Она была такой: слишком доброй, слишком чистой, слишком наивной, чтобы понять, насколько мир жесток. Или чтобы поверить, что кто-то может приблизиться к ней только для того, чтобы уничтожить.

   Меньше всего я сейчас хотел разговаривать с Розали. Моим порывом было бы просто вломиться в квартиру Рио и застрелить его. Потом я бы пожалел, что не попытал его перед этим, но всё равно не смог бы сдержаться. Но слова Массимо крутились в моей голове.

— Когда узнаешь, кто это. Тогда и поговори.

— Зачем? — хмыкнул я, откидываясь на спинку стула. — Она попросит не убивать его.

— Поэтому с ней и надо поговорить, — тихо, но жёстко заявил он. — Чтобы ты не потерял ещё одного дорогого тебе человека из-за твоего дерьмового характера.

Чёрт.

Я не имел ни единого понятия, как поговорить с Розали, не отпугнув. Как найти к ней подход? Было ли это возможно? И тогда, к моему собственному удивлению, в голове родилась неожиданно здравомыслящая мысль. Рациональная, почти тихая среди моих бурлящих эмоций.

   Поговорить не с ней, а с тем, кому она доверяла без остатка. С тем, кому рассказывала всё, что скрывала от меня. Кто точно знал, что творится у неё в голове, и, возможно, мог помочь мне сложить этот чёртов пазл.

***
— Алессио? — Авроре было трудно скрыть своё удивление, когда я появился на пороге её с Невио жилья. — Невио не дома, у него какие-то дела.

— Знаю, — просто ответил я, проходя внутрь, не став ждать, когда меня пригласят внутрь.

Аврора и Розали были настолько разные, насколько возможно. Аврора никогда не умела молчать: всё, что думала, говорила вслух, с характерной для неё вспышкой эмоций. Она жила эту жизнь: громко смеялась, ругалась, защищала тех, кто был ей дорог, с яростью, достойной полевого командира, обожала адреналин и гонки.

Розали же будто существовала в другом ритме. Тихая, наблюдательная, почти незаметная. Говорила мало, точная, сдержанная, непроницаемая. И, несмотря на всю эту несхожесть, между ними была какая-то особенная связь. Как будто в этой противоположности они находили баланс. Ещё когда Грета жила в Вегасе, казалось, что их четвёрка вместе с Карлоттой существовала только потому, что Аврора вытаскивала их всех с тишины.

— Что-то случилось, Алессио? — Аврора нахмурилась, выражая беспокойство. — Ты немного не вовремя, мягко говоря.

   Я уже поднял брови, чтобы спросить, чем она таким занималась, что я ей мешал, пока меня не отвлекли мягкие, тихие шаги справа и до боли знакомый мне голос.

— Рори, это доставка?

Этот голос пронзил меня, как удар в живот. Я бы узнал его даже во сне. Даже спустя полгода.

Изабелла Виттиэло.

Она стояла босиком в свободных шортах и коротком топе. Её мягкие волосы были по плечи — короче, чем в последний раз, когда я её видел. Она замерла, как только узнала меня, и в её лице на долю секунды промелькнуло что-то неуловимое: то ли тревога, то ли вина. А может это был лишь плод моего воображения.

— О, — Иза втянула воздух в лёгкие, будто набиралась смелости, чтобы говорить. — Извини, я подумала это доставка суши.

   Она не сделала ни шага вперёд, но не отходила назад. Голубые глаза Авроры метались между мной и её кузиной, будто в ожидании взрыва, атомной катастрофы, природного бедствия.

   Не знал, насколько она была осведомлена в особенностях наших отношений с Изабеллой, но она точно догадывалась — в её взгляде читалась тревога, а возможно даже жалость. Или девушка могла сама ей всё рассказать. У подруг часто не было секретов и тайн между собой. Хотелось просто выдохнуть, найти какую-то шутку в голове, чтобы разрядить обстановку, но мысли не приходили.

— Извини, — вмешалась Аврора. — Иза прилетела утром и мы заказали еду.

   Я нашел в себе силы, чтобы снова перевести взгляд на белокурую девушку передо мной.

