Девочка - рысь

      Мане был готов убить Стига. Свернуть ему шею. Зачем? Зачем он связался с подозрительным чужаком? Зачем нашёл для Метте способ уйти?

      Мане хорошо знал, что её ждёт. Сам мальчик родился и вырос в луговой полосе, никогда не покидая её, но вот его отец... Старик был родом из племени Волка. Однажды он надолго покинул лес по заданию племени, а вернулся вместе с будущей матерью Мане, обычной девушкой из Шерла. Но альры не приняли их обоих. И родители Мане навсегда покинули Перворождённый лес, чтобы на корабле перебраться в луговую полосу и жить там счастливо.

      Так у них родился Мане, который вырос на сказках об обманчивой красоте далёкого леса. Оба родителя давно покинули этот мир, но сына они научили многому. И крепче всего в память ему впечаталась фраза, которую так любил повторять отец: «Лес — единый организм. Отломленная веточка уже никогда не прирастёт к дереву. Тот, кто хоть однажды покинет Перворождённый лес, уже не приживётся, вернувшись назад».

      Для Метте дорога по мосту вела только в одну сторону. Мане знал, что если девочка уйдёт, она не сможет вернуться к ним, но и не будет счастлива там, куда так стремится. Он просто хотел её уберечь.

      Но рассказать о своей семье мальчик не мог. Когда-то он поклялся отцу, что никто и никогда не узнает, что он связан с альрами, а в его жилах течёт волчья кровь. Потому оставалось только надеяться, что Метте не сможет уйти. А тут чёртов Стиг...

      — Мы не должны помогать преступникам, — твердил теперь Мане, угрюмо глядя на друзей.

      — Он сказал, что он не преступник, он просто не хочет, чтобы его видели, — нетерпеливо объяснял ему Стиг.

      Нелепое объяснение.

      — Если он может перевести по мосту Метте, почему бы ему просто не заплатить этого оленя?

      — Потому что идущим группой людям нужно платить меньше, чем тем, кто идёт по одному, — тут отвечала уже сама Метте. — Два незнакомых человека заплатят два оленя, а два идущих вместе — одного оленя и пять львов.

      Девочка-рысь отнеслась к сообщению Стига радостно, но осторожно. Кажется, сама она не была готова так легко поверить словам подозрительного чужака, которого она даже не видела. Однако посмотреть на приезжего она очень даже хотела и явно надеялась на то, что тот не устроит какую-либо подставу. Мане же был категорически против всего это.

      — Как мы пойдём туда ночью?

      — Стиг говорил, у него крутой меч, — Лис, кажется, из-за одних слов про меч был готов идти куда угодно и с кем угодно.

      — Мы же ещё не ходили по карте ни разу! А тут ночью...

      — Я тщательно её изучила, да и ты там бывал, думаю, мы справился, — бывшая Белка, теперь взявшая прозвище Ромашка, смотрела укоризненно. Понять, что она думает о предложении приезжего, было сложно, но девочка явно решила, что сходу отказываться от него не стоит.

      Все ребята были удивлены и взволнованы, когда пропавший невесть куда Стиг вернулся с пятью медведями и потрясающими новостями. И все они с тенью грусти и надежды смотрели на Метте. Кроме Ромашки. Понять чувства безымянной девочки всегда было сложно.

      Больше всего Мане бесило, что сама девочка-рысь не скрывала, что не готова так сразу поверить незнакомцу, но не выказывала и тени сомнения, уходить ей или всё же остаться. Неужели ей действительно так наплевать на них, что она готова при первой же возможности сбежать в тот лес, где сейчас её, быть может, уже и не вспомнят? Где ей не будут рады? Мальчик не мог в это поверить.

      — Мане, успокойся, — Стиг хлопнул друга по плечу. — Всё будет хорошо.

      Но Мане не мог в это поверить.

      В тот день они все ещё раз внимательно изучили карту. Стиг отсыпался, Метте где-то попадала. Мане ждал её, надеясь успеть поговорить с нею наедине.

      — Она всё равно бы ушла, — Ромашка неожиданно села рядом. — Ты ведёшь себя как дурак. Брал бы пример с Лиса. Готова поклясться, он привязался к ней больше, чем мы все, но он всё равно рад, что она осуществит наконец-то мечту.

      — Ничего хорошего в её мечте нет, — Мане отвернулся, зажав в себе недовольное бурчание про Лиса.

      Девочка помолчала.

      — Ты ведь хочешь пойти с ней?

      — Что?! Нет! — Мане поперхнулся. — Я хочу, чтобы она осталась с нами! И она этого хочет, я знаю! просто она вбила себе в голову, что должна...

      — Ты сам не знаешь, чего ты хочешь, но уверяешь, что знаешь, чего хотят другие, — Ромашка вздохнула. — Если тебе это так тяжело, просто не иди с нами. Меньше народу — будет лучше. Особенно если всё это всё же окажется подставой.

      — Ещё чего не хватало. Я не могу с ней не попрощаться.

