Соперники||𝒥ℯ𝓃𝓀ℴℴ𝓀

Дженни

Теперь Чонгук ходил такой же напряженный и сосредоточенный, как и я.

До аукциона осталось меньше двух недель, а работы будто не убавлялось. Правда, меня тревожил не только приближавшийся дедлайн. Мы с Чонгуком не обсуждали, что с нами будет после того, как откроют конверты с предложениями, и это начало меня тяготить.

Как только одна семья завладеет контрольным пакетом акций «Герцогини», другую неминуемо отодвинут в сторону. Мы с Чонгуком договорились вместе пойти на благотворительный вечер в честь Дня труда, но до него еще два месяца — маленькая жизнь. На первый план выходил вопрос, какова будет наша судьба после аукциона.

Один из нас перестанет участвовать в жизни отеля.

Неужели Чонгук больше не будет приходить ко мне в номер по ночам?

Если выиграю я, не загонят ли его обратно в одну из чоновских гостиниц на другом конце города, как при жизни Хван Харим?

Или отправят обратно в Вегас, где у Чонгука имеется дом? Многое было в подвешенном состоянии, и неизвестность гигантской тенью следовала за мной повсюду.

Еще больше расстраивало, что Чонгук словно отдалился. После того как мы с отцом хорошо поговорили, в наших с Чонгуком отношениях появилась невидимая трещина, которая понемногу увеличивалась с каждым днем.

Не придется ли нам после окончания торгов кричать во всю глотку, перекрикиваясь через образовавшуюся пропасть?

Впрочем, посторонний наблюдатель счел бы нас как всегда деловитыми.

— Слушай, а красиво там все получается, — похвалила я, когда мы выходили из достраивавшегося банкетного зала.

Чонгук кивнул:

— Мэр с племянницей просятся прийти взглянуть. Богён их пока удерживает на расстоянии, но к концу той недели уже будет что показать.

Я пристально посмотрела на него.

— Значит, одному из нас придется встретиться с мэром?

Чонгук выдержал мой взгляд. Он нахмурился, но ничего не сказал и кивнул.

Он явно не желал начинать давно назревший разговор, и это меня дико расстраивало. С каждым шагом я чувствовала, как во мне растет тревога. Когда мы вошли в лифт, я буквально начала задыхаться в тесной кабинке. Можно было согнуться вдвое и довести себя до гипервентиляции либо снять камень с души и задышать свободно. Между шестым и седьмым этажом я решила, что с меня хватит, и ткнула пальцем в кнопку аварийной остановки, отчего кабину тряхнуло.

— Что будет на следующей неделе? — спросила я.

Сперва Чонгук не понял, но спустя несколько секунд до него дошло. Он покачал головой и сунул руки в карманы.

— Я не знаю, Дженни.

— А ты, ты сам чего хочешь?

— Ты говоришь о нас?

Я вытаращила глаза.

— О чем же еще? С деловых позиций ситуация понятна — юрист «Легких ног» вскроет оба конверта, и вы или мы станем мажоритарными акционерами. Мы с тобой понимаем, что ни твои, ни мои не захотят совместно управлять отелем, поэтому победителю достанется «Герцогиня», а проигравший несколько раз в год будет получать нехилые чеки со своим процентом прибыли. Но что будет с нами?

Чонн указал на камеру в углу лифта.

— Если ты не хочешь, чтобы секьюрити узнали, что я не готов перестать тебя трахать, давай отложим этот разговор. У меня звонок через несколько минут. Ты в шесть часов свободна?

— В шесть у меня совещание с юристами. Давай в семь?

Он кивнул.

— Я закажу ужин и поднимусь к тебе в номер.

— Договорились.

***

За ужином мы вели светскую беседу. Мне не терпелось начать серьезный разговор, но я подумала — может, Чонгук предпочитает сперва поесть, и в итоге обстановка напоминала скорее совещание, чем свидание.

Доев, Чонгук выкатил столик-тележку в коридор и подошел к бару.

— Хочешь бокал вина?

— Ну-у...

Его брови сошлись на переносице.

— У тебя сегодня еще дела?

Я покачала головой.

— Дела могут подождать до утра.

— Или ты слишком наелась и не хочешь вина?

— Я никогда настолько не наедаюсь.

