Хуй

Глава 4
Молодой человек с немытыми, лоснящимися волосами спустился еще на несколько метров вниз по скале и начал пробираться к морю. Он понятия не имел, где он. Вокруг царили тишина и спокойствие, пейзаж выглядел размытым. Небо над ним было пасмурным, но безоблачным. Невозможно было сказать, насколько высоко оно простиралось и где заканчивалось. Он сел на леденяще холодный камень и посмотрел на море, черное, как сырая нефть. Искривленные руки, покрытые наростами, по-прежнему тянулись вверх, теперь уже в тишине. Он наблюдал, как они отчаянно хватаются за воздух, но абсолютно ничего не чувствовал. Только пустота. Странное это было место. Похожее на сон. Оно казалось более реальным, чем все, что он когда-либо видел, но при этом каким-то призрачным. В этом измерении не было ничего, кроме огромных обледенелых скал и океана заблудших душ, пытающихся вырваться. Не было ни атмосферы, ни тепла, ни радости, ни желаний, ни даже времени. Поэтому и сказать, как долго он там был и сколько еще пробудет, было сложно.
Вдруг из теней вырывалось нечто такое же темное. Поначалу он не понимал, что это, и напряженно вглядывался, пока не разглядел существо. Оно вышло из миража на прозрачный лёд, и он увидел, что тьма состояла не из теней, а из плоти. Отталкивающего вида человекоподобное существо состояло из однородной материи и было одного цвета с головы до кончиков пальцев. Он приблизился и сел рядом с молодым человеком. Хотя это был некто совершенно незнакомый в неизвестном мире, от этого Фрэнк не чувствовал ни тревоги, ни облегчения. Они какое-то время наблюдали друг за другом, затем существо заговорило.
— Фрэнк, — он обратился к нему глубоким, насыщенным голосом.
— Откуда ты знаешь мое имя?
— Меня послали к тебе.
— Кто?
— Те, у кого больше власти.
Фрэнк осмотрел сущность перед собой.
— Я в аду?
— Нет.
— Но это точно не рай.
— Нет.
— Тогда что это за место?
— Мы между мирами. За пределами карты. Буквально нигде.
— И что мы тут делаем?
— Ничего, конечно же. Но я пришел, чтобы принести тебе откровение.
— Откровение? О чем?
— О начале и парадигмах бытия.
— Что насчет конца?
— Это вне моей компетенции.
— Что случилось с моим миром?
— Твоего мира больше не существует, и мне хочется сказать, что никогда и не существовало, но это было бы неточно. Скажем так, ты больше не в той частоте и больше никогда там не окажешься.
Фрэнк внимательно осмотрел своего собеседника. Его лицо было обрамлено плотным кругом света, и его голова время от времени немного вздрагивала. Он выглядел безмятежным, но чем-то озабоченным.
— Кто ты? — спросил Фрэнк.
— Мое имя Freygarður Geirtryggur Þjóðleifur Lúthersdóttir.
— Да ты охренел.
— Еще меня называют Пинк Гай.
— Я думаю, Пинк Гай сойдет.
Фрэнк предположил, что в серых тонах этого места при хорошем освещении его тело должно было быть розового оттенка.
— Слушай внимательно, Фрэнк. Жизнь как она есть сейчас будет раскрыта перед тобой.
— Продолжай, дорогой друг, — внезапно серьезность ситуации заставила Фрэнка разговаривать по-идиотски.
— Вся жизнь и материя содержится в трех известных омнивселенных, каждая из которых состоит из случайного количества вселенных. Омнивселенные делятся на десятки измерений, а они в свою очередь на миллионы реальностей, — он посмотрел на Фрэнка, чтобы убедиться что тот понимает о чем речь. Голос розового создания, казалось, ему не принадлежал. И действительно, в большинстве реальностей он мог издавать только бессвязные вопли и визги, но сейчас он разговаривал приятным тембром с мрачным тоном.
— Есть ли в этих омнивселенных чернокожие? — спросил Фрэнк.
— А ты как думаешь? — спросил в ответ Пинк Гай. Несколько мгновений неловкой тишины, и они оба разразились смехом.