— Меня не интересует с кем ты проводишь время, если не подвергаешь себя опасности, — холодно и отстранённо протянул я, будто мне было всё равно.

   Слова звучали просто, но внутри всё горело. Я хотел казаться равнодушным, но голос предавал нервозность. Но мои слова хотя бы напомнили мне о реальности, о том зачем я пришёл.

   Тем не менее, глаза Авроры стали ещё более обеспокоенными, а Иза клацнула зубами так громко, что я услышал.

— Тогда не буду мешать, — она холодно улыбнулась и покинула комнату, взмахнув волосами.

Пространство заметно опустело, а воздух стал холодным.

— Это было грубо, — констатировала Рори, провожая взглядом подругу, но кидая эти слова мне.

Я лишь пожал плечами.

Иногда грубость была единственной защитой. Что мне стоило? Обняться про встречи? Пригласить на семейный ужин? Спросить, как там её чёртов юрист? Нет, грубость была более надёжным спутником. Она давала понять, когда нужно держать дистанцию, когда лучше не подходить без разрешения. Лучше быть холодным и отчуждённым, чем показывать слабость — в нашем мире это был приговор.

— Я не обязан быть вежливым, мне за это не доплачивают, — коротко и сухо ответил я.

— Ну что ж, — на лице девушки появилась усмешка, которая говорила о том, что она знала больше, чем должна была. — Иногда приходится идти даже на такие жертвы, если хочешь сохранить отношения с кем-то.

   Я замер, и Аврора ликовала с моей реакции.

— Пока что это не моя главная забота, — ответил я, уже отчасти пожалев, что вообще сюда пришёл.

— Тогда зачем ты пришёл? — спросила девушка, прищурив глаза от подозрения.

— Мне нужно поговорить. О Розали, — я говорил тише, чем хотел, но с соответствующим напряжением в голосе.

Это напряжение передалось Авроре.

Она замерла и лёгкая тень беспокойства проскочила в её глазах. Это был страх? Любопытство? Знала ли она о Рио, будет ли отрицать? Я не знал, но от того, как быстро она спрятала руки, я понял, что разговор будет длинным и не простым.

— Что-то случилось? — в её голосе сочилась тревога.

— Она дома, в безопасности, если ты об этом, — немного успокоил её я. — Но может случиться, если ты не скажешь мне, что ты знаешь об отношениях Розали с Рио Мартинез.

Аврора замерла.

Не резко, это было почти незаметно — едва ощутимая пауза, еле различимый сдвиг в выражении лица. Её брови нахмурились, будто она перебирала в голове знакомые имена. Мне не нужно было дальше искать подтверждение. Я знал Аврору достаточно хорошо, чтобы понимать, что она знала о чём я говорю.

— Кто? — переспросила она, будто в первый раз слышала имя. — Первый раз слышу. Это кто?

Я наклонился ближе, вглядываясь в её глаза. Будто хотел напугать, показать свою власть над ней. Но Аврора была не из робкого десятка. Девушка была дочерью Фабиано Скудери и невестой Невио Фальконе.

Она даже на дёрнулась.

— Правда? — я наклонился ближе, вглядываясь в её лицо, будто пытался прочесть то о чём она не говорила вслух.

   Я услышал, как она сглотнула.

— Я не на допросе, Алессио, — прямо и резко заявила она. — И не обязана отвечать на вопросы на которые не хочу отвечать.

— Всё же это вопрос на который ты не хочешь отвечать, а не на который ты не знаешь ответ? — уголок моей губы подскочил вверх, пока её глаза на секунду расширились, осознав, как легко она выдала себя.

— Ты сейчас издеваешься? — медленно процедила она, подбородок чуть дрогнул от напряжения.

— Нет, — просто ответил я. — Просто пытаюсь выяснить правду ради безопасности Розали.

   Аврора скрестила руки, заняв закрытую позицию.

   Я умел добывать информацию, но никогда не воспользуюсь своими навыками на Авроре. Даже если бы воспользовался, Невио и Фабиано убили бы меня раньше, чем я смог узнать у Авроры что ей было известно о Розали и Рио.

