Тень за её спиной
Я никогда не думал, что смогу следить за кем-то.
Моё время всегда стоило слишком дорого, чтобы тратить его на такие глупости. Но теперь... каждый вечер после работы я оказывался в тех же улицах, где жила Лилия. Машина медленно каталась по старым кварталам, я парковался неподалёку, просто чтобы увидеть, как она выходит из дома или возвращается.
Не знаю, что мной двигало. Это не было похоже на желание обладать. Это было ближе к необходимости дышать.
Сегодня она вышла в шесть вечера, как по расписанию. На ней было лёгкое серое пальто, под которым угадывался силуэт простого платья. В руках — та же папка. Она шла быстрым шагом, волосы, чуть растрёпанные ветром, блестели в свете фонарей.
Я вышел из машины и пошёл следом.
Не прячась, но и не приближаясь слишком близко. Просто держался на расстоянии. Смотрел, как она идёт по улице, как достаёт мелочь и покупает кофе в бумажном стаканчике. Как улыбается продавщице — искренне, тепло. Такой улыбки я никогда не видел за своими столами переговоров.
Люди смотрели на неё иначе, чем смотрят на женщин рядом со мной. Не как на трофей, не как на статус. Они просто видели в ней красоту — тихую, простую, настоящую.
Она свернула во двор и зашла в маленькую музыкальную школу. Я остановился у входа и закурил, наблюдая за окнами. Через пару минут услышал — пианино. Звук был глухой, приглушённый, но я узнал её игру сразу.
Мелодия ударила в меня сильнее, чем любой выстрел.
Я слушал, пока не погасла сигарета.
Время тянулось медленно. Я стоял там, как мальчишка, ожидающий, когда выйдет любимая актриса из театра.
И дождался.
Через час дверь открылась, и она вышла. На этот раз без папки — видимо, оставила. В руках — тот же стаканчик кофе, уже пустой. Она шла по узкой улице, и тут я впервые позволил себе ускорить шаг. Сократить расстояние.
Она почувствовала.
Я заметил, как её плечи напряглись, как она чуть обернулась. Наши глаза встретились. Зелёные — настороженные, внимательные.
И я понял: она заметила меня.
Я сделал вид, что просто прохожий. Вынул телефон, будто читаю сообщение. Но внутри меня билось сердце, как в юности, когда ещё веришь в случайности.
Она пошла быстрее. Я позволил себе идти за ней ещё несколько минут, пока она не свернула к своей улице. И тогда остановился.
Я не хотел её пугать.
Но и остановиться уже не мог.
В ту ночь, сидя в машине у её дома, я понял главное: я не просто хочу её имени, её музыки или её улыбки.
Я хочу всю её.
И если для этого придётся переступить через правила, которые я создавал всю жизнь — я переступлю.