Смеющийся Сокол и длань Эмихола

Глава 9,

в которой Гайл не готов умереть, а Наемник говорит свое имя

Гайл сидел на корточках с отрешенным видом и безуспешно пытался прожевать шмат сушеной конины, который отыскал в своем рюкзаке. Кусок не шел в горло, да и голода юноша не ощущал. Покорившись судьбе, он терпеливо ожидал. А вот чего собственно он ожидал, было загадкой даже для него. Да, разумеется, он искренне желал выздоровления Наемнику. Но что потом? Как действовать дальше?

За спиной послышался сбивчивый напев. Лепарь вышел из своей курени и направился к Гайлу с дружелюбной (насколько это было возможно, учитывая его обезображенное язвами лицо) улыбкой. В руках он держал две чаши, из которых мерно струился пар. Гайл ощутил приятный аромат напитка, от которого веяло уютом.

Мирри присел рядом с Гайлом и добродушно заговорил успокаивающим голосом:

— Выкарабкается твой брат. Если б я тебя чуть позже заприметил, то не жилец он был бы ныне. Но, хвала предкам, заселившимся в незапамятные времена на нашей кормилице Нурлинь, миновала смерть его. Зелье мое — отменное, быстро его на ноги поставит. Пущай бегать не будет, как прежде, но оно и к лучшему, нечего честным людям возле кустов смертоносных околачиваться, пыль ядовитую глотать. Уроком ему будет сие.

Гайл с облегчением вздохнул. Значит, не напрасно все. Жизнь Наемника, невзирая ни на что, ему таки удалось спасти. И еще одна загадка была решена: лепарь впервые в разговоре дал Гайлу понять, что он все же именно старик, а не старуха. По необъяснимой причине это известие практически полностью успокоило Гайла. Этот лепарь, хоть и был обезображен болезнью, но, очевидно, был человеком сердечным. Даже о плате не заговорил.

А лепарь тем временем продолжал:

— Это, говорю, хорошо, что меня повстречали вы. Если б в город пошли, то не было бы вам помощи там. Риск неоправданный — хранить в многолюдном месте лепестки смертоносные. Разве что во время урожая варят знахари снадобье из корней пятилистника, но продукт сей малоэффективен, да и портится быстро. А у меня все ингредиенты свежие, запасы я пополняю почасту. Вот осядет в курени моей пыльца смертоносная, да пары ядовитые рассеются, так ты сам поглядишь на брата свога. Как он мирно сопит, словно дитятка малая, и румянец естественный уж на ланитах его проступил.

Лепарь добродушно улыбнулся и, смачно пригубив ароматный напиток, с удовольствием причмокнул. Гайл подметил, что на его руке не хватает пальца, метка, свойственная данному смертельному недугу. У человека отваливаются части тела, а он, беззаботный, может этого даже и не заметить. Полная потеря чувствительности. Может, это и к лучшему, зачем им еще больше терзаться, терпя невообразимую боль? И так проблем у них вдоволь.

Глядя, с каким удовольствием лепарь попивает свой горячий напиток, Гайл сглотнул слюну. Он и сам не отказался бы отведать этого напитка. Да и вторая чаша, которую по-прежнему держал лепарь, явно предназначалась ему. Но, видать, рассеянный Мирри запамятовал, что собирался угостить гостя.

Заметив, как Гайл жадно смотрит на чашу, лепарь спохватился и протянул ее гостю, пожимая плечами, мол, прости, мил человек, что-то я рассеянный сегодня. Гайл охотно принял чашу и с удовольствием приложился к ароматному напитку, раздумывая, как же отблагодарить этого человека за все его добрые деяния.

— Как ты тут живешь один? — сочувственно поинтересовался Гайл. — Часто ли путники встречаются?

— Тоска тоской, — признался тот. — С женой моей жили мы здесь. Двоих нас изгнали из Залардана, но померла она лет уж много тому. А путники здесь не ходят. Дорога иная до города лежит. Здесь же знаки повсюду предупреждающие, и поля пятилистника не сильно-то привлекают странников. Вы особого рода безрассудство проявили, избрав путь оный. Ну, то прошлые дела, не суди чужога раба, как предки говаривали.