— Розали — взрослая девочка, и если хочешь что-то узнать, то спроси её, — заявила она. — Я и слова не скажу без её ведома.

   Молчание между нами повисло, тяжёлое и напряжённое. В этом отказе чувствовалась не просто защита, а непоколебимая решимость.

— Я обязательно спрошу её, — ответил я. — Но перед этим мне нужно знать хотя бы одно — насколько глубоко Рио впутан в её жизнь.

— Может, хватит уже контролировать её? — вспыхнула Аврора. Голос дрогнул, но взгляд был острым, как лезвие. — Меня просто бесит, как вы, — она резко ткнула пальцем в мою сторону, — живёте по своим правилам, делаете, что хотите, спите с кем хотите, даже если это, прости, племянница твоей матери, пьёте, дерётесь, решаете всё кулаками. А стоит кому-то из нас, — её голос стал громче, — просто выдохнуть, шагнуть в сторону, начать жить своей жизнью — вы тут как тут. С угрозами и допросами.

   Я выпрямился и прищурился.

   В груди поднималась волна раздражения, но я сдержал её. Возможно, это было несправедливо, но Аврора не понимала и не могла понять. Девушки были ограничены в свободе, но были достаточно привилегированными, чтобы не видеть той жизни, той стороны человеческой жестокости, которую видел и я, и любой мужчина нашей семьи.

— Это не вопрос контроля, — сказал я тихо, но жёстко. — Это вопрос безопасности. Ты хоть понимаешь с кем она связалась?

   Аврора на секунду снова застыла и нахмурилась, но в её голосе стало меньше гнева.

— Объясни, — потребовала она.

— Я почти уверен, что Рио Мартинез — не тот за кого себя выдаёт, — ответил я, наблюдая, как её глаза округлялись. — Скажем так, у него давно зуб на Каммору заточен, но сомневаюсь, что Розали об этом знает.

   Аврора побледнела.

   Я видел, как в ней что-то дрогнуло, как растерянность промелькнула в её взгляде, но она всё ещё пыталась держаться уверенно. Аврора переживала за Розали не меньше, чем я. Но была намного более наивной, когда дело касалось мужчин, будучи защищенной от них.

— Ты... ты уверен?

— На сто процентов, — отрезал я. — Я видел его в деле. Видел, как он смотрел на нас, на твоего драгоценного Невио — как на мишень. Этот ублюдок не должен быть рядом с моей сестрой. Он не должен дотрагиваться до неё. Ни словом, ни взглядом, ни рукой.

— Почему тогда он до сих пор жив? — резко спросила она с непониманием.

Я не знал, была ли она зла только из-за Розали или потому что я упомянул ещё и Невио.

— Потому что он нужен нам, — пожал плечами я. — И он слишком слаб, чтобы убить нас. По крайней мере, ему есть кого терять, что удерживает его от прямой атаки. Но я хочу понять, насколько глубоко он уже залез в жизнь Розали, чтобы понять как действовать дальше.

Аврора не сразу ответила. Губы сжались в тонкую линию, а взгляд стал холоднее. Она явно боролась с желанием послать меня куда подальше, но забота о Розали и страх удерживал её.

— Ты действительно думаешь, что она в опасности? — спросила она, не глядя на меня. — Это не просто твой глупый контроль?

— Я думаю, что если он приблизился к ней по приказу от его босса — то всё уже давно вышло из-под контроля. И если это была его инициатива — может, ещё хуже. Потому что тогда он действует по собственному плану. А я пока не знаю, какой у него план.

   Я замолчал после своей тирады, чувствуя, как грудь сдавило изнутри. Будто петля затягивалась всё крепче — и я даже не знал, с какой стороны дёрнут за конец. Неопределённость бесила. С угрозой я мог бы разобраться, если бы знал, откуда она. Но Рио — это другая история. Он двигался тихо, выжидал, не суетился. И я до конца не понимал, что пугало сильнее: то, что кто-то приказал ему сблизиться с Розали, или то, что он сам это придумал — холодно, чётко, шаг за шагом.

При первом варианте Розали оказалась пешкой в большой игре. При втором — жертвой извращённого плана, игр разума, логику которого было сложно проследить.