Чонгук нахмурился.

— Мы ведь договорились — тебе нет нужды воздерживаться, потому что я не пью.

Я улыбнулась.

— Я не поэтому. Хочу, чтобы голова была ясной перед разговором.

Чонгук вынул бутылку вина и налил бокал до самого верха. Передавая его мне, он заявил:

— Держи, а то у меня в голове сплошной бардак. Так мы будем на равных.

Я отпила вина, глядя на него, и присела на край дивана. Чонгук поместился на стуле.

— Мне это в новинку, Дженни. Тебе придется показать мне, как это делается.

— Как говорить об отношениях?

Он покачал головой.

— О чувствах вообще. Я ничего похожего давно ни к кому не испытывал и отродясь не обсуждал. Те чувства, которые у меня возникали, нельзя отнести к достойным, и я старался утопить их в алкоголе.

Я отставила бокал и взяла Чонгука за руку:

— Знаешь, давай на минуту представим, что ты не Чон, а я не Ким мы просто два сотрудника. Один из нас через несколько дней подпадет под сокращение. Что ты хочешь от меня после того, как это произойдет?

Чонгук уставился в пространство, и по мере того, как я говорила, на его лице ширилась улыбка.

— До меня только что дошло, что один из нас будет в ярости. Просто вне себя!

— То есть мысль о том, что у одного из нас будут неприятности, вызывает у тебя улыбку? Ты действительно подрастерял нюх в эмоциональном плане!

Он пожал плечами.

— Это да, но я улыбнулся, потому что у нас довольно давно не было хорошего яростного секса.

Я усмехнулась.

— А кроме этого? Что ты хочешь?

Чонгук долго смотрел в пол и наконец покачал головой.

— Я хочу все.

Пульс у меня участился, но я боялась поспешить с выводами.

— Поясни, — потребовала я. — Что означает «все»?

Чонгук взял меня за руку и поднес к губам, поцеловав мои пальцы. Глядя мне в глаза, он набрал воздуху в грудь и заговорил:

— Это означает, что я хочу начинать свой день так же, как и заканчивать — в твоей постели. Или в моей, как хочешь, лишь бы я был в тебе. Ты будешь перечислять мне десятки скучных дел, которыми намерена заполнить время от нашего прощального поцелуя до приветственного, а я буду слушать краем уха и вовремя кивать. Я буду тебе возражать и громко спорить, а затем сексом прогоню злость из нас обоих. Я хочу, чтобы ты была агрессивной бизнесвумен на работе и отдавала бы мне инициативу в спальне. Я хочу исподтишка следить за тобой, когда ты покупаешь кофе по утрам, и мечтать о том, чтобы покрыть засосами твою дивную кожу. И я хочу читать шекспировские бредни, чтобы потом балагурить и слышать твой смех.

Я сидела не дыша все время, пока он говорил.

Чонгук, ища мой взгляд, спросил:

— Ну как? Я достаточно подробно изложил свои чувства?

— Еще как, — я встряхнула головой. — А говорил, что не умеешь.

Губы Чонгука изогнулись в улыбке.

— Веришь, это был мой дебют. Но мне удается все, за что я берусь.

Я округлила глаза:

— Вечно на понтах.

Чонгук привлек меня к себе и усадил себе на колени. Положив руку мне на плечо, он большим пальцем принялся поглаживать мою ключицу.

— Скажи, а чего ты хочешь?

У меня с языка готов был сорваться целый рой вопросов.

Где я буду жить?

Где он будет жить?

Как мы станем разделять бизнес и личную жизнь, когда превратимся, по сути дела, в конкурентов?

Что скажут наши семьи?

И не слишком ли мне рано начинать новые отношения?

Но на один вопрос — который только что задал Чонгук — я точно знала ответ.

— Тебя, — сказала я. — Я хочу тебя.

Чонгук улыбнулся.

— Ну, это легко. Я был твоим с самого начала.

***

Утром мы проспали — ну, если можно так выразиться, когда в шесть мы еще не были на ногах. Нас разбудил звонок мобильного.

Я перевернулась и провела рукой по тумбочке, но поняла, что звонит не мой телефон, а Чонгука. Я подтолкнула его в бок.

— Это твой телефон шумит. Если в такую рань, значит, что-то важное.

