«Линия огня»
Стамбул был похож на старого шулера — пахнущий пряностями, дымом и обещаниями, за которыми всегда стоял нож. Город контрастов, масок, лабиринтов. Идеальное место для тех, кто не хочет, чтобы его нашли. Или — для тех, кто хочет оставить след.
Я сидел в грузовике с запотевшими окнами, прижимаясь лопаткой к металлу. В ухе — наушник, на коленях — карта внутреннего комплекса, мои пальцы скользнули по ней — точно, уверенно, с привычной машинальной концентрацией.
Рядом молчала Арина. Она откинулась на спинку сиденья, глаза закрыты, как будто медитирует. Это злило.
— Ты расслабляешься перед штурмом? — бросил он. — Или просто прикидываешься, что не боишься?
Она открыла глаза.
— Я рассчитываю. Ты должен попробовать, иногда это спасает жизнь.
— Я предпочитаю, когда расчёты делают пули.
Она чуть усмехнулась — не весело, без тени симпатии.
— Потому ты и теряешь людей. Оуни не всегда стреляют вовремя.
Я смотрел на неё. Долго, до того момента, когда взгляд перестаёт быть взглядом, а становится проверкой.
«Где ты сломаешься? Что в тебе настоящее?»
Я не знал и это бесило. Знаю, как читаются лица, знаю, как предают. Арина — была пустой страницей. Как мать, когда скрывала предательство в улыбке. Как отец, когда на секунду задержал взгляд на пистолете, прежде чем исчезнуть из их жизни.
Всё повторяется.
— Двигаем, — сказал я.
Маршрут — туннель под улицей, два входа, слепая зона у восточной лестницы.
Мы шли бесшумно. Арина шла впереди. Я — в тени.
«Она не солдат. Она — разведчик. Лис, не волк. И всё же идёт первой».
Я поймал себя на том, что слежу за ее движениями, не с вожделением, скорее с подозрением. В каждом её шаге — дисциплина, в каждом жесте — навык, который редко легко получают.
— Мы подходим, — прошептала она. — Точка входа за поворотом. Две минуты тишины.
Я хотел что-то ответить — язвительное, цепкое, но в тот момент почувствовал пробирающий холод от неё, как от родителей в тот день, холод смерти.
Тень.
Слишком близко.
Не из нашей команды.
— Стой! Ложись!
Выстрел ударил по стене рядом с головой Арины. Она упала, откатитившись в тень, рука уже была на кобуре. Второй выстрел. Потом третий. Всё не по плану.
— Нас сдали, — сказал я в наушник. — Уходим по южной канализации. Чистим маршрут. Быстро.
— Подтверждаю, — ответила она, уже ползком перебираясь к люку.
Я прикрывал. Метко. Жестко. Без страха. Арина исчезла под люком. А я следом за ней.
Подземка воняла плесенью и железом. Дышать было тяжело.
Мы остановились на мгновение, оба в грязи, пыль на щеках, кровь на руке Арины.
— Кто слил нас? — спросила она.
— Я найду, — ответил я— А потом — заставлю расплатиться собственной кровью или жизнью.
Она кивнула. Впервые — без сопротивления. Как будто узнала в этом обещании что-то родное.
И это было опаснее всего.
Предательство пахнет потом.
Не страхом — его убивают раньше. Не кровью — она появляется позже. А именно потом, тёплым, липким, человеческим, когда кто-то делает ставку против тебя и надеется, что ты не заметишь.
Я заметил.
После побега из комплекса в Стамбуле прошло четыре часа. Арина сидела в другой комнате, сцпокойно. Я дал ей команду не вмешиваться. Она не возразила, умная, понимает, когда не её бой.
Стоя перед зеркалом, я вытирал кровь с рук. Не свою. И я знал — это не последний раз на сегодня.
«Кто-то в команде знал маршрут. Канализацию. Время входа. Доступ был у троих.»
Я всегда запоминал имена.
— Итан, — произнес я в слух.
Итан был не в Стамбуле, но лишь по легенде. Так ли это?
Звонок на защищённую линию. Пауза. Затем голос:
— Ты снова звонишь без предупреждения.
— Карл, — сответил я— Мне нужен список тех, кто пересекал границу Турции в последние пять суток. Используя кодовое имя «Гроссо».
Пауза. Стук клавиш.
— Это имя неактивно. Оно мертво два года.
— Именно, но кто-то его оживил.
Карл фыркнул:
— Поищу. Но, Матео... ты сейчас в своём режиме?
— Я в режиме, когда ложь лечится через кровь.
Карл не сказал больше ни слова.
Через три часа я держал распечатку в руке.
«Марко Дель Торре. Перешёл под именем 'Гроссо', старший связной, бывший человек Итана. Сейчас — в Стамбуле, станция Топхане.»
Я не стал ждать.
Я не отправил никого.
Я пошёл сам.
**
Марко зажёг сигарету, когда Матео вошёл в подвал. Руки у него дрожали, аепел сыпался на рубашку.
— Матео... это ошибка.
— Конечно, — кивнул я. — Всегда ошибка.
Я не кричал, не бил сразу. Просто смотрел.
Марко опустил взгляд.
— Я не хотел...
— Ты хотел выжить, — перебил я его. — Ты подумал, что я стану новым Лозарро, но не сразу, что я не замечу.
— Меня заставили.
— Предатели всегда говорят это перед тем, как умирают.
Первая пуля попала в колено, чтобы услышать правду. Потом — вторая в грудь, чтобы убрать этот мусор раз и навсегда.
И это была не месть. Это был порядок.
Когда я вернулся, в комнате уже ждала Арина.
— Это был один из твоих? — спросила она.
Я кивнул.
— Уже нет.
— Ты всегда так с предателями?
— Всегда, — ответил я. — Даже если это будешь ты.
Она не отвела взгляда.
— Тогда я точно не предам. Мне интересно, как ты закончишь.
— Один, но с именем.
Она улыбнулась. Непонятно — с уважением или с насмешкой. Возможно, с обеим.
И всё же… в её взгляде было что-то новое.
Не интерес. Не тепло.
Внимание. Опасное. Сложное.
И я это заметил.