— Тогда это и есть будущее, — рассмеялся Фрэнк. Хотя его забросило в неизвестный и темный мир, его помойный юмор 1940-х остался при нем.
— Омнивселенные наполнены множеством форм жизни, Фрэнк, — произнес розовый персонаж вернувшись к серьезному тону.
— Множеством. И всех этих созданий можно поделить по семи Уровням Бытия.
— Кто это решает? — спросил Фрэнк. Пинк Гай проигнорировал вопрос как несусветную глупость. Он продолжил.
— Самый нижний уровень — Убогие. Они одни из тех, кто были приговорены к безднам ада. Они существуют, но единственная форма существования, которую они знают — боль и страдания.
— Я так понимаю, эти руки... — он сказал, указав на море.
— Да. Они приговорены.
— За что?
— За... — он не мог подобрать нужное слово, — за ущерб.
Фрэнк посмотрел вниз с обрыва скалы, где двигались в его сторону множество человекоподобных теней, тянулись вверх своими костлявыми руками, прося о еще одной попытке. Их рты открывались, но они не издавали звуков. Фрэнк чувствовал, как тепло покидает его тело и душу, словно его отщипывали по кусочкам каждую секунду. Он отвернулся.
Пинк Гай увидел, что Фрэнку неприятно и прокашлялся. «На предпоследнем уровне находятся грубые твари. Ниже чем люди и другие человекоподобные создания, они существуют, но в меньшей степени и лишь с условным самосознанием. Они не могут быть ни возвышенны, ни приговорены ниже своего уровня. Всю свою жизнь они проводят в тяжелом труде, прислуживая тем, кто стоит выше них. Для тех, кому они служат, они в подчинении и вызывают лишь сожаление. Для Убогих, Твари свободные и находятся в безопасности, они завидуют их жалким душам».
Пока он говорил об этом, Фрэнк продолжал смотреть на узловатые конечности, тянущиеся из черного моря. Ему все еще было некомфортно с существом рядом с ним, и он смотрел на него с осторожностью.
— Третий уровень, — продолжил Пинк Гай, — содержит простых смертных. Ты, скорее всего, знаком с ними. Весьма печальное и противоречивое племя, они живут в недосуществовании в мирах, где они размножаются и убивают, создают и уничтожают, любят и ненавидят. Никто на самом деле не знает, что с ними делать. Пока придерживаются минимального вмешательства. Они, так сказать, еще незавершенная работа. Фрэнк опустил взгляд, когда услышал это.
— Я хотел сделать этот мир лучше, — пробормотал он.
— Ага, — сказал Пинк Гай, — тем, что проводил эксперименты и плавил чужую плоть. — Он продолжил без комментариев на эту тему.
— Четвертый уровень (и четвертый сверху) — это ранкенфайлы. Туда входят существа, как я и ты, Фрэнк, — Фрэнк посмотрел на него, сбитый с толку.
— Я не простой смертный?
— Даже близко нет, Фрэнк. Ты ранкенфайл. Более того, — он выразительно посмотрел на Фрэнка, пока говорил это, — ты единственный, кому удалось продвинуться от простого смертного до ранкенфайла. Надо сказать, что ты весьма необычен.
— Я единственный? — уголок его рта приподнялся в гордой ухмылке, — значит, я особенный, да?
— Хорошо или плохо для тебя то, что произошло, еще предстоит выяснить. Но я подозреваю, что скорее второе. Фрэнк осунулся, когда услышал это.
— Я предупреждаю тебя, что ситуация не обязательно складывается в твою пользу, — он посмотрел на Фрэнка стальным взглядом, — поэтому я был отправлен к тебе. Я пришел до того как... — он заволновался и перешел на шепот, — пока другие не добрались до тебя.
— Кто тебя отправил?
— Я не знаю.
— В смысле ты не знаешь? Почему ты тогда пришел, если не знаешь?
— У меня не было выбора.
— Как это произошло? — спросил Фрэнк, — мне это не нужно.