      — Как и мы все.

      Некоторое время они сидели молча, а потом Мане вдруг не сдержался и задал вопрос, терзавший его в этот день не менее безжалостно, чем другие мысли:

      — Как ты думаешь, не подстава ли это? Если он преступник, он может просто воспользоваться нами, чтобы сбежать от стражи у моста. Если его разыскивают, его схватят как только он попытается оплатить переход. И нас вместе с ним.

      Ромашка тихо рассмеялась.

      — Мане, посмотри на нас, — голос девочки звучал по странному взрослым, и мальчик невольно поёжился, вспомнив о том, что она на три года младше него, да и вообще самая младшая из всей компании, но определённо самая авторитетная. Ей доверяли беспрекословно, а она слишком редко ошибалась. — Разве мы похожи на тех, кого легко обмануть? Даже Лис, при всей его доверчивости, опасность чует за милю. Если что-то пойдёт не так, сразу сбежим. Рисковать не станем.

      — Ты права, — Мане опустил взгляд, неожиданно осознав, что легче всех среди них обмануть, пожалуй, его. Не Стига. Не Лиса. Его, крупного, похожего на медвежонка мальчика, которому уже перевалило за четырнадцать.

      Найденный Стигом подозрительный приезжий оказался юношей лет двадцати. Крепкий, явно ловкий, русоволосый и голубоглазый. Его глаза словно бы источали холод, и Мане окончательно проникся к нему подозрением. Не бывает у честных людей таких глаз. Однако остальные приняли его на удивление легко. Метте вообще выдала такую радостную и полную облегчения улыбку, что мальчика передёрнуло.

      — Ну что, детвора, кто тут из вас сбежал из лесу? — улыбка юноши раздражала. — Ты, что ли? — он указал на Мане.

      — Я нормальный, — мальчик надулся.

      — А я ненормальная теперь, что ли? — Метте вспыхнула.

      — Да я не...

      — Всё с вами понятно, — приезжий вздохнул. — Хотя бы в пути ведите себя серьёзнее. Выдвигаемся через...

      — Как нам тебя называть? — неожиданно перебила его Ромашка.

      — Я не хочу называть своё имя, — юноша сощурился.

      Мане неожиданно для самого себя рассмеялся.

      — Никому тут не нужно твоё имя. Как обращаться к тебе, скажи.

      — И в самом деле... — подозрительный клиент замялся. — Зовите меня Томом. А как мне называть вас?

      Пока все представлялись и кратко обрисовывали историю Метте, Мане пристально следил за назвавшимся Томом человеком. Деньги у него явно были, и много. И регулярно. Воры и разбойники крайне редко бывают такими. Этот юноша был похож на наследника богатой семьи, но никак не на преступника. Почему тогда боится стражи?

      Том потребовал, чтобы его провели по безлюдным улочкам и вывели через так называемый тайный ход, о котором все знали, но который никто не охранял. Всю дорогу он оглядывался назад, словно опасаясь погони.

      По изрытой земляными драконами равнине Ромашка шла уверенно, словно уже десятки раз бывала здесь. Даже Мане толком не понимал, куда и как ему идти, хотя он-то как раз несколько раз проходил здесь, когда работал со строителями дороги. В темноте видно было плохо. Лис нервно вглядывался в карту. Брать факелы путники не стали, опасаясь привлечь внимание ночных хищников.

      В какой-то момент Мане споткнулся и упал, утянув за собой кинувшуюся ему на помощь Метте. Лодыжку пронзила боль.

      — Проклятье.

      — Растяпа, — Том помог упавшим подняться. — Идти сможешь?

      Мане потопал ногой. Было больно, но терпимо.

      — Всё в порядке.

      — Тогда вперёд, нам надо... — юноша запнулся и вдруг резко рванул Мане и стоящего рядом Стига на себя и толкнул их к небольшому оврагу. — Прячьтесь, быстро.

      Скатившись вниз по осыпающейся земле и от души нахватавшись её ртом, Мальчик, стараясь не дышать, замер на месте. Том так же замер рядом, но ничего подозрительного слышно не было. Мысленно прокляв чёртового приезжего и убедившись, что в овраге успели скрыться все его друзья, Мане решился-таки посмотреть, что же так напугало их клиента. Мальчик осторожно подтянулся ближе к верхнему краю оврага и осторожно глянул наружу, когда мимо промчалось Оно.

      Мане даже не сразу понял, что это, но потом, услышав характерное ржание и фырканье, понял: конь. Мимо только что промчался настоящий всадник на настоящем коне.

      Лошади — животные редкие. Они не поддаются приручению, и только кочевники Долины Ветров могут приучить их подчиняться людям. Мане никогда не видел лошадей вблизи, но и сейчас было не до разглядываний, к тому же всадник быстро скрылся из виду.

      — Проклятье, — тихо прошипел Том. — Конный гонец.

      — Это за тобой? — Ромашка пристально посмотрела на юношу.

      Мане почувствовал, как ненависть к проклятому преступнику душит его.