   Аврора обернулась, её губы дрожали.

— Она... — девушка замолчала, подбирая слова, — она правда ему верит.

Эти слова стали глухим ударом по голове.

— Именно это и пугает, — почти что прошептал я сам себе.

Верит.

Не просто нравится, не просто играет. А доверяет — так, как могла бы доверять семье. Или, чёрт возьми, мне. А он... Он мог использовать это доверие как оружие. Мог втереться в её жизнь, в её голову. Мог вытянуть из неё всё, что хотел. Она смотрит на него — и не видит, кто он на самом деле.

Меня затошнило от бессилия.

Я не защитил её.

Если она уже пустила его внутрь, если он стал для неё чем-то большим — тогда это не просто угроза. Это война. Только теперь не я выбираю, когда и как её начать. Но теперь я знал точно: мне нужно поговорить с Розали. Достучаться до неё, пока не стало слишком поздно. Если уже не стало слишком поздно.

***
— Розали, — я постучал в комнату, но приоткрывая её ещё до того, как получил ответ. — Можно войти?

   Моя сестра сидела за компьютером, обрабатывая какие-то фотографии. Она поправила свои очки, перекинула свой длинный, тёмный хвост на плечо с удивлением глядя на меня. Я давно не заходил в её комнату из-за того, что большую часть времени начал проводить либо на работе, либо на вечеринках.

   Я пришёл узнавать о её романе — как у взрослой девушки, но её вид напомнил мне о временах, когда я катал её на плечах. Когда она лезла мне под одеяло, прячась от грозы. Когда лезла на стол, чтобы достать печенье с высокой полки, потому что хотела доказать, что могла справиться с этим сама.

   Она выросла. Стала взрослой, красивой, самостоятельной. Но я всё ещё видел в ней ту девочку, которую обещал себе защищать любой ценой. Только тогда враги были простыми — страхи, царапины, плохие сны. А теперь враги были настоящими. Реальными. Опасными.

И один из них был слишком близко.

— Ты уже вошёл, — протянула она, но без раздражения, а просто с констатацией факта.

Я закрыл за собой дверь и прислонился к косяку, молча наблюдая, как она снова повернулась к экрану и продолжила редактировать снимок. Щёлканье мышки, блики света от монитора, ровное дыхание — всё выглядело спокойно. Слишком спокойно. Как будто в её мире всё в порядке. Как будто рядом не крутится человек, который мог бы его разрушить.

Розали кинула взгляд, заметив моё пристальное наблюдение.

— Что-то случилось?

— Просто хотел поговорить, — я старался контролировать злость, напоминая себе, что она не заслуживала ни моей злости, ни моего гнева.

Есть человек, которому я смогу показать все свои эмоции сполна.

— Обо мне или о тебе? — Розали бросила взгляд через плечо, полуулыбка тронула угол её губ.

Я не улыбнулся в ответ.

— О тебе. И... кое о чём серьёзном.

Она замерла, будто поняла. Её пальцы зависли над клавиатурой. Через пару секунд она закрыла ноутбук и повернулась ко мне полностью, подтянув колени к груди. В её взгляде промелькнуло что-то — тревога? Ожидание?

— Ладно, — медленно кивнула она. — Говори.

   Я прошёл в комнату и сел на край её кровати, не отводя взгляда.

— Ты общаешься с Рио Мартинезом? — выпалил я быстрее, чем рассчитывал.

   Я хотел позадавать ей наводящие вопросы, которые быстрее помогут мне подловить её, выяснить правду. Но я не смог. Мысли путались, страх за неё сжимал меня. Розали застыла на месте. Ни вздрагивания, ни удивления — ничего, кроме слишком медленного моргания и напряжённой попытки сохранить лицо.

— Не понимаю о ком ты говоришь...

   Она не успела договорить, как я её перебил, сжав губы в тонкую линию.

— Прекрати, — я поджал губы, чтобы не сорваться. — Я уже говорил с Авророй.

   Она резко подняла взгляд. В её глазах мелькнула искра удивления, и она не успела её спрятать. Веки чуть дрогнули, как будто я застал её врасплох. Она не ожидала, что Аврора скажет хоть слово. Или не ожидала, что я додумаюсь спросить.