— Невозможно сказать. Может ты просто оказался в нужном месте в нужное время (или в неправильном месте и очень не вовремя), может ты пешка в игре высших сил, а может, ты никогда и не был человеком.
Фрэнк подумал над возможными вариантами. Ни один из них ему не понравился.
— То есть, я ранкенфайл, — задумчиво пробормотал он, — что это вообще значит? Чем я отличаюсь от простых смертных?
— Ранкенфайлы могут принимать разные обличия, в том числе и гуманоидную форму, и могут путешествовать между омнивселенными, измерениями и реальностями.
— Как? — спросил Фрэнк.
— С помощью того, что люди называют... хромосомами. Хромосомы — это самое главное за пределами твоего мира. Хромосомы — это универсальная валюта, способ передвижения, единица измерения времени и силы. Когда твои хромосомы начали множиться, ты стал настоящим ранкенфайлом, это сделало тебя ценным источником и одновременно целью. Они всё ещё неуклонно множатся с опасно высокой скоростью. Существа будут бояться тебя и охотиться на тебя из-за твоих хромосом. И если последние были использованы, проданы или украдены, тебе нужно будет быстро их восполнить, иначе случится нечто ужасное, — он замолчал и посмотрел на айсберг, на котором они сидели, — я точно знаю, — сказал он с отчаянием.
— Пятый уровень — это чимпиллы. Они могущественны. Они путешествуют по реальностям, словно тени ранкенфайлов, охотясь за их хромосомами и заставляя их прислуживать себе, — Пинк Гай начал потеть, — их много, и они могут быть жестоки. Он перешёл на шёпот, будто одно только их упоминание может принести уничтожение.
— Несколько из них безжалостно преследуют меня и поклялись также преследовать и тебя. От них невозможно убежать. Они найдут тебя. Всё, что ты можешь сделать — лишь отсрочить это, насколько возможно, и надеяться, что удастся сбежать, не потеряв слишком много.
— Чимпиллы? — спросил Фрэнк. Пинк Гай молниеносно приложил палец к губам.
— Ни слова о них.
— Но кто они и зачем им мои хромосомы? — недоумевал Фрэнк.
Пинк Гай продолжил, игнорируя его вопрос, как очередную бессмысленную болтовню.
— Шестой и седьмой уровни являются загадкой. Никто на уровнях ниже не может точно сказать, кто или что царит на этих двух уровнях (и два ли там уровня). Говорят, что шестой уровень принадлежит лордам мира, но мало кто открыто с этим согласится.
— Лорды мира? — повторил Фрэнк, — значит, чимпиллы — это плохие ребята, а лорды мира хорошие?
— Нет, это значит, что ты дебил. Некоторые чимпиллы хорошие, некоторые злые, а кто-то ещё не определился. Фрэнк, тебе нужно понять, что в омнивселенных идут войны. И понятие преданности сейчас очень расплывчато. Лорды мира невероятно сильны, но никто не знает, на чьей они стороне, точно не мы, и, возможно не все они сами. Некоторые — само воплощение зла, но прикрываются светом. Другие — чистое добро, но окружают себя тьмой и обманом.
— Кто на самом верхнем уровне? У кого истинная сила? — Фрэнк был весьма взволнован.
— Верхний уровень, — сказал Пинк Гай. Он остановился, не найдя слов, и Фрэнк смотрел на него, сгорая от любопытства.
— Расскажи о верхнем уровне! Ты ведь для этого здесь, так? Кто или что на самом верхнем Уровне Бытия? — Фрэнк неотрывно смотрел на Пинк Гая. Казалось, что он не хотел продолжать, будто упоминание лишь имён или личностей, титулов, или присутствия может моментально приравнять его к Убогим.
— На верхнем уровне, — сказал он с религиозным благоговением, — если истории правдивы, Всевышний Бог. Пинк Гай крепко сжал руку Фрэнка и притянул его ближе, чтобы закончить своё откровение.
— Мы думаем, что Всевышний Бог — это Чин Чин — уверенно прошептал он на ухо Фрэнку. Он был поражён этими словами.
— Всевышний Бог, — беззвучно проговорил он, — Чин Чин!
