Соперники||𝒥ℯ𝓃𝓀ℴℴ𝓀

Дженни

Стук в дверь. Снова и снова.

На часах почти полночь, и если стучится не горничная, в чем я сильно сомневаюсь, то есть только один человек, который мог прийти в мой офис в это время.

Я молчала, надеясь, что он подумает, будто я забыла выключить свет, и уйдет. Меньше всего мне хотелось объясняться с Чонгуком — у меня не осталось ни физических, ни моральных сил после двух дней общения с дедом и отцом. Когда я почти прокралась в «Герцогиню», мне хотелось только одного: завалиться спать, но дед велел прислать ему целую гору информации. После моего признания кресло подо мной зашаталось, и я пошла доказывать, что стараюсь изо всех сил. Поднявшись к себе в офис, я с облегчением отметила, что в кабинете Чонгука темно.

Тук-тук-тук.

Я снова затаила дыхание.

— Дженни, я знаю, что ты здесь. После твоего отъезда я следил за камерами наблюдения отеля со своего телефона, и ждал твое возвращение. Я видел, как ты вошла.

— Чонгук, уходи.

Неудивительно, что он не послушался и заглянул в кабинет, но не распахнул дверь настежь, а приоткрыл на щелочку и сказал:

— Я вхожу. Пожалуйста, не швыряй в меня ничего, мне нужно только две минуты.

Я поморщилась. Несмотря на отвращение, которое я к нему теперь испытывала, мне было стыдно, что я запустила в него мобильником и чуть не покалечила. Я ведь первый раз в жизни перешла к оскорблению действием.

Дверь медленно открылась, и я увидела Чонгука на пороге. При виде того, как он выглядел, у меня невольно сжалось сердце. Волосы в беспорядке, небритый. Рубашка мятая, а в брюках он, как видно, спал. Лоб над левой бровью закрывал большой пластырь.

Я вздохнула. Вчера на смену ярости в душе пришла грусть. Мне уже не хотелось швыряться вещами — я заснула в слезах. Вот после расставания с Лиэмом я ни разу не плакала, хотя мы прожили вместе довольно долго. Однако я не собиралась радовать Чонгука признанием, как мне обидно и больно, — хватит и того, что я попалась ему на удочку. Гордость не позволяла предстать перед ним жалкой и подавленной, поэтому я из последних сил призвала на помощь всю свою злость и язвительность. Честно говоря, я бы предпочла забыть о случившемся и жить дальше.

— Чонгук, чего тебе надо? Я устала после перелета и должна выполнить кое-какую работу, прежде чем лечь спать.

Он сделал шаг вперед и прикрыл за собой дверь.

— Дженни, я очень виноват.

— Хорошо, спасибо. Все на этом?

В щенячьих глазах Чонгука удивительно хорошо отразилась обида. Если бы я не знала, какой он прекрасный актер, я бы поверила, что он расстроен не меньше меня.

— Я знаю, после того, что ты прочла, ситуация выглядит гнусной. Но я клянусь, я никогда не выманивал у тебя информацию и не планировал ничего передавать своей семье. Ты должна мне поверить.

— Тебе я ничего не должна. Мой долг перед собой — извлечь урок из своих ошибок. Верить всему, что болтал твой язык, было ошибкой номер один. Больше я ее не допущу.

Чонгук подошел ближе.

— Дед меня едва не отозвал — он не считал меня достойной кандидатурой, но я случайно обмолвился, что от Кимов отелем заправляешь ты. Дед прекрасно знал мои слабости — женщины и спиртное — и поставил меня перед выбором: либо временным управляющим назначат моего отца, либо я берусь выманить у тебя информацию.

— От меня отец требовал того же самого. Он дословно предложил мне использовать мои «женские чары», чтобы выкачать из тебя информацию. Но об этом ты уже знаешь, правда? Потому что я сама тебе об этом сказала.

Чонгук закрыл глаза.

— Знаю.

В горле у меня появилось знакомое жжение — предвестник слез. Через силу сглотнув, я продолжала:

— У меня хватило глупости оставлять тебя одного в моем номере, где у меня все документы и ноутбук. Ты, наверное, от души смеялся, когда шарил в моих вещах? Такую простофилю еще поискать!

— Все было не так, я ни разу не дотронулся до твоих вещей.

Голова у меня пошла кругом от осознания глупостей, которые я натворила ради этого человека.

— Господи, мы занимались сексом без презерватива!.. Мне бежать к врачу сдавать анализы? Ты мне и тут наврал?

Чонгук снова прикрыл глаза.

— Нет, я здоров. Я бы тебя так не подставил.

Господи, я повела себя как полная дура. Я доверилась заклятому врагу, поверила ему вопреки мнению моей семьи и поставила под угрозу свою карьеру.

— Дженни, что мне сделать? — взмолился Чонгук. — Что мне сделать, чтобы доказать — я говорю правду? Хочешь, я позвоню деду, включу громкую связь и спрошу у него, давал ли я ему информацию? Я все сделаю.

Я покачала головой.

— Если ты хочешь что-то для меня сделать, просто уйди, Чонгук.

Наши взгляды встретились, и я увидела, что его глаза полны слез. Похоже, я просто идиотка — после всего, что случилось, мне хотелось ему верить! Хотелось притвориться, будто я не читала того имейла, чтобы все стало как прежде. Я действительно не на шутку влюбилась.

После долгого молчания он кивнул:

— Я понял. Хорошо.

Повернувшись, он пошел к двери, но я окликнула его на пороге:

— Я сказала своим, что случайно оставила важные бумаги в кабинете, куда у тебя тоже был доступ. Не признаваться же отцу и деду, что доступ у тебя был к моей спальне, где я давала тебе больше, нежели информацию о нашем предложении. Так что, если хочешь что-то для меня сделать, будь любезен подыграть. Не хватало, чтобы до моих стороной донеслось — я начала смешивать бизнес с чувствами.

Чонгук вздрогнул.

— Я понял.

Когда он ушел, я долго смотрела на закрывшуюся дверь.

Символично.

Позавчера между нами многое оставалось недоговоренным. Сейчас, когда прощальное объяснение состоялось, я должна была почувствовать некий катарсис, принять то, что произошло, и двигаться дальше, не оглядываясь на закрывшуюся дверь. Но сердце не желало принимать и успокаиваться.

Придется навесить на эту дверь лишних замков, чтобы она случайно вновь не приоткрылась.