— С Авророй? — переспросила она, чуть приподняв брови, хоть она и пыталась сохранить спокойствие. — О чём именно ты с ней говорил?

   Она откинулась на спинку кресла, сцепив пальцы в замок, будто старалась спрятать дрожь. Выглядела так, будто собиралась защищаться. Нет — как будто уже защищалась. Всё её тело будто перешло в режим обороны.

   Я смотрел на неё и чувствовал, как внутри растёт злость. Не на неё — на себя. Как я мог не заметить раньше? Что вообще за чёрт меня дёрнул расслабиться, когда рядом с ней оказался человек, которому я бы и кошку на минуту не доверил, не то что мою сестру?

— Уверен, ты сама понимаешь, — ответил я ровно. — О том, что моя сестра стала водиться не с теми людьми.

   Она сглотнула.

Слова висели в воздухе, как угроза перед бурей. Я не повышал голос, но каждый слог резал тишину, будто ножом.

Розали сжала губы, и я видел, как она пытается взять себя в руки. Как будто в ней боролись две части — одна хотела соврать, уйти, отмахнуться, а другая — уже знала, что лгать мне бессмысленно.

— И ты думаешь, я не замечаю, с кем общаюсь? — наконец заговорила она, медленно, словно проглатывая раздражение. — Думаешь, я не в состоянии сама понять, кто передо мной?

— Нет, — сквозь зубы выдавил я. — Я думаю, что он знает, как это хорошо скрывать. Думаю, что он может быть кем угодно, кем ты хочешь его видеть. И пока ты разглядываешь фасад, он прокладывает путь к тому, что ему действительно нужно.

Я видел, как её пальцы вцепились в край стола, как побелели костяшки.

— Он не такой, — с защитным голосом ответила она, будто это был факт. — Ты его не знаешь. Ты просто ненавидишь всех парней вокруг меня.

— Возможно, ты права, но в одном ты ошибаешься, — я наклонился вперёд. — Я знаю о нём достаточно, чтобы понимать: если он рядом — значит, у него есть цель. И поверь, ты в этом списке не на первом месте.

Её лицо побледнело. Не от испуга, а скорее, от глухой обиды. И всё же я видел, как сомнение мелькнуло в её взгляде. Мелькнуло и тут же исчезло под упрямством.

— Существует ли в мире мужчина про которого ты бы не говорил так? — её голос был тихим, но резким и колючим. — Или любой, кто подходит ко мне автоматически становится угрозой?

Её слова ударили сильнее, чем я ожидал.
Не потому, что она ошибалась. А потому, что была права. Я хотел возразить, сказать, что дело не в любом, а конкретно в Рио, что я защищаю, а не контролирую, что её безопасность — всё, что для меня важно. Но язык прилип к нёбу.

   Потому что в глубине души я знал: в моих глазах любой мужчина, приближающийся к ней, был угрозой. Я слишком хорошо знал этот мир. Слишком хорошо знал мужчин, слишком хорошо их желания, слабости и двойные цели. Я сам был одним из них. И, может быть, именно поэтому мне было так трудно доверять кому бы то ни было рядом с ней.

Она была не для этого мира.

Не для грязных дел, подстав, игр в тени. И именно поэтому этот мир её так тянул.

— Я просто не хочу, чтобы с тобой случилось что-то, что уже нельзя будет исправить, — выдохнул я, всё ещё не глядя на неё. — Если бы ты видела хоть часть того, что видел я, ты бы понимала.

— Но я не видела, — отрезала она. — И ты никогда не даёшь мне возможности увидеть. Ты и остальные всё решаете за меня, Алессио. Думаете, что знаете лучше. Думаете, если спрячете меня в стеклянную коробку — я буду в безопасности.

Мы действительно так думали. И очевидно, просчитались. Потому что угроза уже была внутри.

Её лицо вдруг побледнело ещё сильнее — как будто что-то всплыло в памяти. Что-то, что она не успела осознать до этой секунды. Глаза метнулись в сторону, потом снова на меня — настороженные, обеспокоенные.