— По крайней мере, мы так думаем, — прошептал Пинк Гай, снова наклонившись. Они оба испытывали некоторые сомнения.
— Всевышний Бог — создатель, хозяин, Повелитель всего. Он Великий, — Пинк Гай снова замолчал, — но лорды мира стано-вятся всё могущественнее, они объединяются и собирают для при-служивания многих чимпилл. В их арсенале находится бессчетное количество хромосом и они восстают против любого, кто смеет перечить им. Больше никому не известно, где находится настоящая сила. Никто не знает, кто всем заправляет. Он снова понизил голос до шепота.
— Уровни меняются, — в его голосе слышались нотки волнения и ужаса, — и вместе с этим меняется естественный порядок вещей. Все больше и больше существ отвергают данное им от природы место и, крадя хромосомы, захватывают вышестоящие уровни. Это ведет к абсолютной моральной развращенности. И, фактически, они смогут не только продвинуться на уровень выше, но возможно также видоизменить остальных, из-за чего те сместятся на уровни ниже.
— Но лорды мира, — произнес Фрэнк, — разве они не смогут уличить тех, кто это делает?
— Как я уже говорил, Фрэнк. Уровни меняются. Измерения и реальности деформируются. Ничего подобного раньше не происходило. Порядка, который раньше царил в омнивселенных, больше нет. Некоторые становятся слишком могущественными даже для лордов мира. Фрэнк, — сказал он, осматриваясь. Он постарался вложить всю серьезность в свой вывод, — некоторые даже пытаются конкурировать со Всевышним Богом.
Воздух вдруг стал более холодным и влажным. И хотя ветра не было, Фрэнк почувствовал, как холодок пробежал по его лицу.
— И еще кое-что, Фрэнк, Чин Чин ищет тебя. Твое превращение разозлило его.
— Ты имеешь в виду, что он ищет меня, чтобы поймать или чтобы помочь?
— Фрэнк, ты обладаешь бесконечным запасом хромосом и Чин Чин готов пойти на что угодно, лишь бы забрать их у тебя и сохранить свое место. Поверь мне, Убогим до тебя нет дела. Когда Чин Чин покончит с тобой, ты будешь мечтать оказаться в этой бездне и плавать вместе с ними, — Фрэнк громко сглотнул, — именно поэтому я здесь. Я здесь, чтобы защитить тебя от Чин Чина, чтобы переместить тебя в самые далекие измерения и самые темные углы омнивселенных и удостовериться, что там тебя точно не найдут.
Фрэнк молча сидел, пытаясь переварить всю только что полученную информацию. Неподвижный айсберг, на котором они сидели, был окружен морем, волнующимся в бесшумной агонии. Следующие слова Фрэнка удивили Пинк Гая.
— Я не хочу быть ранкенфайлом.
— Что?
— Я хочу вернуться и стать обычным смертным. Я хочу вернуться к тому, чем я однажды был. Я не хочу быть частью всего этого. Не хочу, чтобы на меня охотился Лорд Чин Чин. Я хочу назад.
Пинк Гай огрызнулся в ответ — Уже слишком поздно, мой дорогой друг. Назад пути уже нет. Ты то, что ты есть и тебе придется прожить ту жизнь, которая тебе дана.
— Почему? Почему уже поздно? Ты же сам сказал, что не знаешь, что происходит на высших уровнях. Лорды мира все также могущественны. Они все также могут использовать свои силы во благо. И что насчет Всевышнего Бога, кем бы он там не был? Почему ты думаешь, что у него не хватит власти или желания восстановить меня? Среди них должен быть кто-то, кто сможет решить эту задачу и сделать меня снова смертным. Они смогут остановить увеличение хромосом и вернуть мне мою прежнюю жизнь.
Пинк Гай хотел проигнорировать все эти вопросы, приняв их за проявление бескрайнего идиотизма, но он видел настырность Фрэнка.
— Может так оно и есть, — сказал он, — но то, что возможно, не обязательно также вероятно. И прихоть ранкенфайла это не тоже самое, что воля Бога.