      — Возможно. Надеюсь, что нет. Но вам в любом случае ничего не грозит, ручаюсь.

      Мальчик сжал кулаки. Его опасения подтверждались, но никому, казалось бы, не было дела. «Но сейчас-то я точно прав, — думал он. — Так почему же мы не разворачиваемся назад? Почему смирно сидим в овраге и ждём, когда он разрешит нам выйти?»

      — Ой-ой... — вдруг каким-то странным голосом прошептала Метте, в попытках быстро спрятаться скатившаяся на самое дно оврага. — А сейчас — грозит...

      Оглянувшись на неё, Мане замер на месте. В противоположном конце оврага копошилось что-то тёмное и чешуйчатое.

      — Быстрокрыл! — вскрикнул Стиг, и тут же зажал себе рот. — Ой.

      Дракон спал, во тьме полностью слившись с дальним краем оврага, но стук копыт лошади потревожил хищника, и тот, не спеша просыпаться, завозился.

      — Только не надо резких движений, — медленно начал Том. — И резких звуков тоже.

      Девочка-рысь отчаянно пыталась подняться повыше, земля осыпалась под её руками.

      — Помогите, — прошептала она напряжённым голосом.

      Рука девочки нащупала камень, но рыхлая земля вновь осыпалась. Камень покатился по оврагу, шумно ударяясь о пласты твёрдой земли, и замер у самого носа спящего быстрокрыла.

      Дракон открыл глаза.

      — Все назад! — Том оттолкнул рванувшегося было к Метте Лиса.

      Стиг и без посторонней помощи выскочил из оврага. Мане и Ромашка замерли на местах. Метте и дракон смотрели друг другу в глаза.

      Говорят, Быстрокрылам достаточно секунды, чтобы подскочить к врагу и убить его, но Том оказался быстрее сонного хищника. Не успела Метте завизжать, когда перед ней сверкнули острые зубы дракона, как тот упал мёртвым, разрубленный мечом Тома. Невероятно острое лезвие без труда прошло через чешую, кости и крепкие мышцы дракона. Юноша оттолкнул драконью голову прочь от Метте, чтобы ту не запачкало его кровью. Кровь Быстрокрылов разъедает человеческую кожу.

      — Уходим. Быстро. Шум может привлечь других, — рывком вытащив девочку-рысь из оврага, юноша махнул рукой, призывая остальных.

      Сердце Мане билось в такт их быстрым шагам. Они чуть не погибли из-за Тома, но он сам же их спас. Метте шла рядом, и в темноте было видно, что девочка бледна, как мел. Ромашка и Стиг шли молча, а Лис шнырял вокруг, явно не в силах решить: быть рядом с Метте или расспросить Тома про меч.

      В итоге любовь к оружию пересилила.

      — А он заколдованный?

      — Обычный.

      — А из чего он такого сделан, что острый?

      — Обычная сталь, просто хорошо заточен.

      — Дракона пополам! Никогда не видел мечей, которые могли бы так!

      — Значит, ты видел плохие мечи.

      — А ты видел много хороших? О, ты украл этот меч и теперь тебя скрываешься?

      — Я никогда ничего не крал.

      — А чего тебя тогда ловят?

      — Меня не ловят.

      — А зачем мы прячемся?

      — Не твоё дело.

      — А где ты такой меч взял?

      — Заткнись уже, а.

      — Лис, хватит, — неожиданно голос подала Ромашка. — Нас это не касается.

      Мальчик резко сник. Мане вспомнил, как в своё время он надоедал расспросами ему, но стоило только упомянуть клятву, как Лис замолк и навсегда закрыл для себя тему прошлого друга. Так же было и с самой Ромашкой.

      «Посмотри на нас. Разве мы похожи на тех, кого легко обмануть?» — так сказала безымянная девочка совсем недавно, и теперь Мане вдруг увидел эти слова в другом свете. «Мы, все пятеро, особенные. Мы не похожи на других сирот и городских бродяг. Выросшая в лесу и обученная Блуждающими Огоньками Метте и безымянная Ромашка, надёжно скрывшая ото всех своё прошлое и немного меняющаяся с каждой сменой прозвища, лишь яркие примеры. Мы должны держаться вместе, тогда мы будем воистину всемогущими!» В голове вдруг ясно созрел план: Метте нельзя отпускать. Они доведут Тома до моста, возьмут с него плату и распрощаются с ним. Если же Метте попытается уйти, он будет её держать. Не отпустит ни за что. Она будет злиться, но потом простит и смирится. Благодаря полученным от Тома деньгам они смогут наладить свою жизнь и найдут вместе постоянный заработок. Может быть, организуют особую банду воров, которую никогда не смогут поймать. Возможно, однажды они все станут героями легенд! Но так далеко заглядывать было рано.

      Мане сжал кулаки и мысленно повторил ещё раз: «Я не дам Метте перейти через этот мост».

      В следующий миг он обнаружил, что они уже некоторое время идут по уложенной камнем дороге. До моста оставалось совсем немного.