— Ты уже говорил кому-то об этом? — тихо, почти со страхом спросила она. — Кто-то ещё знает?

— Нет, — медленно протянул я, заметив облегчение на её лице. — Пока.

И это «пока» словно раскололо воздух между нами. Она замерла. Её дыхание сбилось, будто она только сейчас осознала, что мой ответ не был утешением — а угрозой.

— То есть ты собираешься рассказать остальным? — поставила она риторический вопрос.

— Я собираюсь много чего сделать, — просто пожал плечами я. — Но сначала я хотел поговорить с тобой.

   Она невесело хмыкнула.

— Зачем? Разве это имеет смысл, если ты не слышишь меня?

   Её слова задели меня, но я не показывал этого. Для неё сейчас я был врагом. Я видел это по взгляду, по положению рук, по мимике, жестам — и это было самое больное. Она, которую я столько лет оберегал, ради которой переступал границы дозволенного, сейчас смотрела на меня как на того, кто причиняет вред. Кто разрушает, вместо того чтобы защитить. И я не знал, как разорвать эту чертову стену между нами, не ломая её ещё сильнее.

— Я пришел поговорить с тобой, чтобы ты поняла с кем имеешь дело, Розали, — ответил я. — Ты не глупая. Ты всегда требуешь чёткие факты, доказательства, здравый смысл. Я рассчитывал на это.

— Тогда не рассчитывай, — перебила она жёстко. — Ты приходишь не с фактами, Алессио. Никогда. Только с приказами, с угрозами, с этим своим «я знаю лучше».

   Я кивнул, частично соглашаясь.

— Может быть, — ответил я, опуская голос. — Но есть вещи, о которых Рио никогда тебе не рассказывал.

   Розали напряглась, будто хотела сказать, что не хочет меня слушать, но сдержалась.

— Рио связан с Камморой, он — член банды «Наездники штурма», — мои слова заставили сестру фыркнуть.

— Я это знаю, — она сложила руки на груди, будто уже победила. — И они наши союзники, а не враги, если ты забыл.

Я слегка кивнул.

Наверное, поэтому Розали думала, что ему можно доверять. Только она не знала, что мир был устроен намного сложнее.

— Рио не просто часть «Наездников штурма». Он связан с нами куда глубже, чем ты думаешь. И его долг перед Камморой — не просто бумажка, которую можно вычеркнуть.

— Какой долг? — она заметно напряглась.

   Теперь была моя очередь слегка улыбнуться.

   Я оказался прав, он не рассказывал ей всего. Но чувство триумфа заглушило осознание, что мою сестру обманули, обращались с ней, как с марионеткой. Мои руки сжались в кулаки, пока челюсть клацнула от злости.

— Долг его брата-наркомана, — ответил я. — Он отрабатывает его, используя свои связи с южной Америкой. И он чертовски ненавидит нас, Розали. Всей своей душой. За то, что мы продавали наркотики его брату и за то, что мы сделали его своей пешкой. Это бизнес, Розали. Ты сама это прекрасно понимаешь. Но ещё хуже это то, что он не рассказывал тебе об этом. Как ты думаешь: почему?

Она замолчала.

   На долю секунды её лицо застыло, как будто она пыталась отмахнуться от моих слов, но я видел как они дали трещину в её уверенном фасаде. Она сражалась с чем-то внутри. Возможно, с доверием или с обидой, или с голосом разума — я не знал.

— Я отвечу тебе почему, — продолжил я чуть позже, давая возможность переварить. — Он ищет выгоду, хочет подобраться к нам через тебя. Потому что ты — наше слабое место. Он это понял.

— Но он никогда ничего не упоминал о вас, — выдохнула она, слегка покачав головой. — Даже в контексте узнать о вас больше информации.

   Я усмехнулся.

— Конечно. Потому что он не тупой, и знал, что если он заговорит — ты начнешь задавать вопросы, начнешь сомневаться. А он слишком далеко зашёл, чтобы себе это позволить, Розали. Ему нужно было, чтобы ты ему безоговорочно доверяла.