Я хочу познакомиться с кем-нибудь из Высших Сил, — произнес Фрэнк, как-будто это было одно из всеобщих прав, — я хочу познакомиться с лордом мира. Он замолчал снова, подбирая слова, и затем выдал:
— Я хочу встретиться с Всевышним Богом и пересмотреть мое дело.
Пинк Гай покачал головой.
— Какой же ты дурак. Ты ничего не понимаешь. Послушай меня, сейчас же выброси эту идею из головы. Забудь и даже не вспоминай об этом.
Фрэнк встал и вытер руки о рубашку, как будто сигнализируя, что разговор окончен. «Мы не можем здесь долго оставаться», — произнес он. Пинк Гай тоже встал. «Давай посмотрим, что еще здесь есть». Они ушли, не произнеся больше ни слова, и идя рядом, они чувствовали, что этот разговор тяготил их, как будто они тащили за собой тяжелый сундук на цепи. Они прошли через скользкие узкие овраги с зазубренными сосульками, свисающими на уровне головы и маленькими сталагмитами под ногами. Пейзаж менялся внешне, но его характер оставался прежним. Они шли через просторные поля покрытые наледью, вскарабкались на ледяную стену и спустились в огромные ущелья. Но все также не было ни звука, ни запаха, ни чувства страха или радостного волнения. Создавалось впечатление, как будто они находятся в пузыре, который отделял их от всего живого и неживого вокруг, любой эмоции и настроения.
Не было смысла ни в продолжении пути, ни в его прекращении. Вскоре заговорил Пинк Гай:
— У меня есть для тебя координаты, Фрэнк, — они остановились и повернулись друг к другу лицом, — эти координаты перенесут тебя в безопасное место. Оно находится вне зоны досягаемости. Никто тебя там не найдет.
— Это тоже не всегда хорошо, — ответил Фрэнк.
— На данный момент это очень даже хорошо, — сказал он, наблюдая за конечностями, которые тянулись к ним. Просто повторяй за мной, сделай такой же круг из крови, и ты окажешься там.
— А что насчет тебя?
— Я сделал свое дело.
— Ты не пойдешь со мной?
У меня нет достаточного количества хромосом, чтобы путешествовать дальше и в этом месте невозможно пополнить их запас. Он выглядел мужественно.
— Это конец моего пути. Они придут. Они найдут меня.
— Ты пришел предупредить меня, хотя знал, что это для тебя равнозначно самоубийству?
— Самоубийство, нет. Но у меня нет жизни в будущем. Она прекратила свое существование здесь.
И хотя он едва знал Пинк Гая, и никогда особо ни о ком не заботился в жизни, эти слова были для него как нож в сердце.
— Я вернусь за тобой, — пообещал Фрэнк, руководствуясь своей новой нравственностью.
— Будет уже слишком поздно. Они найдут меня здесь до того, как ты вернешься и не долго думая проклянут.
— Используй мои хромосомы, — настаивал Фрэнк, — если ты их используешь, мы вместе сможем перенестись. Пинк Гай покачал головой.
— Тогда у тебя не будет достаточно хромосом, чтобы продолжать путешествие, когда тебе будет это нужно. А это очень опасное состояние.
— Но то место, куда я собираюсь, оно ведь безопасное, так? Я могу остаться там, пока мои хромосомы не восстановятся, а затем двинуться дальше.
Пинк Гай обдумал эту идею. В целом, в этом был смысл, но в тоже время, это не входило в его планы.
— Я понятия не имею, куда я отправляюсь, — продолжил Фрэнк, — что мне там делать или когда и куда мне затем отправляться. Мне нужно, чтобы ты отправился со мной. Вместе же нам будет безопаснее, да?
Пинк Гай в задумчивости присел перед своим новым другом.
— Ну пошли тогда, — произнес он, смотря наверх. Он встал плечом к плечу с Фрэнком.
— Тебе нужно как и раньше порезать руку и нарисовать вокруг нас круг из крови. Я буду произносить координаты.
— Что если ты неправильно прочтешь координаты? — вскользь спросил Фрэнк почти что в шутку. Пинк Гай ответил ему взглядом, который потряс его до глубины души.