Гайл кивал, убаюкиваемый мерным голосом лепаря. Веки его отяжелели. Пальцы онемели, и чаша упала на землю, забрызгав его и лепаря горячим содержимым. Гайл хотел было извиниться за такую нерасторопность, но обнаружил, что губы отказываются ему повиноваться. Все тело словно сковало тисками, и он повалился на землю. Где-то глубоко, на уровне инстинктов, будто некий незнакомец, находившийся на другом берегу реки, взывало к нему его подсознание. Что-то там кричало об опасности. Что именно, Гайл не мог расслышать. Да и не сильно-то прислушивался. Мало ли кто там по какой причине панику разводит. Единственно, чего он желал в данный момент, так это закрыть веки и предаться чарующему сну.

Лепарь навис черным облаком над Гайлом. Лицо его преобразилось, теперь на нем играла торжествующая коварная улыбка. Эта улыбка не сулила ничего доброго. И как в доказательство на свету блеснуло зазубренное лезвие ножа. Оранжевое солнце тускло отразилось на ржавом лезвии. Лепарь склонился еще ниже, и Гайл уловил исходящее от него смрадное зловоние. Так пахнет сгнивший заживо мертвец.

— Ну что, старейшина Мардагайл? Каким будет твое последнее желание? — загоготал лепарь, проведя лезвием по горлу Гайла. — Хотя кого это волнует? Меня лично — нет. Меня лишь интересует, куда ты припрятал одну вещицу. Можешь не отвечать. У меня еще будет уйма времени, чтобы обыскать твой труп. А я, как ты можешь судить, человек терпеливый.

Речь лепаря переменилась. Куда-то исчез добродушный говор простачка из глубинки. Все это было напускное, для отвода глаз. Гайл стиснул губы от досады и боли (холодное лезвие оставило глубокий порез на его горле). Как он мог быть таким наивным? Его обвели вокруг пальца, как младенца. Ему здесь не место, и эта миссия ему не по зубам. Уж слишком он доверчив и привык видеть в людях лишь доброе.

«Не сдавайся, — шептал ему голос подсознания, не раз приходивший на помощь, — борись!»

Гайл, стиснув зубы, сосредоточился на своей истинной сущности. Ему нужно перевоплотиться. Гайл не справится с этим врагом. Но там, где бессилен Гайл, справится Огненный пес. Глаза Гайла на мгновение зажглись огнем, но затем вновь помутнели. Что-то было не так.

Лепарь продолжал ликовать, брызжа слюной.

— Не выйдет! Я тебя заточил в человеческом обличии. Так что можешь попрощаться со своей песьей шкурой. Умереть тебе доведется двуногим.

Лепарь остервенело нанес Гайлу удар ножом в бок. Вместо того чтобы лезвию глубоко войти в его плоть, оно лишь прокололо куртку и обо что-то звонко лязгнуло. Разъяренный лепарь ударил снова. И снова. Но каждый раз раздавался все тот же характерный звон металла о камень. Замешательство исчезло с лица лепаря, и место его занял неподдельный восторг.

— Кажется, я нашел твою вещицу! — упивался своим триумфом лепарь. — Ты не против, если я взгляну?

Не дожидаясь ответа на свой риторической вопрос, он, распоров Гайлу куртку и сорвав бинты, торжественно поднял над головой святыню. Длань Эмихола была зажата в его четырехпалой руке.

— Я сделал это, Господин! — прокричал он в пустоту.

Гайл скрежетал зубами от бессилия и обиды. Не так он представлял свою кончину. Не от такого врага (изъеденного лепрой сутулого старца) он готовился принять героическую смерть. Но тут внимание Гайла сместилось с зажатой в руке лепаря святыни. Он озадаченно уставился на грудь старика. Лепарь растерянно проследил, куда это с таким интересом вперился поверженный враг. Каким же было удивлением для него обнаружить, что из его груди торчало лезвие меча. Он, опустив голову, завороженно следил, как лезвие начало медленно проворачиваться по часовой стрелке разрывая его плоть, и затем с чавкающим звуком втянулось в обратную сторону.

----------------------------------

Внимание! перезагружена дополненная, отредактированная версия! Книга доступна ограниченное время.

Роман Алексея Декань «Смеющийся Сокол и Длань Эмихола» предоставлена автором на wattpad в целях ознакомления. Если вам понравилась книга, закажите ее бумажную или электронную версию на сайте издательства knigionline.com или в любом другом магазине. К выходу в печать готовится второй том книги. Помогите автору привлечь внимание к Нурлиньскому циклу! Делитесь отзывами на wattpad, в соц сетях и на странице автора www.facebook.com/aleksde