Чонгук что-то пробормотал и захлопал по своей тумбочке. Когда он взял телефон, я успела заметить на экране надпись «пропущенный звонок». Приоткрыв один глаз, Чонгук ввел пароль.

— Чего? — засмеялась я. — 6969? Детский сад!

— У тебя-то какой? «Цирлих-манирлих», набирать цифрами? — огрызнулся он, нажимая перенабор.

Я ударила его по голове подушкой. Но это я и любила в наших отношениях — Чонгук занимался со мной любовью так, что у меня влажнели глаза от слез восторга, а наутро становился обычным ворчуном.

Чон Чонгук был ходячей дихотомией, и я наслаждалась трениями не меньше, чем гладкостью.

— Надеюсь, ты звонишь по важному поводу! — рявкнул он в телефон. Послушав несколько секунд, он резко сел в кровати. — Да твою ж... Ладно, иду.

Он закончил звонок и сразу выбрался из постели.

— Что случилось? — спросила я. — Что там?

— Затопило, — сказал Чонгук, схватив валявшиеся на полу брюки и натягивая их рывками. — Чертову стройку затопило! Единственный день, когда не работала ночная смена, потому что сохли паркетные полы!

— Вот черт! — Я тоже вскочила и принялась собирать свою одежду. Чонгук уже надевал рубашку, а я еще ничего своего не нашла.

Он подошел и поцеловал меня в макушку.

— Не спеши, а я побегу займусь ликвидацией последствий.

— Хорошо, давай.

Через пятнадцать минут я примчалась в будущий банкетный зал. Там уже был Лин Туен — судя по виду, тоже недавно из постели. Свет не горел — они с Чонгуком подсвечивали себе телефонами. Можно было различить их лица, но не масштаб ущерба, однако плеск воды под ногами давал понять, что дело — труба.

— Здравствуйте, — начала я. — Что произошло?

Туен указал на потолок:

— Главную трубу прорвало. Судя по количеству воды, сразу после того, как ушли мои ребята. Паркетчики нанесли герметик для стыков, которому сохнуть минимум двенадцать часов, поэтому после пяти вечера здесь никого не осталось. Мы заперли дверь и предупредили секьюрити, чтобы не заходили.

— Но вы же заменили проржавевшие трубы?

— Заменили. Не пойму, в чем причина, но будьте уверены — я докопаюсь до правды. Либо халтурно заварили швы, либо еще что-то. Чхо Ирсен приславший своих слесарей, уже едет сюда.

— А что с ущербом? — упавшим голосом поинтересовалась я.

— Помимо трубы, намокла электрика, придется перетягивать. Герметик еще не схватился, значит, паркет вздуется, придется вскрывать. Штукатурить все по новой, изоляцию менять — об этом я уже молчу.

Я шумно выдохнула:

— Да твою же мать, мы едва успевали к первому банкету! В понедельник мэр с племянницей придут смотреть зал.

Лин Туен почесал в затылке.

— Мне очень жаль. Я работаю с этим водопроводчиком больше двадцати лет — ни разу проблем не было, ни единой. У меня, конечно, есть страховка, и мы постараемся как можно скорее ликвидировать ущерб, но, боюсь, Дженни права: сроки сдачи отодвигаются. Пока не знаю насколько, но мы сделаем все возможное...

Чонгук, который все это время молчал, вдруг подбоченился и произнес, обращаясь к Туену:

— Я звоню Ри Йенсену чтобы приехал и провел экспертизу.

Туен начал говорить, но я перебила:

— Ри Йенсену из «Трай-стейт контрактинг»? Зачем?

— Я хочу знать, что здесь произошло, и мне нужны доказательства, что здесь вообще работают профессионалы!

— Чонгук, — начал Туен, — я понимаю, вы расстроены, но я этим и сам сейчас занимаюсь. Я в этом бизнесе уже сорок лет и почти столько же сотрудничаю с семьей Ким...

— Вот и я о том же! Не знаю, как Кимы, а я приведу сюда свою команду, чтобы то, что произошло, больше не повторялось.

Туен надул щеки и звучно выдохнул.

— Прекрасно.

Не желая спорить с Чонгуком в присутствии Туена, я дождалась, пока мы оба вышли из зала.