   Она отвернулась, будто могла спрятаться от колючей правды моих слов. Плечи её чуть дрогнули. Это был не испуг — это было разочарование. В себе? В нём? Во мне? Я не знал.

— Я... — её голос прозвучал глухо. — Мне нужно с ним поговорить.

   Я напрягся всем телом.

— Нет.

— Алессио, — она обернулась ко мне, и на этот раз в её голосе не было ни слёз, ни упрёков — только твёрдость. — Мне нужно услышать это от него. Я не могу просто поверить тебе на слово и отрезать человека, которого...

   Она осеклась, но я всё понял.

— Которого что, Розали? — я сузил глаза. — Которого ты любишь?

   Она не ответила. Молчание было громче любого "да".

— Ты не понимаешь, — сказала она чуть позже. — Если хоть половина из сказанного тобой правда, тогда мне тем более нужно это знать от него. Мне нужно понять, что из этого реально, а что — твоё предвзятое мнение.

— Моё мнение основано на фактах, — отрезал я, чувствуя, как во мне поднимается ярость, — на наблюдениях, на опыте. А твои чувства основаны на чём? На взгляде? На паре красивых слов? Он манипулирует тобой, Розали. Он использует тебя. И самое худшее — ты действительно веришь, что если однажды кинешь ему в лицо все эти факты, он просто посмотрит на тебя и скажет «ты права»? Нет, он не даст тебе уйти. Он убьёт тебя, потому что ты свидетель.

Она не сразу ответила. Молчала, уставившись в одну точку, будто вслушивалась в слова, которые ещё эхом отдавались в голове. На её лице не было ни страха, ни боли. Только тяжёлая, глухая усталость.

— Возможно, ты прав, — наконец медленно потянула она. — Я просто... я не могу это так принять. Всё слишком быстро, слишком резко.

   Я вздохнул, уже готовый снова начать её убеждать, но она подняла на меня глаза. В них была та самая смесь силы и уязвимости, от которой внутри всё сжималось.

— Дай мне ночь, Алессио, — попросила она. — Просто дай мне хотя бы переночевать с этой мыслью.

— Розали...

— Прошу, — перебила она меня. — Не говори никому. Ни отцу, ни дядям, ни Массимо. Не сегодня. Дай мне хотя бы один вечер, чтобы переварить. Мне это нужно. Это единственное, что я прошу.

   Я сжал челюсть.

— И не трогай его, — добавила она. Голос звучал ещё твёрже. — Я не выдержу, если ты причинишь ему боль этой ночью. Дай мне время.

   Я осторожно подошёл ближе. Впервые за долгое время мы стояли так близко — и между нами не было ни доверия, ни вражды. Только натянутая до предела тишина.

   Моя сестрёнка действительно любила этого ублюдка. Это не требовало слов — я видел это в её глазах, в том, как она сжала губы, пытаясь не дрогнуть, в том, как не отводила взгляда, словно доказывала мне, что не отступит. Она готова была защищать его. Даже сейчас, когда всё кричало о том, что он — ошибка.

   Я знал эту боль. Сам стоял на её месте. Точно так же держался за тех, кто не стоил даже моей тени.

— Один вечер, — медленно произнёс я. — Но если он хоть на шаг приблизится к тебе с тем, что я считаю опасным — я действую.

Она кивнула.

— Один вечер, больше мне и не надо.

Но по её лицу я понял: она лгала. Она надеялась, что за вечер всё окажется неправдой. Что он всё объяснит. Что её сердце не придётся рвать пополам. И всё же она выбрала знать. И это уже многое значило для меня.

Только я не мог позволить ей совершить роковую ошибку.

— Алессио, что ты сделал? — крикнула она, когда я покинул её комнату, запирая её внутри на ключ.

Она слишком умна, чтобы кричать и звать на помощь. Родители спросят, почему я закрыл её и ей придётся рассказать о Рио, чего она не хотела. Но она, к сожалению, слишком влюблена, чтобы послушаться меня и даже не стоять с Рио наедине в одном помещении.

Розали нуждалась в помощи, даже если сама этого не видела.

————————————————————————
Вот и вторая часть двадцать пятой главы 🏍️

Делитесь своими оценками и комментариями 🤎🫶🏻