— Тогда небеса нам в помощь, — произнес он и снова занервничал. Этот вопрос натолкнул Фрэнка на множество других, которые неожиданно привели его в темные закоулки его сознания. Кем на самом деле был этот Пинк Гай? Как Фрэнк понимал, что ему правда можно доверять? Что если он на самом деле был одним из лакеев злого лорда мира? Что если он был лордом мира? Что если он на самом деле Чин Чин?
Улучив момент, Фрэнк напрямую задал свой последний вопрос Пинк Гаю.
— Если бы я был Чин Чином, — парировал он, — я бы украл твои хромосомы и в ту же секунду покончил с тобой. Ты бы уже плавал здесь в море вечных мук вместе с нашими друзьями, — Фрэнк, все еще тяжело дыша, посмотрел в глаза Пинк Гаю.
— Хороший ответ, — проговорил он сквозь зубы, — хороший ответ. Фрэнк подошёл к глыбе льда и провёл по ней рукой. Его жизненная сила легко вытекала из раны. Он вернулся к Пинк Гаю, который уже начал зачитывать координаты. Фрэнк нарисовал вокруг них алый круг и встал спиной к своему товарищу. Пинк Гай снова и снова повторял цифры и буквы, громче и громче, с нарастающим фанатизмом. Фрэнк приготовился к разрушению. Пинк Гай продолжал повторять координаты, а Фрэнк продолжал готовиться. Его голос гремел над морем и его чуть ли не распирало.
Затем он внезапно упал.
— Что случилось? — спросил Фрэнк.
— Не знаю, не получается. Ничего не происходит.
— Ты уверен, что координаты правильные?
— А ты правильную кровь использовал? — огрызнулся оскорбленный Пинк Гай. Фрэнк начал двигаться и почувствовал хлюпанье мягкой земли под собой.
— Мягко, — сказал он.
— Вот оно что, — ответил Пинк Гай. И действительно, земля вне круга осталась твёрдой, как алмаз, но внутри она продолжила размягчаться и разжижаться. Чем больше они топтались в кругу, тем больше земля превращалась в грязь, и вскоре они были в ней по лодыжки. Для ускорения процесса они начали осторожно прыгать вверх и вниз, стараясь не выходить за пределы красной линии.
Никто из них не замечал, с какой скоростью они погружаются, так что дошедшая до пояса вода застала их врасплох. Ещё больший шок настиг Фрэнка позднее, когда он понял, что остался один, почти в абсолютной темноте, охваченный потоками воды. Он тонул.
Сначала он думал только о своей неминуемой смерти. Но его страх быстро отступил перед мучениями Убогих, которые касались его. Души давно умерших детей, но всё ещё страдающих, хватали его за руки и ноги, моля о помощи, прося о пощаде, воя, ругаясь и метаясь в страданиях. Они смотрели на него пустыми глазницами и кричали сквозь зашитые рты. Они плавали вокруг него, корчась в агонии и хватаясь за животы, которые надувались и лопались. Из ран появлялись новые младенцы, и их животы также набухали и разрывались, и так кошмар продолжался до бесконечности. Другие дети, которые плыли во тьме, двигаясь странными подергиваниями, внезапно останавливались и полностью выворачивались наизнанку. Мышцы и кости ещё слабо держались вместе, но нити кишок и сухожилий разлетались вокруг. И поэтому окружающий Фрэнка поток был густым амниотическим супом.
Младенцы инстинктивно хватали и кусали друг друга. Но можно было наблюдать и печальное подобие сострадания: некоторые вырывали собственные зубы, чтобы другим не пришлось это делать, но их зубы постоянно и быстро отрастали. Фрэнк чувствовал их агонию. Он чувствовал их боль во всех её формах и степенях. Его крики превратились в рыдания: «Простите!» — проревел он. «Простите, я не могу вам помочь!» Хватание и крики, горе и плач продолжились и не затихали, пока Фрэнк не сделал последний вдох, наполнил лёгкие жидкостью и поплыл к своему тихому концу