— Мне кажется, ты погорячился, — сказала я, как только дверь за нами закрылась.

— Трубы могли полопаться только в одном случае: если вода в них замерзла. Подставь нас мой подрядчик, ты бы первая поставила под сомнение его компетентность.

Я уперла руки в бока.

— Ставя под сомнение компетентность моего подрядчика, ты тем самым ставишь под сомнение мою компетентность в подборе работников!

—Не передергивай, Дженни, это всего лишь бизнес.

— Ну и пожалуйста, — отмахнулась я.

Чонгук кивнул в направлении лифтов:

— Я пойду выпить кофе, затем в душ. Тебе что-нибудь принести?

Я покачала головой.

— Сама справлюсь.

Он пожал плечами.

— Удачи.

***

После этого все пошло к чертям, стремительно набирая скорость.

Как и ожидалось, отца не обрадовала новость о потопе в новом зале: он обозвал меня дилетантом, будто это лично я неправильно установила трубу, а не подрядчик, с которым он сам проработал несколько десятков лет.

Затем, поднимаясь на крышу зала вместе с Туеном и водопроводчиком, я споткнулась о какой-то инструмент, лежавший на полу, и выронила телефон, который грохнулся о напáдавшие с потолка куски, погас и больше не включился.

После этого наши юристы узнали о новом иске против отеля, оценку которого предстояло закончить в ближайшие день-два, чтобы определиться с суммой нашего предложения Юн Бао.

В довершение всего Лиэм оставил два сообщения на моем офисном телефоне. Короче говоря, когда в четыре часа ко мне зашел Чонгук, я была, мягко говоря, не в настроении.

— Если ты пришел сказать, что я некомпетентна, лучше убирайся отсюда!

Чонгук подошел к моему столу и протянул конверт:

— Вообще-то я принес тебе вот это.

В конверте было два билета.

— «Пьяный Шекспир»? Это что еще такое?

— Новое бродвейское шоу. Собираются актеры, один из них выпивает пять порций виски, и затем они пытаются играть Шекспира.

Я рассмеялась:

— Правда?

— Ага. По моему размышлению, это единственная пьеса, которая понравится нам обоим.

Я посмотрела дату на билетах — почти через полтора месяца. Гнев в душе быстро сменялся теплым чувством. Я поглядела на Чонгука:

— Когда ты их купил?

— Несколько дней назад, только что доставили с курьером. Решил использовать как белый флаг.

— Ты купил билеты на спектакль, до которого еще пара месяцев, еще до разговора о нашем будущем?

— Разговор, чтобы все стало официальным, был нужен только тебе, Дженни.

Я встала, обошла стол и обняла Чонгука, забросив руки ему на шею.

— Почему бы тебе не запереть дверь?

Чонгук сверкнул самоуверенной улыбкой.

— Уже запер, когда вошел, дорогая.

***

Я заправила блузку в юбку и повернулась к Чонгуку спиной.

— Это лучше, чем ксанакс. Застегни, пожалуйста.

Он застегнул молнию на юбке и, отведя волосы в сторону, поцеловал меня в шею.

— Счастлив быть полезным. Какие у тебя планы на остаток дня?

Я обернулась, приглаживая юбку.

— У меня телефонная конференция с Ли Сомин насчет нового иска, и еще я планировала добежать до магазина — мне нужен новый телефон. Свой я уронила, и теперь он не включается...  — Я посмотрела на часы. — Но у меня уже нет времени. Не хочу пропустить начало совещания, а в «Веризоне» всегда очередь.

— Хочешь, бери мой. Я все равно пойду к себе в кабинет читать отчеты. Тогда ты даже из магазина сможешь принять участие в телефонной конференции.

— Ты правда пока без него обойдешься?

Чонгук протянул мне телефон:

— Легко. Ты уже знаешь мой сверхсекретный пароль.

Жест был монументальный — так друг друга выручает только настоящая пара. Содержимое телефонов может быть очень личным, хотя я не собиралась просматривать его сообщения или рыться в файлах. Это означало, что Чонгуку нечего скрывать.

Более того, он мне доверяет.

И это без слов говорило очень многое.

Я взяла телефон и поцеловала Чонгука.

— Спасибо! Обещаю, в знак моей признательности мы сегодня устроим живую реконструкцию твоего пароля.